Потому что жизнь может стать лучше, и если вы даете ей шанс, так обычно и происходит.
Холли плачет еще сильнее, зная, что он говорит правду: она ему нужна. А быть нужным – это так важно. Может, важнее всего.
Семена, проросшие в детстве, пускают глубокие корни.
End of watch is what they call it, but Hodges himself has found it impossible to give up watching.
Вам не нужен синоптик, чтобы понять, откуда дует ветер.
- Жизнь - не кино, Хол... Холли. - Я знаю, - кивает Холли. - Поэтому и смотрю кино.
Тогда я была очень неуравновешенной, но далеко не глупой, и в глубине души хотела жить. Отчасти потому, что я знала: Мартин Скорсезе будет продолжать снимать фильмы, а мне хотелось их увидеть.
It’s always darkest before the dawn.
– Как бы я хотел, чтобы ты умер до того, как тебя привезли в больницу. – Голос Бэбино поднимается, срываясь на фальцет. – Или на операционном столе! Ты – Франкенштейн!
Новая мысль, которая приходит к нему, слишком сложна — слишком переполнена злостью и печалью, — чтобы озвучивать ее. Она о людях, которые беззаботно транжирят то, за что другие продали бы душу: здоровье. И почему? Потому что слепы, слишком расстроены или зациклены на себе, чтобы вспомнить, что ночь неминуемо ведет к рассвету. Который обязательно наступит, если человек продолжит дышать.
Подходит официантка. Ходжес заказывает колу со вкусом вишни.
Норма фыркает:
– Кола? Вы вроде бы уже большой мальчик.
– По части выпивки я расплескал больше, чем вы выпили, дорогая, – отвечает Ходжес.
Живет она в безопасном районе, но рисковать незачем. Как говаривала ее покойная мать, дерьмо может всплыть везде.
– Извини. – Шепотом. Куда делась бунтарка, работавшая в киберпатруле и готовая послать кого угодно вместе с его матерью? И все-таки она сломалась не окончательно…
– Да, – кивает Ходжес, – и если честно, тороплюсь. – У городских по-другому и не бывает.
Остаться одной после смерти любимого - худшая форма паралича.
Некоторые неврологи еще более ненормальные, чем их пациенты.
Говорят, что мир протопчет тропинку к вашим дверям, если вы придумаете лучшую мышеловку.
«Права была моя мама, ни одно доброе дело не остается безнаказанным».
Если жизнь подсовывает тебе лимоны, приготовь лимонад.
Потому что жизнь может стать лучше, и если вы даете ей шанс, так обычно и происходит.
Холли плачет еще сильнее, зная, что он говорит правду: она ему нужна. А быть нужным – это так важно. Может, важнее всего.
Семена, проросшие в детстве, пускают глубокие корни.
End of watch is what they call it, but Hodges himself has found it impossible to give up watching.
Вам не нужен синоптик, чтобы понять, откуда дует ветер.
- Жизнь - не кино, Хол... Холли. - Я знаю, - кивает Холли. - Поэтому и смотрю кино.