Многие выжившие жертвы не могли узнать своих мучителей. "В лагере я смотрел им под ноги, а не в лицо", - сказал один бывший узник.
"Раз я ловлю крокодилов, я должен жить в болоте", - сказал Визенталь американскому юристу, насмешливо улыбнувшись.
"Тот, кто не помнит прошлого, обречён на его повторение".
Если евреи вдруг решат отомстить, то помилуй нас, немцев, Господь.
Мы - очень послушный народ. В этом наша величайшая сила и огромнейшая слабость. Это позволяет нам создавать в новой Германии экономическое чудо или идти за таким человеком, как Гитлер, в одну братскую могилу.
Во время своего визита лорд Рассел вышел во двор и увидел нечто очень странное: "На крыше крематория находился маленький самодельный скворечник для диких птиц, который туда повесил кто-то из психопатов эсэсовцев".
Увиденное привело его к такому умозаключению: "Только тогда я понял, как народ, подаривший миру Гёте и Бетховена, Шиллера и Шуберта, смог построить Освенцим и Бельзен, Равенсбрюк и Дахау".
Он обладал прекрасным тембром голоса, ухоженными руками благородной формы, двигался грациозно и с чувством собственного достоинства. Единственным изъяном этой замечательной личности было то, что он убил 90 тысяч человек.
Немец думает, что всё будет хорошо, если он станет переходить дорогу только по зелёному сигналу светофора, хотя прекрасно знает, что там вопреки всяким правилам может мчать грузовик, который раскатает его по асфальту.
Ничто не уходит в прошлое. Всё остаётся в настоящем и может повториться в будущем.
Мы были слабы, и потому нам приходилось идти на сильные меры. А самая сильная мера заключалась в том, чтобы отправиться туда, где сосредоточена вражеская мощь, и сказать правду.