— Этот парень, похоже, не читал классиков. Кто к нам с ломом придет, тот от монтировки погибнет!
Совесть грызла, пилила и заедала.
— …По всему видно, что ты еще чайник! Причем даже не электрический!
— …На тебе лица нет. Тебя терзает мораль, пилит нравственность и отравляет совесть?
— …Мрак всегда расплачивается с теми, кто служит ему, это да, но, увы, фальшивыми деньгами.
— …Это свежая вражда криклива. Старая же холодна и спокойна.
— Я люблю тех, у кого башня на резиночке. Сорвет ее, помотает, а потом на место вернет.
– Тот, кто долго пытается совмещать в себе черное и белое, рано или поздно становится серым. Серых же не любит никто. Серые вечно лавируют, ибо нельзя угодить всем, а так хочется. У них нет врагов, но нет и друзей.
— На случай, если ты ночью храпишь, учти: я очень метко кидаюсь гантелями, – предупредил Хаврон.
— Ничего. Я не менее метко возвращаю их обратно.
Звонок уже с месяц не работал, и с той стороны на двери красовалось объявление, красиво выведенное на офисном принтере. Объявление гласило:
«ЗВОНОК НЕ РАБОТАЕТ.
ПРОСЬБА СТУЧАТЬ!»
Это постаралась Зозо. Однако и этого мало. Внизу под аккуратными компьютерными буквами карандашом было криво нацарапано:
«Кто так стучит?
Пинайте со всей дури!»
— Как жизнь молодая? Новых принцев на дохлых осликах не ожидается?
— Она, видите ли, думала! Индюк тоже думал, что лопухоиды кормят его лишь за то, что он такой красивый.
Ее братец вечно страдал от неразделенной любви к халяве.
— О чем ты думал, когда в документации на снегоуборочник написал: «страна-получатель Египет»?
Женщины – как вода. Они никогда не стоят на месте и часто перетекают из одного состояния в другое.
– Я давно заметил: лопухоиды соображают гораздо быстрее, когда угрожаешь им клинком или просто любым тяжелым предметом. Это отлично прочищает самые затуманенные мозги.
– …То, что происходит у нас за спиной, мы зачастую видим лучше, чем то, что творится у нас перед глазами.
Весь он был такой неприятненький, точно потными ладошками вылепленный.
— …Не бери тяжелого в руки и дурного в голову!
По вечерам я так устаю от гуманизма, что мне хочется кого-нибудь прибить.
«Ну-с, молодой человек! Расскажите мне ваш беспорядок дня!»
— …Я вошью в рот «молнию» и буду застегивать ее всякий раз, как попытаюсь что-то вякнуть…
Он, как вчерашние котлеты в холодильнике, был всегда готов.
«Насморк не дремлет. Инфаркт не спит».
Никакое везение не может продолжаться бесконечно.