И теперь страдаю потому, что люблю, а люблю потому, что ты – единственная, кто может обречь меня на эти страдания. – Уголок его губ дёрнулся, обратив улыбку в усмешку. – Как сказал-то, как сказал… начинаю понимать, с чего несчастные влюблённые изводят хорошую бумагу на паршивые стихи.
Близость опасности так заманчива… до тех пор, пока эта опасность из близкой не становится непосредственной.
Если отец шутливо сказал, что уже начал думать, будто меня похитили фейри, мать явно опасалась того, чего и следовало опасаться. Она-то не хуже меня знала, что такое сокровище фейри и даром не нужно… не считая одного не-совсем-фейри.
– Скажу вам, мисс Лочестер, что я обычно сам был своим учителем. И, должен признать, всегда оказывался своим любимым учеником.
– Мистер Форбиден, осмелюсь предположить, что гордыня – главный ваш грех. – Ошибаетесь, мисс Лочестер. Если говорить о грехах, то я в одинаково добрых отношениях со всеми семью.
– Не думаю, что вы услышали бы из моих уст нечто новое для вас. – Порой приятно услышать из чужих уст нечто хорошо тебе известное.
– О, так вы ещё и образованны? Тем хуже для вас.
Боги, к их чести, сотворили коней так, что от тех не услышишь ни глупостей, ни фальшивых любезностей. Жаль, что их предусмотрительности не хватило на подобную щедрость по отношению к людям.
– Поздравить вас с тем, что вы успешно увеличили свои шансы остаться старой девой, или посочувствовать по поводу скорой свадьбы?
Он действительно хочет, чтобы я читала Шекспира? Вместо предсмертной молитвы, надо думать?
– Я, в сущности, неплохой человек… если со мной не общаться.
На самом деле всё самое интересное начинается – и длится – с того момента, где в сказках просто скажут «долго и счастливо».
Извинения - слишком зыбкая материя, чтобы принимать их в качестве платы за неудобства.
Реальная жизнь порой оказывается куда удивительнее романов... и страшнее.
<...> И в настоящем страхе нет ничего романтичного.
Мне жаль вас, мисс Лочестер. Вы родились немножко не в то время. Сейчас женщины и фейри - бесправные существа, однако за их права уже начинают бороться, и я надеюсь на закате жизни ещё увидеть плоды этой борьбы.
Не держите зла за все, чем обидел. - <...>
- Я, в сущности, неплохой человек... если со мной не общаться.
Будьте смелой. Не бойтесь переступить через то, что вам и так не страшно потерять.
Вдруг, всю жизнь мы спим, запертые в клетке собственных тел, и просыпаемся, лишь умерев? Или не просыпаемся, а начинаем видеть другой сон? Во сне ведь так легко может показаться, что мы уже проснулись.
"– Юные девушки любят принцев. И принц должен быть молод, отважен и хорош собой. Но ореол тайн, венец злодея на челе, которому недолго осталось до момента, когда кудри над ним начнут седеть… это способно привлечь девушку к кому-то, кто не слишком похож на принца. – Она говорила вполголоса, устремив взгляд вдаль, словно забыв, что я по-прежнему сижу рядом. – Мечты юных особ – тоже о юных,и грёзы их пoка – не то о любви, не то просто о сказке. Они слишком молоды, они ещё сами не способны понять, чего хотят. А принцы… пока девушки хотят невинных поцелуев, принцы уже жаждут куда большего. Жаждут нестерпимо, а сдержанность – откуда бы ей взяться у них? И кровь кипит и бьёт в голову, и мысли туманятся, уступая место желанию. Желание велико , а вот опыта и терпения, чтобы подарить той, кого желаешь,то, что ей нужно, – нет. – Мундштук трубки застыл в уголке её рта,и, говоря, баньши жевала его краешком губ. – Но порой зрелый мужчина может дать девушке то, что ей необходимо. Трепетность. Нежность. Бережность. Красоту всего, что между ними происходит. Он уже мудр и терпелив, он умеет держать свои страсти в узде, его желание не испугает её и не отвратит. Да только ты для неё – старик,тот, ктo мог бы стать ей отцом или другом её отца , а тут не до любви. Вот тогда твоим помощником и станет тёмная тайна. Помани её этой тайной, поиграй с ней в игру… маленькие девочки любят игры, любят тайны, красивые мечты и страшные сказки,и тьма подчас влечёт их, глупеньких, куда сильнее света. – Она усмехнулась. – Всё это – лабиринт. Но чтобы пройти его, нужно быть опытной и искушённой. А ему не нужна искушённость: ему нужна невинность, и смелость с дерзостью, и чистота, веру в которую он почти потерял…" (c)
Я, в сущности, неплохой человек… если со мной не общаться.
- У всего есть своя цена. Даже у того, что мы называем дарами. Просто за одни вещи ты платишь таким же, как ты, а за другие – судьбе или богам. За что-то расплачиваешься золотом, за что-то – страданиями и душевным покоем. К счастью, чаще всего мы можем выбрать, чем и за что хотим заплатить… главное – не забывать, что плата неизбежна, - голос мисс Туэ был почти равнодушным. – Когда ты зажжёшь свечу, она отбросит тень. За всё, что ты приобретёшь, ты что-то потеряешь. Ты не можешь получить всего, а потому главное – понять, что для тебя важнее всего другого. Чем ты готов пожертвовать. Чем готов расплатиться, чтобы получить действительно желанное. Любовью ради карьеры или карьерой ради любви. Годами лишений ради безмятежной старости. Болью тех, кому не хочется причинять боль, ради собственной радости. Талантом ради быстрой и быстротечной славы. Трудностями земной жизни, безвестностью или ранней могилой – ради того, чтобы твои творения пронесли твоё имя сквозь века. Если гнаться за всем и сразу, рискуешь потерять всё. – Прежде чем снова поднести трубку к губам, она чуть прищурила один глаз. – У твоего счастья тоже есть своя цена. И надеюсь, у тебя хватит смелости и ума отдать судьбе то, что она потребует.
"В сравнении с масштабами Вселенной люди немногим больше бабочек-однодневок, однако в своих головах они - её неизменный центр. <...> В нас природой заложено поразительное самомнение, наше сознание устроено абсолютно эгоцентрично, но гордыню почему-то считают грехом. Забавно, что ни говори." (с)
"Месть может только разрушать, и самого мстителя она разрушает в первую очередь." (с)
Необязательно самой совершать ошибки, чтобы познать жизнь. Порой достаточно вдумчиво проанализировать чужие.
"И что такое осуждение всего мира против боли того, кого любишь?" (с)