«Эвмесвиль» — лучший роман Эрнста Юнгера, попытка выразить его историко-философские взгляды в необычной, созданной специально для этого замысла художественной форме: форме романа-эссе. «Эвмесвиль» — название итальянского общества поклонников творчества Эрнста Юнгера. «Эвмесвиль» — ныне почти забытый роман, продолжающий, однако, привлекать пристальное внимание отдельных исследователей. * * * И после рубежа веков тоже будет продолжаться удаление человека из истории. Великие символы «корона и...
Логическая ошибка анархистов заключается в том, что они считают человека добрым по натуре. Тем самым они кастрируют общество, так же как теологи («Бог есть добро») кастрируют Господа. Это — сатурническая черта.
Я любопытен по натуре - для историка это необходимо. Ты - либо историк по крови, либо вечно скучающий пень.
. В таких случаях он призывает на помощь иронию — классическое оружие побежденных.
Народ состоит из отдельных индивидов и свободных людей, тогда как государство слагается из цифр.
Оказывается, что под человечным законом - слоем ниже - действует закон зоологический, а под ним, в свою очередь, - закон физический. Мораль, инстинкт и чистая кинетика - вот что определяет наши поступки.
Единого Бога нельзя постичь, тогда как со многими богами человек беседует на равных: может, как их изобретатель, а может — как первооткрыватель. В любом случае, он им дал имена.
Он [историк] – судья мертвых, хотя давно смолкло ликование, шумевшее вокруг могущественных владык, хотя триумфы их и их жертвы, их величие и их позор позабыты
Звучит сложно, но на самом деле все просто, ибо анархичен каждый — как раз это и является в нем нормальным. Анархичность, правда, с первого же дня ограничивается отцом и матерью, государством и обществом. Стихийную силу урезают и отнимают, такого не избежать никому. Нужно смириться с этим. Однако анархическое остается на дне как тайна, чаще всего не осознаваемая и самим носителем. Оно может вырваться из человека как лава, может его уничтожить, может освободить.
Здесь следует различать: любовь анархична, брак — нет. Воин анархичен, солдат — нет. Смертельный удар анархичен, убийство — нет. Христос анархичен, Павел — нет. Но, поскольку анархическое является нормальным состоянием, оно наличествует и в Павле тоже — и иногда мощно вырывается из него. Речь идет не о противоположностях, а о стадиях. Всемирная история движется анархией. Короче говоря: свободный человек анархичен, анархист — нет.
"Упадок языка – не столько болезнь, сколько симптом. Симптом иссякновения живой воды мироздания. Слово еще имеет значение, но уже утратило смысл. Оно все чаще заменяется цифрами. Становится непригодным для поэзии, недейственным в молитве. Духовные наслаждения вытесняются грубыми удовольствиями."
Так говорил Тоферн. На семинаре он останавливался на этом подробнее:
"Всегда, более или менее тайно, люди радовались жаргону, книгам, которые продаются из-под полы и прочитываются в один присест. Но в какой-то момент их объявляют образцом. И тогда начинает доминировать третий тон".
Под "третьим тоном" Тоферн понимал самый низкий уровень, на котором именуются вещи и виды деятельности. Говорить о тех или других можно в возвышенном, общеупотребительном или низменном тоне; каждый тон хорош на своем месте.
"Если употребление низменных слов становится обычным явлением в обиходной речи или тем более в поэзии, с этим, как правило, сочетается атака на возвышенное. Тот, кому нравится жрать и даже хвастаться этим, тем самым отметает от себя подозрение, что в хлебе он видит чудо, воплощающееся в каждой трапезе.
Такого рода профанация стимулирует низкие формы веселья. Голова может возвыситься и стать челом (а лицо – ликом), но она может и скорчить рожу. Последняя вызывает веселье там где она появляется в пандемониуме; боги тоже смеялись над Приапом. Паяц уместен в интермеццо. Овладевая сценой как buffo assoluto, он превращает ее в кривое зеркало.
На представлениях opera comica я всегда видел, как несколько зрителей выходят из зала, едва начинает греметь смех. Это больше чем вопрос вкуса. Существуют такие виды коллективного удовольствия, а тем более ликования, которые свидетельствуют о непосредственно грозящей опасности. Добрые духи, столкнувшись с чем-то подобным, покидают дом. В римских цирках, прежде чем проливалась кровь, занавешивали изображения богов".
Мы терпим крушение не из-за наших мечтаний, а потому, что мечты наши были недостаточно прочными.
Когда почва становится ненадежной и дом в любой момент может рухнуть, все взгляды обращаются на дверь.
Разговор с человеком, который сразу заявляет, что он реалист, скорее всего, очень скоро вызовет у тебя раздражение. Такой человек обычно имеет ограниченное представление о реальности, так же как идеалист — ограниченное представление об идеях, а эгоист — ограниченное представление о «я». Все они наклеивают на свободу ярлык.
Свобода имеет широкую шкалу, и граней у нее больше, чем у бриллианта
Я не хочу вступать в спор с обществом - например, чтобы улучшить его; для меня главное - не подпускать его к себе слишком близко.
Феномен самоубийства показывает, что бывают вещи куда хуже, чем смерть.
Недостаток идей... вызывает необъяснимую тоску, подобную туману, сквозь который не проникает солнце. Мир становится бесцветным
Обязательное школьное образование - это, по сути, способ, позволяющий обкорнать природные способности человека и сделать его пригодным для эксплуатации. То же самое относится к всеобщей воинской повинности.
Я не неверующий,а человек, ищущий то, что достойно веры.
(...) Пустого времени быть не должно, ни одной минуты без духовного напряжения и наблюдательности. Тот, кому удается вести жизнь как игру, найдет мед в крапиве и в болиголове; даже недоразумения и опасности доставляют ему наслаждение.
- Дорогой друг, где вы пропадали, вас так давно не было видно? - Я жил.