Судьбу этой женщины нельзя назвать счастливой, хоть и была она королевой Франции. Ведь ей выпало жить в эпоху Религиозных войн; она была непосредстоенным свидетелем Варфоломеевской ночи и других кровавых событий, связанных с расколом католической церкви.
Восхищенные современники восславили ее красоту и столь много рассказали о любовных увлечениях, что с тех пор на протяжении нескольких столетий писатели и поэты, а в наше время уже и кинематографисты неустанно обращаются к ставшей легендарной истории ее жизни.
Книга Андре Кастело написана на основе только фактов и документов, так что читателю предоставляется редкая возможность познакомиться с подлинной биографией этого реального исторического персонажа, хотя, несомненно, узнав тайну Марго-королевы, мы все-таки никогда не сможем разгадать тайну Марго-женщины.
Мифическая королева, или удивительный успех одного пасквиля
Беда в том, что лучшим доказательством истины мы склонны считать численность тех, кто в неё уверовал.
Мишель Монтень
Единственное, что заставило меня потратить время на написание рецензии, - случайно попавшаяся аннотация на сие творение французского популяризатора истории.
«Книга Андре Кастело написана на основе только фактов и документов, так что читателю представляется возможность познакомиться с подлинной биографией этого реального исторического персонажа».
Данная фраза откровенно вводит читателя в заблуждение. Вы можете возразить, что документы бывают разные, и автор имеет право на своё видение. Что же, давайте посмотрим, на каких документах основан авторский образ Маргариты, последней представительницы династии Валуа и первой жены Генриха IV Бурбона.
Кастело рассказывает нам набившую оскомину историю о красивой и живой девочке, которая чересчур привязана к старшему брату, герцогу Анжуйскому. Кастело спешит объяснить, что учитывая распущенные нравы эпохи, инцестуальные отношения не могли особенно смутить. Затем юная принцесса влюбляется в герцога Гиза, высокого отважного солдата, и, само собой, становится его любовницей. Узнав об этом, Екатерина Медичи, мать принцессы, и её брат-король приходят в ярость и вымещают её на строптивой принцессе...
Нашу утончённую бедняжку выдают замуж против её воли за «неотёсанного» и «простоватого» короля маленькой Наварры, и ей ничего другого не остаётся как продолжать свои любовные приключения. Желая показать, что его героиня не была банальной нимфоманкой, Кастело подчёркивает любовь Маргариты к литературе и её образованность.
Действительно ли королева Марго в известной степени страдала нимфоманией? Похоже, что да. Жизни без увлечений, без любви она просто не представляла. Но даже эта всепоглощающая страсть не могла до конца утолить ее. Столь же сильным наркотиком были для нее политика и чтение.
Всегда забавно сталкиваться с диагнозами, для которых толща веков не помеха!
Если вы знакомы с вульгаризированной версией истории, то вы представляете себе продолжение. Список любовников Маргариты постоянно пополняется, причём начав с мужчин благородного происхождения (Сен-Люк, Бюсси, Антраг, Майенн и другие), она, такая изысканная дама, снисходит до лакеев и конюхов. Кто угодно подойдёт для неуёмной королевы Марго.
Под крышей своего замка Маргарита пережила еще множество любовных историй — то это был кто-нибудь из ее слуг, то какой-нибудь местный крестьянин.
Словом, автор усердно повторяет известные штампы.
Из какого же «первоисточника» он черпает столько подробностей о личной жизни и предпочтениях Маргариты? Ответ, как ни странно, относительно прост. Анонимный памфлет «Сатирический развод» (Le Divorce Satyrique), написанный не ранее 1607 года (возможно, позже). Наиболее вероятным кандидатом в авторы считают воина-гугенота и литератора Агриппу д’Обинье, но в этом есть сомнения. Известно, что Агриппа всегда был крайне критичен к Маргарите, а Генриху IV он никогда не простил отречения от протестантизма. В любом случае, он не признал этот текст в конце жизни, когда проводил ревизию своих произведений.
Возможно также, что у пасквиля несколько авторов. Как бы там ни было, сатира составлена талантливо, с язвительным юмором и носит антимонархический характер. Памфлет амбициозно заявляет, что он наконец установит правду, которая сохранится в веках. Но автор удивился бы тому, до какой степени его творение заслонило собой реальность, превратив противоречивых людей прошлого со сложной и во многом трагичной судьбой в смешные карикатуры.
Пасквиль умело перерабатывает сплетни и пародирует реальные события и высказывания. К примеру, там встречаются отсылки к известным речам Генриха Наваррского, а также аллюзии на некоторое высокомерие Маргариты (королева писала бывшему мужу: «Монсеньор, Вам, кто выше меня по положению, я уступаю, но я ничего не уступлю тем, кто ниже меня, так как им я ничего не должна») или её католическую веру. Всё это, по закону сатирического жанра, переворачивается с ног на голову.
Перед тем как рассмотреть поближе этот памфлет с удивительной историей, который лёг в основу как данной книги Кастело, так и многих других (особенно беллетризованных) книг о Маргарите Валуа и Генрихе IV, вспомним знаменитый афоризм Марка Блока.
Ваш сосед слева утверждает, что два плюс два – пять, а сосед справа, напротив, что два плюс два – четыре. Приблизимся ли мы к истине, если выведем среднеарифметическое? Очевидно, что в данном случае верно лишь одно из утверждений.
На мой взгляд, этот пример неплохо иллюстрирует отношение к «Сатирическому разводу». Биографу следует выбрать: либо в целом принять его на веру (манкируя некоторыми требованиями исторической науки), либо не рассматривать как надёжный источник и видеть в нём пародию. По факту, многие не самые добросовестные историки выбирают нечто среднее, часто впадая в лицемерие и создавая логические провалы.
Хотя сто процентов мы этого не знаем, наиболее правдоподобна версия, что пасквиль – в целом фикция и злонамеренная клевета.
В пользу версии о фикции, помимо всего прочего, говорит и часто сбивающая с толку близость памфлета к реальности (канва событий правдива и т.д.). Фирменный знак умелых фальсификаций.
Уверенно можно утверждать, что автор или авторы преследовали цель морально уничтожить Генриха IV и Маргариту, излить накопившуюся горечь и нисколько не стремились приблизиться к реальности.
Доказывает это уже то, что история Маргариты представлена как исповедь короля Генриха, который якобы хочет таким образом смыть пятно со своей чести (налицо техника «чёрной пропаганды»). В результате одним выстрелом попали в обоих.
Помимо главных героев, запачканными оказываются и братья Маргариты, с которыми она будто бы совершала инцест. Памфлетист утверждает, что с младшим братом Франсуа она была в подобных отношениях до конца его жизни.
Едко насмехаясь над происходящим, он не пощадил никого. Екатерина Медичи – выскочка, родственница флорентийских лавочников. Всех любовников Маргариты отличают какие-то видимые недостатки – трусость, ночные колики (Бюсси), уродство, грязь. Слово «ordure» - «отбросы», «мерзость» - одно из часто встречаемых в тексте. Маргарита, которая в реальности увлекалась неоплатонизмом и писала о «единении душ», изображена как женщина, погрязшая в бесчисленных любовных историях, которые «порождены грязным желанием, направляемы бесстыдством, питаемы сладострастием». Образы грязи, физической и духовной, смешиваются. Одно, видимо, призвано олицетворять другое.
И, конечно, в высшей степени карикатурный Генрих Наваррский. Он и за собой не ухаживает, и, будучи в курсе всех выходок супруги, соглашается на бесчестие ради личных выгод (никому не отказывающая в ласках жена приманивает к нему дворян), и не может сделать Марго ребёнка (хотя у неё рождаются внебрачные дети). Каждый из этих выпадов унизителен для человека XVI века с его кодексом чести. Некоторые неряшливые умом авторы могут писать по этому поводу, что «мол, сам изменял, и жене тоже не мешал». Однако современники короля понимали, что речь идёт об оскорблении, мастерски завуалированном под «чистосердечное» признание. Похожий приём вышеупомянутый д’Обинье применял в пасквиле «Исповедь господина де Санси». Персонаж сообщает, что будет говорить правду, и переходит к немыслимым признаниям. Маргарита под пером неизвестного памфлетиста - испорченная до мозга костей особа, которая помышляет исключительно о своих удовольствиях и не думает о последствиях. Она без сожаления отдаёт своих внебрачных детей чужим людям. Особенно уничижителен для той эпохи с её строгой иерархией образ принцессы, потомка древней династии, «запачкавшей» себя связью с крестьянами.
Некоторые исследователи считают, что мишенью памфлета был Наваррский, а не Маргарита. Однако нужно учесть, насколько непригляден образ королевы.
Вероятно, здесь работают склонность к гротеску и широко распространённый в ту эпоху предрассудок, согласно которому основным женским пороком является сладострастие (тогда как мужчин должна отличать рассудительность и сдержанность). Всё же у читателя невольно возникает мысль, что с такой новоявленной Мессалиной, которая досталась в жёны Наварре, ни один мужчина бы не справился.
Король благодарит Бога, милость которого «вызволила его, как пророка Иону, из ненасытного чрева этой самки кита [Марго]».
Мишенями, очевидно, были оба супруга. Вот что Генрих говорит про свою бывшую в финале:
«Мне остаётся только пожелать ей некоторого исправления и молить Бога, который один способен тронуть сердце, внушить ей немного раскаяния, без которого вода, которую она дистиллирует для своего лица, не сможет спрятать её недостатков, а жасминовое масло, которым она натирает каждую ночь своё тело, не предотвратит противный запах, исходящий от её репутации».
Приведённых выдержек достаточно, чтобы показать пародийный характер памфлета, с которым можно ознакомиться в сети.
Верить или нет?
Ну, кто-то и сегодня считает, что земля плоская, другие верят в подлинность «протоколов сионских мудрецов», и немало тех, кто убеждён, что нынешняя пандемия коронавируса случилась в результате мирового заговора.
Ни полностью опровергнуть, ни подтвердить изложенное в памфлете не представляется возможным. Нужно также добавить, что его содержание вскоре начало перекочевывать в другие источники, преображаться, жить своей жизнью…
Есть такой крайне враждебный к Маргарите и её супругу текст. Историки, которым хочется изобразить Генриха или Маргариту в невыгодном свете, неизбежно заимствуют из него интерпретации... спокойно отметая всё, что их не устраивает (например, тему инцеста). Псевдоисторические образы, составленные в основном из карикатурных и упрощённых элементов, настолько часто воспроизводились, что очень сложно увидеть картину, которая сильно отличается от стереотипных представлений.
Обзор существующих трактовок Маргариты – от непонятой королевы с трагической судьбой до эгоистичной нимфоманки - дан в англоязычной статье М. Слуховски «History as Voyeurism: from Marguerite De Valois to La Reine Margot».
Отметим один довольно нелепый подход. Следуя модной нынче культурной политике, некоторые авторы (к примеру, Э. Вьенно) предпочитают быть снисходительными к жене и обвинять во всём мужа. Такое толкование не выдерживает критики. Чтобы показать его несостоятельность, достаточно вспомнить несколько штрихов из рассматриваемой эпохи. И это даже жаль, так как образ непонятой и свободолюбивой королевы, этакой протофеминистки (попытки представить Маргариту как феминистку, родившуюся раньше срока, весьма сомнительны), может вызывать симпатию, но увы...
Дело не в том, насколько справедливы те или иные сплетни про Маргариту. В конце концов, ни её муж, ни брат тоже свечку не держали. Факт, что поведение Маргариты не соответствовало принятым для дамы её ранга нормам. Даже на пути в Наварру, будучи изгнанной из Парижа Генрихом III, она продолжала «самовольничать» (по меркам эпохи), не выполняя в точности распоряжения супруга.
Поднятый ею впоследствии мятеж, когда Маргарита встала на сторону Католической Лиги, был сам по себе более чем достаточным поводом для легитимного судебного процесса. Один из французских кардиналов писал, что только доброта Генриха IV избавила Маргариту от унизительного процесса. Конечно, дополнительный скандал, неизбежный при таком разбирательстве, королю был не нужен, и Маргарита на определённых этапах ему немало помогала и была предана. Тем не менее он мог обойтись с женой гораздо круче. XVI век был суров в этом отношении, мужья нередко избавлялись от неугодных жён (такие случаи упоминаются и в «Сатирическом разводе», который сплетает реальные события с дерзким вымыслом). Необходимость обзавестись законным наследником, как правило, преобладала над сантиментами.
Для реалий той жестокой поры полюбовное соглашение и примирение двух бывших супругов после открытого конфликта были редкостью. Пытаясь отрицать очевидное, мы упускаем возможность оценить процесс гуманизации в истории... С эпохой Просвещения наступит смягчение нравов, начнётся процесс медленной инклюзии по отношению к женщинам и детям.
В этом смысле Кастело честнее (собственно, за это моя, относительно нейтральная, оценка книги). Он верен заветам «Сатирического развода» и не занимается оправданиями одних за счёт других. На фоне весьма тенденциозных работ, полных анахронизмов, предвзятости и порой вульгарного пафоса, это можно считать плюсом.
Незавидному, мягко выражаясь, положению историографии, способствует и тот факт, что достоверно о тех далёких событиях известно не так много, или, точнее, свидетельства часто противоречивы и ненадёжны. Однако многое из того, что можно считать сравнительно надёжными синхронными свидетельствами, опровергает пасквиль. Мемуары и письма Маргариты свидетельствуют о её сдержанности, там нет никаких откровений про возможных возлюбленных. Невозможно представить, чтобы королева даже во сне озвучила приписываемую ей Кастело фразу. Марго отвечает на вопросы о своём браке:
Мы оба в день свадьбы были уже настолько грешны, что воспротивиться этому было выше наших сил.
Правда, одна враждебно настроенная исследовательница увидела в письмах Маргариты неприкрытое сводничество. Мол, она заманивает знатных дворян, предлагая им своих фрейлин. Думаю, при желании практически в любой переписке можно найти следы чего угодно.
Мемуары Маргариты демонстрируют стремление оставить после себя образ героини с милосердной душой. Реальность, естественно, была намного сложнее, но направление мысли королевы нужно учитывать.
С лёгкой руки Таллемана де Рео (памфлетист, писавший спустя много лет после смерти действующих лиц), ей приписывали, по всей вероятности ложно, весьма фривольное произведение о торжестве плотской любви (La Ruelle mal assortie).
Кастело также несколько раз ссылается на Таллемана. Так, он пересказывает анекдот про Марию Медичи (вторую супругу Генриха IV), якобы не пожелавшую выйти навстречу Маргарите, когда та вернулась в Париж после многолетнего изгнания. Никаких документальных свидетельств, естественно, не существует.
Дерзкая ложь памфлета заключается в самой идее, что король публично поносит Маргариту, рассказывая «городу и миру» о её беспутствах и называя её «монстром». Никогда Генрих не оскорблял жену публично, независимо от того, каковы были его мысли.
По Кастело, король заявил во всеуслышание:
Не могу дождаться часа, когда моих ушей коснется весть о том, что кто-то взял да задушил эту королеву Наваррскую…
Это фраза из письма короля своей возлюбленной и другу Диане де Грамон. Согласитесь, между частным письмом и публичным выступлением есть разница.
Ряд исследователей отмечают, что нет никаких свидетельств о взаимной неприязни жениха и невесты, когда король Наварры прибыл в Париж на свою свадьбу, также как ничто не подтверждает несогласие Маргариты вступать в этот брак. Этот, по всей вероятности, миф был выдуман позднее, когда встал вопрос о расторжении брака... Нетрудно и дальше приводить аргументы против сатирической версии, но у каждого здесь может быть своё мнение.
До определённого момента я, несмотря ни на что, была снисходительна к книге Кастело, воспринимая её как пересказ известных анекдотов, цель которого развлечь читателя, а не специально его дезинформировать. Однако некоторые пассажи выдают «двойные стандарты» автора.
Когда угроза приобрела реальные очертания, Марго — так по крайней мере утверждается в «Сатирическом разводе», сочинении весьма пристрастном, принадлежащем, несомненно, перу Агриппы д'Обинье, — предупредила герцога де Гиза, который рад был смешать карты и начать новую игру.
Маргарита вынуждена была вечно выяснять отношения со своим поваром, только и умевшим, что жаловаться, — и, если верить «Сатирическому разводу», повар, якобы, тоже стал ее любовником, «чтобы не маяться от безделья».
Кастело неожиданно решает сослаться на «Сатирический развод» и даже, о Боги, сообщает об отсутствии в нём объективности. И это при том, что практически всё его жизнеописание Маргариты построено на «признаниях» из этого анонимного памфлета. Более того, автор неоднократно вкладывает цитаты оттуда в уста героев. К примеру, он передаёт якобы слова Наваррского:
Она прекрасно дебютировала еще до нашей женитьбы, так что все могут оставаться в полной уверенности, что от меня потребовалось не так уж много усилий — только надеть на палец обручальное кольцо.
Не стоит даже комментировать...
В зависимости от их настроений, вкусов, любви к парадоксам, политических убеждений, склонности шокировать прошлым либо восстанавливать утраченную истину они могут, основываясь на одних документах и оставляя без внимания другие, набросать сколько угодно совершенно правдивых или, по крайней мере, правдоподобных портретов последнего Валуа [Генриха III].
То есть Кастело в курсе, что свидетельства могут резко расходиться и исторического персонажа можно прочитать очень по-разному.
Рискнём предположить, что он способен увидеть разницу между синхронными источниками и сатирическими текстами, написанными непонятно кем и неизвестно когда. Однако это, видимо, не распространяется на Маргариту, относительно которой может быть только одно, преимущественно фривольно-пародийное, прочтение.
Затем благосклонность ненасытной Марго обратилась к сыну какого-то плотника из Арля: «Часто они запирались в кабинете, семь-восемь дней не выходя оттуда, и видела их только мадам де Шастильон, бессменно дежурившая у двери и охранявшая их покой: она единственная хранила в секрете то, что было известно всем».
Видимо, автор получил подтверждение данного эпизода на спиритическом сеансе, вызвав дух королевы… ну или сына того плотника.
Королева Наваррская, около 1577 г.
Ещё несколько забавных пассажей
Этого высокомерного бретера, по любому поводу выхватывавшего шпагу, причисляли к знаменитым «миньонам» Генриха III, тем самым, коих Маргарита называла поклонниками «грязного блуда», ибо сама она вполне вписывалась в рамки морали: в те времена любвеобильность не считалась развратом и даже не воспринималась как порок. А кровосмесительство было грехом молодости…
Хочется спросить, любвеобильность, в представлении автора, равняется разврату? Такой вывод напрашивается из его, возможно, неудачно сформулированной фразы. Важнее, однако, несоответствие написанного историческим реалиям того времени. Достаточно вспомнить английского короля Генриха VIII с его шестью женами, и чем могли кончиться для королевы сплетни о её «любвеобильности», обоснованные или нет. Рассказы мемуариста Брантома о приключениях галантных дам – это литература, а не историческая хроника. И потом, правила морали для принцесс и королев, когда на кону стояло легитимное продолжение династии, были заметно строже, чем для остальных.
Пятилетний принц [будущий Людовик XIII] ждал ее [Маргариту] у селения Рюэй и встретил словами: «Мама, дочь моя», — выражение это, слегка ее изумившее, пошло, кажется, от Генриха IV.
Поинтересуйся Кастело вопросом, он бы узнал, что такое обращение означало. Дофин, даже будучи ребёнком, считается «отцом» для своих подданных. «Мама» отсылает к тому, что Маргарита является близкой родственницей и с некоторых пор именуется сестрой короля.
И тогда королева обратилась к мужу с просьбой прислать ей пятьсот бочек вина без дорожных и таможенных надбавок к цене. Ошеломленный бесцеремонной просьбой Маргариты, все еще продолжавшей с ним войну, король Наварры отказал. Он поделился новостью с Коризандой, сказав, что к нему пришел с визитом «человек от верблюдицы». Маргарита особенно раздалась в груди, которая потеряла свою упругость, и из-за этого недоброжелатели Марго прозвали ее верблюдицей.
Здесь Кастело отнюдь не оригинален. Многие биографы толковали эту фразу из письма в похожем ключе. Существует другое объяснение. Король Наварры, прекрасно знавший Священное Писание, сравнивает непокорную жену с библейской царицей Савской. «И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены были благовониями и великим множеством золота…»
При этом то, что Маргарита сочла возможным написать супругу такое письмо после открытого бунта, свидетельствует, что она, вероятно, не до конца отдавала себе отчёт, как выглядят её поступки извне.
На смертном одре Франсуа де Гиз без тени раскаяния вспомнил о «неприятности, причиненной тем людям из Васси». Слово «неприятность», несомненно, имело в ту эпоху несколько иной смысл, чем теперь.
Как неожиданно автор «вспомнил» про изменчивые значения слов. Но, видимо, к героине биографии это не относится. По крайней мере «Сатирический развод» Кастело воспринимает буква в букву.
Завершить хочется повторением очевидной истины о том, что эпоха, в которой довелось жить Маргарите, сильно отличается от всего, к чему мы привыкли. Психология людей, социальные нормы, представления о «хорошем» и «плохом», концепции любви, брака и отношение к сексу были иными. Письма деятелей эпохи – один из наиболее интересных источников - приоткрывают завесу в их внутренний мир, но многое остаётся в тени.
Как лучше охарактеризовать Маргариту? Образованная женщина, талантливая мемуаристка и меценат? Одинокая и лишённая любви женщина, отвергнутая мужем и собственной семьёй? Героиня из рыцарских романов, лучшие качества которой проявлялись в экстремальных ситуациях? Неумелая интриганка или опальная королева, успешно маневрирующая между острыми камнями различных политических течений? Неисправимая кокетка, и в пожилом возрасте стремящаяся нравиться молодым людям? Вероятно, в каждом из этих толкований есть доля истины, но каждое из них остаётся релятивным.
Книга Кастело, к сожалению, только уводит читателя от сложной исторической реальности и подменяет историческую королеву ходульным образом. Как говорится, это даже не является неправдой, чтобы вокруг этого вести дискуссию.
#Нон-фикшн 2020
Мифическая королева, или удивительный успех одного пасквиля
Беда в том, что лучшим доказательством истины мы склонны считать численность тех, кто в неё уверовал.
Мишель Монтень
Единственное, что заставило меня потратить время на написание рецензии, - случайно попавшаяся аннотация на сие творение французского популяризатора истории.
«Книга Андре Кастело написана на основе только фактов и документов, так что читателю представляется возможность познакомиться с подлинной биографией этого реального исторического персонажа».
Данная фраза откровенно вводит читателя в заблуждение. Вы можете возразить, что документы бывают разные, и автор имеет право на своё видение. Что же, давайте посмотрим, на каких документах основан авторский образ Маргариты, последней представительницы династии Валуа и первой жены Генриха IV Бурбона.
Кастело рассказывает нам набившую оскомину историю о красивой и живой девочке, которая чересчур привязана к старшему брату, герцогу Анжуйскому. Кастело спешит объяснить, что учитывая распущенные нравы эпохи, инцестуальные отношения не могли особенно смутить. Затем юная принцесса влюбляется в герцога Гиза, высокого отважного солдата, и, само собой, становится его любовницей. Узнав об этом, Екатерина Медичи, мать принцессы, и её брат-король приходят в ярость и вымещают её на строптивой принцессе...
Нашу утончённую бедняжку выдают замуж против её воли за «неотёсанного» и «простоватого» короля маленькой Наварры, и ей ничего другого не остаётся как продолжать свои любовные приключения. Желая показать, что его героиня не была банальной нимфоманкой, Кастело подчёркивает любовь Маргариты к литературе и её образованность.
Действительно ли королева Марго в известной степени страдала нимфоманией? Похоже, что да. Жизни без увлечений, без любви она просто не представляла. Но даже эта всепоглощающая страсть не могла до конца утолить ее. Столь же сильным наркотиком были для нее политика и чтение.
Всегда забавно сталкиваться с диагнозами, для которых толща веков не помеха!
Если вы знакомы с вульгаризированной версией истории, то вы представляете себе продолжение. Список любовников Маргариты постоянно пополняется, причём начав с мужчин благородного происхождения (Сен-Люк, Бюсси, Антраг, Майенн и другие), она, такая изысканная дама, снисходит до лакеев и конюхов. Кто угодно подойдёт для неуёмной королевы Марго.
Под крышей своего замка Маргарита пережила еще множество любовных историй — то это был кто-нибудь из ее слуг, то какой-нибудь местный крестьянин.
Словом, автор усердно повторяет известные штампы.
Из какого же «первоисточника» он черпает столько подробностей о личной жизни и предпочтениях Маргариты? Ответ, как ни странно, относительно прост. Анонимный памфлет «Сатирический развод» (Le Divorce Satyrique), написанный не ранее 1607 года (возможно, позже). Наиболее вероятным кандидатом в авторы считают воина-гугенота и литератора Агриппу д’Обинье, но в этом есть сомнения. Известно, что Агриппа всегда был крайне критичен к Маргарите, а Генриху IV он никогда не простил отречения от протестантизма. В любом случае, он не признал этот текст в конце жизни, когда проводил ревизию своих произведений.
Возможно также, что у пасквиля несколько авторов. Как бы там ни было, сатира составлена талантливо, с язвительным юмором и носит антимонархический характер. Памфлет амбициозно заявляет, что он наконец установит правду, которая сохранится в веках. Но автор удивился бы тому, до какой степени его творение заслонило собой реальность, превратив противоречивых людей прошлого со сложной и во многом трагичной судьбой в смешные карикатуры.
Пасквиль умело перерабатывает сплетни и пародирует реальные события и высказывания. К примеру, там встречаются отсылки к известным речам Генриха Наваррского, а также аллюзии на некоторое высокомерие Маргариты (королева писала бывшему мужу: «Монсеньор, Вам, кто выше меня по положению, я уступаю, но я ничего не уступлю тем, кто ниже меня, так как им я ничего не должна») или её католическую веру. Всё это, по закону сатирического жанра, переворачивается с ног на голову.
Перед тем как рассмотреть поближе этот памфлет с удивительной историей, который лёг в основу как данной книги Кастело, так и многих других (особенно беллетризованных) книг о Маргарите Валуа и Генрихе IV, вспомним знаменитый афоризм Марка Блока.
Ваш сосед слева утверждает, что два плюс два – пять, а сосед справа, напротив, что два плюс два – четыре. Приблизимся ли мы к истине, если выведем среднеарифметическое? Очевидно, что в данном случае верно лишь одно из утверждений.
На мой взгляд, этот пример неплохо иллюстрирует отношение к «Сатирическому разводу». Биографу следует выбрать: либо в целом принять его на веру (манкируя некоторыми требованиями исторической науки), либо не рассматривать как надёжный источник и видеть в нём пародию. По факту, многие не самые добросовестные историки выбирают нечто среднее, часто впадая в лицемерие и создавая логические провалы.
Хотя сто процентов мы этого не знаем, наиболее правдоподобна версия, что пасквиль – в целом фикция и злонамеренная клевета.
В пользу версии о фикции, помимо всего прочего, говорит и часто сбивающая с толку близость памфлета к реальности (канва событий правдива и т.д.). Фирменный знак умелых фальсификаций.
Уверенно можно утверждать, что автор или авторы преследовали цель морально уничтожить Генриха IV и Маргариту, излить накопившуюся горечь и нисколько не стремились приблизиться к реальности.
Доказывает это уже то, что история Маргариты представлена как исповедь короля Генриха, который якобы хочет таким образом смыть пятно со своей чести (налицо техника «чёрной пропаганды»). В результате одним выстрелом попали в обоих.
Помимо главных героев, запачканными оказываются и братья Маргариты, с которыми она будто бы совершала инцест. Памфлетист утверждает, что с младшим братом Франсуа она была в подобных отношениях до конца его жизни.
Едко насмехаясь над происходящим, он не пощадил никого. Екатерина Медичи – выскочка, родственница флорентийских лавочников. Всех любовников Маргариты отличают какие-то видимые недостатки – трусость, ночные колики (Бюсси), уродство, грязь. Слово «ordure» - «отбросы», «мерзость» - одно из часто встречаемых в тексте. Маргарита, которая в реальности увлекалась неоплатонизмом и писала о «единении душ», изображена как женщина, погрязшая в бесчисленных любовных историях, которые «порождены грязным желанием, направляемы бесстыдством, питаемы сладострастием». Образы грязи, физической и духовной, смешиваются. Одно, видимо, призвано олицетворять другое.
И, конечно, в высшей степени карикатурный Генрих Наваррский. Он и за собой не ухаживает, и, будучи в курсе всех выходок супруги, соглашается на бесчестие ради личных выгод (никому не отказывающая в ласках жена приманивает к нему дворян), и не может сделать Марго ребёнка (хотя у неё рождаются внебрачные дети). Каждый из этих выпадов унизителен для человека XVI века с его кодексом чести. Некоторые неряшливые умом авторы могут писать по этому поводу, что «мол, сам изменял, и жене тоже не мешал». Однако современники короля понимали, что речь идёт об оскорблении, мастерски завуалированном под «чистосердечное» признание. Похожий приём вышеупомянутый д’Обинье применял в пасквиле «Исповедь господина де Санси». Персонаж сообщает, что будет говорить правду, и переходит к немыслимым признаниям. Маргарита под пером неизвестного памфлетиста - испорченная до мозга костей особа, которая помышляет исключительно о своих удовольствиях и не думает о последствиях. Она без сожаления отдаёт своих внебрачных детей чужим людям. Особенно уничижителен для той эпохи с её строгой иерархией образ принцессы, потомка древней династии, «запачкавшей» себя связью с крестьянами.
Некоторые исследователи считают, что мишенью памфлета был Наваррский, а не Маргарита. Однако нужно учесть, насколько непригляден образ королевы.
Вероятно, здесь работают склонность к гротеску и широко распространённый в ту эпоху предрассудок, согласно которому основным женским пороком является сладострастие (тогда как мужчин должна отличать рассудительность и сдержанность). Всё же у читателя невольно возникает мысль, что с такой новоявленной Мессалиной, которая досталась в жёны Наварре, ни один мужчина бы не справился.
Король благодарит Бога, милость которого «вызволила его, как пророка Иону, из ненасытного чрева этой самки кита [Марго]».
Мишенями, очевидно, были оба супруга. Вот что Генрих говорит про свою бывшую в финале:
«Мне остаётся только пожелать ей некоторого исправления и молить Бога, который один способен тронуть сердце, внушить ей немного раскаяния, без которого вода, которую она дистиллирует для своего лица, не сможет спрятать её недостатков, а жасминовое масло, которым она натирает каждую ночь своё тело, не предотвратит противный запах, исходящий от её репутации».
Приведённых выдержек достаточно, чтобы показать пародийный характер памфлета, с которым можно ознакомиться в сети.
Верить или нет?
Ну, кто-то и сегодня считает, что земля плоская, другие верят в подлинность «протоколов сионских мудрецов», и немало тех, кто убеждён, что нынешняя пандемия коронавируса случилась в результате мирового заговора.
Ни полностью опровергнуть, ни подтвердить изложенное в памфлете не представляется возможным. Нужно также добавить, что его содержание вскоре начало перекочевывать в другие источники, преображаться, жить своей жизнью…
Есть такой крайне враждебный к Маргарите и её супругу текст. Историки, которым хочется изобразить Генриха или Маргариту в невыгодном свете, неизбежно заимствуют из него интерпретации... спокойно отметая всё, что их не устраивает (например, тему инцеста). Псевдоисторические образы, составленные в основном из карикатурных и упрощённых элементов, настолько часто воспроизводились, что очень сложно увидеть картину, которая сильно отличается от стереотипных представлений.
Обзор существующих трактовок Маргариты – от непонятой королевы с трагической судьбой до эгоистичной нимфоманки - дан в англоязычной статье М. Слуховски «History as Voyeurism: from Marguerite De Valois to La Reine Margot».
Отметим один довольно нелепый подход. Следуя модной нынче культурной политике, некоторые авторы (к примеру, Э. Вьенно) предпочитают быть снисходительными к жене и обвинять во всём мужа. Такое толкование не выдерживает критики. Чтобы показать его несостоятельность, достаточно вспомнить несколько штрихов из рассматриваемой эпохи. И это даже жаль, так как образ непонятой и свободолюбивой королевы, этакой протофеминистки (попытки представить Маргариту как феминистку, родившуюся раньше срока, весьма сомнительны), может вызывать симпатию, но увы...
Дело не в том, насколько справедливы те или иные сплетни про Маргариту. В конце концов, ни её муж, ни брат тоже свечку не держали. Факт, что поведение Маргариты не соответствовало принятым для дамы её ранга нормам. Даже на пути в Наварру, будучи изгнанной из Парижа Генрихом III, она продолжала «самовольничать» (по меркам эпохи), не выполняя в точности распоряжения супруга.
Поднятый ею впоследствии мятеж, когда Маргарита встала на сторону Католической Лиги, был сам по себе более чем достаточным поводом для легитимного судебного процесса. Один из французских кардиналов писал, что только доброта Генриха IV избавила Маргариту от унизительного процесса. Конечно, дополнительный скандал, неизбежный при таком разбирательстве, королю был не нужен, и Маргарита на определённых этапах ему немало помогала и была предана. Тем не менее он мог обойтись с женой гораздо круче. XVI век был суров в этом отношении, мужья нередко избавлялись от неугодных жён (такие случаи упоминаются и в «Сатирическом разводе», который сплетает реальные события с дерзким вымыслом). Необходимость обзавестись законным наследником, как правило, преобладала над сантиментами.
Для реалий той жестокой поры полюбовное соглашение и примирение двух бывших супругов после открытого конфликта были редкостью. Пытаясь отрицать очевидное, мы упускаем возможность оценить процесс гуманизации в истории... С эпохой Просвещения наступит смягчение нравов, начнётся процесс медленной инклюзии по отношению к женщинам и детям.
В этом смысле Кастело честнее (собственно, за это моя, относительно нейтральная, оценка книги). Он верен заветам «Сатирического развода» и не занимается оправданиями одних за счёт других. На фоне весьма тенденциозных работ, полных анахронизмов, предвзятости и порой вульгарного пафоса, это можно считать плюсом.
Незавидному, мягко выражаясь, положению историографии, способствует и тот факт, что достоверно о тех далёких событиях известно не так много, или, точнее, свидетельства часто противоречивы и ненадёжны. Однако многое из того, что можно считать сравнительно надёжными синхронными свидетельствами, опровергает пасквиль. Мемуары и письма Маргариты свидетельствуют о её сдержанности, там нет никаких откровений про возможных возлюбленных. Невозможно представить, чтобы королева даже во сне озвучила приписываемую ей Кастело фразу. Марго отвечает на вопросы о своём браке:
Мы оба в день свадьбы были уже настолько грешны, что воспротивиться этому было выше наших сил.
Правда, одна враждебно настроенная исследовательница увидела в письмах Маргариты неприкрытое сводничество. Мол, она заманивает знатных дворян, предлагая им своих фрейлин. Думаю, при желании практически в любой переписке можно найти следы чего угодно.
Мемуары Маргариты демонстрируют стремление оставить после себя образ героини с милосердной душой. Реальность, естественно, была намного сложнее, но направление мысли королевы нужно учитывать.
С лёгкой руки Таллемана де Рео (памфлетист, писавший спустя много лет после смерти действующих лиц), ей приписывали, по всей вероятности ложно, весьма фривольное произведение о торжестве плотской любви (La Ruelle mal assortie).
Кастело также несколько раз ссылается на Таллемана. Так, он пересказывает анекдот про Марию Медичи (вторую супругу Генриха IV), якобы не пожелавшую выйти навстречу Маргарите, когда та вернулась в Париж после многолетнего изгнания. Никаких документальных свидетельств, естественно, не существует.
Дерзкая ложь памфлета заключается в самой идее, что король публично поносит Маргариту, рассказывая «городу и миру» о её беспутствах и называя её «монстром». Никогда Генрих не оскорблял жену публично, независимо от того, каковы были его мысли.
По Кастело, король заявил во всеуслышание:
Не могу дождаться часа, когда моих ушей коснется весть о том, что кто-то взял да задушил эту королеву Наваррскую…
Это фраза из письма короля своей возлюбленной и другу Диане де Грамон. Согласитесь, между частным письмом и публичным выступлением есть разница.
Ряд исследователей отмечают, что нет никаких свидетельств о взаимной неприязни жениха и невесты, когда король Наварры прибыл в Париж на свою свадьбу, также как ничто не подтверждает несогласие Маргариты вступать в этот брак. Этот, по всей вероятности, миф был выдуман позднее, когда встал вопрос о расторжении брака... Нетрудно и дальше приводить аргументы против сатирической версии, но у каждого здесь может быть своё мнение.
До определённого момента я, несмотря ни на что, была снисходительна к книге Кастело, воспринимая её как пересказ известных анекдотов, цель которого развлечь читателя, а не специально его дезинформировать. Однако некоторые пассажи выдают «двойные стандарты» автора.
Когда угроза приобрела реальные очертания, Марго — так по крайней мере утверждается в «Сатирическом разводе», сочинении весьма пристрастном, принадлежащем, несомненно, перу Агриппы д'Обинье, — предупредила герцога де Гиза, который рад был смешать карты и начать новую игру.
Маргарита вынуждена была вечно выяснять отношения со своим поваром, только и умевшим, что жаловаться, — и, если верить «Сатирическому разводу», повар, якобы, тоже стал ее любовником, «чтобы не маяться от безделья».
Кастело неожиданно решает сослаться на «Сатирический развод» и даже, о Боги, сообщает об отсутствии в нём объективности. И это при том, что практически всё его жизнеописание Маргариты построено на «признаниях» из этого анонимного памфлета. Более того, автор неоднократно вкладывает цитаты оттуда в уста героев. К примеру, он передаёт якобы слова Наваррского:
Она прекрасно дебютировала еще до нашей женитьбы, так что все могут оставаться в полной уверенности, что от меня потребовалось не так уж много усилий — только надеть на палец обручальное кольцо.
Не стоит даже комментировать...
В зависимости от их настроений, вкусов, любви к парадоксам, политических убеждений, склонности шокировать прошлым либо восстанавливать утраченную истину они могут, основываясь на одних документах и оставляя без внимания другие, набросать сколько угодно совершенно правдивых или, по крайней мере, правдоподобных портретов последнего Валуа [Генриха III].
То есть Кастело в курсе, что свидетельства могут резко расходиться и исторического персонажа можно прочитать очень по-разному.
Рискнём предположить, что он способен увидеть разницу между синхронными источниками и сатирическими текстами, написанными непонятно кем и неизвестно когда. Однако это, видимо, не распространяется на Маргариту, относительно которой может быть только одно, преимущественно фривольно-пародийное, прочтение.
Затем благосклонность ненасытной Марго обратилась к сыну какого-то плотника из Арля: «Часто они запирались в кабинете, семь-восемь дней не выходя оттуда, и видела их только мадам де Шастильон, бессменно дежурившая у двери и охранявшая их покой: она единственная хранила в секрете то, что было известно всем».
Видимо, автор получил подтверждение данного эпизода на спиритическом сеансе, вызвав дух королевы… ну или сына того плотника.
Королева Наваррская, около 1577 г.
Ещё несколько забавных пассажей
Этого высокомерного бретера, по любому поводу выхватывавшего шпагу, причисляли к знаменитым «миньонам» Генриха III, тем самым, коих Маргарита называла поклонниками «грязного блуда», ибо сама она вполне вписывалась в рамки морали: в те времена любвеобильность не считалась развратом и даже не воспринималась как порок. А кровосмесительство было грехом молодости…
Хочется спросить, любвеобильность, в представлении автора, равняется разврату? Такой вывод напрашивается из его, возможно, неудачно сформулированной фразы. Важнее, однако, несоответствие написанного историческим реалиям того времени. Достаточно вспомнить английского короля Генриха VIII с его шестью женами, и чем могли кончиться для королевы сплетни о её «любвеобильности», обоснованные или нет. Рассказы мемуариста Брантома о приключениях галантных дам – это литература, а не историческая хроника. И потом, правила морали для принцесс и королев, когда на кону стояло легитимное продолжение династии, были заметно строже, чем для остальных.
Пятилетний принц [будущий Людовик XIII] ждал ее [Маргариту] у селения Рюэй и встретил словами: «Мама, дочь моя», — выражение это, слегка ее изумившее, пошло, кажется, от Генриха IV.
Поинтересуйся Кастело вопросом, он бы узнал, что такое обращение означало. Дофин, даже будучи ребёнком, считается «отцом» для своих подданных. «Мама» отсылает к тому, что Маргарита является близкой родственницей и с некоторых пор именуется сестрой короля.
И тогда королева обратилась к мужу с просьбой прислать ей пятьсот бочек вина без дорожных и таможенных надбавок к цене. Ошеломленный бесцеремонной просьбой Маргариты, все еще продолжавшей с ним войну, король Наварры отказал. Он поделился новостью с Коризандой, сказав, что к нему пришел с визитом «человек от верблюдицы». Маргарита особенно раздалась в груди, которая потеряла свою упругость, и из-за этого недоброжелатели Марго прозвали ее верблюдицей.
Здесь Кастело отнюдь не оригинален. Многие биографы толковали эту фразу из письма в похожем ключе. Существует другое объяснение. Король Наварры, прекрасно знавший Священное Писание, сравнивает непокорную жену с библейской царицей Савской. «И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены были благовониями и великим множеством золота…»
При этом то, что Маргарита сочла возможным написать супругу такое письмо после открытого бунта, свидетельствует, что она, вероятно, не до конца отдавала себе отчёт, как выглядят её поступки извне.
На смертном одре Франсуа де Гиз без тени раскаяния вспомнил о «неприятности, причиненной тем людям из Васси». Слово «неприятность», несомненно, имело в ту эпоху несколько иной смысл, чем теперь.
Как неожиданно автор «вспомнил» про изменчивые значения слов. Но, видимо, к героине биографии это не относится. По крайней мере «Сатирический развод» Кастело воспринимает буква в букву.
Завершить хочется повторением очевидной истины о том, что эпоха, в которой довелось жить Маргарите, сильно отличается от всего, к чему мы привыкли. Психология людей, социальные нормы, представления о «хорошем» и «плохом», концепции любви, брака и отношение к сексу были иными. Письма деятелей эпохи – один из наиболее интересных источников - приоткрывают завесу в их внутренний мир, но многое остаётся в тени.
Как лучше охарактеризовать Маргариту? Образованная женщина, талантливая мемуаристка и меценат? Одинокая и лишённая любви женщина, отвергнутая мужем и собственной семьёй? Героиня из рыцарских романов, лучшие качества которой проявлялись в экстремальных ситуациях? Неумелая интриганка или опальная королева, успешно маневрирующая между острыми камнями различных политических течений? Неисправимая кокетка, и в пожилом возрасте стремящаяся нравиться молодым людям? Вероятно, в каждом из этих толкований есть доля истины, но каждое из них остаётся релятивным.
Книга Кастело, к сожалению, только уводит читателя от сложной исторической реальности и подменяет историческую королеву ходульным образом. Как говорится, это даже не является неправдой, чтобы вокруг этого вести дискуссию.
#Нон-фикшн 2020
Открываешь эту книгу и словно бы попадаешь в круг старых знакомых: вот они, проходят друг за другом, салютуя главной героине.
Это то , что и я могу сказать всегда беря в руки и начиная читать книги про Францию той эпохи. Уже прочла много , очень много разных произведений, но хочу еще и еще окунуться в то обожаемое мною время и повстречаться опять с историческими персонажами- в первую очередь самым любимым, просто до обожания Генрихом 3, не менее любимой известной , как ее называли мадам Змея или Екатериной Медичи, а также со всеми , кто в той или иной мере , на протяжении всей их жизни, окружал, чьи жизни , поступки, смерть повлияли на ход истории.
Одна из них конечно дочь Екатерины Медичи и сестра Генриха 3 в разное время Маргарита Французская , королева Наварская, королева Франции, графиня Ажанская , герцогиня де Валуа - Марго, как ее все в основном знают .
Как же давно я хотела прочесть эту книгу и непонятно почему этот процесс откладывался и откладывался.
Я не могу относится к книге , любой книге про любимых мною персонажей плохо или нейтрально. В любой книге я нахожу нужные, интересные для себя эпизоды из их жизни, конечно каждый автор по своему описывает тот или иной эпизод , но все эти эпизоды по настоящему были в их жизни, и только трактовка разная в разных книгах. Впрочем не только про ту эпоху и ее героев это можно сказать, про любого человека современности можно судить с разных позиций.
Марго меня всегда восхищала, она наверно единственная была так образованна в их семье, другие тоже имели таланты, но в ней они объединились в полной мере , несмотря на то, что она была женщиной. Она была красива, умна умела свободно говорить и писать на нескольких языках, в том числе на латыни, она сочиняла стихи, постоянно читала , как авторы пишут проглатывала произведения античных философов. Она изобрела многие фасоны платьев, видимо пошла в свою мать , которая так же была неутомимой по части изобретений.
Книга написана очень легко,читается как обычный роман , хотя это и не роман, это подлинная жизнь Маргариты де Валуа - она основана на документах той эпохи, воспоминаниях современников, цитат из мемуаров самой Марго (которые я опять же пока не прочла, а который год держу в закладках ). Эта книга подлинно отражает все те вехи в жизни авантюристки Марго. которые случились.
В одном я все же не могу ее простить- она пошла в некоторых моментах своей жизни против Генриха 3 короля Франции , стала чинить козни сначала совместно с его младшим братом герцогом Алансонским, потом с мужем королем Наварским , а затем и просто сама против мужа и брата. Когда она шла против него с мужем, это было понятно, любая жена должна быть верной мужу, тем более королева должна защищать свое королевство, но в конце жизни Генриха, я этого ей не могла простить- получается, что и она приложила свою руку для того, чтобы династия Валуа прервалась, чтобы Франция ослабла, и хорошо , что Генрих 3 передал правление Наваарскому, самому достойному , вопреки всем другим советам своих подчиненных .
В этой книге очень хорошо описаны все то, что Марго затевала против брата. Многое я раньше не читала.События первой половины книги часто где встречаются и описаны многими , и нового там почти не было, чего не скажешь о второй половине. За что автору спасибо.
Жестокое было время, ужасает масштаб кровопролития на протяжении всей книги, и конечно в главную ночь, про которую практически все знают- Варфоломеевскую .
Про любовные приключения Марго не написал и не прочитал разве что только ленивый, здесь для меня не было почти ничего нового, читала во многих других книгах про них. Хотя конечно и интересно было освежить в памяти все те имена, всех тех кого она любила.
Как же необычно и в тоже время интересно она прожила свою жизнь, сколько великих и интересных людей она знала и пережила. Сколько горя и радости выпало на ее долю.
С нею ушел в небытие целый мир…
Это было последним аккордом книги, по другому и не сказать.
Книга прочитана в рамках игр Нон -фикшн, борцы с долгостроем а также игры ТТТ, и спасибо Lindabrida , что она дала мне своеобразный пинок, прочесть наконец эту книгу.
Жизнь королевы Марго меня заинтересовала после прочтения книги Дюма "королева Марго". Данная книга рассказывает о подлинных событиях жизни Марго, и может быть именно из-за этого повествование не захватывает так сильно. С другой стороны, в связи с тем, что в книге предложены именно факты, ужасает масштаб кровопролитий, произошедших в Варфоломееву ночь, а также цинизм королей и королевы, устоивших эту бойню.
Еще хотелось отметить, что часто было сложно читать из-за несвязанных предложений и отрывочных мыслей, до которых нужно было догадоваться или знать изначально. К тому же удивили некоторые даты, приведенные с точностью почти до часа, но не имеющие большой исторической ценности. Мне как человеку плохо знакомому с историей было бы полезно, если в книге более подробно описывались общие мировые события/настроения и плюс связь данных событий с последующей историей!
С нею ушел в небытие целый мир
"Я не в силах переносить то презрение, в которое вы погружаете мой пол, утверждая, что он заслуживает почитания мужчин именно в силу свойственных ему физических недостатков и беззащитности... Физические недостатки и беззащитность вызывают вовсе не почитание, а презрение и жалость." (Маргарита Наваррская)
"Бог создавал свои творения в такой очередности, что сначала на свет появлялись худшие, а уже вслед за ними все более и более совершенные... Поэтому женщина - средоточие наивысшего совершенства: как и мужчина, она сотворена десницей Божьей, но превосходит его настолько, насколько ребро человека превосходит глину, из которой он сделан..." (Маргарита Наваррская)