Огонь повсеместно добывают вращением между ладонями палочки, упертой в другую. Постоянно видишь эти палочки привязанными к одежде или к узлу с пожитками путешествующих. Перед тем как вставить вертикальную папочку в горизонтальный брусок, тупой ее конец смачивают языком и окунают в песок, чтобы к ней прилипло несколько песчинок. Для изготовления палочек пользуются преимущественно определенной породой дикой смоковницы, так как она легко загорается.
Кончается 1866 год. Он был не так плодотворен, как я рассчитывал. Попытаюсь добиться большего в 1867 г. и быть лучше – проявлять больше терпения и любви. Пусть Всевышний, которому я вручаю пути свои, приведет к вершинам мои желания и поможет мне преуспеть! Пусть все грехи 66-го года будут прощены мне ради Христа.
Около многих деревень можно видеть согнутый прут, оба конца которого воткнуты в землю. Под этим прутом зарыты лекарства, обычно кора деревьев. Если в деревне начинаются болезни, то жители отправляются на это место, совершают омовение водой с лекарством, проползают под прутом, а затем зарывают в землю лекарство и с ним вместе злое начало. Тем же способом пользуются, чтобы отогнать злых духов, диких зверей и врагов.
Я сделаю эту прекрасную страну более известной людям. Не хватает слов, чтобы описать ее богатства, но большая их часть пропадает даром из-за работорговли и внутренних войн.
Аппетит в Африке поразительный, а несварение может появиться, только если чрезмерно наслаждаться мозговыми косточками или блюдом из слоновой ноги.
Наш путь шел по долине с лесистыми холмами по бокам, но кругом стояла трава выше человека; она вызывала ощущение, будто мы задыхаемся; а сверху солнце палило голову, и воздух был совершенно неподвижен.
Когда мы обмениваемся с неграми обычными вежливыми словами, прибывая в деревню, принимая приглашение на ночевку, покупая еду для экспедиции, обращаясь с просьбой дать какие-либо сведения или отвечая на вежливые расспросы африканцев о целях нашего путешествия, мы кладем начало распространению среди них знаний о том народе, через посредство которого их страна станет со временем просвещенной и освободится от работорговли.
Вонь, поднимающаяся от полутора или двух квадратных миль открытой береговой полосы, служащей местом свалки городских нечистот, просто ужасна. По ночам она так густа, что кажется, можно отрезать кусок и удобрять им землю в саду; место это можно скорее назвать Вонибаром, чем Занзибаром.
Арабский торговец Мохамад Богариб...устроил в нашу честь ужин из вермишели, растительного масла и меда, было подано также приготовленное из муки касавы нечто вроде сладкого блюда (я не пробовал меда или сахара, с тех пор как мы покинули озеро Ньяса, в сентябре 1866 г.). Был также кофе.
Никто не может по-настоящему оценить прелесть отдыха, если не нес тяжелого груза.