Рецензии на книгу «Каменные клены» Лена Элтанг

Это было странно и запутанно.
Это было тревожно и волнительно.
Это было просто прекрасно.

я прочел сорок девять украденных страниц и теперь прикован к языку саши писательской завистью
Я прочитала триста девяносто страниц и писательская зависть, даже если бы я имела наглость её иметь, перекипела бы сначала в безмолвное восхищение, а после в смирение. Просто надо понять, что есть вещи подвластные лишь единицам. И есть единицы, имеющие абсолютную власть над вещами, на первый взгляд совершенно обычными. У Элтанг власть над Словом. Она творит из него какие-то немыслимые формы.

Ну что ж, детка, похоже, боги помазали твои губы майским медом и кровью мудреца. Так они поступают с теми, кому суждено складывать слова.
Да, похоже на то. Похоже, что Элтанг знает это по собственному опыту.
Я бродила по лабиринтам слов, прокладывала тропинки между строками. Каждый раз они заводили меня в тупик. Я ловила солнечные зайчики смыслов. Что-то удалось поймать, что-то ускользнуло от меня. Я любовалась каждым абзацем. Мне хотелось провести пальцами по этой прекрасной словесной вязи. Я захлебывалась тихим восторгом. Таким, когда им не хочется делиться, о нем хочется молчать. Я пьянела, как от молодого вина. И если уж зашла речь о вине, то скажу, что и остановиться надо было во время, чтобы не утратить окончательно связь, не перейти грань бессмысленного бормотания. Нужно было освежиться, проветрить голову и немного протрезветь от густого, терпкого слога и того, что этим слогом написано…

Стой, путник. Посмотри, перед тобой железные ворота «Каменных кленов». У тебя еще есть шанс уйти, как будто тебя здесь и не было. Вся округа убеждена, что хозяйка пансиона – ведьма. Может оно и так. Нет здесь ни кленов, ни камней. Здесь есть лишь стены старого пансиона, оранжерея и старый сарай с верстаком. Всё здесь заросло старыми обидами. Не верь глазам своим, путник. Морок вымысла здесь не отличить от яви. Смирись с этим, прими это, если решил остаться. Здесь всегда есть свободная комната (хоть их всего четыре). Располагайся. Будет одним призраком больше, в Кленах ими никого не удивишь. В его комнатах, коридорах, в саду, на лавочках, в сухих ветках кустов ты найдешь лоскутки, обрывки истории. Собирай их. По вечерам ты постараешься найти правильный узор этой восхитительной мрачной неразберихи. Даты на этих листках и обрывках, как дорожные знаки. Будь к ним внимателен и учтив, иначе заплутаешь, запутаешься, потеряешься. И тогда помощи не жди, выбираться придется самому, здесь все слишком заняты своим чувством вины или застаревшим подсохшим гневом, чтобы найти время и силы на помощь кому либо.

был бы я каким-нибудь насими из ширвана, сказал бы, что рот мой наполнился слюной восторга и горечью любопытства.
Но я не он, поэтому скажу проще – вот что такое неоготика. Знай наших!

Разве можно верить тому, что видишь, когда даже дети знают, что вещи строят нам рожи, стоит только от них отвернуться. Так что, если хочешь застать их врасплох, оборачиваться нужно очень быстро.

Вот так и «Каменные клены» строят тебе рожи, стоит только закрыть книгу или хотя бы просто немного отвлечься. А обернуться быстро не получится, потому что они все равно окажутся проворнее, и вновь будут сбивать тебя с толку своими запутанными историями, дневниками, письмами, забавляясь твоими жалкими попытками понять, где правда, а где вымысел, кто есть кто в этой истории и зачем он там вообще есть.

Я понимаю, что на эту книгу уже написана уйма отличных рецензий, но вот я дочитала ее и мне хочется говорить. Даже не говорить, а фонтанировать эмоциями, зачитывать цитаты, советовать прочитать, да что угодно, лишь бы это было связано с «Каменными кленами». Это не книга, а нечто невероятное. Это чья-то голова, под завязку набитая всевозможными интересностями, а ты - человек, который получил единственную возможность в своей жизни залезть в чужие мысли и читать их, читать, упиваясь красотой и витиеватостью, читать и чуть ли не каждую минуту выделять понравившуюся цитату. У меня давно не было такого, чтоб книга была похожа на веселого разноцветного ежа, потому что очень малому количеству страниц удалось избежать стикера. И вот я смотрю на это топорщащееся со всех сторон чудо, и мне становится грустно, ведь я не смогу запомнить это все, не смогу по памяти читать отрывки и ловко вставлять фразы в разговоре. А так хотелось бы, правда.

Я пишу сейчас весь этот сумбур, а сама понимаю, что об этой книге невозможно вразумительно говорить. Ее нельзя пересказать, потому что получается откровенная ерунда, ее даже советовать стоит с большой осторожностью. Да что там, я даже теги к ней поставить не смогла. Но при всем при этом, ни секунды не колеблясь, добавила ее в любимые. Попала под настроение? Действительно ТАК хороша? Не знаю, да и мне это без разницы. Главное – я получила колоссальное удовольствие.

На некоторые книги рецензии писаться не хотят. Тянешь, тянешь время, а там, глядишь, уже и книга забылась... Попробую собрать остатки мыслей по поводу «Каменных клёнов», но...

...увы, они мне понравились совсем не так, как я ожидала. И придраться-то не к чему, но почему-то после прочтения хочется сказать: «Не верю». Ну, не верю — и всё тут. Не принимаю такой мужской характер, не принимаю такой женский характер, ситуация какая-то высосанная из пальца... При этом всём, конечно, текст умный, интересный, волшебный, качественно написанный (кстати, в электронном варианте снабжённый удобными сносками, в отличие от печатного). Но у меня постоянно возникало чувство лёгкой спекуляции на образе читателя, для которого это всё пишется, до этого такое чувство у меня постоянно возникало при прочтении последних книг Макса Фрая, где Мартынчик уже чётко уяснила, каких именно волшебствятин и символов требует её читатель, и со спокойной душой кормила ими с ложечки. Вот и тут — красивое оформление с довольно слабым наполнением. Одиночество, непонимание, любовь, странные семейные отношения. Да, можно трактовать книгу и моменты и глубже, но я не могу, всё остальное мне кажется ненастоящим. Хрупкая, стеклянная, красивая безделушка.

Ещё в этой игре в судьбу, всезнайку и манипулирование есть что-то от «Амели».

Впрочем, с Элтанг стоит познакомиться даже отъявленным скептикам — слог прекрасен, язык играет, есть какая-то ненашенская живинка и обаяние. Сложнонарезанное повествование, где происходит не только чередование времени и главных героев, но и самого стиля и жанра повествования, от магического постмодернизма до того же потока сознания, реализма, психологического романа. Ну а то, что диалог главных героев не получился, а получился монолог — это особенности моего восприятия, наверное, я не могу принять Луэллина, потому что мне он кажется женщиной в мужичьей шкуре. Знакомство с Элтанг продолжу дальше, не знаю как насчёт «Других барабанов», но «Побег куманики» давно ждёт меня на полке.

Флэшмоб 2011, спасибо за совет Nianne .

Книга подобна старинному сундуку, что хранится на задворках памяти, скрывая в своих недрах множество причудливых иноземных диковин.

Её солоноватые от морской соли страницы, овеяны всеми уэльскими ветрами, омыты дождями и переложены самыми душистыми травами и цветами. Они источают тихую грусть и уют. Будоражат фантазию, пленят воображение. Здесь в каждой строчке притаилась загадка, в каждое междустрочие закралась вселенская тайна. Мир сотканный, казалось бы, из одних только звуков и запахов, ощущений и чувств.
И ни грамма лишнего или напускного, совершенная гармония, подлинная чистота.

Книга калейдоскоп снов и призрачных картинок-воспоминаний из прошлых жизней, которые совсем не помнишь, но жаждешь отхлебнуть от них ещё хотя бы раз. Пробираясь под кожу, прорастая во мне, опутывая корнями от макушки и до самых пят, она - бальзам для души, услада для разума.

Красивый, неторопливый, затягивающий, очень атмосферный роман, начав читать который, уже не хочется больше, хочется только дальше.

За возможность прочесть книгу моя безмерная благодарность augustin_blade

Когда-то давным-давно мне по почте пришла посылка. В ней лежала оказавшаяся ненужной книга, на обложке которой было написано «Лена Элтанг Каменные Клены», а на форзаце карандашом - «Приятного чтения!». Кажется, сразу же, а может быть, и через несколько дней, я стал эту книгу читать. Долго вникал в неё, входил во вкус, откладывал и с каждой страницей, с каждым абзацем, с каждым предложением, с каждым словом, с каждой каплей текста понимал, что книга написана не для меня. Мы были из разных миров. Я и книга были друг другу не интересны. Я отложил её, предусмотрительно не став вынимать закладку, отложил надолго, практически навсегда, и уже было хотел признать, что на моей книжной полке она тоже окажется неуместной. Как вдруг, в конце прошлого года, я понял, что соскучился. Что книга меня ждёт. Что она решила дать мне второй шанс, вторую попытку заинтересовать себя. И я не стал сопротивляться.
Как можно было сопротивляться этому плотному, медленно текучему, витому, притягательному своей избыточностью, своей метафоричностью, своей старомодностью языку? Как можно было сражаться с этим туманным, вязким, густым, обволакивающим, оплетающим побегами convolvulus arvensis, вьюнка обыкновенного, слогом? Как можно было не утонуть в этом болоте чужого стиля, болоте с застоявшейся торфяной водой, где на кочках отливает чищенным столовым серебром мох сфагнум, а по зыбким, скользким, неверным берегам капельками крови разбрызгана клюква? Как можно было это сделать в прошлый - первый - раз? Как?
Всё случилось в Британии, в Уэльсе, на берегу Ирландского моря, на улочках Вишгарда, внутри пансиона "Каменные клены". "Клены" принадлежат главной героине и её сводной сестре, которую никто не видел уже четыре года. Саше и Эдне Сонли. Только вслушайтесь в это - Сонли. Сон-ли. Сон ли? Половина города подозревает Александру, странную полукровку, дочку чудной русской и уверенного в себе валлийца, в убийстве своей сестры. Другой половине города нет до этого совершенно, абсолютно никакого дела. И никто, совсем никто, не знает, что же случилось на самом деле. Настолько совсем никто, что, кажется, даже сама Саша представляет это весьма смутно...
Роман подчёркнуто, выверенно европейский - не британский, не английский, не валлийский, а именно унифицированно европейский - и парадоксальным образом русский. В нём чувствуется тот неуловимый привкус эмигрантской, нероссийской, прозы, какой встречается у поздних Бунина и Набокова и, пожалуй, больше ни у кого. Русским этот роман делают Саша и Лиза Сонли, туго закалывающие шпильками свои каштановые косы, пишущие в четвертинках непонятной никому на острове кириллицей, создающие какую-то особую, непостижимо знакомую атмосферу русской усадьбы в современном валлийском доме. Европейским же этот роман делают не только обстоятельства места и образа действия, но и многочисленнейшие отсылки к Мабиногиону, классическим трудам греков и римлян, Библии на английском и русском языках, средневековым трактатам, авантюрной прозе, валлийским поэтам. Вообще, отсылки, аллюзии, скрытые цитаты и нарочитые реминисценции в «Каменных кленах» не столько стилистический приём, заигрывание с читателем, проверка эрудированности, сколько самоцель, необходимое и достаточное в решении художественной задачи, базис прозаического пространства. Поэтому-то от Саши отдаёт античной драмой в первом дневнике, дневнике о себе настоящей, и русским романтизмом во втором дневнике, о себе прошедшей, от Табиты - повестью в рамках неореализма, от Хедды - колониальной, индийской, киплинговской лирикой, от учителя Монмута - шекспировской трагедией и викторианским романом, а от Луэллина Элдербери - валлийскими легендами, китайскими гуши и немецкоязычной психологической прозой. Поэтому-то персонажи в своих дневниках и письмах, выдуманных, неотправленных, спрятанных, цитируют Аристотеля и Геродота, сыплют библеизмами, словно переспелыми сливами с продавленной лопнувшей кожей, и намекают на местного поэта Дилана Томаса. И да, Элтанг свой второй роман (как, собственно, и первый - «Побег куманики») написала в подзабытом уже, старомодном эпистолярном жанре, и эта старомодность, с ароматом церковного воска, с запахом вековой пыли на отсыревшем собрании сочинений какого-нибудь эллина с правильным лицом, с чеховским духом уходящей, ломающейся эпохи, как нельзя данной книге к лицу. К лицу, покрытому оспинками запятых.
Роман прельщает именно изяществом исполнения, формой, перешедшей на тот уровень эстетического влияния, когда не важно - или почти не важно! - содержание. Эта история замкнута сама на себя, и форма плавно перетекает в содержание, а содержание мягко смыкается с формой, они не существуют друг без друга, как друг без друга не могли Мастер и Маргарита, как друг без друга не могут Инь и Ян, как друг без друга не смогут Лу и Саша. Здесь гораздо важнее именно то, как именно рассказывают, нежели то, что именно рассказывают. Потому что таким слогом можно рассказывать всё - или почти всё! - что угодно.
Текст сложный, намеренно, на показ, до вычурности пресыщенный Sprachspiel, игрою слов, аллитерациями и ассонансами, речевыми украшениями и языковыми узорами. В нём надо путаться и блуждать, гадая о значении накрученных, словно скальдические кённинги, метафор и краснея от внезапного укола понимания какого-нибудь из частых équivoques. А в романе есть от чего стыдливо заливаться краской и читателю, и персонажам, и автору. Книга взрослая, восемнадцатьплюс, поэтому, наверное, никогда не войдёт в школьную программу, несмотря на всю ажурность словесной вязи. И в то же время такую целомудренность, такие красочные и красивые эвфемизмы я видел только у одного автора - у Веры Камши, но это, боюсь, только от скудности моих читательских интересов.
Из главного достоинства романа очень легко выводится и его недостаток: стилистическое единообразие практически всех персонажей - они все говорят на один красивый голос. И голос этот - Лены Элтанг. Ещё, к сожалению, отсутствуют хоть сколько-нибудь ощутимые личностные подвижки у героев на протяжении всего романа. Пожалуй, здесь следует отметить пронзительно-глупую линию Табиты и горячую, несчастно-счастливую линию Хедды, как наиболее изолированные и независимые и от слога других действующих лиц, и с точки зрения развития мироощущения.
Отдельного упоминания стоит и нелитературная сторона книги. Плотная белая бумага, "удобный" для глаз размер шрифта, замечательные иллюстрации Андрея Фереза на задней и передней обложках. В таких книгах нужно хранить кленовые листья между страниц, им это очень пойдёт.
А ещё в конце романа есть примечания и комментарии Владимира Коробова, позволяющие насладиться постмодернистскими пассажами даже таким неначитанным читателям (простите за непреднамеренный каламбур), вроде меня. Ведь я, вопреки тому, что очень полюбил это произведение, вовсе не его целевая аудитория. Более того, я теряюсь в предположениях, кому книгу можно порекомендовать. Филолог-античник? Студент-латинист? Любитель изящной словесности? Художник-эстет? Я не знаю. Не знаю.
Эта книга о молчании, исходящем криком. Эта книга о безумии, одевающем две деревянные, раскрашенные дешёвой краской личины, суконщика и плотника. Эта книга о смене масок и выдуманной жизни в вымышленном мире. Эта книга об иронии судьбы. Эта книга о книге, которая ищет читателя, и о читателе, который ищет книгу. Она заканчивается совершенно некнижной - и от того гораздо более жизненной, чем весь роман, - концовкой. По правде-то, у книги нет конца, как нет и начала: она - Уроборос, мировой змей, пожирающий свой хвост, она - сама жизнь, в её лоскутной бессюжетности. Она не детектив, не семейная сага, не мистический триллер, не роман в письмах и дневниках, хотя, скорее, и это тоже. В первую же очередь она стихотворение в прозе, большое, почти четырёхсотстраничное, стихотворение.
И если её хорошенько потрясти, то со страниц - я уверен! - посыпятся алые сморщенные ягоды шиповника, похожие на бусины разорвавшихся чёток, можжевеловые иголки, пергаментно-сухие осенние листья, вкусно хрустящая морская галька, поблескивающие перламутром хрупкие рáкушки и несколько аккуратно сложенных писем, исписанных прижимистым летящим почерком. Нужно только хорошенько потрясти...

А я-то уже начала думать, что я всей душой полюбила магический реализм. А оказалось, что показалось. Не весь маг.реализм читабелен. В эту книгу попала ,как в болото. Вязнешь на каждой странице в непонятной жиже. А все эти ссылки?! Зачем столько? Для объема и "солидности"? Со временем даже перестала их открывать. Ну,не знаю что это и ладно, целее буду:)) За что назвали эту книгу " лучшим русским романом последних лет" я так и не поняла. Но если ЭТО лучшее, то я лучше буду средненькое читать, чем такое лучшее. Есть 2 плюса в этой книге: 1. Красивая, завлекающая обложка. 2. И теперь я знаю значение выражения "зубодробительная книга". Оставляю оценку в серой зоне только за хороший язык.

От А до Я

Я всё думала: попадётся ли мне хоть когда-нибудь автор, который реабилитирует современную русскую литературу в моих глазах? Этим автором неожиданно стала Лена Элтанг. Неожиданно, потому что читая аннотации к её произведениям, я думала, что это, скорее всего, что-то из категории того чтива, в котором красное словцо стыдливо прикрывает смысловую и идейную пустоту. Но на деле всё оказалось совсем иным.

Да уж, Лена Элтанг поистине Очаровывает и ЗАчаровывает. И не только тем самым «красным словцом», за которым кроется и тайна, и очевидность, и аллюзия, и прямота – в общем, всё, что угодно, но не пустота. При этом она совершенно не старается понравиться читателю. Именно этим её проза особенно привлекательна: равнодушием автора и персонажей к реакции читателя на то, что и как происходит, как это описано, а также - к его оценке их облика, поступков и мыслей. Элтанг обладает редким даром так оформить канву своей прозы, так искусно вышить на ней стилистические и смысловые узоры, что даже изнанка её работы выглядит красиво и аккуратно (по крайней мере, на мой глаз и вкус) – не придерёшься (вышивальщицы и вышивальщики знают, как это непросто). И на узорах этих совершенно отсутствуют следы стараний, приложенных к их выполнению. Что тоже весьма ценно и привлекательно.

Я думаю, что это самая лучшая книга о «недо-» (по крайней мере, из тех, что я читала). О недосказанности и недовысказанном, о недолюбленности и недолюбви, о недосмотре и недоувиденном…И даже ненависть тут срослась с приставкой «недо-», как сиамский близнец. И даже преступные замыслы тут недомысленные и недовоплощённые в жизнь. И всё сущее здесь какое-то… недорисованное будто. Изящно недорисованное. Намеренно недорисованное. Вероятно, чтобы дать читателю возможность дорисовать это в себе и в этом себя. Потому что при всём видимом равнодушии писателя и персонажей к читателю он (читатель) чувствует свою нужность, необходимость своего присутствия именно здесь и сейчас, именно в этой истории.

Что ещё добавить? Это дневниковая проза. В которую желательно вчитываться, но не погружаться с головой, ибо есть опасность не суметь выплыть наружу. Читать, но не вчитываться. Слушать и смотреть, но не верить услышанному и увиденному. А лучше ещё и не говорить. И только соблюдая все эти условия можно будет услышать немоту тех самых «ведьм», которые «немы». Потому что «ведьмам», которые «немы», и тем, которые «не_мы», точно есть что сказать. Им всегда есть что сказать тем, кто читает их дневники. И тем, кто их дневники пишет. И они говорят. Со своими читателями и с самими собой. Им всегда нужен читатель. Иначе собственные мысли, не выпущенные из сознания в бумажные объятия, не дадут им житья, потому что

…мысли могут мучить почище пыточных колес…

Зачем я пишу дневники, вместо того, чтобы разговаривать вслух?
...
Затем, что слова душат меня, не умея вырваться из моего тела, сорваться с распухшего, тяжелого от обиды языка.

Да и вообще, без читателя не будут существовать ни пишущие «ведьмы» как таковые, ни написанные ими дневники и травники, соответственно. Существовала бы Саша Сонли и её тетради без Ллуэллина? Это ещё вопрос. Возможно, всех и всё разбередил бы ветер перемен (в том числе и едва затянувшиеся раны), разметал бы по сторонам света – нетронутым остался бы только пансион «Каменные клёны», неподвластный ни ветрам, ни времени, ни своим хозяевам, ни постояльцам. А может, всего этого изначально и не было вовсе. А иначе как объяснить этот необъяснимый феномен памяти, например?

Не успеешь кого-нибудь вспомнить, как выясняется, что его не было.

Давно уже не секрет, что, открывая книгу Лены Элтанг, надеяться на хоть какую-то линейность, дискретность и последовательность повествования не только в высшей степени наивно, но и прямо противопоказано. Вас будут водить за нос такими потемками, лабиринтами, спиралями и закоулками времени, что есть лишь один способ и нос сохранить и получить удовольствие от процесса – довериться автору, отдаться на волю течения повествования И СМОТРЕТЬ ВО ВСЕ ГЛАЗА!
О да, помню и понимаю, при первом таком путешествии по Каменным кленам успеть за мыслью автора и разобраться в том, кто, что, кого, что, черт же возьми, здесь происходит и кто все эти люди – квест мало того что за гранью добра и зла, так еще поначалу и не очень-то хочется утруждаться. Текст очаровывает сам по себе, топит, обнимает, захлестывает, кружит на месте до лёгкой мутоты, и напрочь залепляет глаза всей своей внутренней донной мутью и тиной, лишь бы не раскрывать озадаченному читателю своих многочисленных подвохов. Причем, чем меньше понимаешь, тем вдруг внезапно сложнее, тягучее, леннее идёт книга, и вот уже, когда переваливаешь за половину, начинают одолевать мысли о том, зачем он вообще, этот полоумный бред, нам сдался.
Но ох как стоит продираться, запинаясь и скрипя мозгом и зубами через первые сотни три страниц текста, взбираться на эту высоченную американскую.. Да нет же, конечно – Русскую горку, чтобы по оставшимся страницам мчаться со свистом, не отрываясь, в фиг знает сколько времени ночи через два часа после того как планировалось давно уже спать – заглатывать красными, утомленными глазами куски текста не прожевывая, на грани скорочтения, лететь с этой горы и чувствовать, как жжется и захватывает дух, подбрасывает даже не на виражах, на все разворачивающейся спирали, на освободившейся пружине, чтение за гранью добра и зла – абсолютный читательский экстаз!!!
По крайней мере, таким было моё первое знакомство с Клёнами, и случилось именно то, что почти всегда случается со мной, если книга попала в яблочко: я не смогла написать об этом ни строчки. Но я ни на минуту не сомневалась, что однажды я возьму карандаш и лупу, облачусь в воображаемый инспекторский плащ, и приду выяснять, собственно, что это было-то.

А был это, если уж говорить с точки зрения литературного разбора полётов, удивительный экземпляр современного эпистолярного жанра, поникший в самую суть явления дневниковости с острейшей достоверностью. О, прошли те времена, когда люди писали в своих дневниках события по датам, в той или иной мере честно и хронологично. Теперь же многие люди, ведущие так повсеместно вошедшие в нашу жизнь сетевые дневники, да и те, кто всё ещё поверяет себя бумаге, не так уж далеко уходя от Саши Сонли, созидают в своих записях в той или иной мере скорректированную версию жизни, а то и вовсе новую жизнь, которая, по сути, простилась бы быть книгой, но мы слишком несмелы и несобраны, чтобы писать книгу, поэтому пишем маленькие такие себе жизнечки в дневничках, более или менее талантливо. И, что и жутковато и забавно, чем больший автор псих, тем лучше выйдет запись.
Элтанг окунает своего читателя именно в такие вот записки слегка сумасшедших. Я совершенно искренне заявляю: я не знаю, зачем она это делает, что хочет сказать, и о чем эта книга – о любви ли или о собаках или о чём ещё, но при этом я с удивлением понимаю, что это именно тот случай, когда не можешь выразить словами сути произошедших внутри маленьких озарений и откровений. Когда всё такое тонкое, хрупкое и полупрозрачное, очень трудно объяснить что-либо, не расплескав половину. Слишком многое из этой книги почему-то сразу пытается прилипнуть к тебе, притвориться твоим собственным, личным, стыдным и сокровенным, это парадоксально и удивительно, объяснитемнекаконаэтоделает?!? В итоге сложно обсуждать неописуемое, хотя можно попробовать обсудить судьбу бедной суровой Саши, поговорить о заливаемой вином вине Луэллина, восторженно ахнуть мимолётной роли Табиты, которая, как мышка - хвостиком махнула в нужный момент, а так вроде как и ни при чем, можно пожалеть Уолдо, а можно попытаться угадать, отчего стала терять разум миссис Сонли. Можно бесконечно возмущаться самому образу жизни и сущности (сучности?) Хедды-да-да и Эдны-на-на, а можно и пожалеть их, поглядев с высоты обстоятельств. Здесь многое можно, а еще больше можно скрыто там, где наконец начинаешь проводить зыбкую грань между былью, небылью и был ли мальчик.

А можно сделать еще нечто более ужасное: взять карандаш, много-много бумаги, закладочек, разноцветных маркеров, и препарировать эту книгу, влезть не нежной читательской мыслью в подкорку героев, а поспорить с автором на кто тут главный и вторгнуться безжалостной рукой под обложку, перелистать главы, выдрать с белым бумажным мясом и черной чернильной кровью все её секреты.

Пожалуйста, не делайте лучше этого. Хотя бы первые два прочтения не делайте. А потом, лучше всего, если захотите, сделайте это сами.

А дальше - самый злостный спойлер эвэр, и я категорически запрещаю сюда ходить тем, кто когда-нибудь собирается читать Клёны сам. Но если выуже были там и отчаялись понять, что за мать-перемать там такое происходит - то пожалуйста, одним глазком, читайте дальше.

Представьте себе, жил-был мальчик Лу, и разошлись у него родители, и разъехались, и бросил его отец. Мальчик уж и писал ему, и ездил к нему морозными рождественскими ночами, но он не был своему отцу шибко нужен и сурово обиделся. В итоге, через много-много лет, когда отец состарился и стал писать сыну письма, тот не стал ему отвечать. В результате бедный отец Лу умер в одиночестве, а сын его сменил фамилию, начал пить и глубоко увяз в чувстве вины.

Где-то в это время родилась и росла Саша Сонли, её мама потихоньку теряла рассудок, потом, в один трагичный рождественский вечер Мама Саши Сонли погибла под нелепо упавшей трактирной вывеской, и Папа Саши Сонли привёл в их дом-пансион новую жену Хедду.
Всё бы ничего, и пусть у мачехи есть своя дочка, и пусть Сашу всё безумно бесит и пансион приходит в упадок, и пусть за неё сватается лишь старый учитель, но тут дороги этих двоих пересекаются, и пьяный Лу врезается на своей машине в машину отца Саши, в результате чего тот через годик погибает, а Сашенька остается с младшей неродной сестрой и мачехой. Мачеха сворачивает удочки и сбегает в поисках лучшей жизни в Индию со своим любовником, оставив Младшую на попечение Саши. Попечение выходит весьма эпичным - Саша влюбляется в Младшую и в течение почти года спит с ней. Впрочем, Младшая довольно быстро брорает Сашу, променяв её на симпатичного Сондерса Брана, а затем и вовсе уезжает в Индию к матери Хедде, у которой наконец-то всё вроде как налаживается.
После побега Эдны, Саша закапывает все её вещи в саду в могиле, и весь Вишгард в общем-то подумывает, не закопала ли там Саша собственно свою сестрёнку.
И тут в 2008м в Вишгард приезжает бедный чекнутый Лу, который совсем сходит с катушек от чувства вины и в галлюцинациях видит суконщика - своего отца, и плотника - отца Саши.

А дальше, господа, ничего я вам не расскажу, пока не будет готов календарь событий, который будет презентован позднее, в качестве бесплатного развлекательного приложения для особо желающих.

Гигантский грац моей терпеливой команде - раз, организаторам ДП - два, и всем причастных к появлению у меня этой книги - само собой море теплейшей благодарности!

Откладывать книги на потом - это, на самом деле, зло. Просто перегораешь со временем. Или даже хуже - судишь о книге по автору, обложке и названию. И это совсем другая, совсем не та книга.
Вот с Кленами у меня получилось именно так.
Читая, я осознавала очень четко, что если бы прочитала ее еще тогда, в 18 лет, то влюбилась бы совершенно. Во все это: в травник, в мифы, в привидений, во много-много исписанных страниц, их которых далеко не все рассказывают о том, что было на самом деле.
Теперь же, увы, не выстрелило. Я отвлекалась, думая о том, как забавен мир, где суконщик невзначай цитирует классиков античности. Недоумевала от того, какую тайну-тайну строят вокруг Луэллина, при том, что она разгадывается при первом же появлении ключевого слова в истории Саши Сонли.
Дело в том, что события Каменных Кленов они происходят в, скажем, реальности второго порядка. То есть мир, в котором существуют города, люди, здания и дневники - он не идентичен тому, который нас окружает, и даже не стремится быть похожим. Этот мир - мир очень авторский, слишком авторский.
Авторский настолько, что временами мне не хватало путеводителя по аллюзиям и ассоциациям Лены Элтанг.

И все это, конечно, не очень весело, но учит, что не стоит откладывать на потом то, что можно прочитать сейчас.
Дикси.

Спасибо ashley-grey и флэшмобу, которые привели меня к книге, которую я так долго откладывала на потом.

Мы - то , чем пытаемся притворяться, надо быть осторожнее!

Удивительная книга, где прежде всего, цепляет отличный слог и необычный стиль написания. Здесь полно символов и сравнений, которые будут вас либо раздражать, либо приведут в восторг. Последнее и случилось со мной. А сама книга, по сюжету, похожа на некий сон, где все меняет форму и значение, но для магического реализма - это норма и положительная черта.

В центре повествования жизнь странной женщины - Саши Сонли. Она живет в Ирландии и является хозяйкой небольшой гостиницы, в древнем доме, под названием "Каменные клены". Ее мать была русской и была растворена вся в славянском фольклоре, изучении трав и магии, это же перешло и к Саше, которая, даже после смерти ее матери, продолжает писать дневник, где общается с ней. Жители деревушки, где обитает Саша, уверены, что она ведьма и более того, убила и похоронила у себя в саду, свою сводную сестру, после того, как последняя отбила у Саши жениха.

Но в семействе Сонли все намного сложнее, чем примитивная смерть под кустом боярышника. Отношение сестер странное, местами выходит за рамки нормальной логики и приличий, но Саша давно живет по своим правилам, а еще она привыкла ставит себе цели и добиваться их, не смотря на мешающие факторы, типа чужого любопытства и длинного, злого языка.

Вторым, ключевым персонажем становится странный мужчина, по имени Луэллин, в прошлом преподаватель латыни, в Оксфорде, чья жизнь пошла наперекосяк после аварии, где сильно пострадал другой человек, а спустя год, он умер. И у этого персонажа, в прошлом, сложные отношения внутри семьи - с отцом. Он словно близнец Саши - также непонят окружением, погружен в свой мир и в реальности ему трудно существовать.

По сути, эти герои находятся во власти своих химер, которые искажают реальную жизнь, трансформируя ее для них в некий сюрреализм. И знакомится с их мирами было, и правда, интересно. Они оба напичканы мифами, символами, эзотерической мозаикой и странными ощущениями, которые им дороги более всего. Их не смущает разговор с мертвыми или свои физические недуги, но они не могут понять простых людей, обычные вещи и некие шаблоны, которые так любит использовать общество.

Я советую прочесть эту книгу - она необычная, в лучших традициях магического реализма и очень легко читалась. Данное произведение - это уникальный опыт познакомится с текстом, где отлично проступает подсознание главных персонажей.