Рецензии на книгу «Там, где в дымке холмы» Кадзуо Исигуро

История, подернутая дымкой

Исигуро покорил меня с первой книги и до сих пор не захожу в рецензии на нее, если вижу оценку ниже пяти. Вторая прочитанная же только убедила меня в том, что автор мой и читать надо все, но только с правильным настроем. Хотя, наверное, на японцев вообще на всех нужен свой настрой. И да, я в курсе, что он типа британский писатель, но, полное имхо, для меня это не так. Его стиль, плавность текста, меланхоличность рассказываемой истории, за красивым узорчатым слогом которой прячется такое, что ну б его нафиг — это именно то, что обычно и привлекает меня в творчестве авторов Страны Восходящего Солнца.

Эцуко уже давно живет в Англии, переехав туда из Японии вскоре после окончания войны. У нее две дочери, рожденные от разных мужей разной же национальности. Но чем старше становится Кейко, тем сильнее она отдаляется от матери, пока не уходит насовсем за грань, из за которой уже нет возврата - девушка повесилась в своей одинокой квартирке. И Эцуко после ее смерти вспоминает те дни в Нагасаки, когда она только еще была беременна и жила вся ожиданием этого ребенка. Тогда же у нее сложилась странная дружба с не менее странной женщиной, старше ее по возрасту - Сатико. Она вдова с дочкой примерно десяти лет, многое пережила уже в своей жизни и теперь хочет навсегда покинуть родину и уехать с любовником-американцем в США. Эцуко наблюдает все ее метания, сомнения, постоянную смену планов и настроений. А периодически мы снова оказываемся в Англии, где к Эцуко приехала навестить ее младшая ночь Ники.

Повествование плавное, спокойной, такое ощущение, что ничего и не происходит, просто воспоминания о прошлой жизни, просто рассказ о нынешней без особых событий что тогда, что теперь, но при этом лично мне абсолютно не было скучно, автор как-будто качал меня на волнах своего текста, погружая в такое же спокойно полумедитативное состояние. А потом... Потом буквально последняя страница, одна фраза и долгие, упорные, непрекращающиеся по сей день попытки понять а что это вообще было. Причем кой-какие сомнения у меня возникли уже в середине книге, но обо всем я так и не догадалась. А как вообще можно было о чем-то догадаться, если даже сейчас я пишу и продолжаю думать, вертеть историю, поворачивая то одним, то другим боком, пытаясь разглядеть все то, что вложил в нее автор. Люблю такие книги, оставляющие после себя кучу вопросов, но не потому что автор такой косорукий и не смог мне в конце все внятно объяснить, а наоборот, потому что автор просто умница и мне теперь остаются только жалкие попытки разобраться. Хочется понять вложенное в нее, вглядеться пристальнее в многогранность текста, повертеть в голове еще раз те же символы, которыми была так насыщена эта повесть. Ох, символы, это вообще отдельная история. Те же убитые дети, мелькнувшие на самой обочине истории, для чего они, что они значили? Хоть перечитывай...

Дальше попытки разобраться в концовке, очень даже спойлерные, так что идут под кат.

Я так и не пришла к единому мнению, что же это было. Мистика с путешествием души во времени? И уже потерявшая дочь Эцуко глазами себя же, но в образе более молодой и наивной наблюдает за опять же собой, но уже старше и несчастнее и пытается хоть как-то себе помочь, успокоить, убедить в том, что она поступает правильно, что ее вины в смерти дочери нет? Верит ли она сама в это? Я не думаю, что она была такой уж плохой матерью (хотя котят я ей не прощу!!!), не была она и супер мамой, думающей только о своем ребенке, но и ее можно понять, сложные и тяжелые времена заставляют порой людей действовать жестко и не всегда возможно принять единственно верное решение. Должна ли она была полностью пожертвовать собой и остаться в доме дяди, где сама бы медленно угасала, но девочке было бы лучше? Я не могу ответить однозначно...

Была у меня еще версия с психическим расстройством Эцуко, у которой в голове перемешалось после пережитых драматических событий прошлое, настоящее и будущее и не на ее ли совести тогда погибшие дети, которых она видела котятами, мешающими воплощению ее планов на будущее и потому утопленных? Эта версия тоже вполне оправдывает многие нестыковки....

Ну и наконец, третья, пожалуй, самая мной любимая. Может, не стоит воспринимать эту историю как реальную историю жизни женщины? Может автор хотел так метафорично изобразить неотвратимые и многих пугающие перемены в жизни всей страны? И тогда дочь — это старая традиционная Япония с ее строго регламентированным жизненным укладом, не готовая меняться и потому медленно но верно умирающая в месте, которое так и не стало ей домом. А Эцуко-Сатико - это только рождающаяся новая Япония, частично перенимающая традиции западного мира, отвергающая вековые устои и традиции и, конечно же, бесконечно сомневающаяся в том правильно ли она поступает...

Думаю, чтобы прийти к окончательному (не факт что верному, но хотя бы ставшему таковым для меня) выводу, мне и впрямь стоит через время перечитать эту историю. Помню, у Акутагавы я один рассказ три раза читала)) А что вы хотели? Японцы;)

Прочитано в рамках игры:
"Школьная вселенная" (Исследовательская Работа №2)
и клуба "Последний романтик ЛЛ"

Обмани меня

Исигуро - сентиментальный волшебник. Трудно объяснить, но во всех его книгах, которые я прочитала, он рассказывает об ушедшей жизни, ушедшей и прожитой как-то странно, возможно, даже зря. От этого щемит сердце, и очень-очень грустно на душе. Раньше, в бытность свою юной и романтичной, я чуть ли не слезами заливалась, жалея героев. Сейчас мне все больше приходит на ум мысль "а не виноваты ли они сами". И все чаще я прихожу к выводу, что - да, виноваты они сами. Но от прожитых зря жизней все равно грустно.

Это первая книга автора, и она очень, очень и очень талантливо написана. Исигуро даже будучи автором-новичком сумел нарисовать словами акварель. Все в дымке, все в тумане, все покрыто стелющейся вуалью, легкой-легкой, легче пуха, но чтобы разглядеть под ней что-то, нужно очень постараться. Но под нежной тканью повествования скрывается мрак и горечь, и горе, и безумие. Автор настолько хитро применил технику ненадежного рассказчика, что я долго и не догадывалась - о чем - вообще ни о чем: что будет какая-то тайна, что в книге вообще есть загадка, что ее можно долго разглядывать, пытаясь рассмотреть сквозь ту самую вуаль. В финале меня ошарашило.

К пожилой японке Эцуко, одиноко живущей в Англии, на несколько дней приезжает погостить младшая дочь Ники. Та очень давно не видела мать, и не приезжала на похороны сестры Кейко. Да, старшая дочь Эцуко покончила с жизнью, и мать, внешне храня спокойствие и невозмутимость, глубоко в душе сильно переживает это. Под влиянием чувств она вспоминает свою жизнь в Японии, в послевоенном Нагасаки. Она вспоминает подругу, некую Сатико, жившую в бревенчатой развалюхе вместе с дочкой Марико неподалеку от дома Эцуко на краю пустыря. Вспоминает их знакомство, вспоминает странности поведения Марико, как та постоянно убегала и пряталась от матери. Вспоминает и саму Сатико, которую, честно говоря, всю книгу хотелось тяжело избить за ее речи и отношение к дочери.

И постепенно из воспоминаний и общения Эцуко с дочерью вырисовывается портрет красивой, здравомыслящей японской женщины, ведущей себя согласно правилам приличия, что японским, что американским. Эцуко - нравится. Этому даже не мешают странные диалоги в стиле
"Вы уезжаете?"
"Уезжаем"
"Хорошо, что уезжаете"
"Наверное, хорошо, да только и тут неплохо"
"Ну тогда лучше остаться?"
"Нет, мы уезжаем"
И только ближе к финалу Исигуро одним лишь предложением сдергивает на секунду эту вуаль, разверзая бездны, и остается только перекручивать весь текст наново, находя все новые тайные подсказки, разбросанные тут и там. Замечательная книга-обманка.

Последний романтик

Когда рассеется дымка

Кадзуо Исигуро появился в моей жизни три года назад. Нет, чуточку раньше. Просто попросил: «Не отпускай меня» - и вот, по прошествии нескольких лет, я не отпускаю. Держу его крепко за руку и помню, как это было. Ярко, чудно и больно. Почему я шла на эту встречу так долго?

И вот сейчас, не тая обид, он снова взял да и распахнул свои объятья. И я, конечно, не удержалась, с разбегу прыгнула в сияющую бездну его нового мира. Мира, играющего полутонами, в котором никогда не обретешь ясное представление о сути вещей, но где скорее догадаешься о существовании некой тайны. С Кадзуо Исигуро ты не получишь прописных истин и полноценных ответов. Он лишь укажет на холмы, покрытые дымкой, и шепнет на ухо: «Догадайся сам».
Ощущение предстоящей трагедии нахлынуло почти сразу, хотя для этого не было особых причин. С первых страниц автор знакомит с Эцуко, которая много лет назад покинула родную Японию и переехала в Англию, а теперь переживает потерю старшей дочери Кейко. Пытаясь понять причину трагедии, Эцуко мысленно возвращается в прошлое, к тем временам, когда еще проживая в Нагасаки, она познакомилась с уже немолодой Сатико и ее диковатой дочкой Марико.
И вроде ничего не предвещало беды… Постепенно читатель погружается в атмосферу послевоенной Японии, где на фоне восстанавливающегося после разрушений города обнажается трагедия постепенного ухода от привычного уклада жизни. Становится очевидно, что даже после возведения новых домов и памятников мир уже никогда не будет прежним. Старые традиции уступают под натиском новых идей, продиктованных поворотом истории. И эти новые идеи так непросто принять, когда едва ли не каждый житель города вынужден прятать где-то в глубине души огромную черную дыру – смерть близкого человека. Кто-то терял невесту, а кто-то и вовсе всю семью.
Исигуро приглашает заглянуть в мир потерь и глубоко переживаемого одиночества, попутно знакомя и с главными героинями. И читатель плывет и плывет по неспешной реке воспоминаний, лишь изредка сталкиваясь с небольшими порогами. Он привязывается невидимыми нитями к отзывчивой и покладистой Эцуко, хмурится и негодует от поведения Сатико, а после ни с того ни с сего узнает про призрак женщины с фонарем на другой стороне реки. Хватает наживку, объясняя все воспоминаниями войны, но о странной женщине помнит… И снова и снова качается на волнах, потихоньку удивляясь про себя односторонности диалогов между подругами, намеренной отчужденности девчушки Марико, ее неспособности ответить теплом на доброту, ее страху перед веревкой, обвившейся вокруг ноги. Умолчания, уловки, крючки подмечаются, остаются в памяти, чтобы после…
… Чтобы после, когда дымка над последними страницами рассеется на минуту, придавить своей неожиданностью, очевидностью и неочевидностью одновременно. И бедный читатель хватает воздух ртом, пытаясь собрать все воедино, получить ясный финал, но делает это слишком натужно и медленно – туман снова покрывает далекие холмы. И все, что автор оставляет после себя, - незавершенная картина, в которой не достает многих паззлов. Слишком много вопросов при малом количестве состыковок. И даже сейчас, имея определенное представление в голове, ты все равно не можешь быть уверен в том, что прав.

Эта небольшая книга Исигуро трогает своей загадочностью, глухо припрятанными между строк надломом и трагедией. И только вихрь догадок и мыслей в голове. И ты думаешь о войне и о том, что ее жертвами всегда становятся невинные люди, с которыми никто не считается. И ты рассуждаешь о том, что прожить жизнь сложно. Прожить, не оступившись, не совершив ошибки. Ты делаешь поспешные выводы после, но в полной мере раскрыть интригу вряд ли можешь. Как и вряд ли узнаешь, что на душе у другого человека, и что прячет этот незнакомец где-то глубоко внутри себя. И ты вертишь и вертишь книгу как кубик Рубика в поисках отгадки, продумываешь комбинации наперед, заглядываешь назад, но постигнешь ли правду? Финал замыкает многоточие.

Первое мое знакомство с автором состоялось благодаря книге "Не отпускай меня" и было сдержано-приятным. Чего-то подобного я ожидала и в этот раз - пройтись по хорошо написанному тексту без особых потрясений, но под конец остаться со стойким послевкусием и роем мыслей. Тот роман долго вспоминался, каждый раз находился все новый и новый слой, заставляя возвращаться и переосмысливать. А еще герои тогда нашли во мне отклик, им я сопереживала, они нравились мне.

Здесь же из плюсов - только вкрадчивое и ненавязчивое повествование, позволяющее читателю самому додумывать... Только вот что? Рассказ Эцуко о прошлом, ее жизнь в настоящем - все это куда-то должно было привести и в какой-то момент стать откровением, но конец не оправдал ожиданий.
Героиня, чувствуя боль от самоубийства дочери, постоянно мысленно возвращается в родной город, она вспоминает подругу - Сатико и ее дочь.

Трудно сказать почему эта женщина так зацепила молоденькую девушку, меня она бесила до невозможности - ведь повторяя, что она думает о ребенке и руководствуется ее интересами, поступала так, как удобно было только ей. Конечно, Марико далеко не ангел, да и вообще, у меня сложилось впечатление, что дети там неконтролируемые - толстый мальчик, появившийся в одном из эпизодов, воспитанием явно не блистал, но все равно девочка не заслуживала, чтобы ею настолько пренебрегали.

Стоит добавить, что весь сюжет действительно окутывала дымка, лишь на мгновение приоткрывая загадки, спрятанные в романе. Но внимательному читателю этих подсказок вполне хватает, чтобы быстро разобраться что к чему. И становится скучно и неинтересно. Чуть бы больше таинственности, чуть бы больше действий - и возможно, было бы именно то.

Рецензия написана для клуба последний романтик и игры Собери их всех!

Меланхолические переживания о прошлом...

Грустное и очень меланхоличное произведение (старшая дочка главной героини покончила жизнь самоубийством...). И название, кстати, очень подходящее и символичное: роман окутывает тебя словно дымкой, отчетливо ничего не можешь разглядеть, остается только догадываться. Много в произведении недосказанностей, а две в чем-то переплетающиеся сюжетные линии (и обе - из далекого прошлого) вообще словно обрываются на полуслове...Или же это такой своеобразный ход писателя: оставить за читателем право самому "додумать" перипетии сюжета и создать (мысленно) свое произведение на основе предложенного...Самому решить, что послужило причиной трагических событий как прошлом (расставание героини с первым мужем), так и в настоящем (такая страшная смерть собственного ребенка), кто виноват, и если виноват, то в чем, на чьей стороне правда и можно было бы избежать этого кошмара...

Это первое произведение Кадзуо Исигуро, которое я читаю, но не первое вообще японское произведение, прочитанное мною. И почему-то мне кажется, что это очень японское творение, в смысле менталитета: покорность, следование традициям, желание никогда никого не обидеть, особая интеллигентность - и все это вместе создает потрясающую атмосферу, атмосферу какой-то внутренней силы и стойкости, защищенности от внешнего мира даже на уровне ритуалов, передаваемых из поколение в поколение, как, например, жить после свадьбы с родителями мужа в одном доме). Даже эмоции здесь не принято громко выражать (в книге и описываемых событиях, по крайней мере), все происходит на уровне мыслей и тщательно подобранных слов.

Для меня это произведение оказалось очень тяжелым (в книге также много места уделяется переживаниям маленькой девочки, мать которой - подруга главной героини - очень своеобразно относится к своим обязанностям) и однозначно книга не для осени (слишком много в ней тоски по былому). 4/5

Книга, которая оставила после себя больше вопросов, чем ответов.
Перевернув последнюю страницу, я почти в такой же читательской интриге, как и в начале чтения.
В дымке… весь текст в дымке… Завуалирован, спрятан.
Смысл так и остался где-то там, среди строк, и главная мысль тоже покрыта зыбким туманом.
Прошлое, настоящее. Япония, Англия. Вроде как бессвязная история.
Главная героиня, японка, живя в Англии, вспоминает свою молодость, свою жизнь в Японии, где-то как раз после катастрофы в Нагасаки.
Первое замужество, первая беременность. Странное знакомство с женщиной, которая плевала на правила и традиции.
Жизнь в послевоенной Японии, отношения с мужем, свёкром.
Сейчас, в Англии, всё это она вспоминает и правда, как сквозь дымку.
Почему её так привлекала бывшая аристократка Сатико и её дочка, которой мерещилась женщина, убившая своего ребёнка? Почему она сейчас вспоминает об этом? Она, потерявшая свою Кейко, свою малышку, которая так и осталась чужой в этой стране, да и в своей семье тоже. И почему вторая дочь, Ники, так далека от матери?
Что Эцуко мешало сблизиться со своими детьми?
Недосказанность, недоговорённость… Да, эта книга сплошные троеточия.
И финал, который обжигает невероятностью.

Для клуба Последний романтик ЛЛ

Осторожно! В комментариях спойлеры.

Серость. Серость тумана, туманная серость. Она душит, она изводит, она разучит тебя улыбаться, видеть яркие краски, поможет позабыть, что такое смех, что такое определенность и ясность. Серость. Серые оттенки повсюду. Исигуро не читала давно, потому отвыкла от атмосферы его романов - как результат его фирменный стиль порвал мое сознание на маленькие клочки и спрятал в серой мгле. Серость. И такая громкая тишина.

Первые изданные пробы пера писателей не часто оказываются чуть ли не более примечательными, чем последующие их работы – скорее до обидного редкими. Но вот это – явно один из таких случаев. Кадзуо Исигуро всегда пишет странные, туманные истории, в которых картинки так же гротескны, ярки и необычны, как рисунки на кимоно в сумеречной мгле, но в этой книге просто превзошел самое себя – может, как раз потому, что это самая его первая книга, и все это меланхоличное и сумбурное великолепие било из него фонтаном.

«Там, где в дымке холмы» - не роман, а настоящее кривое зеркало, разбитое ужасами войны на две реальности. Где правда в этой истории, а где ложь понять невозможно, так же как и невозможно понять, где обычное, хоть и пугающе странное, совпадение, а где - нечто гораздо большее. Каждый здесь увидит свой вариант произошедших событий и, что немаловажно, найдет с десяток аргументов в пользу своей правоты: такая уж это история.

Я увидела сразу несколько отражений одной и той же судьбы. В одном женщина, потерявшая на войне любовника и лишившись средств к существованию, в отчаянии утопила свою маленькую незаконорожденную дочь, а потом покончила с жизнью. В другом – задушила ее спящей несколько лет спустя, чтобы беспрепятственно уехать в Америку с новым другом сердца. В третьем девочка повесилась сама, не желая мириться с пьяницей любовником матери, основной недостаток которого был совсем не в этом. В четвертом мать повесила девочку собственными руками, а потом долго смотрела на качающегося на качелях (которые не были качелями) ребенка. В пятом – женщина утопила рожденную от погибшего на войне любовника дочку, спустя какое-то время вновь вышла замуж и родила еще одну девочку, потом развелась с начавшим распускать руки мужем, вышла замуж за иностранца, уехала с ним в Англию и родила еще одну дочь, много лет спустя в итоге вернувшись к началу цикла: муж умер, старшая из живых дочерей повесилась. Такое вот пространство вариантов, крутящееся вокруг одного и того же – матери и умирающей в муках дочери.

Какой из них правильный, и есть ли такой вообще я так и не определилась – слишком уж много тумана и питающих бурное воображение намеков и недосказанностей сложил в одну историю Исигуро. Но именно это в ней и завораживает на фоне достаточно незатейливого стиля повествования и достаточно скупых описаний – пространство для работы фантазии. И вот никогда бы не подумала, что такое скажу, но Исигуро, оказывается, знает толк в неспешных, очень атмосферных и чисто японских триллерах.

Книжное путешествие, Летний тур, Back to the Book Travel! Карта 1. Поле 11, Интеллектуальный бестселлер.
Reading Challenge 2015 (38/50): Книга с плохими отзывами.

Чем интересен дебютный роман то ли японского, то ли британского писателя, лауреата премии Букеровской и номинанта ещё нескольких рангом пониже? Что тут у нас? Ага, аннотация.

Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет.

Враньё.

Сожет заключается в том, что проживающая в Великобритании (каковую можно без всякого ущерба заменить хоть на Швейцарию, хоть на Ямайку) и много повидавшая на своём веку японка во время приезда к ней её младшей дочери погружается в воспоминания о жизни в послевоенной Японии, а если точнее, в Нагасаки. Повествование, как и положено, периодически кидает нас из прошлого в настоящее и обратно, картинки за окном с лёгкостью меняются: вот у нас чуть ли не постапокалиптика, дождливое серое небо и чёрный ворон кружит над крестом, а вот уже мирный английский пригород, укутанный зелёной листвой и словно сошедший с иллюстрации на упаковке сливочного масла, только улыбающейся коровки и не хватает.

Основная часть повествования, разумеется, - та, что про Нагасаки, а зелёный рай служит в основном для контраста, и что определённо удалось Игисуро - на этом контрасте убедительно сыграть, передав его прежде всего через главную героиню. Несмотря на то, что она производит впечатление не человека, а функции (об этом после надо бы сказать подробнее), её откровенное непонимание своего места в жизни, а главное, полное смирение и примирение с таким порядком вещей - одна из главных тем романа, и работает она как раз за счёт этого контраста, ведь именно среди красоты и благолепия, где героиня проводит дни в полном одиночестве, приходит окончательное осознание. Осознание, с которым в отличие от неё, старшая дочь мириться не захотела и покончила с собой.

Остаётся только вновь и вновь нырять в глубины собственной памяти и вспоминать, вспоминать, вспоминать.. Вспоминать то ли подругу, то ли просто хорошую знакомую - истеричную, самоуверенную дуру, самодовольную, но яркую личность, изо всех сил пытающуюся быть, а, главное, выглядеть самостоятельной, но неизменно терпящую в этом вопросе фиаско; вспоминать её дочь - странного, молчаливого ребёнка, упорно твердящего, что когда никого нет рядом, к нему приходит женщина, которая уже давно мертва; вспоминать мужа, вечно уставшего и игнорирующего; вспоминать его отца, грустно улыбающегося, пытащегося достучаться до безразличного ко всему сына и скучающего по былым временам.

А времена - времена меняются, и образ только зарождающейся новой Японии, созданный автором - ещё одна бесспорная его удача, атмосфера грядущих перемен и тоски по прошлому ощущается через книжные страницы почти физически: вот старец сетует на маладёшь "а в наааааше время такова не была" , а горячий молодой мужчина, готовый строить новый мир, гордо подняв голову и глядя прямо в глаза, смело ему возражает; вот смирившаяся с потерей сыновей женщина твёрдо стоит на ногах ради последнего сына живого, а гордая аристократка, из последних сил держащаяся за своё высокое положение, на которое теперь всем стало абсолютно плевать, не знает, куда деть свою единственную дочь.

Среди всех этих людей главная героиня теряется начисто, о её существовании немудрено забыть вообще и всё, чем она занимается на протяжении романа - это кивает головой, соглашается, снова кивает головой, снова соглашается, а потом бежит выполнять: "да", "угу", "конечно", "я могла бы..", служа словно нейтральным наблюдателем, рассказчиком, влияние которого на происходящее минимально. В свете этого не грех и признать чуть ли не бессмысленность её существования - та самая тема, о которой уже говорилось: стоило ей остаться одной, как за неимением лучшего пришлось мысленно уплыть в собственное прошлое.

Всё это выписано тем самым литературным языком - плавно, глубоко, чувственно. Здорово, в общем. Жаль, что сюжетно роман всего лишь зарисовка: мазок там, мазок здесь, мыслишка тут, мыслишка там, ах, как завораживающе многозначительно показан величавый полёт луны в отражении озера!! Персонажи проходят мимо один за другим, как в картинной галерее, и .. почти ничего с ними не происходит. Читатель изо всех сил пытается откопать ЧТО-ТО, иногда даже получается (а чего, вон у меня выше почти получилось), но за всей этой многозначительностью ничего толком и нет: чертовски красиво и атмосферно, но дочитывая последнюю страницу и восклицая при этом "КААААК! И это всё!?", не можешь избавиться от чувства глубокого разочарования. Тьфу ты, Кадзуо, а дальше-то что делать?

5,5/10

Не знаю, насколько уж близка эта книга к дзен-буддистской литературе, но то, что она утекает, проскальзывает сквозь пальцы и растворяется где-то далеко — это точно.
На самом деле, мне даже трудно сказать: понравилось или нет? Очень странное ощущение от прочитанного. Каждое слово понятно. В сюжете нет ничего сложного. Да и мысли предельно ясны! А вот закрыла последнюю страницу — и... Нет ничего. Вот честное слово! Туман и ничего...
Может, так и должно быть? Но значит я не готова к такой литературе.
И вот это вечное смирение и покорность...
И эти имена, наполненные каким-то отчаяньем — Сатико, Эцуко, Кэйко, Марико... Ко...ко...ко... Ко-ко-ко...
Нет. Совсем не моё. И даже не хочется разбирать, что тут важно и что — тлен. Хотя, наверное, тут всё важно и друг за друга цепляется. Пусть. Цепляется-пропадает-проявляется-уничтожается... Пусть, пусть, пусть... Не моё...

В рамках флэшмоба "Дайте две!"