Цитаты из книг
До сих пор помню, какими приятными были те моменты, тайком проведенные с тобой.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
Я не должна была измениться. Не должна была повзрослеть.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
Что бы ты ни сказал, люди всегда будут думать по-своему, и не потому, что верят в свою правоту, а потому, что в них от природы заложено стремление всегда быть правыми. Защищая себя, ты подпитываешь чужую жажду конфликтов. Если не оправдываешься, то ставишь точку в разговоре. Ты. А не твой оппонент.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
Да, я не любила людей, только это был осознанный выбор, а не бзик. Я общалась с людьми, если появлялось желание. Но, как правило, оно не появлялось.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
Мне страшно. Я боюсь тебя даже без маски. Из-за тех чувств, которые ты во мне пробуждаешь.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
Ты меня мотивируешь, пробуждаешь во мне голод. С тобой я пылаю, и мне хочется замедлить время, а не наоборот. Тебя я ищу первым делом, едва переступив порог клуба. Не ее.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
– Алекс? – опять позвал я. – Еще купи ей что-нибудь из обычной, повседневной одежды.
– А если она начнет протестовать?
Выключив настольную лампу, я тоже пошел к выходу.
– Значит, покупай все, что захочешь. У нее будет выбор, если она когда-нибудь перестанет быть занудой.
Я открыл дверь, и мы вышли из кабинета.
– Каков лимит? – уточнила Алекс.
– Я позвоню тебе, когда эсэмэски с балансом на счету начнут меня пугать.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
В юности мы такие, какими нам нужно быть, кем нас научили быть. Но обретая свободу, мы получаем возможность расширить свои горизонты
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
Какая же ты идиотка. Что я тебе говорил? Есть пешки и ладьи, кони и слоны, ко королева только одна. Мы всегда будем рядом, Ник. Все остальные приходят и уходят, но от кровных уз никуда не деться. Кровь - это навсегда.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
Любой, кто нам угрожал, автоматически превращался во врага.
В глубине извилистых городских закоулков стоит отель «Понтифик». Обветшавший, пустой, мрачный, он заброшен и окружен забытой тайной. Ты все еще думаешь, что легенда о двенадцатом этаже, скрытом от посторонних глаз, правдива? Загадка о таинственном постояльце, который не зарегистрировался при заселении и никогда не регистрируется при отъезде. Ты думаешь, я смогу помочь тебе найти это секретное убежище и добраться да него, не так ли? Вместе со своими друзьями ты можешь попытаться меня запугать....
Слезы еще долго льются из глаз. Снизу до сих пор доносится громкая музыка, и я не знаю, ушел ли Гэвин, вернулся на вечеринку или нашел себе другую комнату.
Чья-то рука прикасается к моей. Запрокинув голову, замечаю Мэдока, который опустился рядом на одно колено.
Губы дрожат, я больше не в силах сдерживаться.
— Почему я не могу его забыть? — рыдаю.
Он закрывает глаза, устало проводя пальцами по волосам с таким видом, будто сам вот-вот заплачет. Но вместо этого Мэдок крепко обнимает меня, позволяя отпустить всю мою боль.
— Когда Фэллон увезли, — начинает парень, глотая собственные слезы, — я пытался забыться со многими женщинами. — Он с трудом продолжает. — Только это помогало всего на день-другой, а после я чувствовал себя еще паршивее.
Я смотрю на него.
— Прошло несколько месяцев. Джаред, наверное, уже нашел себе новую пассию, но мне никто не нужен, кроме него, - всхлипываю я, утирая слезы, но они не останавливаются. — Мне больно. Все болит. Прошлой осенью я чуть не срубила дерево, Мэдок. Что со мной не так? Почему я не могу смириться?
Он приподнимает мой подбородок, его голубые глаза наполняются слезами.
— А ты хочешь смириться?
Я прищуриваюсь.
— Конечно, хочу.
Мэдок наклоняет голову набок.
— Думаю, ты по-прежнему любишь его, Тэйт. И в глубине души знаешь, что он вернется за тобой.
Шмыгнув носом, я опускаю взгляд.
— Я не могу ему доверять. Столько всего произошло. — Слезы проливаются мне на губы. — Гэвин — хороший парень. Мне нужно попытаться начать все заново.
Мэдок берет меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза и настойчиво произносит:
— Ты принуждаешь себя. Помнишь выпускной класс? Тэйт, одна ты была сильнее.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
Джаред снял шлем, слез с мотоцикла и улыбнулся своему давнему товарищу Заку.
У меня внутри все сжалось, когда я заметила сидевшую позади него девушку.
Я не узнала ее и постаралась не брать в расчет ревность при мысли, что он привез ее с собой из Калифорнии.
Каждый хотел с ним пообщаться. Джаред снова оказался в центре внимания, как обычно.
Мэдок вывел меня из транса, щелкнув пальцами перед лицом, и спросил:
— Ты разозлилась?
Поджав губы, я ответила:
— Нет.
— А стоило бы, — парировал он. — Это не его зрители, а твои. Они пришли посмотреть на тебя.
Я резко вздохнула:
— Мне все равно...
— Согласен, у некоторых из них хорошая память, — перебил Мэдок, — и им интересно увидеть, какие орудия пойдут в ход, когда вы с Джаредом окажетесь в одном месте, но все-таки он не должен перетягивать внимание на себя в твоем шоу.
— Меня совершенно не заботит... — набросилась я на него, но тут же умолкла, когда парень схватил меня за руки и потряс.
— А что тебя заботит? — прорычал Мэдок.
Фэллон и Джульетта рядом со мной замерли. Я тяжело вздохнула, не ожидая такой грубости. Когда он дернул меня за свободную черную майку и порвал ее по шву, я едва моргнула, стиснула челюсти и спокойно спросила:
— Мэдок, какого черта ты творишь?
Он завязал края в узел, оголив половину моего живота.
— Ты — королева, — напомнил парень, затем подхватил рюкзак с земли. — Ты властвуешь на этом треке, над всеми здешними гонщиками. Джаред не ведает об этом факте, так что просвети его.
Я сделала глубокий вдох, не желая показать ему улыбку, которую старательно скрывала. Да, все это мое: гоночный трек, пятничные ночи, победы.
Необходимости вступать в противоборство с Джаредом не было, только я своего не отдам.
Развернувшись, Мэдок рявкнул последний приказ, прежде чем ушел:
— Джульетта, дай ей гребаную помаду.
Я недовольно нахмурилась.
Говнюк.
Джульетта принялась рыться в своей сумке. Мэдок же швырнул мой рюкзак к себе в машину, чтобы наверняка лишить меня предлога покинуть тусовку после гонки.
Мой взгляд опустился к майке — узел теперь не развяжешь, потому что она разорвана. Вот козел.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
— Джекс, — начал я, — ты уверен...
— Эй, — встрял Мэдок, — какого черта? —Он выглянул в мое открытое окно.
Проследив за его взглядом, я нахмурил брови.
Что за?..
Тэйт поравнялась со мной на своем G8, Фэллон сидела рядом с ней на пассажирском, а Джульетта и Паша — на заднем сиденье.
Она держалась уверенно и расслабленно. Я покачал головой, потому что Тэйт ехала по встречке.
— Ты полосу перепутала! — закричал я в закрытое окно со стороны Фэллон.
Та поднесла ладонь к уху и произнесла одними губами «Что?»‚ затем повернулась к Тэйт, и обе девушки улыбнулись.
— Черт, что они устроили? — Джекс сел прямо, положив руки на передние сиденья.
Глянув вперед, я заметил знак «Стоп», ударил по тормозам и резко остановился.
Дерьмо.
Тэйт тоже затормозила. Их с Фэллон повело вперед по инерции.
Я высунул голову в окно.
— Опусти стекло! — крикнул, поглядывая на дорогу в поисках встречных машин.
Она что, пытается обеспечить им всем визит в травматологию?
Уголки ее губ приподнялись, в то время как Фэллон улыбалась до ушей, открыв окно.
— Куда путь держите, народ? — опередив меня, громко поинтересовался Мэдок.
— Неважно. — Его жена пожала плечами. — Вам за нами в любом случае не угнаться.
Мои глаза округлились. Мэдок с Джексом рассмеялись, притворившись оскорбленными.
— Ох-х-х.
Мэдок толкнул меня в руку.
— Они чушь несут, Джаред, — подначил он. Я подавил улыбку, чувствуя прилив адреналина, разогревшего мышцы.
Выйдя из машины — на дороге все равно было пусто, — я подошел к машине Тэйт и наклонился к открытому пассажирскому окну.
— Это вызов?
Она покачала головой, пытаясь отмахнуться от меня.
— Зачем мне зря время терять? — с издевкой ответила Тэйт. — Я тебя уже одолела однажды.
Я улыбнулся, изогнув бровь.
— Да ну? — парировал, намекая, будто позволил ей победить в нашей единственной гонке четыре года назад.
Лицо девушки помрачнело; она настырно поджала губы и сосредоточилась на дороге, газанув.
Вернувшись в «мустанг», я тихо рассмеялся.
— Ремни, — приказал парням, забравшись в салон и пристегнувшись.
Мэдок быстро схватил ремень безопасности, неровно дыша в радостном предвкушении. Мотор взревел, Тэйт ответила тем же, послав мимолетный взгляд в мою сторону. Мне нравилось озорное выражение ее лица.
— Ребята, — протянул Джекс, — копы закрывают глаза минут на пять ночью по субботам, когда моя команда занимается подобным, но...
— Ты пристегнулась? — строго спросил Мэдок Фэллон. — Пристегнись!
— Ты тоже, — крикнул Джекс. Обернувшись, я заметил, как Джульетта отсалютовала ему. — Черт, — выругался он позади меня, дав понять, что ему не нравилось происходящее.
Мэдок включил песню Girls, Girls, Girls Mötley Crüe на айподе. Я посмотрел на него.
Он лишь невинно пожал плечами.
— Не смотри на меня. Это твой айпод, старик.
Я закатил глаза, не желая объяснять, что не сам загружал туда музыку. Паша любила поиздеваться надо мной. Подчас среди песен Slipknot и Korn попадались Бритни Спирс или Леди Гага.
Kaк бы то ни было, я сделал звук громче и выключил кондиционер. Уличная жара раздражала меня и заставляла держаться начеку — этот урок я усвоил за предыдущих два года.
Из колонок Тэйт донеслась Blow Me Away Breaking Benjamin. Я бросил взгляд на нее и покачал головой, не в силах сдержать улыбку.
— Ты готова? — выкрикнул.
— А ты уверен? — бросила она в ответ.
Мелкая... Тэйт забыла, что я гонками на жизнь зарабатываю?
— На Мэйн поворачиваем направо, проезжаем два светофора, — предложил я условия. — Победит тот, кто вернется домой первым.
Девушка кивнула, ни секунды не задумываясь.
— На старт! — заорал Мэдок. Мы с Тэйт снова и снова газовали вхолостую, поглядывая друг на друга. С каждым мгновением моя нога становилась все тяжелее.
— Внимание! — опять провозгласил мой друг. Переполняемая восторгом Фэллон высунула руку в окно и начала стучать ладонью по двери. Тэйт встретилась со мной взглядом, после чего мы оба сосредоточились на дороге в полной боевой готовности.
— Марш! — взревел Мэдок.
Развернулся настоящий ад.
— Проклятье! — прошипел я.
Наши машины сорвались с места одновременно, но она, похоже, стартанула сразу со второй передачи, потому что практически мгновенно набрала скорость и втиснулась передо мной как раз вовремя, чтобы не врезаться в пикап, стоявший перед знаком «Стоп» на встречной полосе.
— Говорил же тебе, что она хороша, —безапелляционно заявил Джекс, только я его проигнорировал.
Резко переключившись со второй на третью, поддал газу, вильнул влево, раз она заняла мою полосу, и погнал рядом с Тэит.
Мэдок держался за поручень над дверью, тревожно поглядывая на девчонок. Я включил четвертую передачу и немного вырвался вперед. К счастью, на улице было пустынно.
— Джаред, вернись на другую полосу, —посоветовал мой брат.
— А что, по-твоему, я пытаюсь сделать? — рявкнул я, давя на газ, пока не набрал обороты для шестой передачи.
Посмотрев вперед, заметил надвигавшийся на нас белый седан. У меня сердце екнуло.
Я вытянул шею и глянул на Тэйт. Ее глаза полыхнули огнем, она покачала головой, говоря мне, чтобы даже не думал об этом.
— Джаред, — предупредил Джекс, в то время как Мэдок лишь ухватился покрепче.
Выдавив газ в пол, я остановился ноздря в ноздрю с ней.
— Джаред! — заорал Джекс.
Седан яростно сигналил. Взгляд Тэйт, полный страха, метнулся ко мне. Я улыбнулся. Выкрутив руль с такой силой, что мышцы рук заныли, наехал левым передним и задним колесами на бордюр. Машина цеплялась днищем, пока я не добился нужного угла.
— Проклятье! — ругнулся Джекс, а Мэдок рассмеялся.
Белый автомобиль пронесся между мной и Тэйт, продолжая сигналить. Она нервно оглянулась назад, и я воспользовался своим шансом. Рванул вперед, набрав еще скорость, затем, крутанув руль вправо, подрезал ее «понтиак» на минимальном расстоянии.
— Ю-ху! — взревел мой друг.
В зеркале заднего вида я заметил, как Джекс запрокинул голову назад и накрыл глаза ладонями.
Покачав головой, я опустил подбородок и сосредоточил внимание на дороге.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
Никто не сможет сделать тебя счастливым. Возлагая подобные ожидания на другого человека, ты обрекаешь на неудачу вас обоих. Нельзя просто взглянуть на кого-то и сказать: «ТЫ можешь сделать МОЮ жизнь лучше». Нет, посмотри на него и скажи: «Я могу сделать ТВОЮ жизнь лучше». Будь наградой, а не обузой.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
Счастье - это направление, а не место.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
Спрыгнув на землю, я бросила взгляд на Мэдока и закончила наш разговор:
— Вы все знали, что Джаред возвращается домой, и ничего мне не сказали. Я не сержусь, но не собираюсь участвовать в ваших играх. Я взрослый человек.
Парень нахмурил брови, уронил рюкзак и проворчал:
— Пож-жалуйста.
В ту же секунду он обхватил меня за шею и начал тереть костяшками пальцев по макушке.
— Мэдок, — взревела я, упершись одной ладонью ему в спину, а другой — в бицепс и пытаясь вырваться из захвата, — не смей устраивать мне головотерку!
— Головотерку! — воскликнул он. — Нет, взрослые люди подобными вещами не занимаются. А мы же взрослые, верно? —Мэдок продолжил, отчего кожа на голове начала гореть.
— Мэдок! — прорычала я низким голосом, часто дыша. — Отпусти меня! —Топнув ногой, я наконец-то вырвалась.
Он, смеясь, отступил, а я выпрямилась и пыталась отдышаться.
— Ты просто гад! — Я смахнула с лица волосы, выбившиеся из хвостика.
— Да, — присоединилась к нашему разговору Фэллон, подошедшая с Джульеттой. — Ты только что об этом узнала? —дразнящим тоном поинтересовалась она, подмигнув своему мужу.
Фыркнув, я резко стянула резинку с хвоста и распустила волосы, потому что моя прическа была испорчена.
— А, так-то лучше. — Мэдок одобрительно улыбнулся, получив от меня лишь хмурую гримасу.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
— Что ты ему пообещала? — спросил я у проходящей мимо Тэйт.
— Я пообещала, что он победит, — заявила она, обернувшись, и пошла вслед за Беном.
Направившись за ними, я сказал:
— Нет такой планеты, на которой Роумэн способен победить спортбайк или меня.
Протянув руку, Тэйт сняла мой шлем с рукоятки и швырнула его мне.
— Надевай, займи позицию на старте и докажи это.
Она выглядела так уверенно, спокойно и равнодушно. Мне это не нравилось, совсем.
Я скучал по своей Тэйт: тигрице, которая давала отпор и улыбалась от счастья, а не потому, что планировала меня помучить. Эта новая, невозмутимая и расчетливая, женщина немного пугала. Мне за ней не угнаться.
Она отошла в сторону, а я перекинул ногу через свой байк, завел мотор и газанул. Пронзительный рев заглушил весь остальной шум. Подъехав к стартовой линии, я пристроился рядом с роумэновским «понтиаком транс ам» 2002 года.
Мне нравились гонки. Хоть «Петля» и не сравнится с привычными для меня треками, мое сердце все равно колотилось словно двухтонный молот.
Ко мне подошел Джекс и установил две GoPro-камеры на руль. Одна была направлена на трассу, другая — мне в лицо.
— Она изменилась, — отметил я, надев черный шлем.
Брат кивнул, не отрываясь от своего занятия.
— Ее теперь определенно сложнее впечатлить, так что тебе пора улучшить свою игровую стратегию.
Я не хотел улучшать стратегию, вообще не хотел никаких игр. Мне просто хотелось увезти Тэйт куда-нибудь, где мы могли бы поплакать и выяснить отношения. Я даже позволил бы ей ударить себя, лишь бы в конечном итоге она оказалась в моих объятиях и смотрела на меня своими глазами цвета грозового неба с отчаянным желанием, утолить которое мог только я. Такой была моя Тэйт.
Почувствовав, как чья-то рука сжала мое плечо, я обернулся и увидел Тэйт, тоже оседлавшую мой мотоцикл.
Какого?..
— Что ты делаешь? — рявкнул я, пока она надевала на голову полушлем Фэллон.
— Еду с тобой, — прощебетала девушка. — Это часть сделки.
— О, черт, ничего подобного! — прорычал я, хмуро уставившись на нее. — Это слишком опасно. Слезай!
— Если я не поеду с тобой, ты не получишь своего приза в случае победы, —
пояснила Тэйт спокойным и ровным тоном. — А если спасуешь сейчас, все подумают, что ты испугался. — Она пожала плечами. —Или стал слишком высокомерным, чтобы развлечь нас.
— Я не...
— Ой, смотри, — перебила Тэйт радостно и дернула подбородком, — начинается.
Я бросил взгляд на 3ака, опустившегося с комментаторской вышки, потом опять посмотрел на нее. Тэйт удобнее устроилась на сиденье позади меня.
Не зная, как поступить, я глубоко вздохнул. Вот дерьмо!
— Дерек Роумэн, — провозгласил Зак в мегафон, — и Джаред Трент в последний раз соревновались пять лет назад! На нашем треке это было одно из самых знаменательных событий...
— Слезай! — приказал я шепотом.
— Ни за что, — отрезала она. — Мы же не можем слишком упростить тебе задачу, верно?
Когда до меня дошло, мои глаза чуть не вылезли из орбит. Твою мать. Я обернулся, собираясь сказать еще кое-что, но Зак продолжил толкать речь:
— Потому что мы также увидели первую гонку Татум Брандт! Чтобы определить победителя после ничьей между Джаредом и Дереком, мы отправили в заезд их девушек. Но результат все равно казался неоднозначным, и сейчас, спустя пять лет, у нас появился шанс определить истинного победителя!
Толпа отреагировала восторженным смехом и криками. Снова обернувшись, я тихо прорычал Тэйт:
— Слезь. Я не смогу участвовать в гонке, если ты будешь цепляться за меня!
Она прыснула от смеха, обвила руками мою талию, прильнула к спине и дразнящим тоном повторила мои слова:
— Это всего лишь маленький пруд, Джаред.
Стиснув зубы, я покачал головой.
Тэйт не даст мне поучаствовать в заезде без нее. И я не смогу ехать с привычной скоростью из-за страха ее травмировать. А отказаться уже было невозможно, потому что...
— Вы готовы, джентльмены? — спросил Зак.
Я застонал и едва слышно ответил:
— Нет. — Затем предупредил сидевшую сзади девушку: — Держись как следует.
Мой мотор взревел в унисон с рокотавшим сбоку «транс амом».
Тэйт обхватила меня крепче. Мне стало любопытно, что об этом думает Бен. Он наверняка наблюдал. Предупредила ли она своего парня, перед тем как села со мной на байк?
— Знай, я с тобой еще поквитаюсь за это.
Тэйт прижалась ближе, и ее теплое дыхание овеяло мое ухо.
— Попытайся.
Я с трудом сдержал улыбку.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
Паша все еще стояла в гараже, глядя на удалявшийся автомобиль Бена, в то время как Джульетта и Фэллон возобновили беседу.
— Ну, — Фэллон потерла шею, прикинувшись, будто они не подслушивали, — я намерена максимально насладиться совместной жизнью, пока нас только двое, но вы же знаете Мэдока... — Она умолкла, затем иронично продолжила: — Чем больше, тем лучше. Он хочет пятерых. Я согласилась на одного. Мы пришли к компромиссу, остановившись на пятерых.
Джульетта расхохоталась. До меня дошло, что девчонки по-прежнему обсуждали планы Мэдока как можно быстрее сделать ребенка своей жене. Хотя Фэллон оставалось два года аспирантуры, поэтому я понимала, что она предпочла бы подождать.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
Сильный человек осознает, что единственная любовь, которая действительно нужна в жизни, — это любовь к себе. Когда ты себя любишь, то словно защищена броней. Тебя никто не может остановить. Все остальные не имеют значения.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
— Ага, давай, попробуй стать своим папочкой, детка, — подначивает ее парень. —Силенок не хватит!
— Ты разве не слышал? — кричит Дилан в окно. — Я вся в маму!
И она разгоняется еще сильнее.
Всю жизнь Джаред Трент решал, будет ли Татум Брандт счастливой или несчастной, свободной или зависимой, самостоятельной или ведомой. Но теперь у Тэйт есть жизнь, в которой все на своих местах. И главное: она снова принадлежит самой себе. Или это только кажется?..
Два года назад Джаред уехал из города. Два года назад сердце девушки остановилось, и теперь неважно, что происходит вокруг. – Тэйт чувствует себя живой лишь на Петле. Неужели желанная свобода оказалась не столь пьянящей?..
Вчера длилось вечно. Завтра не наступало никогда. До тебя.
Когда-то мы были друзьями, но теперь цель его жизни – разрушить мою. Я стала объектом сплетен, издевательств, грубых шуток, которые становились все более и более жестокими. Он не хотел оставить меня в покое. Я получила передышку на год и больше не позволю травить себя. Я готова дать ему отпор. Теперь я готова.
Всегда можно сказать то, что хочешь, если это будет облачено в вежливую форму.
Когда-то мы были друзьями, но теперь цель его жизни – разрушить мою. Я стала объектом сплетен, издевательств, грубых шуток, которые становились все более и более жестокими. Он не хотел оставить меня в покое. Я получила передышку на год и больше не позволю травить себя. Я готова дать ему отпор. Теперь я готова.
– Если ковать металл достаточно долго, он превращается в сталь.
Когда-то мы были друзьями, но теперь цель его жизни – разрушить мою. Я стала объектом сплетен, издевательств, грубых шуток, которые становились все более и более жестокими. Он не хотел оставить меня в покое. Я получила передышку на год и больше не позволю травить себя. Я готова дать ему отпор. Теперь я готова.
Вчера ушло. Завтра еще не пришло. Мы имеем только сегодня. Так давайте начнем. () Мать Тереза.
Когда-то мы были друзьями, но теперь цель его жизни – разрушить мою. Я стала объектом сплетен, издевательств, грубых шуток, которые становились все более и более жестокими. Он не хотел оставить меня в покое. Я получила передышку на год и больше не позволю травить себя. Я готова дать ему отпор. Теперь я готова.
– Успокойся. Я не говорю, что ты была плохим другом. Конечно, это не так. Все началось из-за его проблем. Но проще сказать, что ты пыталась, а потом опустить руки. Проще сказать, что нельзя насильно помочь тому, кто не желает помощи, и просто сдаться. Тебе кажется, ты поступаешь благородно, подставляя другую щеку для удара или выторговывая себе время до окончания школы. Но багаж, от которого ты отказываешься избавиться, делает тебя слабее. Иногда лучшее лекарство – стать уязвимой, выговориться и показать ему, какую боль он тебе причиняет. Тогда ты можешь сказать, что пыталась.
Когда-то мы были друзьями, но теперь цель его жизни – разрушить мою. Я стала объектом сплетен, издевательств, грубых шуток, которые становились все более и более жестокими. Он не хотел оставить меня в покое. Я получила передышку на год и больше не позволю травить себя. Я готова дать ему отпор. Теперь я готова.