Ведь чем он всю жизнь занимался? Историей литературы параллельно поглощением ярких и сильных впечатлений, сугубо приятных. То есть псевдонаукой о мнимом развитии слов и пожиранием кайфа. Он копался в художественных текстах, разбирал их на молекулы, но своего текста не собрал. Он требовал от студентов анализа литературных произведений от древности и до сего дня, но сам таковых не создал. Что толку изучать литературу, когда самому нечего сказать? Добывание денег потрошением слов и словотрясением воздуха опротивело до тошноты, но ничего другого Петя делать не умел и, главное, понимал, что не станет уметь. Уже поздно. Большая часть жизни уже прожита.
Да и чему научила его литература? Самокопанию? Рефлексии? Получению эмоций от преобразования буквенных сочетаний в умозрительные фигуры? Пожалуй, всё. Лучше, чем он был в детстве, когда впервые читал *Путешествие и приключения Гаттераса*, она его не сделала. Алёша Карамазов с каждым новым учебным годом раздражал его всё больше. Так же как и датский принц. Надуманные проблемы и глупые вопросы. Быть или не быть? Не быть, а бить! И биться до конца! Не унижаться и не верить россказням!
На творцов мне хоть и не везло, однако жажда творчества, мысли о высоком искусстве и даже, чего греха таить, мечты о громкой славе не давали мне покоя с самого детства. Не дают и по сей день. Я пробовал себя в музыке, увлекался живописью и везде, особенно в поэзии, проявил способности. Одних способностей, к несчастью, оказалось недостаточно, для успеха было нужно что-то еще, но что? Думая об этом, я пришел к выводу: нужны гений, удача и блат. Неимоверным, титаническим усилием воли и напряжением всех сил, душевных и отчасти даже физических, я попытался обнаружить в себе гений, но, увы, не обнаружил. Отдышавшись и оглядевшись вокруг, я понял, что примерно так же обстоит дело и с блатом. Какая уж тут удача!
Самая дорогая вещь на свете (после глупости, конечно) - это надежда
Скрипучее дерево дольше стоит
Быт трудный, денег мало, вокруг растет и цветет разруха. Она зреет в головах, как утверждал один профессор, а плодоносит везде: в полях, в деревне, в городе. В домах, на улицах, в цехах.
Мне внезапно стало ясно сразу много чего. Для начала: пятнадцатилетний юноша не может противостоять тридцативосьмилетнему мужчине, хоть это и обидно. Потом: если любовь между мужем и женой окончилась, дети им только помеха. И напоследок: вино ускоряет процесс разрушения семьи многократно, а порой убивает её с одного удара. Оно делает близкого и любимого чужим и отвратительным, и я решил не пить вина.
А для мужчины что всего дороже? Шрам на роже!
Итак, что я теперь имею и чего у меня нет? Семьи. С отцом и матерью мы чужие люди. Я вроде бы простил их, но не понял. А значит, толком не простил. Простили ли они меня? Не знаю. Куда девается любовь — и детская, и к детям? Я не люблю их так, как мог бы сын любить родителей, и то же самое могу сказать о них.
Но что-то же ведь у меня все-таки есть?
Пожалуй, мизантропия. Откуда-то во мне живёт уверенность, что люди на земле друг друга недолюбливают и чуть побаиваются. Или боятся сильно. И потому их отношение друг к другу сползает по шкале от опасения до ужаса. Хорошо если не до ненависти. Они, мне кажется, должны бы думать так: *Признаюсь, я подозреваю вас — вам от меня чего-то надо, и это что-то может быть только бесплатным. Хотя бы просто не мешать вам жить. Сами же вы ничего не хотите мне дать, сказать что-нибудь ободряющее, искренне улыбнуться*.
Он понял, что бог, если он есть, просто устал нас любить, как поется в песне. Богу не до слабых, не до больных или бедных. Не до старых, поскольку он сам, видимо, стар и не упомнит всего, что происходит в его мире, не успевает за этим следить. Иначе откуда столько зла? А справедливости нет и в помине! Значит, надо быть сильным, надо хоть и надеяться на него, но и самому не плошать. Если уж велено возлюбить ближнего и помочь неимущему — сначала заимей то, чем сможешь поделиться.
В армии Мижгану понравилось. Не зря он к ней готовился. А вот газеты напрасно пугали дедовщиной, и тосковать особо было не по кому. Если ты не дурак, не трус и не дохляк, все у тебя будет нормально. Не лопнешь по шву. Ломаются только гордые и сентиментальные, остальных сколачивают в один забор или сплетают в одну изгородь. Главное, не допустить перегиба. В отношениях между людьми Мижган стал чувствовать и пониматькое-что новое. Например, один человек может приказать другому, а может убедить. И другой по убеждению сделает лучше, чем по приказу. А еще – одному страх преодолевать труднее, чем в строю. Зато победа ярче. Ерунда также и то, что один в поле не воин. При желании и умении еще какой. Это Мижган понял, когда в горах они никак не могли выкурить со скал одногоединственного вражеского снайпера, который прикрывал отход своей группы, да так и ушел, заминировав тропиночку и задержав преследователей на полдня. И ведь ранен был, вражина, кровь бурела на лежке, а утек как песок сквозь сито. Тоже своего рода берсерк. Видать, в поговорке ландшафт имеет значение.
Вопреки тщательно лелеемым заблуждениям, надо признаться, хотя бы самому себе, что мы зависим от женщин гораздо сильнее, чем воображаем. Отношения с ними придают жизни мужчины ясный и конкретный смысл. Направляемые нашей, несомненно, общей волей, мы исполняем свое предназначение, не теряя путеводной нити в лабиринте иллюзий и порочных страстей. И почти забытое, оставшееся где-то в юных годах понятие свободы сейчас легко отыскивается нами как осознанная необходимость.
А у него была собака, Арна, немецкая овчарка. Крупная, красивая, взгляд прямой, серьезнее человеческого. Хорошие собаки, они ведь не врут, не боятся.
Дождь шел всю ночь и утром не закончился. Проснувшись, я вспомнил, что вот так же в детстве, дождливым утром, почему-то хотелось быстрее добежать до школы, сесть за последнюю парту в ярко освещенном желтым светом классе, достать из портфеля постороннюю книжку и читать. Не обращая ни на кого внимания, а только делая присутствующее лицо. Хорошо, если урок неважный. Хотя он редко таким бывает. А еще лучше, когда учитель опаздывает. И «Остров сокровищ»! Остров сокровищ!
Октябрь, вода тяжелая. Хозяин воды не шутит осенью.
Знает от отца Митроха, что надежнее по дну ловить. Хоть мельче там рыба, зато больше ее по ямам да увалам кормится. И килец лупоглазый, и окунь, и лещ. Повезет, так и сиггорбач сунет головку в ячею. Нет-нет, щука залетит, озерная собака. А уж на налима-кормильца можешь смело рассчитывать. Ну а коли ты парень рисковый да фартовый, пытай счастья под самым льдом, в светлой верхней воде. Тут гоняет корюшку хозяин здешних мест, силач-лосось. Да и судак-разбойник от него не сильно отстает, хотя он чаще все же вполводы охотится, поглубже. И есть три минуса в такой рыбалке. Что лосось, что судак – огромной силы рыба и может просто протаранить сеть, оставить от нее одни лохмотья. Второе – то, что на таком морозе сетчоночка легко может прилипнуть из нутри ко льду, и тогда ее уж никакими силами не выдернешь. Вмерзнет поплавками, и тут либо лед долбить пешней по всей длине, все силы тут оставить, либо бросить до весны ее, родную, и устроить кладбище для рыбы, братскую могилу из сети, поскольку нет возможности достать добычу. И третий минус в том, что редко на таком просторе в одном и том же месте проплывает лосось. Он все же вольный хищник, ему все рыбьи тропы как свои. Это лещ или налим одними и теми же путями по дну пробираются, а лосось и судак гуляют где хотят.
Жизнь научила не попрошайничать но и копить привычки не дала. Свои пол-литра в день Волдырь как-нибудь да выудит, а больше ему и не надо. Выпьет Волдырь склянку закусил сухарем или чем бог пошлет и рассказывает побасенки Сливе, своему другу и собутыльника,который живет у него в старой бани. Тем и счастлив.
-Глухо пока. Надо ноги растереть и уши.
-Ставь горсть и растирай,- отозвался Митя.- Любаня, потом ему уши.
Все трое принялись молча тереть.
- Без толку,- спустя полминуты констатировал Волдырь,- может Леща ему?
Слива же понял остров могуч, деревня стара и живуча, люди в ней добры и веселы, а земли и воды вокруг кормят их и поят. Не ленись только, не жадничай и не надо гадить вокруг себя.
На Волдыря отец Иона произвел впечатление, какое на трехлетнего ребенка производит
Дед Мороз. Половину обратной дороги он смотрел на монаха удивленными глазами и слушал его, временами открывая рот, поскольку бас отца Ионы легко заглушал рокот мотора...
Терпение рождает мир в душе, а мир рождает любовь.
Помните как сказал певец и композитор Виктор Цой ?
Смерть, он сказал, стоит того, чтобы жить, ну а любовь, соответственно, стоит того, чтобы ждать.