Горизонтальное положение

Шозизм - жил!
Шозизм - жив.
Шозизм будет жить?
Ну, будет или не будет, это мы ещё посмотрим. А вот зачем Дмитрий Данилов потревожил
тень ниспровергателя традиций классического французского романа, одного из создателей школы "нового романа" Алена Роб-Грийе - давайте разбираться.

У Роб-Грийе была такая "фишка" - литературный приём - он очень увлекался описанием будничных предметов и человеческой внешности. И проза у него получалась без особого сюжета, да, пожалуй, и без особого смысла. В качестве примера приведу характерный для Роб-Грийе роман "В лабиринте". В течении трёх дней некий солдат шляется по незнакомому городу в поисках каких-то людей, фамилии и адреса которых он не помнит. Текст изобилует подробнейшими описаниями домов, мимо которых он проходит, кафе, в котором подолгу просиживает и т.п. И, когда в конце романа солдат погибает от случайной пули, читателю так и не удаётся понять, зачем этот несчастный так упорно разыскивал незнакомых ему людей.

"Горизонтальное положение" - роман, составленный из дневниковых записей. В течении
трехсот шестидесяти пяти дней герой книги, проживающий где-то в районе Орехово - Кокосово (точно не помню), старательно выписывает маршруты своих передвижений: пешие прогулки по улицам столицы, поездки на метро и автобусах, командировки в Уренгой, Нью-Йорк, Архангельскую область - ну, что-то вроде - ВСТАЛ, ПОШЁЛ, УВИДЕЛ, НАСЛЕДИЛ, ПРИНЯЛ ГОРИЗОНТАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ (в том смысле, что лёг спать). И ничего существенного в романе не происходит, да собственно, по мысли автора, и не должно происходить. Всё та же, не раз эксплуатируемая в литературе двадцатого века тема серых будней - безликой повседневности. И как следствие - отсутствие в романе сюжета, да, пожалуй, что и смысла. В общем, верной дорОгой, проторенной Аленом Роб-Грийе, следуете, дорогой товарищ Данилов. Очень удобно сочинять подобные тексты. То ли фига в кармане, то ли такая форма исповеди, попробуй разберись? Кто-то скажет, что текст безлик, а кто-то станет утверждать, что как раз безликость рождает в нём поэтичность. На примере "Горизонтального", я лишний раз убедился в правоте высказывания: чем меньше в текстах смыслов, тем больше возможности для интерпретации. В художественных произведениях читатель ищет прежде всего себя. И в этом смысле расчёт автора верен: не найдя твёрдой опоры в тексте, читатель заполняет пустОты книги собственным опытом переживания безликой повседневности.

На мой взгляд, подобный литературный приём сегодня мало кому интересен, он попросту не работает, выдохся."Просвещённого" читателя такими штуками не удивишь, а остальным роман покажется непроходимо скучным. Хотя... Поклонники такого ремесла найдутся. Я не из их числа.

Сегодня я прочитала книга Дмитрия Данилова "Горизонтальное положение". Чтение заняло менее часа, несмотря на то, что в книге чуть более трехсот страниц. Поначалу я, естественно, читала более внимательно, нежели в завершении, но Данилов изобразил такой редкостный бред, что дальше, дабы не инквизировать книгу со скуки, я стала больше упражняться в технике быстрого чтения - это совсем не подразумевает чтение "по диагонали", так что не думайте, что содержание промчалось мимо меня. Кхм. Лишь изредка мои глаза тормозили на чем-то, показавшемся интересным, но таких моментов в итоге насчиталось от силы пять или, может быть, на деле их было и того меньше.

Пожалуй, добрая треть мой рецензии будет состоять из слов самого Данилова. Если Стивен Фрай, пусть полушутя, но сподвигал на чтение своей книги ("Сами напросились, сами мне заплатили, сидите теперь, читайте. Как сказал кто-то, я страдал ради моего искусства, теперь ваша очередь."), то Данилов практически открыто заявляет этого не делать, поступает с точностью до наоборот:

"Повествование становится все более отрывочным. Потому что сколько уже можно. Сколько уже можно описывать эти бесконечные поездки на автобусах, метро и такси. Все эти отъезды из Кожухово и приезды в Кожухово. Всю эту бесконечную нудную езду по Новоухтомскому шоссе и Каскадной улице. По Салтыковской улице, по МКАД, по Каширскому шоссе. Всю эту так называемую ткань так называемой жизни. Всю эту невозможную нудятину. Изредка перемежаемую путешествиями разной степени бессмысленности. Сколько можно толочь в ступе эти бесконечные интервью с руководителями и специалистами международного аэропорта Домодедово. Все эти литературные мероприятия с участием одних и тех же персонажей, неизменно заканчивающиеся неформальным общением. Все эти идиотские описания деятельности нефтяных и газовых компаний. Все это бесконечное унылое чтение газеты "Спорт-Экспресс" и не менее унылую и бесконечную игру в футбольный менеджер на сайте 11х11.ru. Надо уже как-то с этим заканчивать".

Правда, делится этим автор уже тогда, когда книжка заканчивается, то бишь в самом конце. Создается впечатление, будто читателя поимели. Я завела себе за правило не жалеть о деньгах, потраченных на покупку книг, но в данном случае я хочу предупредить следующего читателя - это точно того не стоит!

Книга представляет собой некие путевые заметки самого автора - журналиста ли, писателя, etc. В общем, кого-то из литературной когорты (выяснять желания нет). Хотя лично я надеюсь, что здесь нет места автобиографии и все произошедшее было выдумано, ибо ничего унылее быть не может. На обложке книги казано, что произведение Данилова - это портрет поколения. Мне остается только горько усмехнуться, хмыкнуть, потому что если у нас в России все люди действительно настолько депрессивные шлакированные безынтересные личности, то обстоятельство наше поистине плохо. Чтобы дать вам прочувствовать бессмысленность всего написанного Даниловым, я заверяю вас - если, прочитав первую заметку, перескочить сразу на двадцатую, ничего не изменится. Смысл не поменяется. Более того, его здесь вообще нет, но это уж ладно. У книги есть единственная прелесть - такая вот ее функциональность.

Дополню отзыв Данилова о собственных приключениях и скажу, что повествование разбивается парой поездок в Новый Уренгой и США. Но это ладно, это тоже ничего, но вот одна составляющая истории меня _очень_ смутила - обилие церковной тематики. Такое ощущение, что набожный образ жизни здесь буквально навязывается. Я ничего не имею против... (хотела написать идолопоклонства) веры в Бога (или во что бы то ни было), но я ненавижу навязывание. Также меня посмешили слова автора о том-с, что автостопом по России с последующим докладом путешествовать гораздо интереснее, нежели праздно торчать на острове посреди океании, пить коктейли и загорать сколько влезет, изредка записывая в открытый блог заметки о местных серферах. Причем на халяву. Тут-то я и поняла, НАСКОЛЬКО мои взгляды расходятся с мнением автора.

Сама книга вызвала у меня ассоциацию со стихотворением Блока "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека" - настолько она похоже рублено написана. Стиль речи автора абсолютно неудобоваримый. Ему бы хорошо писать публицистические тексты, но никак не художественную литературу. А если вспомнить мрачный смысловой подтекст стихотворения Александра, то атмосферу книги Данилова можно представить как нельзя лучше - та же унылость, угрюмость, темнота, одиночество, благо подтекста на самоубийство нет. И эта угрюмость, как снежным ком, наваливается на плечи читателя и давит его, давит. Можно уснуть мертвым сном на веки вечные.

Видимо, человеку совсем нечего было делать и он писал каждый день по строчке, иногда по пятьдесят, если хорошее настроение, а после отнес получившуюся "ткань так называемой жизни" в редакцию. У меня только один вопрос - как такое напечатали?! После чтения мне хочется не совсем спокойно возгласить - а что это вообще сейчас было?.. Хотели показать портрет поколения?.. В книге нет абсолютно никакого вывода или же смысла. По-моему, автор хотел только получить гонорар. Он ни капельки не постарался. Кстати, вполне понятно, почему в книге издательство, от которого Данилов получил работу, порвало с ним контракт - автор писать совершенно не умеет. И вы и я способны написать подобную книжку, при этом не прилагая отнюдь особого труда. Другое дело, что лучше этого не делать.

Напоследок представлю вам самую лучшую рецензию, раскрывающую содержание книги от и до. Итак, это:

"Вялая, бессодержательная праздность, логично завершающаяся принятием горизонтального положения и погружением в сон".
(с) Дмитрий Данилов
ahah
____

Написано для быдла. Более умный читатель увидит только то, что я изобразила на ваш суд и на свой страх и риск выше, или, может быть, выявит еще одну несуразную особенность "Горизонтального положения". Но мне кажется, более удочку забрасывать бесполезно. Не читать никогда.

В этой книге вообще ничего не произошло.

Не смотря на то, что многим людям "Горизонтальное положение" показалось смертельно скучным (почему - смотрите выше, или читайте, в конце концов, рецензии), я стал зомбированно-влюбленным читателем с первой страницы. Это - идеальная книга.

Она избавлена ото всех атрибутов человечности, которые так надоели в реальной жизни - от домыслов, от излишней, больной эмоциональности, она не описывает отношения героя к событиям, отношения героя к самому себе - просто фиксирует, со всей скурпулезностью, все происходящее, и факт посадки в автобус по уровню эмоциональности примерно равен факту увольнения с работы.
Не знаю, почему я так заинтересовался кратким описанием романа в ленте и вцепился в книгу с первых строк - она как будто позволила мне глотнуть свежего воздуха, прожить чужую жизнь и не загрузиться ей, а спокойно и отвлеченно подумать свои собственные мысли.

Не могу правильно и чётко выразить свои эмоции и объяснить - почему. Просто она, эта книга, какая-то настоящая и лишена всякого отношения. И, кажется, именно это нужно человеку, чтобы перестать быть несчастным.

Советую с осторожностью - все же полно негативных отзывов, и, видимо, не для всех.

Ольга Балла-Гертман

Проза не для чтения: Жизнь прежде смысла её

http://origin.svobodanews.ru/content/blog/9504085.html

Дмитрий Данилов. Горизонтальное положение / роман. – М.: ЭКСМО, 2010. – 320 с.

Для начала обнажим-ка мы немного приём – тем более, что наш сегодняшний герой чрезвычайно к этому располагает. На самом-то деле в отношении этого библионавтического блога у меня с самой собой было с самого начала заведено условие: писать о не-художественном – о жизни мысли (и чувства, и воображения) за пределами художественных форм. Просто уже потому, что, как мне видится, именно там происходит самое интересное – а общепонятной рефлексии этому достаётся принципиально меньше, чем художественному. Нет, конечно, отступления от этого принципа уже случались – и впредь не зарекаюсь. Но в данном случае никакого отступления как раз не будет. "Горизонтальное положение" Дмитрия Данилова – это текст именно за пределами художественных форм, и то, что он волею автора называется романом, дела не меняет.

Едва выйдя, книга немедленно вызвала до несовместимости противоположные суждения. "В рейтинге: «Самые отвратительные из прочитанных мной книг» этой можно смело присвоить первое почетное место, - негодует обманувшийся в своих ожиданиях читатель на одном книгочейском сайте. – НУ ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ? описывать скучную, нудную жизнь - и при этом самому удивляться - ой, и нафига я это делаю???" (орфография и пунктуация оригинала. – О.Б.-Г.) "А зачем нужна такая проза?" – вторит читателю-любителю читатель и профессиональный искушённый – Наталья Анико. "Я вижу в этом, - принимает она решение, - явную провокацию. Уши торчат из-под шутовского колпака. Автор пошутил, но никто не понял безбожно затянувшейся шутки."

" крайне современна уже сама форма этого романа, похожего в том числе и на ежедневные записи в Живом журнале, - утверждает Анна Голубкова, текст которой о романе носит красноречивое название "Избавление от избыточного". - Еще более современна, - пишет она далее, - поставленная в «Горизонтальном положении» проблема соотношения общего и частного, типического и индивидуального. книга для нашего времени крайне важная и безусловно знаковая. Дмитрий Данилов обращается непосредственно к современной жизни и находит в ней то же самое, что всегда интересовало русских писателей – проблему существования личности в обществе и в истории. И его роман тем самым оказывается устремленным в будущее "

"Внехудожественная проза", - замечает проницательный Андрей Архангельский. А Юрий Буйда говорит, пожалуй, самую удивительную вещь (скажу сразу, мне эта мысль – независимо от степени моего согласия с ней - очень нравится): проза Данилова – "не для чтения, а для изучения".

Проза, значит, не для чтения. С другой стороны, не прочитавши, и не изучишь. И как же с ней быть?

Напомню: формально "Горизонтальное положение" - дневник, в котором автор-герой с монотонной подробностью фиксирует… нет, отнюдь не "всё", что с ним происходит, хотя с первого взгляда может показаться именно так. Он фиксирует исключительно и неизменно внешний костяк происходящего – максимально, насколько это вообще возможно, избавленный от внутренних планов, содержаний, толкований, домыслов, смыслов. Тем более – от метафор, образов, стилистических красот. И ещё того более: от неминуемого, казалось бы, в личном дневнике местоимения первого лица единственного числа. Пишучи о себе, автор на протяжении целого года – с 15 января 2009 года по 14 января 2010-го – умудряется ни единого Божьего раза не употребить слова "я". Там, где это только возможно и даже там, где это почти невозможно – он употребляет громоздкие, угловатые, тяжеловесные, иной раз не вполне естественные отглагольные существительные. "Покидание поезда". "Пешее продвижение до остановки наземного транспорта." "Добредание до храма Николы в Кузнецах." "Дохождение вместе с Павлом до 6-й авеню." "Принятие решения во что бы то ни стало расшифровать три интервью." "Ощущение некоторого вялого воодушевления в связи с одолением первого интервью. Использование волны вялого воодушевления для начала расшифровывания второго интервью." "Желание погрузиться в сон, отсутствие возможности погрузиться в сон."

Подумаешь: да это своего рода аскеза. Нарочитое и упорное воздержание от внутреннего.

По совести сказать, заданный себе обет безоценочности, недопускания в текст личных настроений и состояний автор выдерживает не всегда. Конечно, они туда попадают: и уже упомянутое "вялое воодушевление", и оценки (хотя и избегающие содержательности изо всех сил): "Феликс поёт хорошо, музыканты играют тоже хорошо". "Николай прочел хорошее стихотворение. Валерий прочел прекрасное стихотворение. Аркадий прочел целых два чудесных стихотворения". А то и просто: "Ох". Но общей картины это не меняет. Ничто не указывает, кстати. и на то, что автору-герою – не в отдельных ситуациях, а вообще в мире – неинтересно, или трудно, или что он ни во что не включается. Какой же он "современный Обломов", как написал мне в ответ на упоминание "Горизонтального положения" один интернет-собеседник? Обломов лежал, ничего не делал и предавался мечтаниям. Герой Данилова отличается от него по крайней мере по двум решающим позициям: он постоянно что-то делает – пишет, ездит, ходит на литературные сборища, разговаривает с их участниками, - и никаким прекраснодушным мечтаниям не предаётся. То есть, конечно, может быть, и предаётся вовсю, но ведь уговор же: о внутреннем не писать. А Илья Ильич – за что я его с детства люблю – человек почти целиком внутренний.

"Горизонтальное" же "положение" - чистая, голая до трудновыносимости феноменология присутствия.

Каждый случающийся с ним день Данилов описывает в повторяющихся выражениях, устойчивых до косности. У каждого дня - жёсткая формальная рамка. Описание начинается всякий раз стандартно – обычно утренней поездкой по заведённому маршруту: "Автобус 772к, «Выхино», «Таганская», «Павелецкая», «Домодедовская»… " И заканчивается типовым образом: маршрут возвращения – "Дома" - и "Горизонтальное положение, сон".

Нет, это – не о бессмысленности жизни. Хотя бы уже потому, что Дмитрий Данилов, автор-герой, - глубоко верующий (просто он и этого – по изначальному с собой уговору - в текст не пускает, за исключением всё тех же внешних форм: "Надо почитать обычные молитвы, как всегда. Потом надо ещё прочитать три канона и последование ко Святому причащению. Утренние молитвы, правило Пахомия Великого, пятая кафизма, вторая слава."), для него жизнь небессмыслена априори. Это – о досмысловом.

В одной из неизъемлемых из русского литературного сознания фраз герой Достоевского призывал, помнится, "полюбить жизнь прежде смысла её". Так вот Данилов идёт дальше: он показывает ту самую жизнь прежде смысла её. Прежде предписанной классиками любви к ней. Прежде всякого к ней отношения.

И косность фраз, которыми всё это описывается, тоже неспроста. Он выявляет неизменные, никакими событиями не изменяемые структуры человеческого существования: "Но в общем всё осталось по-прежнему, - гласит предпосланный книге эпиграф из Мамлеева, - и ничего не изменилось, хотя как будто и произошли события".

Я бы сказала, это – экзистенциальный эксперимент. Это – книга "не для чтения", да: это - книга для проживания. Акт не столько литературы, сколько экзистенциальной практики. Сопоставимая, рискну сказать, не столько с Роб-Грийе и Натали Саррот (которых она, как не раз уже было сказано, действительно приводит на ум), сколько, да простит меня православный Дмитрий Алексеевич, с "Духовными упражнениями" Игнатия Лойолы. И, может быть, понять её как следует сможет только тот, кто вслед за автором, прилежно и терпеливо, на материале собственной жизни эти упражнения выполнит.

Источник

Роман похож на глядение в окно поезда: так же, как деревья, поля и домики, мелькают езда на автобусе 808 до остановки "ул.Дмитриевского, 11", игра в футбольном менеджере 11х11, написание очерков про что-то газодобывающее, горизонтальное положение и сон. Изредка показываются в окне Мезень, Когалым и Бронкс. Скучное и бессмысленное, в общем-то, занятие, но затягивает. Даже какие-то близкие отношения возникают с автором, как с соседом. Мне лично очень понравилось, хотя чуть меньше, чем "Черный и зеленый", но советовать книгу стала бы с осторожностью. Не всем нравится смотреть в окно поезда.