Впервые на русском — дебютный роман прославленной Кейт Аткинсон, получивший престижную Уитбредовскую премию, обойдя «Прощальный вздох мавра» Салмана Рушди; ее цикл романов о частном детективе Джексоне Броуди («Преступления прошлого», «Поворот к лучшему», «Ждать ли добрых вестей?», «Чуть свет, с собакою вдвоем»), успевший полюбиться и российскому читателю, Стивен Кинг окрестил «главным детективным проектом десятилетия». Когда Руби Леннокс появилась на свет, отец ее сидел в пивной «Гончая и...
[...] тете Бэбс свойственна та же загадочная манера изъясняться, что и Банти. Если бы немцы вместо шифровальной машины "Энигма" использовали Банти и Бэбс, они, наверное, выиграли бы войну.
Интересно, как я должна во вторник продемонстрировать "способности к логическим рассуждениям", если так мало вижу логики в повседневной жизни?
— Прошлое — это то, что в жизни остается позади, — говорит она с такой улыбкой, словно она — реинкарнация ламы.
— Чепуха, — возражаю я, забираясь по ступенькам в вагон. — Прошлое — это то, что ты уносишь с собой.
Добрая, храбрая Патриция. Ей наверняка было вдвое сложнее взять на себя эту роль: несмотря на то что ей тринадцать лет и она, по-видимому, самый взрослый из членов нашей семьи, именно Патриция больше всех оплакивает уход магии из нашего мира. Ни Деда Мороза, ни Зубной Феи, ни феи-крестной. Вообще никаких фей. Пока мы ждали, когда же начнется наше детство, оно кончилось. Прошлой ночью, лежа рядом с неподвижным худым телом Патриции, я чувствовала, как она безнадежно и отчаянно вслушивается — не раздастся ли стук неподкованных копыт на крыше и перезвон бубенцов на дуге саней.
...Будущее — словно шкаф, полный света, и нужно только найти ключ, отпирающий дверь.
Он отказывается, шествует через всю кухню к раковине и моет руки. Банти явно потрясена — она даже забывает указать Джорджу, что он оставил на красно-белом линолеуме цепочку грязных отпечатков, напоминающих схему из руководства (ноговодства?) Артура Мюррея по танцам. Более проницательный муж сразу понял бы, что рогат.
Банти по-прежнему перебирает нас всех, прежде чем добраться до меня («Патриция, Джиллиан, П… Руби, как тебя там?»). К счастью, теперь я знаю, что все матери так делают, если у них больше одного ребенка: миссис Горман, мать Кейтлин, вынуждена произносить длинную литанию («Билли-Майкл-Дорин-Патрик-Фрэнсис-Джо…»), чтобы добраться до «Кейтлин-или-как-тебя-там».
Как может жизнь быть такой сладостной и такой печальной одновременно? Как?
Иногда мне хочется плакать. Я закрываю глаза. Почему человек устроен так, что нельзя закрыть и уши тоже? (Может быть, потому, что тогда мы бы их вовеки не открывали.) Нельзя ли мне как-то ускорить эволюцию и отрастить на ушах перепонки — веки, подобные глазным?
Это счастливая кроличья лапка. Кролику она явно не принесла счастья, но для моей матери это сильный талисман.
Дети лавочников - вот как я, например, и как Чехов - на всю жизнь травмированы видом своих унижающихся, угодливых родителей.
- Он решил, что станет бухгалтером. - Патриция уже пьяна и говорит невнятно. Она пытается зажечь сигарету - я читаю у неё на лице отвращение.
- А ты сама кем хочешь быть? - осторожно спрашиваю я.
Она задумчиво выдувает струю дыма, рассыпая повсюду пепел.
- Не знаю, - подумав, отвечает она и добавляет после паузы: - Наверно, просто счастливой.Из всех устремлений Патриции это почему-то кажется мне самым нереалистичным.
В конечном итоге - я твердо уверена - лишь с помощью слов можно создать осмысленный мир
... Нелл - которая в этот жаркий день ещё не родилась и у которой вся жизнь впереди - однажды станет моей бабушкой, и вся жизнь у неё окажется позади, и она даже не сможет понять, как так получилось. Ещё одна женщина, затерянная во времени.
Пирогов мы не покупаем, так как Банти считает, что для хозяйки подавать дома покупные пироги — крайняя степень морального падения.
..Но как же можно обратить время вспять, если оно несётся вперёд, цокая копытами, и никто никогда не возвращается.
— Прошлое — это то, что в жизни остается позади. — Чепуха. Прошлое - это то, что ты уносишь с собой.
Прошлое — шкаф, полный света; нужно лишь найти отпирающий его ключ.
Банти нравится слово «знакомый», оно звучит великосветски и не подразумевает тягостных затрат времени, в отличие от слова «друг»
Банти ненавидит готовить — это слишком похоже на вежливость или услуги другим людям.