Весна 1945-го. Сингапур. Лагерь для военнопленных англичан, американцев и австралийцев. Условия жизни, оскорбляющие достоинство человека, убивающие его физически. Этот роман Джеймса Клавелла о том, как жить, как выжить и как при этом остаться человеком, не перейти ту невидимую черту, за которой — потеря самого себя, нравственных ориентиров, а в итоге — смерть.
Вдруг он услышал голос своего отца, услышал так ясно, как будто тот стоял рядом. Даже увидел его, коренастого, с хорошей выправкой, в форме королевского военно-морского флота: "Послушай, сынок. Существует такая вещь, как честь. Если ты имеешь дело с человеком, говори ему правду, и тогда он будет вынужден говорить тебе правду, или у него нет чести. Защищай другого так, как он, по твоему мнению, стал бы защищать тебя. А если у человека нет чести, не имей с ним дела, потому что он опозорит тебя. Помни, есть люди благородные, но есть и нечестные. Есть честные деньги, но есть и грязные".
– … Но человек надеется, что может повезти.
когда дело дойдет до выбора, ты выберешь жизнь. Раз уж ты родился, ты обязан выжить. Любой ценой.
Верно, честь бывает разная. Но человек может иметь только один кодекс чести. Иногда тебе приходится приспосабливаться к обстоятельствам. Но из любви к Господу береги себя и свою совесть, никто больше сделать это не в состоянии, и знай, что безнравственное решение в определённый момент может убить быстрее пули.
– Да вы шутите!
– Отнюдь. Но самое забавное, что именно японцы поставили почетный караул около могилы. После этого каждый японский охранник, каждый японский офицер, проходя мимо «святыни», отдавал честь. Каждый. И в то же время каждый военнопленный должен был встать и кланяться, если в пределах видимости появлялся любой японский солдат. Если вы не делали этого, то получали прикладом винтовки по голове.
– Непонятно.
– Для них понятно. Таков восточный склад ума. Для них все абсолютно понятно.
– Черт возьми, непонятно! Совсем непонятно!
– Вот почему я не люблю их, – задумчиво произнес Питер Марлоу. – Я боюсь их, потому что у вас нет критериев для того, чтобы оценивать их поступки. Они ведут себя так, как не должны были бы. Никогда.
Я поработал головой – и вот я жив. В большинстве случаев погибают только болваны.
– Ну, Вексли подробно описал их: волосатые, хвост голый, вес до четырех фунтов, в этой части света вес крысы обычно достигает двух фунтов. Крысы спариваются беспорядочно, в любое время…
– Что, черт возьми, это означает?
– Самец покрывает без разбору любую самку, – нетерпеливо вмешался Кинг, – и не существует никаких брачных сезонов.
– Вы хотите сказать, у них все как у нас? – Джонс был приятно удивлен.
Форсайт грубовато показал пальцем в сторону лагеря:
– Передо мной, наверное, двести или триста человек, но вы единственный, который одет. Все люди не толще бамбука, но вы… – он повернулся и посмотрел на Кинга, взгляд его стал жестким, – вы в хорошей форме.
– Я такой же, как они. Просто я не зевал. И мне везло.
– В такой дыре нельзя говорить о везении!
– Конечно можно, – не согласился Кинг. – И нет ничего плохого в том, чтобы следить за своей одеждой, и нет ничего дурного в том, чтобы следить за своим здоровьем. Человек должен заботиться о собственной персоне. В этом нет ничего дурного!
– Вовсе нет ничего дурного, – согласился Форсайт, – при условии, что это делается не за счет других.
«Без женщин, – беспомощно думал Марлоу, – мужчины становятся лишь безжалостной пародией на человека».
Она потрепала меня по плечу и пошла наверх. Именно это и бесит в женщинах больше всего. Последнее слово всегда за ними.
Ему везло. Очень везло. Но везение обеспечивается упорным трудом, расчетом и кое-чем еще, а не только риском. По крайней мере риск должен быть рассчитан.
-Для чего стоит здесь этот унитаз? Ведь к нему не подведено никаких труб.
-Мне доставляет удовольствие следить за лицами моих гостей и читать их мысли: "Какая глупость использовать этот предмет в качестве украшения в доме".
Существует такая вещь, как честь. Если ты имеешь дело с человеком, говори ему правду, и тогда он будет вынужден говорить тебе правду, или у него нет чести. Защищай другого так, как он, по твоему мнению, стал бы защищать тебя. А если у человека нет чести, не имей с ним дела, потому что он опозорит тебя. Помни, есть люди благородные, но есть и нечестные. Есть честные деньги, но есть и грязные
-Завидую вам, приятель. Писатель - почти самая важная профессия в мире. Если писатель хороший.
Бей женщину по меньшей мере раз в неделю, и в твоем доме будет мир. Но не бей ее слишком сильно, чтобы не рассердить ее, потому что тогда она наверняка ударит тебя в ответ и причинит тебе большую боль.
Кажется, что японцы ведут себя как дети, но у них мужские тела и мужская сила. Они просто смотрят на вещи так, как это делают дети. Их видение жизни не прямое, как у нас, а искаженное.
Для меня сорок лет — это страшная древность. Мне нужно еще восемнадцать лет, чтобы дорасти до этого возраста
-Дерьмо! - бешено выкрикнул он. - Это дерьмо, и вы это знаете. И еще одно, раз уж мы коснулись этой темы. Бог! Вы знаете, я думаю: Бог - это маньяк, садистский, преступный маньяк, кровопийца...
...Эти люди были еще и преступниками. Преступление их было страшным. Они проиграли войну. И выжили.
-Свиньи, янки, - прорычал он. - Вы считаете себя такими умными. Такими сильными. Такими большими. Хорошо, запомните. Даже если эта война будет длиться сто лет, мы разобьем вас. Неважно, что вы разбили немцев. Мы сможем сражаться в одиночку. Вы никогда не победите нас, никогда. Вы можете убить многих из нас, но мы убьем в сто раз больше. Вы никогда не завоюете нас - мы терпеливы и не боимся смерти. Даже если потребуется двести лет - мы в конце концов уничтожим вас.
Искушать - это женский подход к жизни, а быть желанной - всего лишь женская потребность