18+ Текст содержит ненормативную лексику. «Внутренний порок», написанный в 2009 году, к радости тех, кто не смог одолеть «Радугу тяготения», может показаться простым и даже кинематографичным, анонсы фильма, который снимает Пол Томас Эндерсон, подтверждают это. Однако за кажущейся простотой, как справедливо отмечает в своём предисловии переводчик романа М. Немцов, скрывается «загадочность и энциклопедичность». Чтение этого, как и любого другого романа Пинчона — труд, но труд приятный, приносящий...
– А с Шерлоком Холмсом как, он на кокаине все время сидел, чувак, ему помогало дела распутывать.
– Ага, только он… не настоящий был?
– Что. Шерлок Холмс был…
– Это придуманный персонаж из пачки рассказов, Док.
– О ч… Нее. Нет, он реальный. Живет в том настоящем доме в Лондоне. Ну, может, больше не живет, давно это было, теперь-то уже наверняка помер.
Что это, прошу прощения, за, – поинтересовался Док, – хуйня?
А... напомни-ка мне еще разок, почему мне на это не насрать?
Вера в психоделические бананы, тем не менее, не убывала – ее с ликованием пропагандировали подпольные газеты, печатавшие ученые трактаты, в коих сравнивались схемы банановых молекул и молекул ЛСД, а также приводились якобы отрывки из статей в индонезийских профессиональных журналах о банановых культах и тому подобном <...>.
— Вы всё это наизусть выучили?
— Ещё одно преимущество жизни без марихуаны. Попробуйте — вам может понравиться.
— Э-э… ещё раз — что попробовать?
В этом городе люди видят лишь то, что видеть договорились, верят тому, что показывают по ящику или печатают в утренних газетах, которые половина их читает на трассе по пути на работу, и всё это — лишь их мечта: поумнеть, мол, правда их освободит.
<...> но движется всё по экспоненте, и когда-нибудь все проснутся и поймут, что они под наблюдением, которого им не избежать. Сбежавшие должники больше не смогут сбегать, а может, тогда и места, куда им сбегать, не останется.
В своём деле Док научился мало чему, но среди прочего немногого - что доброта без ценника подворачивается очень нечасто, а если и попадается, то слишком уж ценна.
Хотел был взорвать бомбовоз, но позыву не поддался.
— У меня тоже злобное настроение, — проинформировал его Йети, — поэтому, надеюсь, ты не рассчитываешь на тепло, понимание и тому подобное?
Денис заснул, как это часто с ним бывало, с зажженным косяком во рту, только на сей раз косяк отнюдь не выпал ему на грудь, не обжег его и не разбудил хотя бы частично, а закатился куда-то еще среди простыней, где вскоре и затлел. Немного погодя Денис проснулся, встал и забрел в ванную, решил: а приму-ка я душ, — и как-то этим делом увлекся. В какой-то момент его постель вспыхнула, в итоге прожгла потолок, непосредственно над которым располагалась водяная постель его соседа Чико, к счастью — без Чико на оной, а поскольку сделана она была из пластика, тот расплавился от жара, выпустив через ныне совсем уже прогоревшую дыру в потолке почти тонну воды и залив пожар в квартире Дениса, где теперь образовался некий гребной бассейн.
— За мной должок, Фриц.
— Ничего не надо, любой повод годится, чтоб я себя тут почувствовал на гребне волны будущего, мы новенького только что наняли, звать Искряк, звонит мамочке, если к ужину задерживается, только знаешь чего — мы у него учимся! так улетает по АРПАнету, ей-богу, как по кислоте, там целый дивный мир — время, пространство, прочая срань.
— Так когда его запретят, Фриц?
— Чего. С чего б его запрещать?
— Помнишь, они объявили вне закона кислоту, как только обнаружили, что она — канал к тому, чего мы, по их мнению, видеть не должны? Почему информация должна чем-то отличаться?