Аляска кишела маргиналами. Они верили во всякие странные штуки, молились суровым богам, запрещавшим то и это, и забивали подвалы одновременно и Библиями, и оружием.
Что проку надеяться на лучшее, разбитые надежды ранят слишком больно.
Страх заставляет бежать и прятаться, стыд побуждает молчать, злость же требовала чего-то другого. Выхода.
Книги — вехи моей жизни. Кто-то вспоминает, что с ним было, по семейным фотографиям или фильмам, а я по книгам. По персонажам.
Чтобы двигаться вперёд, иногда приходится возвращаться.
Книги — лишь отражение жизни, а не сама жизнь. В книгах не пишут об искалеченных парнях с повреждением мозга, которые не могут ни ходить, ни говорить, ни назвать тебя по имени. О матерях и дочерях, которые совершают ужасные, непоправимые ошибки. О детях, достойных лучшей участи, чем та погань, в которой они родились.
- Знаешь за что я тебя люблю больше всего? - За что? - За все.
Разлюбить так же невозможно, как заставить себя влюбиться.
если прыгнешь со скалы, то по крайней мере сможешь немножко полетать, прежде чем упадешь.
Когда у них было время, они не сумели любить друг друга, а потом время вышло.
Сарказм помогает выжить.
Всю жизнь Изабель вела себя одинаково: ее обгоняли – она догоняла, ее убеждали, что она не сможет чего-то, – она справлялась. Каждое препятствие она превращала в возможность.
Воспоминания - даже лучшие из них - имеют свойство стираться.
Самое худшее всегда оказывается правдой.
Когда готов умереть, с планом побега проблем не возникает.
разбитое сердце на войне болит так же сильно, как в мирное время.
Не у всех историй счастливый конец. Даже у историй про любовь. Особенно у историй про любовь.
... отсутствие успехов у ученика считается профессиональной неудачей преподавателя.
-Мы все хрупки и беззащитны, Изабель. Этой простой истине нас учит война.
– Знаешь, чему я научилась в лагере?
– Чему?
– Они не могут дотянуться до моей души. Не в силах коснуться того, что у меня внутри. Тело… оно было сломлено в первые же дни, но не душа, Ви. Что бы они ни сделали, это лишь тело, а тело оправится.
...я знаю, что по-настоящему важно. И это вовсе не потери.Важнее всего память. Раны исцеляются. Боль проходит. Любовь остаётся.Мы остаёмся.
Любовь показывает нас такими, какими мы хотим быть, а война показывает нас такими, какие мы есть.
...такая заноза, как тоска, проникает в нашу ДНК и становится частью нашего естества.
Матери не позволяется расклеиваться на глазах у детей, даже если дети уже взрослые, а матери очень страшно.
Но когда он смотрел на нее – а она на него, – оба понимали, что есть вещи похуже, чем запретный поцелуй.
Гораздо хуже – желать этого.