Давно стоило рассказать эту сказку, сложить из обрывков и осколков, взглянуть со стороны. Может, удалось бы избежать многих бед. А может, только эти беды и выковали нас самих.
Но есть маски, которые носили столь долго, что они вросли в кожу и кости и сами уже диктовали волю своему хозяину.
Даже самый опасный яд может стать лекарством. Не умереть бы прежде от этого яда.
... суеверия настолько застили мой разум, что я не могу отделить сущный, живой мир от эфемерных фантазий?
Но меня отравили мои же сказки и старые легенды, их древняя красота проросла во мне, заставив мерить всё мерой давно устаревшей.
Твои сказки всегда чудесны, недобрая моя королева, но пора нам уже оставить их за спиной. Разве тебя саму ещё не утомила темнота?
Всего на мгновение Рэндалл прижался губами к моему лбу, и огонь прокатился по телу до кончиков пальцев, а затем, отстранившись, он шагнул в ночную темноту, прошитую серебром метели, и я, сама себя не помня, бросилась следом, желая хоть на миг еще остаться с ним. Но Рэндалл оглянулся и улыбнулся прежней своей улыбкой, спокойной и жуткой:
– Не стоит стоять на ветру, милая Джанет. Возвращайся к себе – когда меня хватятся, ты должна спать.
Ворота закрылись, отрезая меня от моего королевича и безжалостной зимней метели, оставляя в каменной клетке дворца – одну.
Да, я жалела ее. Что поделать, ведь я не могу не жалеть чудовищ.
Кожура легко лопнула под моими зубами, тягучий, сладкий сок хлынул в рот, и тут же под закрытыми веками пронеслись обрывки чужих воспоминаний и странных видений, словно скачка Дикой Охоты в небе - то ли видел их, то ли нет, а сердце уже сорвалось с ритма в ожидании чего-то жуткого... и чудесного.Белые скалы, взмывающие к низким тучам, пышным и кудлатым, словно овцы, и танец звезд над лугами, и реки, подпевающие одинокому голосу в ночи, и долгая охота среди осеннего золота, и венок из боярышника в рыжих, как само пламя, волосах...
Он думал, что спасает брата, но на деле убивал его – медленно, отрезая по кусочку, позволяя ему истечь кровью. И видел в этом проявление своей чистой братской любви.
- Духи не спрашивают, хочешь ли ты общаться с ними или нет. Они просто приходят.
Начинается все с бессонницы и видений, паники и припадков - это значит, духи тянут тебя в свой мир. Старики говорят, познакомиться.
В темном холодном лесу страх — такая же приманка, как огонь факела — яркая и заметная издалека.
Путеводный свет нельзя вложить в чужую грудь, как в сосуд. Его можно только разбудить.
Раз помирать, то зная, что все средства использовал, а не сидеть сложа руки.
"— Много в сказках говориться, много лжи. И мир изменился, и герои сказаний изменились. Погибли мы для мира, ушли и исчезли вместе со сверженным идолом. Унесла его вода в темноту, в мир подземный, от солнца далекий, и нас утянула. А без света и добра не осталось, только голод и смерть. Кто добро творил, злее навий стал."
Очень не хватало камня с подробной инструкцией: "налево пойдешь - богатство найдешь, направо пойдешь - коня потеряешь, прямо пойдешь - сестру пропавшую отыщешь".
Нет в Навьем царстве друзей и возлюбленных, только обман.
Чем ярче блестит наживка, тем острее будет крючок.
Нет, я, безусловно люблю животных, но только когда их хозяин не я.
Некоторым мечтам лучше не сбываться.
Разве не в этом и заключается любовь и поддержка: принимать и не осуждать интересы близких, даже если не понимаешь их?
"Там, где есть свет, сестрица, всегда будет тень. И пока ты надеешься, ты всегда будешь бояться, что надежда твоя лжива."
Здесь нет времени, а значит, нет и "никогда".
Люди перестали верить в богов и богатырей, и их поглотила Навь. И она же их изменила.