— И эти благородные люди постоянно раздражают. К тому же неизвестно, что они о тебе думают. Они всегда и со всеми чертовски любезны, независимо от того, нравится им человек или нет. Здесь, по крайней мере, знаешь, что у людей на уме.
— Ты так думаешь?
Даже не знаешь, что лучше — заплакать или поднять бунт, сил все равно хватает только на то, чтобы доползти до дома и рухнуть на диван перед телевизором, чье бессмысленное мелькание хоть чуть-чуть заглушает тоску.
— Ты приманиваешь кучу каких-то придурков, а потом говоришь, что они, возможно, подошли бы мне. Спасибо, конечно, за заботу, но я обойдусь.
— Прости, — проговорила Санна с оскорбленным видом. — Мне жаль, что люди, с которыми я общаюсь, недостаточно хороши для тебя. И как ты можешь называть его придурком? Ты ведь его совсем не знаешь!
Ребекка подошла к окну и посмотрела во двор.
— Он сидит на своем скутере, в принципе — среди ночи, и охраняет дом, в котором ты живешь, не пытаясь войти. Мне нечего добавить.
— Когда придет смерть, мы будем такие уставшие, что нам уже не захочется никакой загробной жизни…
Личная жизнь - это первое, что страдает, когда человек начинает пить.
Все это ее мало волновало - нижнее белье и колготки становятся важны, когда возникает вероятность, что кто-то будет тебя раздевать. У нее нижнее белье застиранное и посеревшее.
Слабые люди часто тянутся к церкви. И люди, мечтающие о власти над слабыми, тоже тянутся к церкви.
Слабые люди часто тянутся к церкви. И люди, мечтающие о власти над слабыми, тоже тянутся к церкви.
«Слабые люди часто тянутся к церкви. И люди, мечтающие о власти над слабыми, тоже тянутся к церкви».
"Человека обычно выдает то, чего он не говорит"