Рецензии на книгу «Ночь каллиграфов» Ясмин Гата
Лучшие друзья девушки - это письменные принадлежности.
Книга с обманчиво спокойным началом. Когда рассказчик сообщает о себеЯ угасла 26 апреля 1986 года в возрасте восьмидесяти трех лет. В Стамбуле, в саду Эмирган, бушевал Фестиваль тюльпанов.
первая мысль, которая может возникнуть: "За героиню можно не волноваться. Ясно, что проживет долгую жизнь и спокойно умрет от старости. Уйдет так же, как и жила - без крика, слез и суеты." Но это не так. Рассказ Риккат предоставит достаточно поводов для переживаний. Когда под угрозой оказалась возможность заниматься любимым делом, когда забрали на долгие годы младшего сына, когда предавали те, кому доверилась, когда уходили из жизни те, кто очень дорог - она оставалась молчаливой и покорной, но сердце ее плакало от боли и лишь обращение к богу, посредством каллиграфии, давало ей силы жить дальше.
Вторая моя мысль: "Она с того света мемуары пишет что ли?"
Мистика! Магический реализм. Рекламная компания издательства "Рай и ад". Как можно писать о собственной кончине в прошлом времени, без дара ясновидения? Оказывается можно.По законам ислама меня похоронили в тот же день, на кладбище Эйиуб, глядящем на Босфор со своего холма, в сухой земле, из которой растут стройные кипарисы. На моей могиле установили памятную доску от Стамбульского университета: полированный камень, увенчанный скульптурным венком из цветов и фруктов. Надпись на доске гласит, что я была выдающимся каллиграфом и набожной женщиной.
Статус усопшего очень удобен - он дает повод неспешно и обстоятельно вспомнить всю свою жизнь. А что еще делать, когда умер? Внезапных поворотов ждать не стоит, все вполне традиционно. Не было бы надгробной таблички "Выдающемуся специалисту", да несчастливое замужество помогло.Каллиграфы никогда не умирают. Их души блуждают на границе двух миров, не в силах расстаться со своими инструментами. И если пророки – рупор Господа, то каллиграфы – Его калам, ибо пишут они под диктовку Всевышнего…
Моя рука, поспешно отданная случайному человеку, находила утешение в каллиграфии. Перемещая калам по листу бумаги, выводя строчку за строчкой, я тем самым протестовала против безрадостного замужества.
Именно в избранной Риккат профессии кроется секрет очарования данной книги. Про каллиграфию автор пишет просто чудесно - поэтично и красиво! Ты словно видишь все сама и не можешь не восторгаться мастерством. То, чем занимается каллиграф - даже работой назвать не получится, потому что это выглядит как настоящая магия. Вот специальным способом обрабатывается лист, вот намечаются строчки, наносятся письмена. Каждый инструмент живет и дышит. Идет разговор о жизни и смерти. Если позволить руке увлечь себя, отдаться ритму письма, можно выйти за пределы времени, за пределы самого себя.
В такой маленькой книге притаилась такая большая, насыщенная событиями, жизнь. Нелинейный сюжет уверенно держит читательский интерес. Оставляет зацепки, недосказанные моменты и потом возвращается к ним. Стилю свойственны мягкость, аккуратность, восточная изысканность. Витиеватый узор повествования очаровывает печальной красотой.
Книга прочитана в рамках игр Вокруг света, Школьная Вселенная, Книжное государство, Книгомарафон.
Достать чернил и... обрести бессмертие
Каллиграфы никогда не умирают. Их души блуждают на границе двух миров, не в силах расстаться со своими инструментами.
Калам выводит плавные линии, имя пророка превращается в затейливый узор… Не каллиграф ведет линию, но линия – каллиграфа, а линией движет сам Бог. Или давно покинувший этот мир каллиграф, который гораздо старше и опытнее тебя, талантливой бестолочи. Потому что каллиграфы – не обычные люди. И полностью они не умирают. Так что пропали втуне труды Ататюрка, запретившего арабский язык. Да, он свел каллиграфов с ума, да, каллиграфы умерли, но… Не полностью. Их искусство выжило. Бог не ушел, как думали все, в другую страну, обидевшись на запрет арабского языка и, значит, себя самого, а просто втихую раздал дар каллиграфии и затем наслал армию призраков-учителей, дабы вышколить новичков и возвести их искусство в абсолют. Вот какая важная роль легла на плечи Риккат Кунт (пометим в скобках, что это реальный исторический персонаж, почивший в 86-м году), дочь Нессиб-бея из Бейлербея, супругу Сери Инес, единственного дантиста с азиатского берега Босфора… На женщину! Многие турки и турчанки в полуобмороке, но что сделаешь – талант очевиден и неоспорим.
Итак, Риккат обнаружила и развила в себе дар каллиграфа, мистического практически существа, после того, как получила в наследство инструменты старого Селима – вместе с самим Селимом в комплекте. Каллиграфам не полагается сердца (нечего любить – пиши давай), им присущ определенный склад характера, у них особая миссия, да и умереть им как следует не дано.
Дух Селима учил, дух наставлял, иногда даже всерьез обижался, когда у Риккат не складывалось с семьей. Первый брак по расчету, второй вообще словами не описать, и если б ее это тревожило! Беды не на того напали. Все беспокойства улетучиваются, когда Риккат садится творить. Все, что ей нужно – это ее инструменты. Она совершенствуется, начинает преподавать. Меняется страна, приходят новые призраки, все глубже постигаются глубины каллиграфии – не как искусства, это-то Риккат познала давно и как-то сразу, а как мистической философии, открывающей, что каллиграфия вечна, каллиграфия – это беседа с Богом и много чего еще, и, как результат, если ты каллиграф, на быстрый переход в загробную жизнь даже не надейся.
Книга представляется мне смесью семейной саги, в некотором роде производственного и исторического романа, описывающего определенный период в жизни страны – сложный и болезненный, здесь выплеснутый болью каллиграфов, которым приходилось прятать арабские буквы в сложных узорах – иначе просто не получалось. Можно ли запретить художнику творить? А каллиграфия, о которой нам рассказывают, происходит из давних времен и неразрывно связана с арабской вязью, которой написаны суры Корана.
Интересно, что в целом роман написан в пестрых оттенках магического реализма, чем-то даже напоминает Маркеса, конечно, в куда более упрощенном виде, зато с приятной восточной ноткой. Что особенно хорошо – главная героиня далека от классического образа восточной женщины. Сбежать от мужа, потому что в голову стукнуло? Запросто. Почти круглосуточно заниматься любимым делом? А чего бы и нет, я так хочу. Преподавать в университете – для женщины ли дело! – легко устроюсь. Еще и по заграницам поеду, старые документы пореставрирую. И при всем при этом главная героиня не похожа на борца. Нет, просто ее слишком увлекает искусство, и окружающие понимают, что здесь правила и традиции, сколько ни будешь их вбивать, зальются чернилами, и выйдет так красиво, что у самого все из головы вылетит.
Это плюс, оживляющий повествование, и в то же время – весьма смущающая деталь. Хоть здесь и нет, на мой взгляд, очевидных противоречий действительности (но я, каюсь, не спец по этим краям, особенно новейшего времени), на некоторых моментах прямо-таки чувствуется, что автор – либо европеец, либо вырос Европе, со всеми ее демократическими веяниями, сумасбродствами и литературными экспериментами, огребающими громкие премии. Разрушу интригу для тех, кто не обратил внимания на название серии и не интересовался книгой: Ясмин Гата – француженка. Но при этом – подчеркну – она не выбрала часто эксплуатируемую тему унижения женщины. Наоборот – возвысила свою героиню по заслугам, неспешно и уверенно, с долей милой неуклюжести, да еще и превратила это во что-то вроде сказки, которая вполне могла случиться и в реальности в турецком Макондо. И ведь при этом умудрилась таки тыкнуть, мол, видите, тяжело там.
Хотя и сюжет необычен, и любопытные страницы истории проступают, и персонажи хороши – в меру оригинальные, живые, часто с безуминкой, но у кого ее нет? – чего-то все-таки не достает до идеала. Возможно, роману не хватает исторических подробностей. Возможно, иллюстративного материала (как было бы чудно, если бы каждая затейливая штуковина и каждый шедевр появлялись тут же, на странице). Возможно, необычный способ повествования как-то подкосил дело… А может, дело в том, что текст написан русскими (в оригинале латиницей, конечно) буквами. Настолько пропитан он арабской вязью, что тянет жадно выискивать ее глазами.
Но, кто знает, может, в этом и есть подвох. В Турции-то до сих пор используют латинский алфавит… И, быть может, где-то там по ночам плачут чернилами призраки каллиграфов Ясмин.
Долгая прогулка 2018, команда «Урбан и К°», июнь
Изысканно.
Итак, только слепой не заметит, что сейчас восточная культура проникает в европейский мир. Хорошо это или плохо, пусть решают культурологи, политологи и прочие умные люди. Но было время, совсем недавно, когда европейская культура захватила Восток своим краем, хорошо это или плохо не стану рассуждать, но что было то было.
Турция времен Ататюрка, знакомая по романам Гюнтекина. Европейская культура, новые порядки, новый алфавит. Арабская вязь больше не будет использоваться в повседневной жизни, останется она только в старых документах в архивах.
И так же мы сейчас - сначала перьевые ручки перестали использоваться, и мне родители часто говорили, что почерк у меня ни к черту. Ну, да, сейчас не ставят почерк. Почерк - это отражение психологического состояния личности, и может быть и хорошо, что не ставят, но мои друзья говорят, что у меня почерк очень хороший, потому что я не совсем перешла на клавиатуру.
Героиня романа Ночь каллиграфов профессионально занимается каллиграфией, используя перо, которое досталось от учителя, и ее почерк меняется в течении ее жизни.
Удивительно приятная история. Очень атмосферная. Завораживающий язык, изящные переходы, есть в тексте что-то такое, что хочется назвать классическим. При чтении сразу вспомнился Орхан Памук, есть что-то в стиле похожее.
По поводу фактической стороны произведения ничего сказать не могу, не углублялась, информацию не искала, но не думаю, что писательница в принципе задавалась целью написать олитературенную биографию родственницы, которую толком и не знала. Думаю, роман можно назвать не "беллетризованной биографией", а "вдохновленным историей жизни реального человека". Именно вдохновлённым.
В сюжете не всё гладко, есть неясные переходы от сцены к сцене, по событиям не всегда понятно, сколько времени прошло (но это наоборот кажется мне плюсиком в копилочку к реализму, потому как роман написан в форме воспоминаний, а они зачастую нечеткие, особенно в вопросах времени). Но лично мне это наслаждаться чтением не помешало.
Ритмичная речь, особенно в описаниях каллиграфических упражнений и творческого процесса, настраивает на состояние, похожее на легкий транс. Текст убаюкивает, вьется извилистой линией, проставляет яркие акценты. Внутренний взор постоянно видит эту черту, которая местами резко поворачивает, местами - прерывается, пересекает саму себя, закручивается в удивительные спирали и выписывает причудливые узоры.
Читать книгу приятно почти на физическом уровне. Отдохновение души. Красивое, эстетичное, с налетом светлой грусти, но без падения в глубокую меланхолию. После романа не грустно, не тягостно, хоть и заканчивается он печальными нотами.
Глубокое ли это произведение? Не то чтобы слишком. Не пустышка, но и не многоуровнее повествование. Я бы с удовольствием почитала что-нибудь еще от этой писательницы.
Прочитано в рамках игры Вокруг света.
«Ночь каллиграфов» - беллетризованная биография Риккат Кунт, женщины-каллиграфа.
Ее жизнь повторяет сломы независимого развития Турции. За свое мастерство в этом новом мире она расплачивалась неустойчивой семейной жизнью. Она была первой женщиной, ставшей преподавателем каллиграфии в Академии искусств и почитается не только как хранитель традиций, но и новатор. Однако, по большому счету, главная героиня книги не она, а каллиграфия, древнее мастерство общения с Богом, древняя традиция, боровшаяся за выживание в новой Турции. И ей приходилось тяжело: еще недавно османский двор был главным заказчиком рукописей Корана, цитат из хадисов, а главное, султанских тугр, иначе говоря, подписей правителя, которые открывали любой важный документ. А теперь история была прервана, введен новый лицемерный латинский алфавит, а ведь раньше османские мастера хвастались, что пишут к сердцу. Турки, как и многие другие народы (татары, таджики, узбеки) лишились старого арабского алфавита в ХХ в. Чтение книг предков стало достоянием избранных. Уделом избранных стало и искусство каллиграфии.
Риккат учится секретам мастерства у призраков прошлого. Она знает, что она в своем ремесле приближается к Богу, как возносящиеся в небо алифы и лямы; помыслы ее должны быть чисты. Недаром в произведении упомянуты иконы. Перефразируя, можно сказать, что каллиграфы – иконописцы ислама. В конечном счете, орнаменты, арабески и каллиграфические изыски долгое время оставались единственным легальным изобразительным искусством ислама. Персы и османы, конечно, в сторону отходили со своими миниатюрами, но магистральным направлением оставалось искусно написанное слово.
Риккат не похожа на западных художников, пытающихся запечатлеть эмоцию, цвет, шорох, тень и свет. Она пишет предвечные слова Аллаха, возвышенные слова Пророка. Ни разу она не отвлеклась на любовные или винные стихи персидских и османских поэтов. И ее труд получил высшую награду – наследницу, Муну, самую талантливую из ее учеников. А это значит, что история будет продолжаться, а вертящиеся дервиши будут не только развлечением туристов, но и медиатором между Небом и Землей…
Книга была прочитана в рамках февральского Книгомарафона
Девушка и призрак (в одном лице)
На чтение этой книги меня во многом спровоцировал «Мустанг» – французский фильм, снятый режиссёром-турчанкой, и выдвинутый в этом году на «Золотой глобус» и «Оскар». Проникнувшись «Мустангом» грех было не повторить эксперимент с книгой – «Каллиграфы» написаны турчанкой, выросшей во Франции. И вот что забавно: взгляды двух женщин на мир, Турцию, роль женщины и свободу во многом сходны, но способы изображения они выбирают совершенно разные. И там, и там много пряного турецкого колорита, ярких красок и странных, на наш взгляд, обычаев, но фильм – абсолютно реалистичная история из жизни выдуманных персонажей, а книга – восточная сказка, посвященная совершенно реальной женщине.
Эта женщина, выбравшая традиционно мужскую профессию каллиграфа, живёт не столь в мире живых, сколько общается с духами умерших. А также с танцующими дарвишами и прочими тварями, встречающимися только на Востоке. Её речь витиевата, красочна и не всегда понятна, как и замысловатые письмена, выходящие из-под её пера. Родственники, которых она описывает, тоже больше похожи на сказочных персонажей, чем на реальных людей: слабый муж, злой муж, потерянный и найденный сын, остальные – пунктиром. Словом, не ищите в этой книге психологии, размышлений или метких наблюдений. Да и странно было бы ждать чего-то подобного, если учесть, что историю своей жизни рассказывает… призрак. Ну, да, действие с этого и начинается: я умерла тогда-то. На похоронах присутствовали те-то. Погода была такая-то. А дальше экскурс в прошлое.
Мне, несмотря на всю восточную пряность, книга показалась пресноватой. За обилием слов, красочных эпитетов и метафор, теряется и сам главная героиня, и события её жизни. Событий, впрочем, мало, всё больше работа. Но и о работе как-то экивоками: близость к Богу, эротическое напряжение … Этакий рулон шёлка: блестит, шуршит и ускользает.
Прочитано в рамках игры "Вокруг света"
Очарование древнего искусства.
Это Бисмилла, которая много раз упоминается в книге
Главная героиня книги - Риккат Кунт - каллиграфка. Древнее искусство арабских каллиграфов всегда было мужской профессией, но Риккат благословлена на творение старым учителем - Селимом, оставившим ей свои инструменты. Вся жизнь Риккат неразрывно связана с этим древним искусством разговора с Богом.
Сама жизнь Риккат - ее мужья, дети, мама, сестра, родители, ученики - все выступает фоном. Призраки умерших каллиграфов и сама Риккат, рассказавшая свою историю уже после своей смерти, выглядят реальнее живых людей. Все горести и радости жизни Риккат принимает с каламом в руках.
Пять основных курсивных стилей (почерков) арабского письма: 1. Насх 2. Насталик 3. Дивани 4. Сулюс 5. Рук‘а
Не знаю как вас, а меня арабская вязь завораживает. Я хочу выучить арабский язык и научиться разбирать странные буквы, которые в начале слова выглядят по-одному, в середине - по-другому, а в конце - по-третьему. Друзья из Сирии говорят, что арабский выучить несложно, но пока верится с трудом. Язык красивый - и звучит хорошо, и выглядит красиво. Так что я всерьез над этим думаю.
Арабский алфавит
В Турции времен жизни героини арабский язык находится под запретом из-за прихода к власти Мустафы Кемаля (Ататюрка) по прозвищу Серый волк. Этот человек превратил Турцию в светское государство, запретил паранджи и многоженство, дал женщинам избирательное право и прочее, но при этом "выгнал из страны Бога" по словам каллиграфов. Но живя в тяжелые времена, Риккат не забывает о своем искусстве.
Потрясающая книга со своим неповторимым шармом. И очень короткая, к сожалению.
Мустафа Кемаль Ататюрк, первый президент Турции, реформатор.
Вид на Бофор
И напоследок:
114 сура из Корана
Красивая история жизни. Красота здесь, правда, не совсем обычная. Для меня красота в этой книге вылилась в умение героини прожить жизнь так, как ей самой хотелось. Она не побоялась нарушить многовековые традиции и шла своей тропинкой, пробиваясь сквозь самые толстые стены.
Риккат – женщина-каллиграф. Как по мне, очень необычная профессия. Сидеть и переписывать тексты, стараясь влить жизнь в каждое слово. И сделать это нужно так, что бы даже просто смотря на текст, не читая его, буковки жили и говорили.
Конечно, можно написать много о том, какая книга необычная, какой смелой была Риккат, как много трудностей ей пришлось преодолеть… Лучше почитайте сами. Книга стоит каждой минуты, потраченной на нее.
Лично для меня «Ночь каллиграфов» открыла еще один вид искусства – каллиграфию Ближнего Востока. Даже если книга не заинтересовала – не поленитесь, найдите в сети пару фотографий на эту тему. Почему то я уверена, что вам захочется узнать больше об авторах этих шедевров.
Книга прочитана в рамках второго тура ТТТ
Художественное произведение, место действия – Турция.
LynxJunior - огромное спасибо за такой замечательный совет!
Очень красивая и изящная книга. Как оригинальная статуэтка или древняя реликвия.
События романа происходят в Турции. Правит Ататюрк, стараясь повернуть страну в сторону всего европейского, реформируя систему письма. И старинная каллиграфия становится никому не нужной. А, вместе с тем, главная героиня Риккат буквально одержима этой красотой, она беседует с умершим мастером, который учил её азам профессии, она работает его инструментами, она живёт его идеями.
В этой небольшой книге уместилась масса всего. Здесь и нелёгкая судьба женщины, и интересные факты об истории страны, и описание обычаев и верований. Это совершенно иной, незнакомый мир. Мир каллиграфии, красивых слов и рисунков.
Большое спасибо Lucretia , это с её лёгкой руки мне захотелось прочесть эту книгу.
Эта книга показалась мне такой: и такой: ,
но было в ней и что-то эдакое:
А на самом деле она была, конечно, совсем другая:
Удивительная книга.
Можно сказать, портрет, нарисованный вязью. В первый момент кажется, что ты не видишь живого человека, только схематично набросанные черты, но вот уже из-за них проступает утонченно-красивое лицо. Книга, описывающая судьбу женщины-каллиграфа на стыке двух времен: арабского прошлого и европеизированного будущего, к которому стремился Ататюрк. Даже живет она в символичном месте: на азиатском берегу Босфора, а работать ездит на европейский.
Но в книге поразительно даже не это: поразителен мир, атмосфера, которую героиня создала в своем доме (или дом создал вокруг нее?). В такой небольшой по объему книге - несколько десятков героев. Тут каждая вещь - живая. Каждый предмет наделен разумом, душой, сердцем и дыханием, не только письменные принадлежности, без которых немыслима работа каллиграфа, но даже игрушки на полке, буквы на листе. Даже мертвые остаются, ничуть не менее ощутимые, чем живые. Потому рассказ такой особенный. Неповторимый.
Дочитав книгу, я в последний раз посмотрела на обложку, и мне показалось, что арабские буквы на ней очень похожи на людей.
Но это уже, конечно, просто глюки.
Каллиграфия… Красивое и таинственное слово. Что же оно значит? Если коротко, каллиграфия – это искусство красивого письма. Хотите узнать подробнее? Прочтите этот роман.
Книга небольшая по объему, написана простым и понятным языком, несмотря на обилие терминов. Читается легко и быстро, я прочла книгу за два вечера. История рассказывается от лица умершей женщины. Ее имя – Риккат Кунт. Она турчанка. Но если Вы думаете, что это очередной ужастик о тяжелой жизни восточной женщины, наполненный сценами издевательств и унижений, то Вы ошибаетесь. Здесь нет интриг и хитросплетений, резкого поворота сюжета, непредсказуемого финала. Это грустная история о непростой судьбе женщины.
Риккат была единственной женщиной в мастерской каллиграфов, которые стали не нужны после прихода к власти реформатора Ататюрка и замены арабского алфавита на латинский. После реформы профессия каллиграфа пришла в упадок. Но старый каллиграф Селим, завещая Риккат свои инструменты и Коран, изменил ее жизнь. Приняв этот бесценный подарок, она считала себя обязанной оправдать его надежды. Так она стала каллиграфом, хотя профессия каллиграфа считалась исключительно мужской. Каллиграфия стала не только ее любимым делом, ее работой, она стала смыслом жизни Риккат. От всех своих проблем и разочарований она пряталась в мастерской, каллиграфия давала ей сил жить дальше.
В итоге, несмотря на то, что история грустная и меланхоличная, мне она понравилась, поэтому поставила такую высокую оценку. Возможно некоторые сочтут книгу скучной и неинтересной, но на вкус и цвет, как говорится, товарищей нет. Я же советую прочитать книгу всем девушкам и женщинам, а так же тем, кто интересуется историей и культурой Турции. Надеюсь, что книга Вас не разочарует.
Источник