– Что? – Лукас хлопает Ксандера по руке. – Разве такое случалось раньше? Мне срочно нужно это записать. – Он оглядывается по сторонам, потом берет с центральной консоли телефон и подносит ко рту, изображая запись на диктофоне. – Девушка отказала Ксандеру Спенсу. Оповестить СМИ.
Удивительно, почему некоторые, кажется, с самого рождения знают, чем хотят заниматься, другие, как я, даже не имеют представления.
– Я не пью. Мне семнадцать.
– И? Мне девятнадцать.
– Мама говорит, что до моего совершеннолетия она имеет право меня убить. – Она всегда говорит, чтобы я все сваливала на нее в щекотливой ситуации. Пока срабатывает.
– На заметку: Кайман очень хороша в сарказме.
– Если ты делаешь заметки для официального документа, я хотела бы, чтобы ты заменил слово «очень» на «исключительно».
Его глаза загораются, но улыбка все же не затрагивает его губы. Кажется, он считает меня забавной. Хотя мама всегда говорила, что парней мой сарказм лишь отпугивает.
– Я люблю тебя, – шепчу я.
– Что ты сказала? Я не расслышал.
– Не дави на меня.
– Я тоже тебя люблю, – отвечает он, прижимаясь ко мне щекой. – Очень сильно.
И теперь каждая часть наших тел соприкасается: плечи, локти, бедра – все, вплоть до ступней.
Я чувствую его мельчайшее движение.
– Ты меня убиваешь, – выдыхает он.
– Прости. – Я отстраняюсь, но он хватает меня за локоть и разворачивает к себе лицом. Теперь мы стоим вплотную друг к другу. У меня перехватывает дыхание, его тепло обволакивает меня. Он прижимает меня к столешнице. Его ладонь скользит мне на поясницу, и кажется, будто она насквозь прожигает мою кофту.
Я стараюсь сосредоточиться на воротнике его футболки.
– Кайман?
– Да?
– Ты выглядишь напуганной. Ты меня боишься?
– Больше, чем чего-либо.
– Почему?
– Потому что я не прихватила с собой мятных конфеток.
– А теперь правду…
– Потому что я боюсь, что игра закончится, когда ты меня поймаешь – Не могу поверить, что озвучила то, в чем даже самой себе не признавалась. Но он вытащил это из меня. Как всегда.
Он проводит пальцем по моей скуле. Мое сердце бешено бьется о грудную клетку, а нервное напряжение от его прикосновения разливается по всему телу.
– Не знал, что мы играем, – говорит он.
Я улыбаюсь. Именно это – слово в слово – он сказал во время нашей второй встречи. Я встречаюсь с ним взглядом, и – как будто он только этого и ждал – его губы накрывают мои, и в этот момент я ощущаю покалывание. Он нежно целует меня, его губы такие же теплые, как и ладони.
– Могильщик? – возмущается Ксандер, когда мы направляемся к месту. – Серьезно? Ты действительно считаешь, что я захочу копать могилы?
– Это не просто копание могил, Ксандер. Речь идет об атмосфере. Спокойная жизнь в окружении мирной смерти.
– Да, ты сумасшедшая.