Воспоминания могут убивать. Прошлое может дотянуться до вас и уволочь туда, где вам не следует быть.
Хотя большинство людей утверждает, что терпеть не могут, когда ими командуют, в критических ситуациях они с готовностью подчиняются тому, у кого хватит смелости взять руководство на себя и рассказать им, что нужно делать.
- Ты должен это знать. Во всём есть логика. Во всём. Просто мы пока не знаем, что это за логика. Мы должны увидеть всё глазами убийцы. В этом-то и трудность, агент Лемье. И вот почему не каждый может работать в отделе по расследованию убийств. Ты должен знать, что человеку, который совершил это, именно такой сценарий представлялся хорошим, разумным действием. Поверь мне, ни один убийца никогда не думает: "Ой, какая глупость, но я всё равно так сделаю". Нет, агент Лемье, наша задача состоит в том, чтобы найти это здравое зерно.
- Смертей и без того уже хватало. Пора было пустить в ход правосудие. Старомодное понятие. - Он поднял голову и улыбнулся, глядя ей в глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем он продолжил: - Думаю, я был прав, но иногда меня всё же одолевают сомнения. Я похож на викторианского проповедника. Я всегда сомневаюсь.
Она использовала все это – и даже его, Сола, – чтобы доказать что-то непонятное людям, которым было все равно.
Причину сегодняшнего убийства, как и большинства других, следовало искать в прошлом, иногда в очень далеком прошлом.
Эмоции опасны. Эмоции лучше прятать под спокойной и мирной маской.
– У нас убийство.
Получив информацию, Гамаш повесил трубку и посмотрел на жену. Она сидела собранная и спокойная.
– У тебя есть кальсоны? – спросила она.
– Да, мадам.
Он открыл верхний ящик, в котором оказался сверток синего шелка.
– Я думала, что полицейские обычно держат там оружие, – сказала Рейн-Мари.
– Я нахожу, что кальсоны дают мне достаточную защиту.
Как говорит доктор Харрис, электричество подобно живому существу. Оно отчаянно стремится остаться живым. Оно мечется через одно в другое – через металл, через тело и в землю. А по пути пробегает через сердце. А в сердце есть собственный электрический ток. Удивительно, правда? Если электричество проходит через тело, то ему нужны доли секунды, чтобы воздействовать на сердце.
Вокруг неё, как обычно, громоздились стопки книг, которые ещё предстояло просмотреть и оценить. Кларе иногда казалось, что у этих книг есть ноги и они повсюду ходят за Мирной. Где бы она ни появилась, книги всегда оказывались рядом, как увесистые визитные карточки.
Не так уж много людей, чей возраст выше их ай-кью.
За каждым убийством стоят чисто человеческие мотивы. Как за убийцей и за убитым. Говорить об убийстве как о чем-то чудовищном, из ряда вон выходящем - значит давать убийце несправедливое преимущество. Нет. Убийцы - те же люди, и за каждым убийством стоят человеческие эмоции. Да, конечно, перекореженные. Извращенные и уродливые. Но эмоции. И настолько мощные, что заставляют человека совершить преступление.
Из собственного долгого опыта Кри знала: страшнее всего то, чего ты не видишь.
— Слабые люди верят в удачу, сильные — в причину и следствие, —
Она надела костюм и посмотрела на себя в зеркало- оттуда на нее смотрела громадная шифоновая снежинка. Да, призналась она самой себе, это не снежинка, а целый сугроб.
Добрые сердца так легко обидеть. Добрые сердца легко разбиваются... И тогда они могут пускаться во все тяжкие.
До двадцати моим наркотиком было желание быть принятой, после двадцати - желание получить одобрение, после тридцати - любовь, а после сорока - виски.
- Я обращался с вами уважительно и вежливо, потому что так я обращаюсь со всеми, но никогда не принимайте доброту за слабость.
...совесть и трусость в сущности одно и то же. Мы не совершаем преступления не потому, что этого не позволяет совесть, - мы просто боимся быть пойманными.
Социальные работники, раздающие гуманитарную помощь, очень быстро понимают, что те, кто стоит в первых рядах за помощью, меньше всего в ней нуждаются. Больше всего помощь нужна тем, кто тихо сидит в задних рядах и не имеет сил бороться за нее.
— Жизнь — это бесконечное изменение. Если вы не растете и не развиваетесь, то стоите на месте, в то время как остальной мир движется вперед. Большинство из этих людей очень незрелые. Они ведут «неподвижный» образ жизни и ждут.
— Чего же они ждут?
— Они ждут, что вот придет кто-нибудь и спасет их. Они ждут, что кто-то спасет их или, по крайней мере, защитит от большого плохого мира. Но вся штука в том, что спасти их не может никто, потому что это их собственные проблемы и решить их могут только они сами.
Когда она заехала за мной утром в воскресенье, то произвела на меня хорошее впечатление. Вела себя уважительно, предусмотрительно, на задаваемые вопросы отвечала обстоятельно, но без всякой навязчивости или потребности произвести впечатление. Я подумал, что у нас в команде появился победитель.
– Она купила вам кофе и пончик?
– Не пончик, а булочку. Я чуть ли не присвоил ей тут же сержанта.
– Именно так и я стал инспектором. Одного эклера мне хватило, чтобы сделать карьеру.
Зло не выставляет себя напоказ и всегда имеет человеческое лицо, оно разделяет с нами постель и ест с нами за одним столом.
Трещины между супругами заполняются не уютом и близостью, но множеством слов, которые не были произнесены и которые были произнесены.
Говорят, время лечит. По-моему, это враньё. Время ничего не делает. Оно лечит, только если человек хочет этого. Я видела, как время для больного человека только ухудшает ситуацию. Он думает, размышляет, превращает муху в слона - ему только дай время.