Он нашел себе девушку со странным именем Майкл.
Злость снова куда-то делась. Даже скучно как-то...
У всех хорошая память. Только не все умеют ею пользоваться. Художники - те умеют, особенно хорошие.
Нейромант был личностью. Нейромант был бессмертием.
"Нейромант. Дорога в страну мёртвых. Нейромант, романтик, некромант. Призывающий мёртвых. А точнее, я и есть мёртвые. Оставайся".
"Чтобы это прекратилось, тебе нужно кого-нибудь возненавидеть. Ненависть поможет тебе пройти. В мозгу есть масса крошечных переключателей, и ты дергаешь их один за другим. А теперь ты должен ненавидеть".
Слепой от ярости, он нёсся над бесконечным морем информации.
Он понимал, что находится в закодированной модели чьей-то памяти, но даже это ничего не меняло.
Ты, артист, меня просто поражаешь. Это ж какие старания ты прикладываешь, чтобы подвести себя под монастырь. Столько лишних трудов! Ты мог спокойно доконать себя в Ночном Городе.
Мысли невозможно читать. Я могу извлечь содержимое твоей памяти, но ведь это - не мысли.
Он нашел себе девушку со странным именем Майкл.
Злость снова куда-то делась. Даже скучно как-то...
У всех хорошая память. Только не все умеют ею пользоваться. Художники - те умеют, особенно хорошие.
Однако люди, чью модель Милгрим сфотографировал и переснял в Южной Каролине, по всей видимости, перевербовали Слейта. И мы имеем, что имеем.
— Что именно?
— Потенциально опасную ситуацию, – твердо ответил он.
— Из-за того, что Слейт ваш личный айтишник?
— Из-за того, что они за люди. Я поручил еще более личному айтишнику приглядывать за Слейтом и за его системами, теми, про которые он мне говорил и про которые не говорил.
– Самое время выпить, — обратился он к отражению своих налитых кровью буркал.
– Семь утра, — сказал Райделл.
– О чем я и говорю, — сказал Кридмор, откинув забрало обратно наверх.
– Проспиртовался, как двухголовый младенец в Кунсткамере, – косо усмехнулся Орловский.
Руки плясали в воздухе, изгибались и сплетались, демонстрируя кинематику придуманной Найджелом аварии.
Ведь ты же видел, как Орловский пришел туда за девушкой, верно? А ему это не понравится. Он же пришел туда не от полиции, а сам от себя, как частное лицо, если только эту жопу с ушами можно назвать лицом. А Орловский, надо тебе сказать, офицер очень серьезный. Серьезный, как рак матки.
Время, сестра, наступает вовремя.
Кейс понял, что с некоторого времени начал вести игру с самим собой, очень древнюю игру без названия, что‑то типа пасьянса, ставка в котором — жизнь.
Если Господь Бог и создал что–нибудь лучшее, он приберег это для себя.
Наркотики — вообще скучная штука. Во всяком случае, — хихикнула 3–Джейн, — когда этим занимаются другие.
... ты шляешься с места на место в своём переносном бомбоубежище из водки и стимуляторов.
Никому не заставить умных людей бороться с системой, которая предоставляется им вполне разумной.
Мужчины придумали для своих невест строгие правила, сами вот только никогда им не следуют.