В истории французской литературы XVII в. имя Таллемана де Рео занимает особое место. Оно довольно часто встречается и в современных ему мемуарах, и в исторических сочинениях, посвященных XVII в. Его «Занимательные истории», рисующие жизнь французского общества эпохи Генриха IV и Людовика XIII, наряду с другими мемуарами этого времени послужили источником для нескольких исторических романов эпохи французского романтизма, в частности, для «Трех мушкетеров» А. Дюма.
Относясь несомненно к мемуарному жанру, «Занимательные истории» отличаются, однако, от мемуаров Ларошфуко, кардинала де Реца или Сен-Симона. То были люди, принадлежавшие к верхним слоям потомственной аристократии и непосредственно участвовавшие в событиях, которые они в исторической последовательности воспроизводили в своих воспоминаниях, стремясь подвести какие-то итоги, доказать справедливость своих взглядов, опровергнуть своих политических врагов.
Таллеман де Рео был фигурой иного масштаба и иного социального облика. Выходец из буржуазных кругов, отказавшийся от какой-либо служебной карьеры, литератор, никогда не бывавший при дворе, Таллеман был связан дружескими отношениями с множеством самых различных людей своего времени. Наблюдательный и любопытный, он, по меткому выражению Сент-Бева, рожден был «анекдотистом». В своих воспоминаниях он воссоздавал не только то, что видел сам, но и то, что слышал от других, широко используя и предоставленные ему письменные источники, и изустные рассказы современников, и охотно фиксируя имевшие в то время хождение различного рода слухи и толки.
«Занимательные истории» Таллемана де Рео являются ценным историческим источником, который не может обойти ни один ученый, занимающийся французской историей и литературой XVII в.; недаром в знаменитом французском словаре «Большой Ларусс» ссылки на Таллемана встречаются почти в каждой статье, касающейся этой эпохи.
Написанная в конце семнадцатого столетия, открытая в начале девятнадцатого, но по-настоящему оцененная лишь в середине двадцатого, книга Таллемана в наши дни стала предметом подлинного научного изучения — не только как исторический, но и как литературный памятник.
Сборник сплетен для публики XVII века
«Занимательные истории» французского памфлетиста второй половины XVII века Таллемана де Рео представляют собой сборник коротких зарисовок, посвящённых видным представителям французского общества того времени. Начав с уже ставшего легендой Генриха IV, автор рисует портреты таких ярких персонажей как Маргарита Валуа, кардинал Ришелье, король Людовик XIII и его брат Гастон Орлеанский, герцог Бельгард и маршал Бассомпьер, а также знакомит читателя со многими другими интересными и запомнившимися личностями. Истории Таллемана де Рео доказали его талант как мастера литературного портрета. В своих лаконичных портретах он умело совмещает характеристики с положительными и отрицательными коннотациями. Например, он пишет про маркизу де Вернейль:
Она до того растолстела, что стала просто безобразна. Но ум никогда её не покидал…
Первое, что приходит на ум, когда читаешь эти порой забавные, порой довольно скучные историйки, это мысль о том, что основной задачей автора было развлечь и удержать внимание публики. Рисуя свои портреты, Таллеман, очевидно, не ставил перед собой задачи придерживаться правдивой линии повествования и тем более не предпринимал попыток докопаться до истины. Известно, что одним из основных его занятий было посещать салоны (в частности, салон маркизы де Рамбуйе), где в неспокойные времена Фронды и в царствование Людовика XIV он развлекал посетителей, рассказывая разные, как правило, анекдотичные, истории из «жизни замечательных людей» той эпохи. Здесь необходимо отметить, что героями его рассказов были как люди уже давно покинувшие этот свет, так и некоторые из его современников. Иными словами, Таллеман вовсе не был современником многих людей, о которых он рассказывал и писал, что не мешает некоторым исследователям (или тем, кто так себя называет) до сих пор смело принимать на веру историйки автора и даже иногда безапелляционно основывать на них некоторые из своих выводов. Уровень некритического приятия некоторых высказываний, приводимых в «Занимательных историях», порой просто поражает, чтобы не сказать больше. Ярким примером могут служить король Генрих IV Наваррский и его первая супруга Маргарита де Валуа. Зарисовки Таллемана до сих пор в той или иной форме цитируются многими авторами биографий, посвящённых этим историческим личностям (особенно это относится к биографиям о Генрихе IV), и не просто как некое отражение и преломление самых разных сплетен того времени (что было бы совершенно естественно), а чуть ли не как установленный факт. Как метко выразился один современный историк, «мы имеем дело со слухами и сплетнями, возведёнными в ранг фактов». Поскольку подобная аберрация происходит уже много десятилетий, сегодня может быть очень не просто, особенно неподготовленному читателю, определить, что та или иная характеристика, встречающаяся в той или иной книги о Генрихе IV или Маргарите де Валуа, имеет в основе своей свидетельство Таллемана. То же самое происходит порой и с образами Марии Медичи, Людовика XIII (которого Таллеман, будучи гугенотом, родившимся в Ла-Рошели, особенно не любил) и некоторых других исторических личностей. Подобный подход не может не вызывать удивления. Во-первых, если говорить о Генрихе и Маргарите, Таллеман родился лишь в 1619 году, т.е. после смерти обоих персонажей, соответственно никоим образом не являясь их современником. Во-вторых, на сегодняшний день показано, что очень многое из написанного Таллеманом можно легко опровергнуть фактами, и в общем и целом его истории представляют собой авторские измышления. Впрочем, к самому Таллеману де Рео претензий нет, так как литератор во все времена имеет право на вымысел, претензии тут могут быть только к историкам, выдающим фантазии литератора (какая-то часть которых, конечно, может оказаться очень близкой к правде, но это не меняет сути дела) за достоверные, надёжные свидетельства. Ещё более странным является тот факт, что некоторые современные авторы откровенно вырывают из контекста «удобную» для них характеристику, данную Таллеманом де Рео тому или иному герою, при этом спокойно игнорируя всё остальное, что написал Таллеман об этом самом историческом персонаже, если это противоречит создаваемой ими «картине мира»...
В заключение немного о том, что подвигло меня на написание этой рецензии. Так получилось, что в недавнем прошлом я читала Брантома и «Приключения барона де Фенеста» Агриппы д’Обинье. И обнаружилось, что некоторые эпизоды из «Занимательных историй» Таллемана являются прямой калькой, естественно, с изменением действующих лиц, с описаний Брантома и протестантского поэта-воина д’Обинье. Также видно, что Таллеман де Рео черпал вдохновение из памфлетов той эпохи, включая, вполне вероятно, знаменитый анонимный памфлет «Сатирический развод» (возможно, авторства Агриппы д’Обинье, но на этот счёт есть сомнения), что, конечно, никак не способствовало правдивости его рассказов.
Сборник сплетен для публики XVII века
«Занимательные истории» французского памфлетиста второй половины XVII века Таллемана де Рео представляют собой сборник коротких зарисовок, посвящённых видным представителям французского общества того времени. Начав с уже ставшего легендой Генриха IV, автор рисует портреты таких ярких персонажей как Маргарита Валуа, кардинал Ришелье, король Людовик XIII и его брат Гастон Орлеанский, герцог Бельгард и маршал Бассомпьер, а также знакомит читателя со многими другими интересными и запомнившимися личностями. Истории Таллемана де Рео доказали его талант как мастера литературного портрета. В своих лаконичных портретах он умело совмещает характеристики с положительными и отрицательными коннотациями. Например, он пишет про маркизу де Вернейль:
Она до того растолстела, что стала просто безобразна. Но ум никогда её не покидал…
Первое, что приходит на ум, когда читаешь эти порой забавные, порой довольно скучные историйки, это мысль о том, что основной задачей автора было развлечь и удержать внимание публики. Рисуя свои портреты, Таллеман, очевидно, не ставил перед собой задачи придерживаться правдивой линии повествования и тем более не предпринимал попыток докопаться до истины. Известно, что одним из основных его занятий было посещать салоны (в частности, салон маркизы де Рамбуйе), где в неспокойные времена Фронды и в царствование Людовика XIV он развлекал посетителей, рассказывая разные, как правило, анекдотичные, истории из «жизни замечательных людей» той эпохи. Здесь необходимо отметить, что героями его рассказов были как люди уже давно покинувшие этот свет, так и некоторые из его современников. Иными словами, Таллеман вовсе не был современником многих людей, о которых он рассказывал и писал, что не мешает некоторым исследователям (или тем, кто так себя называет) до сих пор смело принимать на веру историйки автора и даже иногда безапелляционно основывать на них некоторые из своих выводов. Уровень некритического приятия некоторых высказываний, приводимых в «Занимательных историях», порой просто поражает, чтобы не сказать больше. Ярким примером могут служить король Генрих IV Наваррский и его первая супруга Маргарита де Валуа. Зарисовки Таллемана до сих пор в той или иной форме цитируются многими авторами биографий, посвящённых этим историческим личностям (особенно это относится к биографиям о Генрихе IV), и не просто как некое отражение и преломление самых разных сплетен того времени (что было бы совершенно естественно), а чуть ли не как установленный факт. Как метко выразился один современный историк, «мы имеем дело со слухами и сплетнями, возведёнными в ранг фактов». Поскольку подобная аберрация происходит уже много десятилетий, сегодня может быть очень не просто, особенно неподготовленному читателю, определить, что та или иная характеристика, встречающаяся в той или иной книги о Генрихе IV или Маргарите де Валуа, имеет в основе своей свидетельство Таллемана. То же самое происходит порой и с образами Марии Медичи, Людовика XIII (которого Таллеман, будучи гугенотом, родившимся в Ла-Рошели, особенно не любил) и некоторых других исторических личностей. Подобный подход не может не вызывать удивления. Во-первых, если говорить о Генрихе и Маргарите, Таллеман родился лишь в 1619 году, т.е. после смерти обоих персонажей, соответственно никоим образом не являясь их современником. Во-вторых, на сегодняшний день показано, что очень многое из написанного Таллеманом можно легко опровергнуть фактами, и в общем и целом его истории представляют собой авторские измышления. Впрочем, к самому Таллеману де Рео претензий нет, так как литератор во все времена имеет право на вымысел, претензии тут могут быть только к историкам, выдающим фантазии литератора (какая-то часть которых, конечно, может оказаться очень близкой к правде, но это не меняет сути дела) за достоверные, надёжные свидетельства. Ещё более странным является тот факт, что некоторые современные авторы откровенно вырывают из контекста «удобную» для них характеристику, данную Таллеманом де Рео тому или иному герою, при этом спокойно игнорируя всё остальное, что написал Таллеман об этом самом историческом персонаже, если это противоречит создаваемой ими «картине мира»...
В заключение немного о том, что подвигло меня на написание этой рецензии. Так получилось, что в недавнем прошлом я читала Брантома и «Приключения барона де Фенеста» Агриппы д’Обинье. И обнаружилось, что некоторые эпизоды из «Занимательных историй» Таллемана являются прямой калькой, естественно, с изменением действующих лиц, с описаний Брантома и протестантского поэта-воина д’Обинье. Также видно, что Таллеман де Рео черпал вдохновение из памфлетов той эпохи, включая, вполне вероятно, знаменитый анонимный памфлет «Сатирический развод» (возможно, авторства Агриппы д’Обинье, но на этот счёт есть сомнения), что, конечно, никак не способствовало правдивости его рассказов.
Малерб не очень-то верил в иную жизнь и, когда с ним говорили об аде и о рае, заявлял: «Жил я как и все другие, умереть хочу как все другие, и уйти туда, куда уходят все другие».
Когда же г-н де Гиз младший, в бытность свою губернатором Прованса, вздумал поднять гарнизон Марселя по ложной тревоге и, явившись к Крийону, вскричал: «Враги напали на город!», — Крийон, не дрогнув, сказал: «Вперед! Умрем храбрецами!».