Представьте, вы идете себе, никого не трогаете, и вдруг вам на голову падает фермерский домик, который принес неведомо откуда взявшийся ураган. Или вы — честный волк, промышляющий поросятами да серыми козлами, но внезапно вам в голову приходит абсолютно сумасшедшая идея — отправиться за тридевять земель и сожрать какую-то жилистую, невкусную старуху. Причем подспудно вы чувствуете, что за это с вас сдерут шкуру, но все равно следуете этому странному, словно навязанному вам желанию. Вот что...
Какой смысл убивать противника? Ведь тогда он никогда не узнает, что проиграл, а стать настоящим победителем можно только при наличии противника, который побит тобой и сознает это.
— Добрые ничего плохого не делают и творят справедливость. А злые всегда в чем-нибудь да виноваты, поэтому-то они и изобрели милосердие.
Грехи — это смертоносный груз, но добродетели также верно ведут к смерти.
Не стоит играть со спичками на пиротехнической фабрике.
Нянюшка широко, во все зубы, улыбнулась. Госпожа Гоголь тоже улыбнулась, по зубам превзойдя ее штук на тридцать.
В принципе, нянюшка Ягг любила готовку — разумеется, если при этом кто-нибудь другой шинковал овощи, а потом мыл посуду.
Матушке доводилось слышать, что в заграничных краях есть страны, где ворам рубят руки, чтобы нечем было воровать. Такой подход она никогда не одобряла.
В Орлее этого не делали. Тут сразу отрубали головы, чтобы о воровстве нельзя было даже помыслить.
— …Я на критику не обижаюсь. Никто не может сказать, будто я обижаюсь на критику…
— И правда не может, — подтвердила нянюшка. — Если не хочет потом пузыри пускать.
Ссора немного улеглась — отчасти из-за того, что обе стороны больше не разговаривали друг с другом.
Если этот дом и можно было как-то прибрать, то только с помощью лопаты или — еще лучше — спички.
…Все-таки эти самые гномьи пироги — поистине удивительный продукт. Человек, у которого в котомке завалялся гномий пирог, никогда не познает, что такое настоящий голод. Достаточно лишь взглянуть на этот пирог, и на ум мгновенно приходят дюжины вещей, которые вы предпочли бы съесть.
— Все когда-то кончается, — сказала она. — Вопрос только как.
Господин Честни отчаянно пытался вспомнить, как играть в карты без потайного приспособления в рукаве, верного зеркала и крапленой колоды.
…Всегда приятно узнать, что осень-таки наступила, но где-то за сотню миль от тебя.
Храпом же матушки можно было валить деревья в лесу.
— Гутен день, майне добрый хер! Труа пивас нас, мерси в боку.
— А он не обидится, что ты его так, хером? — спокойно спросила матушка Ветровоск.
— Это по-заграничному господин.
Статус человека определяется силой его врагов.
Она была твердо уверена, что ее дело только нестись вперед, а весь остальной мир должен успевать поворачиваться так, чтобы она в конце концов попала куда ей нужно.
— В общем, у нас большой опыт отсутствия опыта.
Мудрость — это одна из тех немногих вещей, которые чем они дальше, тем значительнее выглядят.
— …Заграница — это где все болтают на каком-то тарабарском языке, едят всякую чужеродную дрянь и поклоняются этим, ну, сами знаете, объектам.