«Мама все равно пришла ко мне,пусть даже мертвая»
Иногда они наблюдают за мной, но я их не боюсь, может зря?
Я пытаюсь растопить лед. Мне нужно что-то сделать… какое-то движение. Иначе я окончательно покроюсь коркой льда и умру. В один прекрасный день кто-нибудь придет и найдет меня окоченевшей в кровати. Я должна что-нибудь сделать. Что-то ведь лучше, чем ничего.
Кокон, в котором я жила, был таким плотным, таким непроницаемым, что я почти забыла, что другие люди тоже могут чувствовать, да и вообще существуют.
Знаешь, призраки- это же почти всегда члены семьи. Они всё никак не поверят, что больше не участвуют в жизни, поэтому склоняются рядом и всем надоедают.
Я даже начала подумывать, не убили ли они родители и не исходит ли этот запах от спрятанных где-то гниющих тел. От детей, поняла я, всего можно ожидать.
Книга оказалась вроде падения в грязь чужой жизни, она забила мне уши и глаза, так что я оглохла и ослепла для всего, кроме нее
И подумала: так бывает, дети падают в щели, и про них забывают; на этот раз эта мысль дала мне надежду.
- Обосраться можно, - наконец тихо сказал он. - Я - так прям сейчас готов.
Как только тайное становится явным, его уже не свернёшь и не спрячешь. Оно вдруг оказывается повсюду: висит в кухонном воздухе, вылетает в открытое окно.
Мы все - то, чем сделали нас наши семьи. Но иногда от этого можно сбежать. Закрыть за собой дверь и выйти в другую комнату. Эта комната обставлена по-другому. Здесь только то, что ты выбрал сам.
"Но хорошие учителя никогда не обижают учеников.Только плохие учителя так поступают."
Ее одежда всегда была в чудовищном беспорядке....Но в голове у нее всегда был удивительный порядок – и она знала, что чувствуют другие люди.
У нас образовалась компания одиноких матерей, почти мужиков – как однажды пошутил кто-то из наших. Нас объединяла общая участь....Множество вечеров провели мы, сидя на кухне за столом, и твердили на разные лады о нем, о нем, о нем. Все мы были по-своему ушиблены, у каждой душа в синяках.
Люди не ценят того, что имеют. Теперь я это понимаю.
Как мне хочется быть нормальной, такой, как все. Болтать с друзьями, носить нормальные шарфы и ботинки, нормально праздновать дни рождения, получать нормальные подарки вроде мобильных телефонов. Собирать портфель на завтра, а потом спать в нормальной кровати под цветным абажуром. Я вижу таких детей в каждом городе, который мы проезжаем. Они сидят в кафе и хихикают, обсуждая свои секреты... Они болтают и смеются и при этом помешивают длинной ложечкой молочный коктейль в высоком бокале. У девочек розовые ногти под цвет свитера, а на веках перламутровые блестки.
Я чувствую спрятанную внутри меня куклу...и думаю, смогу ли я когда-нибудь избавиться от нее.
...мама советовала мне: если боишься человека, представь его в глупой ситуации – например как он в пижаме чистит зубы, и страх пройдет.
Расходиться всегда несладко.
Где они,все эти феи и писатели теперь,когда человеку нужна помощь?Нету их.
Быть живым-значит чувствовать тяжесть.
Люди почему-то принимают детей за мышат и думают, что мозги у них совсем крошечные.
Неблагодарность детей так трудно пережить.
Тоска по ней похожа на то, как если бы мне вырвали глотку.
Я окинула взглядом комнату, которая содержалась в такой чистоте и порядке, и подумала: возможно, не только я, но многие матери превращают комнаты своих дочерей в святилище.
В нашей жизни чужое несчастье вызывает либо нежелание замечать его, либо жгучий интерес.