Цитаты из книг
— Извините, мистер Джексон. Я не хотела сказать «дикарям». И «вонючим» и «горластым» — тоже. Но согласитесь, что для носа и ушей эти вигвамы — тяжелое испытание.
— Луи-и-за! — Джордж был скандализован, — Даме не пристало так себя вести. У нас двадцатый век.
— А по мне, там пахнет как в восемнадцатом.
— Ты его еще застала?
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Правдивое чаще всего неопределенно, хлипко-расплывчато, а ложное по большей части доподлинно известно.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Мой папа говорил: если надумал съесть арбуз, съешь арбуз.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Вред извне можно пережить, даже если он убьет тебя, но другой, нанесенный изнутри, убивает тебя, даже если ты продолжаешь жить.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Все на свете случайно. Фокус в том, чтобы поверили, что это нарочно.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Порядочные люди в Теннесси косо смотрят на парней, попробовавших амур до венца. Хотя, если подумать… они косо смотрят и на парней, которые не попробовали его до венца.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
— Я уснул на железнодорожных путях в Уолла-Уолла. Очнулся — правой руки нет. Повезло, однако. Я левша.
Я мог представить себе другие варианты везения, но не решился о них говорить.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Я рассказываю об этом, потому что придумал - и хочу поделиться своим открытием, - как понять разницу между правдивой историей и ложной. Правдивое чаще всего неопределенно, хлипко-расплывчато, а ложное по большей части доподлинно известно
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
— Черт меня под руку толкнул, как говорил мой папа. Подурачиться захотелось, не удержался.
— У черта в дураках служить не годится. Особенно человеку, который почти у всех успел походить в дураках.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Все на свете случайно. Фокус в том, чтобы поверили, что это нарочно.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Если так она отбривает тех, кто нравится, не уверен, что хочу нравиться дальше.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
...Хороший игрок в покер никогда не сопьется до того, чтобы перестать выигрывать.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Правдивое чаще всего неопределенно, хлипко, расплывчато, а ложное по большей части доподлинно известно.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Как не думать о правом глазе дьявола? Думай о другом его глазе — вот как.
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Мой папа говорил: если надумал съесть арбуз, съешь арбуз
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
Шут возьми, ты во что-то вступил. Но это просто трава, которая прошла через корову...
Впервые на русском — последний роман Кена Кизи, гуру психоделики и автора одной из самых важных книг XX века — «Над кукушкиным гнездом»! В переводе Виктора Голышева, мастера, которому мы и обязаны «Кукушкой». «Последний заезд» основан на реальных событиях 1911 года, когда в орегонском городке Пендлтон проходил Первый чемпионат мира по родео, ставший с тех пор ежегодным. Итак: «Три бессмертных всадника маячат на северо-западном горизонте — далекие, туманные, освещенные сзади столькими былями и...
я чувствовал себя так, будто меня изнасиловало само время
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....
Человеку сначала нужно осознать возможность выбора - чтоб довольствоваться сделанным выбором... Человеку необходимо уметь уживаться с другими людьми...прежде, чем ужиться с самим собой.
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....
Умереть - любой дурак может, не так ли, Уиллард?... жить - оно поболе требует.
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....
Кто жаждет мести, копает сразу две могилы.
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....
Тяжко говорить с кем-то, кого не видел уйму времени, и не говорить с ним тоже не легче.
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....
Сеешь ветер — пожинаешь бурю.
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....
...в этом мире нет места одиночкам, никогда и не было... ни один смертный не выживет...
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....
Хороший чих - это ж почти оргазм.
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....
Скажи мне,девочка моя: как так получается, что в эту головку заваливается такая прорва слов, а наружу выпадают такие крохи?... Небось тебя так распирает словами, что того гляди взорвёшься?
В орегонских лесах, на берегу великой реки Ваконды-Ауги, в городке Ваконда жизнь подобна древнегреческой трагедии без права на ошибку. Посреди слякоти, и осени, и отчаянной гонки лесоповала, и обреченной забастовки клан Стэмперов, записных упрямцев, бродяг и одиночек, живет по своим законам, и нет такой силы, которая способна их сломить. Каждодневная борьба со стихией и непомерно тяжкий труд здесь обретают подлинно ветхозаветные масштабы. Обыкновенные люди вырастают до всесильных гигантов....