Рецензии на книгу «Афинские убийства, или Пещера идей» Хосе Карлос Сомоса
О словах и образах...
«Это очень распространенное верование в некоторых далеких от Греции местах», – сказал он. – Согласно ему, все, что мы делаем и говорим, – это слова, написанные на ином языке на гигантском папирусе. И есть Некто, кто в этот момент читает этот папирус и расшифровывает наши действия и мысли, находя скрытые ключи в тексте нашей жизни. Этого Некто называют Переводчиком… Верующие в Него думают, что наша жизнь имеет конечный смысл, непостижимый для нас самих, но открывающийся Переводчику по мере того, как он читает нас. В конце концов текст завершится, и мы умрем, зная не больше, чем теперь. Но Переводчик, прочитавший нас, наконец узнает о конечной цели нашего бытия.
Выбрав для чтения ничем не примечательный исторический детектив, которых после ошеломительного успеха опусов Дэна Брауна расплодилось немерено, я и подумать не могла, какой в мои руки свалится шедевр! Да-да, в самом прямом смысле! Невзрачная тощенькая книжечка не получившего признания русской аудитории автора, оказалась непростым, заставляющим не только думать, но и открывающим подлинные глубины в искусстве владения словом и в понимании человеческой психологии текстом.
Но все по порядку. В романе имеются две разные истории, с каждой новой главой сплетающиеся все теснее. Первая – это древнегреческий детектив о расследовании убийства юноши Трамаха в Афинах после Пелопоннесских войн. Предполагают, что юношу растерзали волки, но Диагор, его учитель по Платоновской Академии в это не верит и просит Гераклеса Понтора - "разгадывателя загадок" расследовать это убийство. По ходу расследования число зверски убитых эфебов из Академии множится. Следствие приводит Диагора и Гераклеса в самые разные места Афин, от тайных культовых богослужений до симпосиона с участием Платона. Там они встречаются с Крантором, бывшим когда-то соучеником Гераклеса по Академии, но покинувшего Афины и много путешествовавшего. В противовес платоновской теории идей, он убежден, что не существует единой истины: у всех людей истина своя. А за ней – раскрываешь глаза… и видишь лишь черноту хаоса.
Вторая история содержится в сносках переводчика, который переводит древнегреческий текст под названием «Афинские убийства» с оригинального папируса и чью историю мы узнаем через все более тревожные сноски. Этот переводчик, так и оставшийся для нас безымянным, почти сразу сообщит читателю, что в этом тексте используется литературный прием, именуемый «эйдезис». Он заключается в "повторении определенных метафор или слов, выделив которые человек получает идею или образ не связанную с основной темой". Вскоре Переводчик обнаруживает, что «эйдетическим» секретом в «Афинских убийствах» являются Двенадцать подвигов Геракла, по одному на каждую из двенадцати глав романа. В процессе работы Переводчик замечает несомненную связь событий книги и своей собственной жизни. Он буквально становится участником событий, его скульптура обнаруживается в мастерской скульптора, к нему обращаются герои книги и это начинает сводить его с ума, как это уже случилось с переводчиком Монталом, работавшего над этим текстом ранее. Само имя Монтал (устанавливать, монтировать) тоже есть игра слов, которая обозначает связь между текстом и Переводчиком.
В конце концов основной текст и примечания Переводчика сливаются воедино и последняя глава, и последний его комментарий вкупе с эпилогом раскроют нам все тайны. И даже тогда только нам самим решать, что все это значит (см. эпиграф). Как говорит один из героев романа:
Писательство – странная вещь, друг мой. По-моему, это самое странное и ужасное из человеческих занятий. – И, снова скупо улыбнувшись, добавил: – На втором месте стоит чтение.
Сам же роман Хосе Карлоса Самосы понимается западными критиками как «металитература», этакий аналог русской матрешки, текст в тексте с размыванием границ между автором и его героями, реальностью и вымыслом.
И, как неизвестный пока греческий автор рассыпает по тексту отсылки к древнегреческим мифам, так и сам автор со своим героем Гераклесом лихо отсылает нас к Эркюлю Пуаро Агаты Кристи. Гераклес Понтор такой же толстенький любитель покушать, как Пуаро, правда усы, столь неподходящие для древнегреческих реалий, автор заменил седой бородкой. А для читателя сия подсказка означает, как минимум, что тайна будет раскрыта и убийца не уйдет от наказания.
И конечно, Гераклес найдет ключ к тайне убийства, а переводчик найдет ключ к этой истории. Раскрытие убийств эфебов заставит Гераклеса с его твердым убеждением, что истину всегда можно доказать и Диагора с его приверженностью к платоновской теории идей, противопоставить свои убеждения воззрениям Крантора с его «Ликайоном» и дикими обрядами, вскрывающими в человеке его звериное начало.
И этот конфликт и станет тем замком, который замкнет друг с другом обе эти истории. Что и приведет к удивительно логичной и правильной развязке, не оставляя никаких сомнений в перспективах развития человечества и в мастерстве автора. Читайте!
"ОТКРЫТАЯ КНИГА" 52 ТУР.
Испано-кубинский писатель в своем детективе любопытным и оригинальным методом раскрывает теорию Платона о мире идей. Даже не просто раскрывает, спорит с ней, пытается через несколько миллениумов чуть ли не новые диалоги открыть )
Первый раз читала эйдетический детектив. Это, как шкатулка с множеством сюрпризов и потайных отделов. Два параллельно развивающихся сюжета.
В одном показана Греция времен Платона. Разгул демократии, рабства, странных религиозных культов и философских диспутов. В окрестностях Афин, накануне Ленейских празднеств, найден растерзанный труп юного эфеба Трамаха, ученика Академии.
Гераклес Понтор, он же – Разгадыватель загадок, волей судьбы пытается разобраться в тайне последних дней убитого юноши. Он ироничен, логичен, проницателен и неравнодушен к смоквам (инжиру). Имя главного героя и структура этой части сюжета отсылает нас прямо к подвигам Геракла.
В другой линии сюжета, которая нам открывается в сносках и авторских пояснениях, переводчик древнегреческого текста проводит свое расследование. Поначалу он увлеченно ищет эйдетические образы, щедрой рукой разбросанные по папирусу и наслаждается разнообразными филологическими финтифлюшками. А затем все выходит из-под контроля и ставки повышаются. Тема с Переводчиком одна из центральных, она встречается в обеих линиях повествования. Автор любит общаться напрямую с теми, кто видит его текст. Только не всему верьте, подвохов там почти столько же сколько и филофинтифлюшек )
Я ни разу не филолог и если меня лицом не ткнуть в какой-нибудь хитровымудренный литературный прием, то могу и не заметить изощрения и уловки автора. Именно на таких, как я, рассчитана манера Хосе Карлоса Сомосы. Он не просто вашу физиономию в свои задумки погружает, но и не стесняется лишний раз пальцем показать – вот тут собака порылась! Это вот опять та самая штука, про которую я тебе, читатель непросвещенный, уже сто раз говорил! И если на первых порах пояснения автора воспринимаешь с благодарностью, то на десятой попытке уже чуть ли не вслух ему отвечаешь – да поняла я, не надо кричать и капслоком меня забрасывать с восклицательными знаками ) Но автор неутомим, а повторение – мать учения.
В общем и целом – древнегреческие трагедии детективного плана удались на отлично. Через некоторое время вы себя обнаружите в пещере, под грудой образов и идей. В некоторых абзацах даже может появиться еле уловимое ощущение, что вам в горло кувшин вина из концентрированной Илиады влили. Сидишь слегка нетрезвая и довольная, не дожидаясь подсказок писателя тычешь пальцем в знакомую уже финтифлюшку - *эйдетический прием, я тебя узнала!*)) Попутно наслаждаешься размышлизмами, философскими заморочками платоновских времен, детективной канвой и очередными догадками. В самом финале можно добавить для пущего эффекта еще бокальчик-другой киона и отправиться на поиски истины, идеи, ключа или чего душе угодно. Или плюнуть на все и просто жить.
Есть ли на стене пещеры тень самой пещеры?
Что ж, эта книга должна наталкивать любого человека на одну и ту же мысль. Со мной вышел просчёт. Можно ли человека, сидящего в яблоневом саду натолкнуть на идею яблока? Можно ли человека, плывущего по морю, натолкнуть на идею воды? Как можно натолкнуть меня на идею, которая много лет и без того является моей религией?
Что ж, я предлагаю вам не читать мою рецензию, если вы не читали книги. И ничью иную. Потому что лишь прикоснувшись в чужом разуме к тени идеи, вы не испытаете того чувства подъёма, интриги, когда на страницах книги будете её постигать. Но если вы не хотите читать или же идея не постучалась в двери вашего разума, за мной! Спуск, круг за кругом, круг за кругом...
Абзац, который я написала вчера, когда книга ещё не была дочитана:
ОМГ! ОМГ! ОМГ! Так как это не одна книга, а несколько, то стоило бы наградить пятёркой каждую. Штук пять пятёрок этой книге. Конечно, тут видно влияние "Фламандской доски" (вряд ли кто-то из испаноязычных авторов способен далеко уйти от её накрывающей тени) и, чёрт побери, это прекрасно!
Сейчас могу добавить к явной "Фламандской доске" и "Бесконечную историю", и Эркюля Пуаро. Итак, книг под обложкой три. И хотя сейчас я не испытываю того бешеного восторга, как вчера, всё равно готова дать пятёрку всем трём, как и обещала. Почему не испытываю восторга? Наверное, потому, что рано догадалась о концовке всех трёх. Нельзя тому, кто сидит в яблоневом саду, долго думать над загадкой, если её разгадкой является слово "яблоко". Итак, первая книга - она греческий текст про убийства трёх эфебов из платоновской Академии. Один из менторов Академии Диагор обращается к Разгадывателю загадок Гераклииту, чтобы вместе распутать это дело. Вторая история - это история Переводчика, который оставляет комментарии под текстом, находя всё больше тайных знаков, оставленных автором читателю. Постепенно Переводчик начинает замечать, как персонажи словно ломают четвёртую стену, обращаясь к нему. А в его собственной реальности его похищает некий таинственный незнакомец, заставляя его продолжать переводить. Третья история - это история эйдетических образов, то есть некого зашифрованного сообщения, которое существует только для читателя, но не для персонажей книги. Хотя один из персонажей способен чувствовать присутствие эйдезиса, а другой даже самолично создавать эйдетические образы (если вы не поняли, то искалеченная птичка - это Понсика и текст зарифмован).
Итак, в чём же идея и в чём моя религия, которая представляет собой полотно авраамистических религий, все которые ведут к тем или иным идеям платонизма, основательно смешанного с гностицизмом? Я верю в то, что мы живём не в реальной, а в фикшиональной вселенной. Потому линия Переводчика мне была ясна практически с половины текста, особенно когда я обратила внимание на греческие имена его окружения и на то, как мало описана лампа, которая поставлена в темнице, где он заключён. Так как, благодаря замечаниям переводчика, ты сам погружаешься в поиск эйдезиса, ты невольно читаешь крайне внимательно, а потому я сразу и поняла и кто пленил Переводчика, и зачем, а также кто Автор текста. И потому, зная главный Вотэтоповорот, уже не испытывала трепещущего, как птичка в груди, возбуждения от того, что в этом сломанном здании классического построения истории может возникнуть новая, неожиданная комната.
Наверное, самым блестящим для меня стал эйдезис - выдуманное литературное положение. Всё время я вспоминала засмотренный мною до дыр в тех местах, которые не стоит называть, "Контракт рисовальщика" Гринуэя, где вместе с героями существует обнажённых Дух Садов. Да, иногда мальчишка может увидеть существо из иного слоя реальности, а сам Дух - лишь желание Гринуэя ввести в полотно фильма обнажённое тело (постепенно нагота персонажей с сексуальными девиациями станет настолько необходимой составляющей творчества Гринуэя, что кое-кто из наших политиков (не будем показывать пальцем) назовет его порнографом), но это и постоянное подчёркивание для зрителя - "не забывай, это художественный мир". Впрочем, следует признать, что Сомоса совсем иначе развил эту идею многослойной реальности и, сказать по чести, он придал этой идее смысл. Теперь надреальные символы, которые не являются частью нашего опыта, но и не достигают степени иного мира, стали интересней, так как стали нести в себе смысловую нагрузку.
Я листаю рецензии. Нет, Сомосе не удалось написать книгу, наталкивающую на одну и ту же идею. Разве вы не поняли, что Автор, который для нашей вселенной тоже всего лишь вымышленный персонаж, это и сам Сомоса, который точно так же пишет книгу с пятью слоями? И мы, читая книгу, не можем осознать, что мы сами - тоже только часть чужого вымысла. Сомоса - часть нашей реальности, но никто не говорил, что наша реальность конечна. Да, возможно, со свободной волей, а потому нас можно сравнить с персонажами компьютерной игры с большим количеством AI, но за экраном всё равно будет кто-то иной, не мы.
Каждая книга приходит тогда, когда ей приходит время. Эта пришла сейчас, когда я задумала написать модокументари (или реальное документари) о том, что Шерлок Холмс - это персонаж, который вышел из своей придуманной среды и в расстоянии тоньше, чем толщина нитки, находится от нашей вселенной. Может ли персонаж услышать наше к нему обращение? Может ли персонаж, если осознает свою вымышленность, постучаться во врата вселенной повыше, которая всё равно остаётся вымышленной только для тех, кто ещё выше, и, возможно, этой цепи нет конца? Или кто-то сейчас вывел меня на экран и зовёт родных полюбоваться той рецензией, которую я строчу - "Смотри, Доки-Доки в их вселенной, она осознаёт вымышленность своего мира!". Рассматривает наваленные вокруг меня горы книг по истории, магии, детективов и детских, оценивает как красиво они раскрывают мой образ, а также смотрит на значки над моей головой, не виденные мне, но которые помогают легко считывать параметры каждого персонажа...
"Афинские убийства" - это хороший детектив, это блестящее развитие идеи... Зачем оно? Возможно, только для тебя, читатель, чтобы ты прочёл мои слова и усомнился в моём существовании, посчитал бы, что слова этой рецензии обращаются конкретно к тебе, только к тебе.
Неожиданно, очень увлекательный детектив.
В котором слова являются героями книги. Такая аллюзия на миф о пещере Платона. На мой взгляд, удачная.
Книга в которой герои основного сюжета играют с "переводчиком" и его знакомыми в примечаниях и завлекают в свою игру меня, читателя. А переводчик, который перевел эту книгу с испанского, тоже внёс свою лепту. (Например, внезапно в тексте герой - древний грек выходит "в сени" (Вот потеха!) Но самое занимательное, что эта ошибка вызывает добрый смех, а не негодование.
Есть у меня и несколько претензий к Древней Греции Сомосы. Во-первых, Ясинтра вовсе не гетера, как её называют, а скорее диктериада (проститутка), во-вторых, некоторые моральные установки, словечки героев древних греков слишком современны. Ну, да ладно.
Стиль первой главы несколько странноват, пугает своей тяжеловесностью, пока Переводчик не объясняет её причины, после чего читатель вовлекается в игру: искать черную кошку в тёмной комнате.
Много диалогов, споров, которые несмотря на серьёзность тем, не кажутся тяжеловесными. Часто что-то серьёзное, вдруг переводится на совсем мелкое, смешное. Да, один шаг)
Древне-греческая часть построена на противопоставлении: разума Гераклеса и чувств, идей Диагора, которое потом расширяется.
И этот тон игры, всеми со всеми, когда за словами, прячутся другие слова и новые образы, когда читатель вместе с героями ищет ключи, занимают и отвлекают читателя от его собственной жизни.
Жизнь - никакая не теория. Чтобы жить, достаточно быть живым
До шедевра, обещанного издателями, конечно, далеко, но вещь занимательная.
В Афинах находят труп мальчика, растерзанного волками. Два товарища Гераклит - Разгадыватель Загадок и Диагор - философ Платоновской Академии замечают некоторые странности и решают предпринять собственное расследование. Параллельно в наши дни хронику их расследования, записанную анонимным греческим автором, переводит Некто.
Судьбы Гераклита и Переводчика переплетаются всё теснее, они оба по своему оказываются в Пещере Идей, пытаясь постигнуть Истину.
Авторский стиль несколько нервирует. Наличие эйдезиса, когда каждая глава произведения подчинена некоей идее, намёку (в данном случае, 12 глав - 12 подвигов Геракла), напрягает. Зато религиозный мотив очень к месту. Совершенно случайно узнала, что Хосе Карлос Самоса вообще-то врач-психиатр, тогда неудивительно достоверность описываемых случаев религиозного помешательства, когда одержимый верой человек совершает поступки ужасные, невыносимые, противные человеческой природе.
"... Афины дышат, пока мы с тобой думаем..."
Это ооочень странная книга. Я бы даже сказала, что это самый необычный детектив, который мне когда - либо доводилось читать. Для меня непривычным здесь было все - начиная, от времени и места, в которых разворачивались основные события, и заканчивая подачей материала читателю. Книга "Афинские убийства, или Пещера идей" напомнила мне многослойный именинный пирог, приготовленный кулинаром - виртуозом, где каждый корж будет поражать своими вкусовыми качествами сам по себе отдельно и в тандеме с остальными коржами... При чем испечен он в форме конуса, так как Хосе Карлос Сомоса свои "книжные коржи" сделал совсем не симметричными.
Первый, основной пласт повествования - это события, происходящие в Афинах вскоре после окончания Пелопоннесской войны, и связанные с тем, что к разгадывателю загадок Гераклесу Понтору обращается философ из школы Платона Диагор дабы тот разобрался в подозрительной смерти одного из его учеников. Парня якобы растерзали волки. Но ментор не верит в подобную версию, так как накануне произошедших событий юноша вел себя очень подозрительно. Кто мог тогда предположить, что их вмешательство в это дело запустит целую цепочку кровавых смертей? И кажется, что истина и разгадка тайны где-то рядом, но она подобна бабочке - стоит Гераклесу сделать движение в ее сторону и ей достаточно мгновения чтобы упорхнуть... Если говорить о детективной составляющей этой книги - не могу сказать, чтобы она получилась очень уж неожиданной. Эффекта "вау, кто бы мог подумать!" не произошло - разгадка постоянно мелькала на задворках сознания. И те персонажи, которым суждено было сыграть роль главных злодеев, сразу, появившись в тексте, вызвали к себе настороженный интерес. Единственный герой, кто меня поразил, - Этис, мать Трамаха. О ее поведении без спойлеров не скажешь, поэтому ограничусь тем, что она вызвала у меня шок и непонимание... И еще, хоть я и не гомофоб, мне было очень мерзко читать о подростковом гомосексуализме...
Второй пласт повествования - это деятельность загадочного ученого Монтала, который нашел и первым исследовал рукопись «Пещеры идей», в которой, собственно и описана вышеуказанная детективная история. Личность Монтала в процессе чтения вызывает много догадок: удалось ли ему закончить перевод, правда ли, что он сошел с ума, была ли его смерть случайностью или нет... Вторая сюжетная линия напрямую связана с третьей - с тем, что безымянный Переводчик в наши дни работает над рукописью «Пещеры идей» и пытается разгадать не только ее собственную загадку, но и то, к чему пришел Монтала. В процессе чего с ним начинают твориться весьма странные вещи. В этой части я, к сожалению, сразу поняла, "откуда растут ноги" и кто за всем стоит. Вопрос был только в том, зачем все это было предпринято... Присутствие Переводчика в тексте книги подано очень необычно - его историю мы читаем по сноскам на полях, которые он делает в процессе работы над рукописью, и которые выражают его личное впечатление от прочитанного...
Помимо этого автор в основной части для построения сюжета использовал довольно оригинальный литературный прием - введение в текст эйдезиса — метода, при котором каждая глава содержит намек на какую-то загадку. Выразился он в том, что в тексте каждой отдельной главы встречалось нарочитое повторение определенных слов, которые позволяют скрыть анонимному автору в "Пещере идей" разнообразных символов, в частности 12 подвигов Геракла. К сожалению, я не смогла по достоинству оценить эту задумку Хосе Карлос Сомоса, так как не увязала с событиями книги подвиги Геракла. Это способ закручивания интриги скорее отвлекал и мешал, нежели помогал мне разгадывать загадку.
Вообще, если говорить откровенно, я пришла к выводу, что я видимо еще не доросла до подобной литературы. Мне было сложно читать именно философскую подоплеку всех произошедших событий, диалоги, которые велись между собой философами Платоновской школы, рассуждения о религиозных вопросах... В этой книге наиболее привлекательным для меня стал сам детектив. Я смогла отметить оригинальность его подачи, но она меня не увлекла. Ее я бы порекомендовала тем, кто любит детективы, но при этом устал от их однообразного литературного воплощения и не против, если автор немного поиграет в "кошки-мышки" с читателем.
Книга прочитана в рамках 65-го тура игры "Открытая книга".
Поражающая многослойность произведения
Писательство – странная вещь, друг мой. По-моему, это самое странное и ужасное из человеческих занятий. – И, снова скупо улыбнувшись, добавил: – На втором месте стоит чтение.
Решилась на чтение этой книги, я в основном из-за места действия - Древние Афины.
Ни капли не пожалела, это оказался самый странный из виденных мною детективов.
Мы следим за двумя ветвями повествования. Первая, собственно детективный сюжет, действие которого происходит в античной Греции. Вторая линия – наблюдения переводчика, изучающего книгу неизвестного автора с описанием этих самых событий. Обе линии пересекаются весьма неожиданным образом, они интересны и захватывающи. Я вообще советую остерегаться спойлеров, они могут подпортить впечатление от истории и, в особенности, от атмосферы. Постараюсь обойтись минимумом информации.
Первый сюжет. Находят тело юноши-эфеба, истерзанное волками. С просьбой расследовать это происшествие к «Разгадывателю загадок» Гераклесу Понтору приходит Диагор. Он был учителем юноши в Академии Платона. Как ему показалось, перед смертью его ученик был чем-то напуган до животного ужаса. С этого происшествия начинается леденящая душа детективная история.
Параллельно мы наблюдаем второй сюжет. Переводчик, работая над книгой, начинает замечать в ней признаки эйдезистического текста (Думаю, стоит уточнить, что этот литературный прием полностью выдуман автором). Эйдезис – повторение определенных слов в тексте, за которыми спрятан/зашифрован какой-либо образ. Переводчик полностью поглощен своей находкой и желает узнать, что же автор скрыл в строках своей книги.
Идеи книги крайне интересна и занимательна. Я была очень рада, что заранее не знала о сюжете. И, наверное, из-за этого произведение оказало на меня более сильное впечатление, чем могло. Хотя о главной сюжетной интриге в какой-то момент я начала догадываться, но это ни в коем случае не испортило для меня впечатление от книги. Больше всего мне понравилась атмосфера. Атмосфера хорошего триллера. Вроде ничего особенно страшного (для меня) не происходит, но ты все равно чувствуешь себя неуютно. Кстати необходимо предупредить слишком чувствительных людей, в книге есть сцены довольно жестоких убийств и расчлененка.
ОК, Гугл, эйдезис
Самое главное в этой книге - сноски.
Серьезно, будучи абсолютно неподготовленной к структуре произведения, я в самом начале сноски не читала (у меня в приложении они открываются отдельным окном) и совершенно случайно открыла то ли пятую, то ли шестую. И здесь я с удивлением, а позже и с восторгом, обнаружила, что там, где-то позади основного текста, развивается своя история, совершенно самостоятельная и при этом с основным неразрывно связанная. Я быстренько вернулась в начало и уже погрузилась в две книги одновременно. По крайней мере, мне казалось, что их две. Но Сомоса тот еще хитрец, он так все завернул!..
Итак, Афины, Древняя Греция. Пик расцвета этой великой цивилизации. Война со Спартой окончена. Сократ уже выпил цикуту, но Платон все еще преподает в Академии. Академия - престижнейшее учебное заведение, в котором мечтаются учиться все греческие юноши, но доступно оно лишь сыновьям самых знатных афинских семей. И вот в этой Академии происходит трагедия: тело одного из студентов, прекрасного Трамаха, находят в окрестном лесу разорванным волками. Его наставник Диагор одержим сомнениями, он не верит в эту версию случившегося и обращается за помощью к древнегреческому шерлоку холмсу Разгадывателю загадок Гераклесу Понтору. Тот соглашается провести расследование, но в итоге узнает больше, чем хотел бы...
Ну и что, скажете вы, обычный детектив в слегка необычной обстановке. Ничего нового. Но не забывайте про сноски! Что если история афинских убийств - это лишь рукопись на пергаменте, чудом пережившая века и наконец попавшая на стол к переводчику? Что если этот переводчик - живой человек с историей не мене интересной, нежели история Гераклеса Понтора? И что, если эти две истории таинственным образом связаны? Что если не только переводчик может влиять на текст, но и текст на переводчика?
Браво, господин Сомоса! Я с одинаковым интересом прочитала оба сюжета. И, наверное, под конец сноски увлекли меня даже больше основного текста. Хотя в итоге невозможно сказать, какой же текст был основным. А самое забавное, что "Афинские убийства" можно прочитать и без пресловутых сносок, логика повествования от этого не пострадает. Просто вы лишитесь 75% удовольствия.
P.S. А еще я искренне думала, что эйдезис - это реально существующий в стилистике троп. Сомоса не только придумал матрешку из увлекательных детективов, он еще и собственное литературоведение изобрел. Браво!
В рамках Книжного путешествия, тур 14-й
О том, как мы соображали на троих...
Как мы привыкли читать детектив? Ниточка, случайно торчащая из клуба сплетен, поступков, личностей.. ниточка одна, другая, третья...за которую ухватился, потянул. Она путеводна, она надёжна, она осязаема!
Самоса не предоставит вам такой возможности - все ниточки,оказавшиеся в ваших руках, запутаются окончательно, но...все же приведут вас к разгадке. Совсем не той , которую вы ожидали, которую вообразили. Мерзкое и завораживающе в своей непривлекательности , не отвести взгляда и не понять "чёрной", звериной стороны культурной монетки. Как отделить дикое, злобное, животное и понять , что и это тоже стоит рядом с учением Платона или " ничего не знающего" Сократа... Мистерии...
Греция...родина демократии, туники, пеплосы, загорелые эфебы. Афины после окончания Пелопонесской войны, Парфенон возвышающийся на скалистом холме и платоновская Академия.
Растерзанное тело ученика этой Академии найдут в лесу, а его наставник Диагор решит предпринять своё расследование. А поскольку философу по духу всегда свойственно рефлексировать, конкретно - считать себя виновным в невнимательности и не верить в собственные силы, то Разгадыватель загадок Гераклес лучший наемный партнёр по расследованию.
В результате напряженных умственных усилий и увлеченного поедания смокв, этим двум почтенным мужам, удается разгадать загадки и найти преступника. Однако убийств не прекращаются – теперь жертвами становятся крестьяне. И Гераклес начинает подозревать, что в Элладе орудует целая группа серийных убийц…
"Афинские убийства" так бы и остались в категории исторический детектив, если бы не Переводчик, тот самый, который так и остался безымянным... Сначала он просто комментирует текст, потом уже описывает свою жизнь, мы слышим его собственные рассуждения , а затем...у нас уже перед глазами литературный персонаж. Места для его примечаний все меньше...он сползает на поля...погружается в мрак...
Сон наяву, морок, в котором возможно все - и дева с лилией, и бешеный бык, и плотоядная кобыла... Во сне логика особая, пунктирная, полупрозрачная...Что сон, что явь?
Нас было трое : тот кто написал - Монтал, тот кто перевёл, оставшись безымянным и я, та которая читала и, периодически "была" Еленой в моменты эйдетического всплеска. Подругой Еленой, образованной и очень опытной коллегой, способной без усилий достичь истины, пройдя по кратчайшему пути. Очень наглядная иллюстрация "женской логики" ( той самой, которая вечный предмет насмешек;), когда ответ лежит на поверхности и не требует мозгового штурма.
«Бросьте искать скрытые идеи, главные ключи или окончательный смысл! Бросьте чтение и живите!Выйдите из текста! Что вы видите? Только тьму? Вот и не ищите больше!»
По ленте Мёбиуса прямиком в царство гипертекста
Поспорили как-то раз Филотекст и Платон...Эта книга запустила в мой мозг какой-то вирус. Прочла и теперь целый день хожу и никак не могу её забыть, всё обдумываю, обдумываю, обдумываю. То с одного бока, то с другого. Даже почитала ругательные рецензии, чтобы как-то снизить переполняющий меня уровень восторга, но к сожалению (или к счастью), все они написаны недалёкими людьми, дальше своего носа ничего не видящими.
«Афинские убийства» можно рассматривать как детектив. И тогда это довольно тривиальный сюжет, правда, под конец раскачивающийся до экшена с кровью и кишками, но всё равно, это не высший пилотаж.
Вдобавок к детективной линии 12 глав так или иначе содержат в себе 12 подвигов Геракла (о, это уже интереснее, чем просто кровавый детектив), повторяющиеся детали или образы постоянно намекают нам на тот или иной подвиг. И вот тут в игру вступает эйдезис и эйдетическое повествование, idea, ιδέα, образы, подводящие нас к задумке автора. Мне вспомнился которотенький рассказ Бунина «Пыль», выстроенный и нашпигованный «пыльными» образами так, что к концу повествования ты как будто с ртом, набитым пылью, невероятное ощущение, и как раз на этом ощущении так ловко попадаешь в сети здесь. Неспроста второе название книги «Пещера идей».
А теперь самое-самое Ну и ловко же Сомоса одурачил меня. Книга напичкана ссылками, причём эти ссылки якобы примечания переводчика, работающего над рукописью греческого детективного текста, то есть равноправная часть сюжета книги. И я сама себя убедила в том, что это происходит в наши дни, классические и банальные истории про исследователей древности, сталкивающихся с необъяснимым и пытающихся разгадать загадки сквозь толщу веков, просто увели меня от Истины. Никто не говорил, что Переводчик, чьи пометки постоянно прерывают повествование основного текста — это и есть наш современник. Я сама так решила. Более того, перечитывая и выписывая цитаты, нашла несколько подсказок, раскрывающих личность Переводчика, тот же Крантор довольно развёрнуто описывает этого загадочного человека. Невольно закрадывается мысль: а что, если я, как читатель, и есть тот самый Переводчик? И перевод мой будет отличен от других, тех, кто уже познал Истину, дочитав этот роман до конца.свернутьРазгадыватель загадок Гераклес и философ Диагор — Шерлок и Ватсон? Интересное сравнение, но неточное. Гераклес, почти что Геракл, пройдёт все эти 12 ступеней к Истине, но эта Истина будет ограничена его мирозданием, следовательно, неполна. Переводчик, безымянный герой, откроет и поймёт гораздо больше, но и его Истина будет ограничена полями листа бумаги.
Совет: присмотритесь к Филотексту, не зря его имя говорит о любви к написанному. И только те, кто действительно любит слово, текст и всевозможные игры с ними, по достоинству оценят этот роман.
«Афинские убийства в одном предложении»Перед вами книга о книге, над которой работает Переводчик, а потом понимает, что сам часть книги, и всё это сверхмегакнига!свернутьИюльский тур Открытая книга. Ещё одна потрясающая книга, namfe , спасибо за совет!
«Эллады тень! Обвитая листвой
Мужей из мрамора и легких жен,
Зеленым лесом, смятою травой
Ты мучаешь, маня, как вечный сон…» (Джон Китс, «Ода греческой вазе»)
Игра со словами. Игра с текстом. Игра с читателем. Ступени познания. Смысловая многослойность гипертекста. Своебразное приношение Льюису Кэрроллу. Древнегреческие Холмс и Ватсон. Два повествовательных голоса – Филотекста Херсонесского, чей папирус «Пещера идей» о расследовании убийств эфебов в древних Афинах в год архонта Архинида, сивиллы Деметриаты и эфора Аргелая был прочитан и записан исчезнувшим ученым Монталом, и работающего с рукописью Монтала безымянного переводчика, чьи эмоциональные комментарии даны в подстрочнике, который практически равен самостоятельному тексту. Вроде бы всё, как я люблю, но тем не менее не увлекло так, как другие книги Х.К. Сомосы, показалось скучноватым и изобилующим, особенно в первых главах, навязчиво липкими метафорами.
Текст, который, видимо, хотел быть изящной стилизацией, получился тяжеловесным и вязким, как если бы он адресовался каким-то не очень «быстрым разумом Невтонам». Но, может быть, по замыслу автора, это как раз и требовалось для передачи идеи эйдетического повествования – своеобразного литературного приема в виде разбрасывания по тексту отдельных глав архетипических образов (птицы, гидры и т.п.), ассоциативно и очень настойчиво отсылающих к некоему иному содержанию и выполняющих функции смысловых ключей к нему. Используя эти образы в качестве кода, шифра, через один текст читатель должен был транспарентно просочиться в другой, – в котором-то, и скрыты основные мысли, позволяющие разобраться в случившемся.
Переводчик, работающий с рукописью-интерпретацией Монтала уже в наше время, стоял перед задачей расшифровать сам «перевод», чтобы пробиться к пониманию происходящего как в тексте, так и в описанной в нем реальности. Задумано было отлично и оригинально, только воплотилось всё же не так успешно, как, наверное, хотелось бы автору. Сплетения повествуемой реальности, повествования и понимания толкователя оказались довольно сложным нагромождением текстовых линий, через которые, думаю, я до конца прорваться так и не смогла, сколь старательно ни пыталась. Хотя я не большой знаток греческих мифов, но довольно быстро поняла, куда ведут эти образы, и сразу связала их с подвигами Геракла, только вот что с этим делать дальше, долго было неясно. А вот оргии и мистерии с жертвоприношениями, наоборот, как-то сразу возникли в сознании, поэтому исход детективной линии оказался предсказуемым.
Текст сложный и, видимо, специально запутанный автором без особой заботы о читателе. Кроме того, как бы отрицая свою письменную линейность, он время от время менял свою адресную направленность и обращался прямо к читателю и/или переводчику («И он посмотрел прямо на тебя»), а в конце автор и вообще вольно впускает переводчика в интерпретируемый текст, включая в него его облик, переживания и характеристики, а героев повествования - в события его текущей реальности, работы над переводом. Странное впечатление возникает, когда переводчик кричит герою: «Берегись!», «Обернись, у него нож!» или переживает вместе с ним эротические ощущения. И я уверена, что не всякий читатель к этому эксперименту готов.
Филологически книга, безусловно, хороша, философски – более чем на уровне, а вот как детективное чтение, мне кажется, совершенно не годится. Так что: читать нельзя отложить. А запятую каждый пусть поставит сам.