Тайная жизнь петербургских памятников

Схватка с мертвым львом

Могу ошибаться, но мне думается, что ни в одной стране мира нет такой борьбы с памятниками героям, как это делает у нас в России. Эта борьба напоминает "схватку" с мертвым львом. При жизни человека все его восхваляют, чуть ли не ручку целуют. Но как только лев оказывается мертвым, каждый "моська" может пнуть льва ногой. Он хоть и лев, но он мертвый лев, а значит сдачи не жди.
Вот что говорит автор книги по этому поводу:
"... не имея возможности покарать исторических лиц, некогда покинувших сей мир, люди выносят приговор соответствующим монументам. Репертуар воздействия велик - от оскорбления жестом до полного уничтожения..."
Вопят экраны ТВ о наших европейских "партнерах" удаляющих памятники советским солдатам - освободителям, а о том, что творится под боком не замечают. Или не хотят замечать.
Было все советское, а становится антисоветским.
Было все для товарищей, а стало все для господ.
Ходил я, лет тридцать назад по проспекту Карла Маркса, ныне плетусь по Большому Сампсониевскому.
Знаю, что Маркс написал "Манифест Коммунистической партии", а что ваял Сампсоний - не знаю.
Кто он?
Что он сделал для России?
Все началось в 1991 году, когда толпа мосек скинула на Лубянке памятник "ненавистному" Дзержинскому.
Так теперь и не остановиться проклятым десоветизаторам. Дошли до того, что открыли памятную доску Маннергейму осуществлявшему блокаду Ленинграда с финской стороны. По его вине погибли десятки тысяч людей, а ему в Ленинграде (для меня этот великий город по прежнему называется Ленинградом) ставят памятные доски. Степень цинизма этих людей зашкаливает.
Конечно, давайте все переименуем и уберем Ленина из Мавзолея. И делать ничего не надо. Все проблемы с нищетой и бедностью в нашей стране тут же решаться. Заживем!
Наивные, вас толкают на борьбу с мертвым львом, а бороться то надо с живым!
"Будь ты памятник царю, будь революционеру, твой постамент одинаково может лишиться тебя."
"Произнося слово "увековечить", мы даже не задумываемся, насколько смертны памятники. Как бы ни были они "ориентированы на вечность", средняя продолжительность их жизни соизмерима с человеческой."
Вот и получается, что судьба памятников в России незавидная. То торжественно откроют, а через десять лет тихо спрячут от глаз публики, а то и вовсе сдадут на металлолом.
Озвучу парадоксальную мысль - автор сего труда настоящий архитектор.
На страницах своей книги он создал памятник ... памятникам. Через его незамысловатые философские конструкции в тексте, узнаешь очень много интересных фактов о памятниках. В свою очередь через эти рассказы, в нашей памяти закрепляются люди, запечатленные на постаментах.
Из книги с удивлением узнал о единственном сохранившемся упоминании Сталина на памятнике после перестроечного антисоветского погрома. Это памятник Кирову, открытый в 1938 году на Ленинградском мясокомбинате.

Вот стоит Киров и опирается левой рукой на книгу, на корешке которой написано "Ленин-Сталин."
Большинство памятников описанных Носовым в емких рассказах, находятся на закрытых от публики, охраняемых государством территориях. Например - памятник барону Я.В. Виллие во внутреннем парке Военно-Медицинской академии.
Может поэтому эти памятники еще "живы"?
Эх, автор, не буди лихо.
Ведь схватка с мертвым львом продолжается.

Как можно, вообще, открыть книжку с таким дурацким названием? Даже в библиотеке стоит 5 экземпляров, которые никому не нужны. Никто не верит, что под обложкой может скрываться что-то стоящее.
Лично я 5 лет думала, что это должно было выйти в серии "Аномальные места Петербурга". Ну, знаете, такие книги, которые раскрывают вам глаза на происходящее. На месте станции метро площадь Восстания раньше была церковь, тепеь бженька покарает всех, кто когда-нибудь пользовался этой станцией метро! Самое опасное место в городе - это аэропорт Пулково, там аномальная зона! Петербург должен стоять всего 300 лет, мы все уже давно зомби! Памятники разговаривают по ночам!
Ну, и так далее.
Но нет, оказалось, что книга Носова - это сборник нескучных эссе об известных и не очень известных петербургских памятниках. Знаете ли вы, что памятник Менделееву - это единственный курящий памятник в городе? Знаете ли вы, что у памятника слепой девочке книга написана настоящим шрифтом брайля? Вот, теперь знаете. Но там осталось ещё с десяток рассказов, из них вы узнаете ещё что-нибудь.

У памятника тоже есть судьба

Памятники существуют. Они создаются людьми, живут для людей и погибают из-за людей. Памятник от слова «память». Они напоминают о том, что личность, в честь которого он возведён, была при жизни в чём-то выдающаяся. Санкт-Петербург – город памятников. История живёт в каждом кирпичике. Спасибо автору за эту волшебную экскурсию. Захотелось вернуться в Питер.

Сосуществование с [памятниками] расширяет наши представление об окружающем мире По отношению к нам их положение двойственное. Как артефакты они, конечно, принадлежат сферам нашей, то есть человеческой культуры, но, с другой стороны, именно нам, человекам, справедливо рассматривать их внеположно нашим собственным духовным ценностям — как некую данность.
(«Среди нас»)

А что, может быть. Любой памятник — как бы он ни был абсурден — рано или поздно начинает обязательно репродуцировать смыслы. Надо только подумать.
Или — подождать.
(«Пионеры на Пионерской»)

Эта книга — о тех, кого мы видим каждый день, и о тех, кто почему-то скрыт от нас воротами и заборами заводов, академий и больниц; она о не самых известных, но уж точно о самых занятных неподвижных жителях Санкт-Петеребурга. Ее автор — широко известный в узких кругах посредник между человеками и памятниками.

Мне кажется, «Тайная жизнь...» родилась по содружеству трех китов: наблюдательности, любопытства и определенного способа мышления.

НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ

Яндекс говорит, что в словаре общей психологии это понятие определяется как «способность человека, проявляющаяся в умении подмечать существенные, характерные, в том числе и малозаметные, свойства предметов и явлений». На самом деле если задуматься и начать иногда замечать, на что мы обращаем внимание в ежедневной своей жизни, станет понятно, что с Н. у нас далеко не всё прекрасно. А ведь «развитие Н. — важная задача формирования познавательной установки и адекватного восприятия действительности», как говорит нас всё тот же словарь. Какое может быть адекватное восприятие действительности, если мы практически ничего в этой действительности не видим? А уж тем более в городе. Ведь каждый город — это отдельная планета, отдельная среда обитания со своими законами, жителями, обычаями и иррациональными явлениями, но кто из нас честно скажет, что не равнодушен к городу, что интересуется его жизнью, его повседневностью? Только вчера, проходя по давно знакомой улице Маяковского, я неожиданно заметила на 171 гимназии рельефные медальоны, как оказалось — Менделеева, Маяковского и Мичурина, Пушкина и Ломоносова. А до этого — как Людмила Прокофьевна: «Не замечала... Вы подумайте, ничего не замечала!»
Сергей Носов замечает. Он умеет не только смотреть, но и видеть, вся окружающая действительность для него интересна. Что это там за ветками чернеет в Ботсаду? Ай, да то ж Ленин затаился! Вот стоят быки у мясокомбината — но что это у них красочка шелушится, уж не поддельные ли они? А вот Тургенев на площади Искусств застыл в странной для памятника позе — куда собирается пойти? Нам надо этому учиться, надо учиться наблюдать за чужой жизнью — своих друзей, других городов, соседних домов, любимых памятников. А иначе же так смертельно скучно.

ЛЮБОПЫТСТВО

Кажется, мы взрослеем и все реже задаем вопросы мамам, папам, преподавателям, энциклопедиям и самим себе. Но когда же задремал наш внутренний почемучка и как его теперь будить? Мне кажется, такие книги, как «Жизнь петербургских памятников» отлично работают будильником — читаешь и понимаешь, какие удивительные и невероятные ответы можно получить от мироздания и истории, если только начать задавать вопросы! А Носов совершенно не стесняется спрашивать — даже и незнакомцев на улице, которые зачастую знают о родных медных соседях больше любых справочников (я уж, конечно, и не говорю о внушительном списке литературы, проштудированной автором). Кем бы мы были, если бы детьми не доставали в трамвае родителей совершенно бесконечными «а это что? а почему? зачем стоит? куда смотрит? почему такого цвета? почему у тети такое лицо? как называется? что за дядя?». И ведь ничего не изменилось, только теперь ребенок и взрослый — в одном лице, это ты сам, и нужно не стесняться вопрошать и не лениться отвечать :)
Я даже не буду приводить примеры из книги — читайте, читайте, там столько интересного, любопытного, удивительного!

МИРОВОСПРИЯТИЕ

Мое, может быть, самое любимое эссе — о Гоголе на Манежке. Да, о том Гоголе на Манежной площади в Санкт-Петербурге, которого нет. Но ведь из того факта, что дело установки памятника Н.В. не пошло дальше закладного камня, Сергей Анатольевич не делает вывода о безалаберности быстро сменяющихся властей, о том, что русские не заканчивают начатого, нет. Сергей Анатольевич говорит о том, что это и есть настоящий памятник Гоголю. Ну просто мы его не видим. У этой истории есть еще продолжение и нюансы, но это вы прочитаете, а я хочу сказать: по-моему, этот логический поворот как нельзя лучше характеризует нашего художника; ведь тут не просто вечная страсть петербургской культуры к мистификациям и пр. По-моему, в Носове в совершенстве сочетается реализм, метафизика и тонкий, теплый юмор. То есть всё, как в нашей жизни.

А что я знаю точно, так это что Сергей Носов — настоящий волшебник.

Сергей Носов – современный петербургский прозаик и драматург. Город в его произведениях не просто дух, атмосфера, но персонаж. Потому неудивительно появление его сборника очерков о петербургских памятниках, не входящих в обязательный туристический минимум, зачастую малознакомых даже горожанам.
Это памятники с необычной судьбой, вовлеченные в водоворот отечественной истории. Это памятники-невидимки: скрытые от глаз ведомственными заборами или доступные для обозрения, но окутанные непроницаемой пеленой забвения, и даже так и не установленные.
Внимательность к деталям, смелость трактовок, отличное владение историческим материалом, демонстрируемые автором, делают краеведческие (по сути) заметки увлекательным чтением.

Когда сотни раз видишь памятник, начинает казаться, что ты вступаешь с ним в особые отношения. Что у него есть своя жизнь, бытие, которое нельзя описать человеческими словами. Такая тихая цивилизация, существующая параллельно с нашей...