Оставалось только два варианта развития событий: либо партиалов убьет Предохранитель в ходе геноцида, сравнимого с Холокостом, либо вспыхнет кровавая революция, в которой партиалы, во всем превосходящие человека, победят, уничтожив человечество в том виде, каким мы его знали. Как ни крути, один вид обрекался на смерть, и смерть одного стоила души другому.
- Я привязала лошадей в станционном парке.
- Они в безопасности?
- Твоей я, на всякий случай, оставила пушку.
— «Просто» не значит «легко».
Миру вообще все равно, кто мы есть такие. Или кем мы были. Мы пришли и ушли, а жизнь продолжается, и земля, которая была здесь до нас, останется и после того, как мы все умрем и будем забыты. Птицы будут по-прежнему летать. Дождь по-прежнему лить. Конец не наступил, мир просто... начался с нуля.
Все одно к одному. Машины, которые не ездят. Самолеты, которые уже никогда не полетят. Компьютеры, которые мы едва можем использовать, а куда уж сделать заново. Словно… время потекло вспять. Мы – пещерные археологи на руинах будущего.
— Пора решать, Валенсио. Хочешь умереть прячась или давя на курок?
— А где же вариант «обмочившись под себя»?
Гару рассмеялся.
— Уверен, таким будет бесплатный бонус к любому выбору. — Он втянул носом воздух. — Кроме того, мы уже влезли в чью-то мочу. Никто не разберет разницы.
Спасать мир было бы намного легче, если бы спасаемые хоть на минуту перестали убивать друг друга.
Иногда приходится ввергать настоящее в ад, чтобы добиться будущего, о котором мечтаешь.
Если у тебя есть силы скулить, значит, есть силы и попытаться что-то сделать.
– Смотри, – Кира выпучила глаза, придав лицу преувеличенно «удивленное» выражение, но ответа Сэмма не получила. – Ты видел?
– Что?
– Я только что очень широко раскрыла глаза.
– Но ты все время так делаешь, – пожаловался Сэмм. – Когда ты говоришь, разные части твоего лица и тела постоянно двигаются. Герои тоже так делает. Я одно время думал, у нее лицевой тремор.
-Красивые мечты - все, что нам осталось.
— Если хотите переступить через меня, чтобы добраться до него, то это ваш выбор. Но я предупреждаю: если сделаете мне больно, то я, скорее всего, расплачусь, и вы потом будете чувствовать себя неловко.
Винси посмотрел на него.
— Это твоя дерзкая речь?
— Привыкай, — ответил Маркус. — У меня в запасе есть еще много бесполезных тирад.
— Пора решать, Валенсио. Хочешь умереть прячась или давя на курок?
— А где же вариант «обмочившись под себя»?
Гару рассмеялся.
— Уверен, таким будет бесплатный бонус к любому выбору. — Он втянул носом воздух. — Кроме того, мы уже влезли в чью-то мочу. Никто не разберет разницы.
— Я не сдаюсь, — сказала она. — Не важно, насколько мир велик. Он просто предоставляет мне больше мест для поисков.
Чем выше взлетел, тем больнее падать.
Если не знаешь правды, придумай самую восхитительную ложь.
Людям нужно предназначение, то, ради чего следует жить.
Когда ты счастлив, тебе кажется, что по-другому и быть не может. А когда нет – отчаянно ждешь счастья и уже не веришь, что оно когда-нибудь придет.
- Жизнь рождается из смерти, и слабости учат нас быть сильными.
Миру вообще все равно, кто мы есть такие. Или кем мы были. Мы пришли и ушли, а жизнь продолжается, и земля, которая была здесь до нас, останется и после того, как мы все умрем и будем забыты. Птицы будут по-прежнему летать. Дождь по-прежнему лить. Конец не наступил, мир просто... начался с нуля.
"Я сильнее своих испытаний, - сказала себе Кира. - Я воспользуюсь ими себе на пользу и добьюсь, чего хочу. Не говори, что не сможешь, подумай, как обернуть ситуацию себе во благо?"
"Но люди обладают реальной властью, - подумала Кира, вспомнив разговор с Товаром. - Именно до них мы пытаемся достучаться. Те самые люди, которые либо пойдут за нами, либо примут сторону Сената. Сколькие из них, как Джейден или Фарад, готовы взбунтоваться и только ждут, пока их кто-нибудь подтолкнет?
Могу ли я сделать это сейчас?"
Свобода – ответственность, которую надо заслужить, а не право на безрассудство и анархию.
-Мое остроумие, как твои ноги. Было бы эгоистично скрывать его от других.
День, когда напали на Перл-Харбор,
вошел в историю как символ позора.
День, когда партиалы выпустили на нас PM-вирус,
в историю не войдет,
потому что в живых не останется никого,
чтобы об этом вспомнить.