Цитаты из книг

Не видишь разве ,что я люблю тебя,ведь я ни разу не попросила у тебя денег

Не видишь разве ,что я люблю тебя,ведь я ни разу не попросила у тебя денег

Не видишь разве ,что я люблю тебя,ведь я ни разу не попросила у тебя денег

Берегись! – возразила она. – Когда мне говорят, не делай этого, я тут же все делаю наоборот.

Не видишь разве ,что я люблю тебя,ведь я ни разу не попросила у тебя денег

Кармен

Проспер Мериме

В способности Кармен и дона Хосе отдаваться всепоглощающей власти страстей заключается и источник цельности их натур, поражающей читателя, и обаяния их образов. Кармен впитала в себя много дурного от того преступного окружения, в котором она выросла. Она не может не лгать и не обманывать, она готова принять участие в любой воровской авантюре. Но в противоречивом внутреннем облике Кармен таятся и такие прекрасные душевные качества, которых лишены изнеженные или очерствевшие представители...

Берегись! – возразила она. – Когда мне говорят, не делай этого, я тут же все делаю наоборот.

Кармен

Проспер Мериме

В способности Кармен и дона Хосе отдаваться всепоглощающей власти страстей заключается и источник цельности их натур, поражающей читателя, и обаяния их образов. Кармен впитала в себя много дурного от того преступного окружения, в котором она выросла. Она не может не лгать и не обманывать, она готова принять участие в любой воровской авантюре. Но в противоречивом внутреннем облике Кармен таятся и такие прекрасные душевные качества, которых лишены изнеженные или очерствевшие представители...

Будучи убежден сам, я не стараюсь убеждать других.

Гость Дракулы и другие истории о вампирах

Проспер Мериме, Джозеф Ле Фаню и др.

Они избегают дневного света и выходят из своих укрытий лишь с наступлением сумерек. Они осторожны, хитры и коварны; они не отражаются в зеркалах, могут как тень скользить мимо глаз смертного и легко менять свой облик — например, оборачиваться летучей мышью или каким-либо хищным животным. Они испытывают регулярную потребность в свежей крови, посредством которой продлевают свое необычное существование. Их можно узнать по гипертрофированным клыкам. Их можно остановить с помощью распятия или связки...

Берегись! – возразила она. – Когда мне говорят, не делай этого, я тут же все делаю наоборот.

Берегись! – возразила она. – Когда мне говорят, не делай этого, я тут же все делаю наоборот.

Когда люди долго чего-нибудь ждут, они непременно начинают злословить.

Я не более ответствен за свои мысли, чем за те внешние обстоятельства, которые их вызывают. Из того, что у меня возникает мысль, нельзя делать вывод, что я уже начал ее осуществлять или хотя бы принял такое решение.

Чтобы разум говорил и повелевал, нужны размышления, это значит время и спокойная обстановка. А всегда ли мы имеем и то, и другое?

Сражаясь постоянно со своими чувствами, мы приобретаем новые силы, чтобы ослаблять эти чувства и властвовать над ними.

Старуха внимательно на него посмотрела.
— Ошиблась, — сказала она, — это тебе надо идти туда. Тебя выберут царем, не его. Ты большой, здоровый, у тебя есть когти и зубы…

ТРИ СЫНА БУДРЫСА
Старый Будрыс на дворе своего замка кличет троих сыновей своих, кровных литовцев, как и он. Говорит им:
- Дети, давайте корм вашим боевым коням, седла готовьте, точите сабли да копья.
Слышно, что в Вильне войну объявили на три стороны солнца. Ольгерд пойдет на русских, Скиргелло - на соседей наших, поляков, Кейстут ударит на тевтонов.
Вы молоды, сильны и смелы: идите воевать. Да хранят вас литовские боги! На этот раз я не пойду на войну, но дам вам совет: трое вас, и три перед вами дороги.
Один из вас пусть идет с Ольгердом на Русь, к Ильменю-озеру, под стены Новгорода. Там полным-полно горностаевых шкур и узорных тканей. Рублей у купцов - что льду на реке.
Второй пусть идет с Кейстутовой конною ратью. Кроши крестоносцев-разбойников! Янтаря там - что морского песку, сукна там горят и блестят, других таких не найти. У попов на ризах рубины.
Третий за Неман пусть отправляется вместе с Скиргелло. На том берегу - жалкие сохи да плуги. Зато наберет он там добрых коней, крепких щитов и сноху привезет мне. Польские девицы, детки, краше всех полонянок. Резвы, как кошки, белы, как сметана, под темною бровью блестят звездами очи.
Когда я был молод, полвека назад, я вывез из Польши красивую полоняночку, и сделалась она мне женою. Давно ее уж нет, а я все не могу посмотреть в ту сторону, не вспомнив о ней!
Благословил он молодцов, а те уже в седлах, с оружием в руках. Тронулись в путь. Осень проходит, следом за нею зима... Они все не возвращаются. Старый Будрыс уже думает, что они погибли.
Закрутились снежные вихри. Всадник приближается, черной буркой прикрывает драгоценную поклажу.
- Там мешок у тебя? - говорит Будрыс. - Полон, наверно, новгородскими рублями?
- Нет, отец. Привез я тебе сноху из Польши.
В снежном облаке приближается всадник, бурка у него топорщится от драгоценной поклажи.
- Что это, сынок? Драгоценный янтарь?
- Нет, отец. Привез я тебе сноху из Польши.
Разыгралась снежная буря. Всадник скачет, под буркой драгоценную хоронит поклажу... Но еще не показал он добычи, как Будрыс уже гостей созывает на третью свадьбу.

Долгое ожидание порождает завистливое злословие.

Старуха посмотрела на нас с торжествующей усмешкой, как фокусник, которому удалась ловкая проделка. Лицо ее выражало и хитрость и тупость, что нередко встречается у так называемых колдунов, по большей части одновременно и простофиль и плутов.

Он попросил у меня позволения курить и глубже уселся в кресло.
— Я чувствую поэзию, только когда курю, — сказал он.

... она, по обыкновению женщин и кошек, которые не идут, когда их зовут, и приходят, когда их не зовут, остановилась передо мной и вступила в разговор.
- Куманек, - сказала она мне по андалузской манере, - а ты не подаришь мне свою цепочку, чтобы мне носить ключи от сундука?
- Она мне нужна, чтобы прицеплять мою спицу для затравки, - отвечал ей я.
- Твою спицу! - воскликнула она, смеясь. - А, господин плетет кружева: ему нужны спицы!
Все бывшие около стали смеяться, и я, чувствуя, как краснею, не находил что ей ответить.
- Так вот, радость моя, - продолжала она, - свяжи мне семь аршин кружев на мантилью, кружевник моей души!
И, взяв цветок акации, который она держала во рту, она бросила мне его движением пальца прямо промеж глаз.

— Берегись, — отвечала она. — Когда меня дразнят, я делаю назло.

Они чувствуют свое умственное превосходство и открыто презирают народ, оказавший им гостеприимство.

Чтобы женщина была красива, надо, говорят испанцы, чтобы она совмещала тридцать "если" или, если угодно, чтобы ее можно было определить при помощи десяти прилагательных, применимых каждое к трем частям ее особы. Так, три вещи у нее должны быть черные: глаза, веки и брови; три - тонкие: пальцы, губы, волосы, и т. д.

— Знаешь, — сказала она мне, — с тех пор как ты стал моим ромом по-настоящему, я люблю тебя меньше, чем когда ты был моим минчорро. Я не хочу, чтобы меня мучили, а главное, не хочу, чтобы мной командовали. Чего я хочу, так это быть свободной и делать, что мне вздумается. Смотри не выводи меня из терпения. Если ты мне надоешь, я сыщу какого-нибудь молодчика, который поступит с тобой так же, как ты поступил с Кривым.

Мне надоело убивать твоих любовников; я убью тебя.

— Я буду с тобою до смерти, да, но жить с тобой я не буду.

— Я тебя прошу, — сказал я ей, — образумься! Послушай! Все прошлое позабыто. А между тем ты же знаешь, что ты меня погубила; ради тебя я стал вором и убийцей. Кармен! Моя Кармен! Дай мне спасти тебя и самому спастись с тобой.

К тому же я был рад узнать, что такое разбойник. С ними встречаешься не каждый день, и есть известная прелесть в соседстве человека опасного, в особенности когда чувствуешь его кротким и приручнным.

Цыганский глаз — волчий глаз, говорит испанская поговорка, и это — верное замечание. Если вам некогда ходить в зоологический сад, чтобы изучать взгляд волка, посмотрите на вашу кошку, когда она подстерегает воробья.

...перестал верить в разбойников, постоянно про них слыша и никогда с ними не сталкиваясь.

- Ты дьявол, - говорил я ей. - Да, - отвечала она.

... нрав у Кармен был вроде как погода в наших краях. У нас в горах гроза тем ближе, чем солнце ярче.