Чтож лучше дать клятву честному глупцу, чем лживому мудрецу
Земля - штука особенная. Если о ней позаботится, то и она позаботится о тебе.
Ты, главное, не забывай о реальной действительности, не позволяй мечтам о будущей лучшей жизни тебя убаюкать, ибо, если ты это допустишь, другим ничего не будет стоить обмануть тебя.
«А у меня есть новое название для боли».
«Да? Какое же?»
«Стиратель. Потому что во время приступов она стирает все, и больше ничего для тебя не существует – ни мыслей, ни чувств. Только желание избавиться от боли. А когда Стиратель становится особенно силен, то уничтожает и все, что делает нас личностями, превращая в жалкие существа с самыми примитивными инстинктами, преследующими одну-единственную цели: спастись от этого ужаса».
Те, кого мы любим больше всего, часто оказывается куда более чужими нам, чем все прочие.
"... нет ничего опаснее силы, не имеющей морального стержня."
Любые взаимоотношения двух существ - это большой труд.
Хороший компромисс всех оставляет рассерженными.
Видно, так оно всегда и бывает: те, кто тебе всего дороже, и причиняют самую невыносимую боль.
Мы созданы не идеальными и должны остерегаться собственных недостатков, иначе они нас погубят.
Чей-то поступок — тем более всего лишь возможный! — отнюдь не означает, что и ты должен поступать так же. Так может рассуждать лишь тот, кто обладает неразвитым и ленивым умом!
В таком мире мы сами несём ответственность за свои действия, здесь мы можем быть добры друг к другу просто потому, что хотим этого, просто потому, что это самое правильное, а вовсе не потому, что иначе нам грозит божественное возмездие.
Те, кого мы любим больше всего, часто оказываются более чужими, чем все прочие.
В последнее время слишком мало ценится то, что хорошо и правильно, и слишком высоко то, что дает власть над другими.
Каждый умирает в одиночку. Будь ты королем на поле брани или жалким крестьянином, лежащим на смертном ложе в кругу своей семьи, никто не последует за тобой в вечную пустоту.
Если можно получить всё, произнеся лишь несколько слов, любая цель теряет свой смысл. Ведь интересен лишь путь к цели, а не она сама.
Жизнь, насколько я могу судить, - это всегда и боль и удовольствие. И если болью придётся заплатить за часы наслаждения, то разве эта цена чрезмерно велика?
Не думай об этом, - посоветовала Сапфира. - Ты же ничего не можешь с этим поделать, а если будешь думать, станет только хуже. Живи сегодняшним днем, помни о прошлом и не бойся будущего, ибо будущего не существует. Существовать может только "сейчас".
- А вот ургалов давно пора стереть с лица земли - всех до единого!
- Даже их самок и детёнышей? Тех, что не принесли тебе ни малейшего вреда и вряд ли когда-либо принесут? Неужели ты и невинных тоже истребил бы и тем самым обрёк всю расу на исчезновение?
- Они бы нас не пощадили, будь у них такая возможность!
- Эрагон! - горестно воскликнул Оромис. - Я бы никогда больше не хотел слышать подобные аргументы из твоих уст! Чей-то ещё поступок - тем более всего лишь возможный! - отнюдь не означает, что и ты должен поступать так же. Так может рассуждать лишь тот, кто обладает неразвитым и ленивым умом!
Кроме того, Эрагон старался поменьше находиться рядом с Арьей: даже когда она просто оказывалась поблизости, он постоянно чувствовал себя не в своей тарелке.
Бремя власти в том и заключается, что приходится нести ответственность за благополучие тех, кто у тебя под началом.
Эрагон не слишком верил старинным сказкам, но не сомневался в справедливости утверждения о том, что с магией и с теми, кто магией занимается , следует быть очень осторожным.
Долгие годы Гальбаторикс скрывался в диких краях , точно загнанный зверь. И был так же жесток.
Эрагон внимательно посмотрел на своего крылатого друга, и знакомое холодное покалывание пробежало по его руке.
При мысли об этих невинно погибших людях в душе Эрагона пробудилась такая свирепая ярость, что, казалось,он вот-вот взорвется. Это было не просто желание отомстить, восстановить справедливость. Нет, все его существо восставало против самого факта смерти - против того, что по прихоти такого вот рогатого урода и он, Эрагон, тоже может вдруг перестать существовать!