Считается по делу, что Шухов за измену родине сел. И показания он дал, что таки да, он сдался в плен, желая изменить родине, а вернулся из плена потому, что выполнял задание немецкой разведки. Какое ж задание - ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто - задание.
- Две загадки в мире есть : как родился - не помню, как умру - не знаю.
Работа — она как палка, конца в ней два: для людей делаешь — качество дай, для начальника делаешь — дай показуху.
– Вообще, поймите и передайте там, кому надо выше, что вы сильны лишь постольку, поскольку отбираете у людей не все. Но человек, у которого вы отобрали все – уже не подвластен вам, он снова свободен.
Одна из утомительных необходимостей человечества — та, что люди не могут освежить себя в середине жизни, круто сменив род занятий.
Любовь к животным мы теперь не ставим в людях ни в грош, а над привязанностью к кошкам даже непременно смеемся. Но разлюбив сперва животных - не неизбежно ли мы потом разлюбливаем и людей?
Нет, принимать жизнь лёгкими плечами — не её была участь. Чем хрупче удался человек, тем больше десятков, даже сотен совпадающих обстоятельств нужно, чтоб он мог сблизиться с подобным себе. Каждое новое совпадение лишь на немного увеличивает близость. Зато одно единственное расхождение может сразу все развалить. И это расхождение так рано всегда наступает, так явственно выдвигается.
Все работали, как безумные, в том ожесточении, какое бывает у людей, когда пахнет большими деньгами или ждут большого угощения.
Услышал Алешка, как Шухов вслух Бога похвалил, и обернулся.
- Ведь вот, Иван Денисович, душа-то ваша просится Богу молиться. Почему ж вы ей воли не даете, а?
Покосился Шухов на Алешку. Глаза, как свечки две, теплятся. Вздохнул.
- Потому, Алешка, что молитвы те, как заявления, или не доходят, или "в жалобе отказать".
– Ну как тебя на свободу отпускать? Без тебя ж тюрьма плакать будет!
Две загадки в мире есть: как родился — не помню, как умру — не знаю
Брюхо — злодей, старого добра не помнит, завтра опять спросит.
От болезни работа — первое лекарство.
Теплый зяблого разве когда поймет?
Нация ничего не означает, во всякой нации худые люди есть.
У тех людей всегда лица хороши, кто в ладах с совестью своей.
Работа - она как палка, конца в ней два: для людей делаешь - качество дай, для начальника делаешь - дай показуху.
Десять суток! Десять суток здешнего карцера, если отсидеть их строго и до конца, – это значит на всю жизнь здоровья лишиться. Туберкулез, и из больничек уже не вылезешь.
А по пятнадцать суток строгого кто отсидел – уж те в земле сырой.
Пока в бараке живешь – молись от радости и не попадайся.
У нас так говорили: старый месяц Бог на звезды крошит.
Кто кого сможет, тот того и гложет.
Работа - она как палка, конца в ней два: для людей делаешь - качество дай, для начальника делаешь - дай показуху.
Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый.
Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот
пятьдесят три.
Из-за високосных годов три дня лишних набавлялось...
Легкие деньги - они и не весят ничего, и чутья такого нет, что вот, мол, ты заработал. Правильно старики говорили: за что не доплатишь, того не доносишь.
Запасливый лучше богатого.
Кряхти да гнись. А упрешься — переломишься.