Номер 16

У главной героини Эйприл умирает двоюродная бабушка, которую она никогда не видела, и оставляет ей в наследство квартиру в элитном старом доме в Лондоне. Эйприл приезжает в Лондон, чтобы заняться продажей квартиры и в вещах находит дневники бабушки со странными записями. Пытается разобраться, что же происходит страшного в доме, почему в квартире нет ни одной картины и нет зеркал. А ещё бабушка упоминает о странном художнике из квартиры номер 16.
Книга справилась со своей задачей - напугать. Начало увлекает сразу, через середину нужно пробраться, (правда, если вы не ярый фанат живописи и тайного смысла оного), а далее события мчат голопом, открываются новые подробности сложившейся ситуации. Концовка очень быстрая и складывается впечатление, что автор изначально задумывал продолжение. Даже если бы оно и было, читать не продолжу. Но автору дам ещё шанс. Говорят, "Ритуал" у него хороший.

Ужас! Что это было? Никогда бы вот не подумала, что читаю автора романа "Ритуал" и рассказа "Куда приходят ангелы", которые мне очень понравились. Знаю, что может Нэвилл напустить трэша и безумия, но чтобы настолько? Всё смешалось в доме Облонских(с). Не рекомендую начинать знакомство с этой книги.
А сюжет хоть и банальный, но интересный. В элитном доме есть совсем плохая квартира под номером 16, и достается она в наследство некой Эйприл. Та не растерявшись, начинает собственное расследование. Рядом же будет прыгать ночной портье и художник по совместительству Сет. Так постепенно мы и узнаем тайну номера. Оказывается в одной из комнат существует загадочный портал, ведущей в адской место Вихрь... Место это за гранью человеческого понимания... Уже страшно? Может быть и книга и представляла бы собой жуткую вещь, если бы не была написана так скомкано. Живопись, нотка сюрреализма, расчлененка, беготня из угла в угол, безумные гении. А целостной картины я так и не получила. Какой-то один сплошной хаос , совершенно не интересный. Произведение откровенно затянуто, атмосфера липких и мерзких кошмаров совершенно не цепляет. Эх, а я так ждала классного ужастика. А получила один сплошной глюк.

"ФФантGame" 6/7
"Вокруг света"

And that, ladies, is why Monet was shit.

Британский ответ Стивену Кингу от автора эротических супербестселлеров «Оковы», «Ритуалы подчинения» и «Корпорация «Розги». Ответ на вопрос, что стало бы с рассказом «1408», превратись он в полноценный роман с элементами мрачного виженари арта, щепоткой сплаттерпанка и дотошной американкой, методично сующей в рот дареному коню стоматологический инструмент. В элитном многоквартирном доме в престижном районе Лондона есть «нехороший номер», а если совсем откровенно, то прямо-таки плохой. И дело здесь не в сломанном кондиционере, и не в скрипящей кровати, просто по ночам в одной из его комнат, где все тени ложатся неправильно, а в зеркалах мелькает фигура с красным мазком вместо лица, открывается окно в некое место за гранью рассудка и логики; место, которое один сумасшедший художник окрестил Вихрем. Доносящиеся из Вихря вопли не заглушить музыкой Эриха Занна, а его обитатели, даже будучи нарисованными на полотнах, своей анатомической чехардой способны свести с ума любого, кроме, может, Фрэнсиса Бэкона. Бывают, конечно, исключения. Одним в креативной расчлененке безумных химер видится реакция среднего класса на индустриализацию Европы, другим от восторга хочется «одновременно блевать, эякулировать и мочиться», но их мало, и они занесены в Красную книгу. И все бы, в общем-то, ничего, если бы один любопытный ночной портье, Кинга явно не читавший, не заинтересовался странными звуками, доносящимися из пустого номера. На том и погорел. В принципе, не самый плохой рецепт мистической солянки, а учитывая предыдущий писательский опыт Адама Нэвилла, на удивление хороший. Особенно автору удался Вихрь: все настолько живописно, что читать рекомендуется исключительно натощак. И вместе с тем, никакого особенного впечатления книга после себя не оставляет. Там, где ждешь какого-то откровения, натыкаешься на обычные жанровые клише, горячечные метания Сэта навевают неприятные ассоциации с героями "Грозового перевала", а сюжет в сухом остатке умещается в несколько предложений; растянуть его на 500 страниц удалось не иначе как трюком в духе Гудини.

В Вихре безумия

Что бесконечно радует: необузданная фантазия Адама Нэвилла, раз за разом продуцирующая невообразимые скопища нехов, которые на диво живописны и вот-вот продавятся сквозь книжные страницы к читателю в гости. Что печалит: порой в нэвилловых книгах почему-то больше всего нравятся моменты, никакого отношения к заявленному жанру «Ужасы и мистика» не имеющие. В «Ритуале» мне нравились описания напитанного холодным дождём леса, в «Номере 16» — знакомство героини с бабушкиным наследством, когда девица, повизгивая от восторга, рылась в шикарных ретро-платьях. А то, что в «Номере...», по идее, должно было пугать, скорее раздражало.

В книге много информации о художниках (а их два, и оба с приветом), творящих в настолько своеобразном жанре, что обычно при взгляде на аналогичный продукт мне хочется не объявить творца гением, а взять за ручку и отвести к хорошему доктору. Не, ну правда, — в мире и так столько крови, боли и грязи, зачем искусственно их размножать посредством холста и красок? Зачем посвящать свою жизнь запечатлению момента вечной агонии? В книге так много сочных описаний сорванных с черепа лиц, вывернутых или отрубленных конечностей, вывороченных кишок и выпученных багровых глаз, готовых вот-вот лопнуть, что в какой-то момент меня настиг блаженный передоз, и описания художественных шедевров я читала уже по диагонали.

Примерно по той же диагонали я ознакомилась с положенной в основу всего теорией великого Вихря, он же — высококонцентрированное Зло-злище. Назначенный Нэвиллом организатор того Вихря в отдельно взятой «нехорошей квартире» художник Хессен был настолько непризнанным гением, что от него в своё время едва отмахались тумбочками Гитлер и Алистер Кроули, а это впечатляет. Дивный мужик. Описания его картин внушили мне некое сомнение, бо от них отчётливо несло не только беконом, но и Бэконом, и не зря: в «Благодарностях», прочитанных по инерции (уж больно споро и неожиданно Нэвилл изобразил концовку), автор признался, что вдохновлялся именно бэконовскими шедеврами. Они и по одиночке-то поражают мозг и органы зрения, а выставленные в рядок наверняка запомнятся и произведут неизгладимое впечатление. Видно, Нэвилл на выставке Бэкона побывал и проникся.

Что ещё у Нэвилла интересного: ни одна из предложенных им концепций потустороннего устройства Вселенной не подразумевает элементов из привычных нам традиционных религий. «Зло в номере» абсолютно шикарно и всеобъемлюще, есть служащие ему символы, ритуалы и адепты, но противостоящих сил Добра нет как нет, человек остаётся с нечистью (в данном случае Вихрем) один на один и шансов на победу ой как немного. Да что там «шанс на победу», тут хоть бы ноги унести. И даже в смерти нет спасения, потому что именно после неё начинается всё самое интересное.

С засевшей в лондонском особняке дрянью сталкивается куча народу, но особенно подробно впечатлениями от встреч с нами делятся девица Эйприл, художник номер два Сет, от лица которых написаны главы «Номера 16», и покойная бабуля Лилиан, которую Вихрь, как раз в квартире №16 и проживающий, вдохновил на двадцать тетрадок воспоминаний. Каждый из героев втянется в Вихрь дьявольского безумия, а кое-кто даже станет его частью. Старт событиям даёт именно Эйприл, на которую внезапно сваливается щастье в виде оставленной в наследство дорогой лондонской квартиры со всей обстановкой. Вместо того, чтобы быстренько монетизировать антикварное барахло, Эйприл назначает себя гибридом Пандоры и Шерлока Холмса и начинает расследовать безвременную смерть дедушки и своевременную — бабушки. Причина таится где-то в недрах пустующей квартиры номер 16, куда временами зачем-то заходит ночной портье и безумный художник Сет.

Я всё понимаю — ирреальность, иррациональность и безумие, но логика-то должна быть? Почему бы жильцам-заложникам не привлечь к переезду родных и таксистов, на которых чудо-магия Вихря не действовала? Как жестоко избитый, практически тонким слоем размазанный по асфальту человек не только ходит и думает, но и на работу является — не человек, а мечта работодателя. Почему типо потайными считаются символы, накарябанные на стенах, если закрывающих их картин уже нет? Вопросов куча, и допустим, я очень уж увлеклась диагональным чтением и ответы промухала, но обидную шмяк-концовку это не отменяет.

В общем, «позеленила» я оценку только за первую половину книги и один занятный поворот в конце. Хотя кому-то наверняка покажется интересным увлекательное погружение в безумный мозг двух поплывших крышей творцов и теорию вихревого зла.

Алистер Краули по сю пору не дает спать ночами как почитателям (очень двусмысленно звучит) , так и авторам разнообразного мистического, и околомистического чтива. Как заглавный персонаж в книге он не упоминается, но оккультные ритуалы, ставшие заделом для описываемого, по мысли Дж. Нэвилла проходили как раз под его руководствам.
Однако, как нет места двум львам в прайде, так и в секте м-ра Краули не нашлось места для гениального, но более чем странного молодого художника Хессена.
Как известно «если долго смотреть в Бездну , то Бездна увидит тебя», в данном случае имя Бездны - Вихрь, и есть он средоточие страданий, боли и зла. "Свое" Вихрь не отпустит уже никогда. Очерченный невидимыми границами район по полторы мили в каждую сторону - вот и все, что останется для жизни приблизившихся.
В квартире №16 на Баррингтон-хаус , Лондон, творятся невозможные вещи. И мир сотрясается от того , что скрывается за ее дверями. Замечательное наследство, квартиру в этом самом доме , получает американка Эйприлот своей двоюродной бабушки Лилиан . Зачарованная найденным в старинном комоде дневником (ну а как иначе в мистическом триллере?) она начинает совать свой нос куда не следует. Жильцы дома постепенно раскроют ей все тайны, и так же постепенно она осознает , что правда не такова , чтобы ее очень хотелось узнать…
Для меня в книге нашлось немало хорошего :
1. я обожаю. когда в книге очень пристально рассматриваются жизни художников, их творчество с различных ракурсов, влияние определенных жизненных обстоятельств на шедевры, выходящие из их рук. В этой те самые веяния жуткие, но наверное поэтому так меня заворожили.
2. 20-30е года ХХ века также всегда меня покоряли ,здесь эти годы оживают в рассказах Лилиан, миссис Рот, Шайферов.
(… сигаретный дым тонкой струйкой из мундштуков, зажатых в нежных пальчиков сногсшибательных красави; струящиеся, шитые на заказ в лучших Домах мод, платья; сверкающие драгоценности тонкие нейлоновые чулки со стрелкой; боа, лениво накинутые на хрупкие плечики, и мужественные кавалеры – дельцы с Уолл-стрит, военные герои,воротилы , контрастно оттеняющие своих спутниц… Какой мир , какой стиль…). Мистицизм, спиритуализм, экзистенциализм. И все порушено загадочным и страшным образом всего лишь художником «что рисует Вихрь».
3. Отсутствие того, что в последнее время набило оскомину – окололюбовные страдания (ах, он меня любит? Или я его? Или мы будем? Или никогда не будем вместе?).