Дипломатия – это прежде всего искусство манипулирования тайнами. Разве могут разрешиться переговоры, если нет секретов, которыми можно поделиться, а можно и попридержать их? Это верно и для брачного договора, и для торгового соглашения между королевствами. Каждая сторона точно знает, что именно можно уступить другой стороне, чтобы достичь желаемого результата; и это манипулирование тайным знанием позволяет совершать величайшие сделки.
Я беру с собой себя. Это все, что мне на самом деле нужно и что на самом деле принадлежит мне.
Совместное пьянство, особенно чрезмерное, формирует связь между людьми.
- Как ты меня нашел? - Как ты узнаешь, где чесать, когда чешется?
Я думала, что идеалы могут защитить меня. Честь, учтивость, правосудие… они ненастоящие, Фитц. Мы все доверяем им и пытаемся спрятаться за ними, как за щитом. Но они охраняют только от тех, у кого есть такие же щиты. Против тех, кто отринул их, они бессильны.
– Я не люблю перемен, – сообщила она. – Особенно в последнюю минуту. Перемены говорят о том, что ты и раньше не был как следует готов, а теперь готов еще меньше.
Иногда человек не знает, как сильно ранен, пока кто-нибудь другой не дотронется до больного места.
Я не знаю ничего более согревающего, чем горячая еда, чай и хорошая компания.
Если у тебя есть выбор смеяться или плакать, лучше смеяться.
Башни редко крошатся снизу вверх.
Я всегда верила, возможно по-детски, что ничего подобного не может произойти с человеком, который следует правилам. После этого я чувствовала себя… обманутой. Глупой. Легковерной. Я думала, что идеалы могут защитить меня. Честь, учтивость, правосудие… они ненастоящие, Фитц. Мы все доверяем им и пытаемся спрятаться за ними, как за щитом. Но они охраняют только от тех, у кого есть такие же щиты. Против тех, кто отринул их, они бессильны.
Вся история – это огромное колесо, и оно безжалостно крутится, поворачиваясь снова и снова. Так же, как времена года сменяют друг друга, луна завершает свой цикл и начинает новый, движется время. Совершается последовательная смена одних и тех же событий, одни и те же люди, добрые или злые, приходят к власти. Человечество обречено бесконечно повторять давно совершенные ошибки.
Один раз он бросился ко мне и к шуту с высунутым языком и заявил, что сегодня мы поищем кабана, потому что вокруг очень много следов. Я передал это шуту.
– Я не терял ни одного кабана, так что мне незачем их искать, – ответил он надменно.
– Если человек может делать что-то, это вовсе не значит, что он будет это делать.
Есть завершения. Есть начала. Иногда они совпадают, и конец чего-то одного отмечает начало чего-то другого. Но иной раз после конца просто наступает долгая полоса - время, когда кажется, что все завершилось и ничто другое уже не начнется.
Время- недобрый учитель, дающий м уроки слишком поздно для того, чтобы они были нам полезны.
Секрет остается твоим лишь до тех пор, пока ты им не поделишься. Поведай одному человеку – и он перестанет быть секретом.
Время - недобрый учитель, мы всегда усваиваем его уроки слишком поздно, когда от них нет никакого проку. Озарения приходят ко мне спустя годы после того, как я мог бы обратить их себе во благо.
Нет смысла вздыхать по тому, что не вернешь. Это лишь отвлекает от того, что есть...
...милосердие заключается в том, чтобы помочь вынести боль, но не в том, чтобы принудить кого-то жить, когда в его теле больше нет сил.
В детстве мы верим, что взрослые знают все, и даже если мир нам не понятен, они сумеют придать ему смысл. Даже после того, как мы сами взрослеем, в минуты страха и печали нас инстинктивно влечет к старшему поколению, ибо мы надеемся наконец-то получить от них некий великий и тайный урок о смерти и боли. Но вместо этого мы узнаем, что единственный урок таков: жизнь продолжается.
Мы живем в наших телах. Нападению на эту крепость наших мыслей оставляет шрамы, которые могут быть не видны, но никогда не исчезнут.
И когда мне становилось грустно, я был склонен упиваться горем, нагромождая свои беды друг на друга, и разваливаясь на них, как дракон на своих сокровищах. Мне нужно было сфокусироваться на том, что я имел, а не на том, что потерял.
Если некоторые ученики с неохотой идут на учебу, отпустите их. Если неохотно приходят все - замените писца. Если дети усвоили, что учение есть утомительное, скучное и бесполезное занятие, они никогда не станут учиться.
Лучше жалеть о не произнесенных словах, чем о тех, которые уже никогда не вернуть.