Импровизатор

...Герой этого романа - презабавное лицо: восторженный итальянец, пиетист, поэт, любит женщин и страх как боится, чтобы которая-нибудь не соблазнила его; человек со слабым характером, чувствует позор вельможеского покровительства, страдает от него - и не имеет силы освободиться из-под ярма. С ним что ни шаг, то приключение. Он влюблен в трех женщин, но с одною расходится по недоразумению; другая любит его братски; на третьей он, наконец, женится...

В этой фразе Виссариона Григорьевича Белинского, пожалуй, самая точная характеристика Антонио - героя романа «Импровизатор».

«Импровизатор, или Молодость и мечты итальянского поэта» - это не просто автобиографичный роман, а отчасти сказка (не только по содержанию, но и по структуре), вот только сказка эта написана для взрослых романтиков, боящихся расстаться с детством. Уж слишком много фантастичных поворотов делает судьба героя, слишком много идеальных совпадений происходит вокруг него.

И Андерсен честно признается на первых страницах книги:

Мне хотелось бы рассказать все правдиво и без всяких прикрас, но – тщеславие, это несносное тщеславие, желание нравится! Оно уж непременно впутается и сюда.

Это сказка о талантливом осиротевшем малыше, которому фортуна плыла в руки, все легко давалось и рядом всегда были добрые люди, оказывающие всестороннюю поддержку. Он превращает свою жизнь в одно огромное приключение, вечно кому-то обязан, эгоистичен, грезит о славе и признании, и они, конечно же, его находят. Малыш вырос и стал... А кем же? Импровизатором? Скорее уж взрослым ребенком, восторженным мечтателем, воплощением поэтического таланта.

Великий сказочник на протяжении всего повествования окутывает читателя волшебством жаркой Италии и подталкивает к выводу, сделанному в развязке:

...действительность ведь вообще тесно граничит со сверхъестественным, духовным миром, и наш собственный земной мир со всеми своими явлениями, начиная с произрастания семени цветка и кончая проявлением нашей бессмертной души, лишь ряд чудес. Один человек не хочет признавать этого!

Сын башмачника и прачки, Андерсен, так и не закончил начальную школу и его всегда критиковали за ошибки в правописании

Андерсен любил делать "вырезки из бумаги".
Дерево с ангелом, танцующей дамой с веером и балериной в гнезде на вершине дерева. Внизу, слева - лебедь и пучок камышей. Справа - гоблин. Ханс Кристиан Андерсен написал свое имя на этой вырезке. (Изображения взяты с сайта Музея Ханса Кристиана Андерсена, который является частью Городского Музея г. Оденсе (родины писателя) Hans Christian Andersen Museum)

Книга прочитана в рамках 3 тура «Игры в классики»

Биографы Ганса Христиана Андерсена называют «Импровизатор» - первым датским романом воспитания. Главный герой романа – одаренный и тонко чувствующий мальчик из бедной семьи (портрет самого Андерсена), который с помощью благотворителя получает возможность реализовать свой талант. Вот только жанр романа воспитания, как история взросления героя, предполагает, что сначала такой герой будет ребёнком, а потом вырастет. Но в художественных автобиографиях Андерсена - не только в «Импровизаторе», но и в романе «Всего лишь скрипач» - главные герои как будто рождаются «взрослыми детьми» и остаются такими на протяжении всей своей жизни.

С точки зрения сюжета - всё традиционно: история взросления девятилетнего Антонио. История его отношений с мамой и дядей, «формирующих травм» (инициаций), юношеской дружбы, первой (а затем второй и третьей) любви, пережитых утрат и разочарований. И стержень всего - любовь и близкие ей состояния: сердечная склонность, очарованность, страсть, через переживание и рефлексию которых герой «развивается», «растёт», познаёт жизнь и самого себя. Но на самом деле процесса становления героя и развития его характера, привычных для романа воспитания, в «Импровизаторе» нет. И хотя рассказчик все время поддерживает интригу повествования: («Но теперь я перейду к описанию происшествия, чуть было не положившего конец сказке моей жизни, прежде нежели она успела достигнуть более сложного развития». «Теперь я перейду к событию, которое, отделив меня терновой оградой от моего домашнего рая, бросило меня в среду чужих людей и изменило все мое будущее»), как будто «выбирая» между альтернативными возможностями развития событий, читатель понимает, что судьба Антонио не могла сложиться иначе. Антонио «входит» в мир, как явление, нужно просто взглянуть на него и откроется история всей его жизни. Антонио талантливый поэт-импровизатор (как и молодой Андерсен), романтичная душа, по-детски наивная и не по-детски мудрая. Видимо, справедливо говорят, что у души возраста нет, ну а «Импровизатор», скорее, не роман воспитания, а автобиография души.

Книга прочитана в рамках 12-ого тура "Игры в классики" и 76-ого "Урока литературоведения"

Огромная хищная птица стрелой ударила в волны озера и обдала нас всех брызгами. С заоблачной вышины завидела она своим острым взглядом большую рыбу, неподвижно лежавшую, словно камыш, чуть не на самой поверхности воды, с быстротою молнии бросилась на добычу, вцепилась острыми когтями в спину ее и хотела было снова подняться в вышину. Но рыба, как мы могли заключить из сильного волнения, поднявшегося на озере, была необыкновенной величины, а силой не уступала своему врагу и, в свою очередь, потащила птицу за собою в глубину. Птица так глубоко запустила когти в спину рыбы, что не могла уже вытащить их, и вот началась борьба. По тихому до сих пор озеру заходили большие волны, в которых мелькали то блестящая спина рыбы, то широкие, бороздившие воду крылья, по-видимому ослабевавшей, птицы. Борьба продолжалась уже несколько минут; вот крылья птицы распростерлись на поверхности озера, словно для отдыха, потом она вдруг взмахнула ими, послышался хруст, одно крыло погрузилось в воду, а другое все еще продолжало вспенивать ее, затем исчезло и оно. Рыба увлекла птицу на дно, где они скоро и должны были погибнуть обе.

Вообще-то я взялся за чтение «Импровизатора» с одной целью – чтобы убедиться, насколько сильно Андерсен-романист уступает Андерсену-сказочнику. Не убедился. Роман-то хороший, а если учесть, что написал его совсем ещё молодой автор (30 лет) – так просто очень хороший. Роман, обещающий в будущем великого романиста и дарующий крепкого романиста уже в настоящем. Яркие образы (возьмите хоть отрывок, вынесенный в начало рецензии), запоминающиеся персонажи, наконец, симпатичный главный герой – импровизатор Антонио.

Кто же такой импровизатор?

Мак-Наббс, не спускавший глаз со своего кузена, спросил его каким-то особенным тоном, как пишет он имя «Айртон».
— Да так, как оно произносится, — ответил Гленарван.
— Вы ошибаетесь, — спокойным тоном проговорил майор — это имя произносится «Айртон», а пишется «Бен Джойс»! (Жюль Верн. «Дети капитана Гранта»)

К чему это я? А к тому, что пишется-то «Импровизатор», а произносится – «Поэт» :) Да, Импровизатор – он же поэт, впрочем, не совсем. Это поэт, выступающий под гитару, то есть некто вроде барда, или, если бы можно было так сказать – автор авторской песни. Но и тут есть нюанс, поскольку ремесло импровизатора подразумевает постоянные экспромты – ему задают тему, и он тут же должен выдать вам стихи под музыку. Ну, как если бы вы попросили Высоцкого исполнить что-нибудь «про лошадей», а он вам в ответ - «Кони привиредливые», причем эта песня была бы сочинена тут же, прямо на ваших глазах. В общем, импровизатор - это импровизатор, по-другому и не скажешь:) И все-таки поэт прежде всего, во всяком случае сам Антонио употребляет эти два слова фактически синонимично.

По дороге домой он и матушка весело разговаривали о славном импровизаторе — так назвали они крестьянина, распевавшего такие забавные песни.
— Антонио! — сказал мне Федериго, — что ж ты не ответил ему импровизацией? Ты ведь у нас тоже маленький поэт! Тебе надо учиться излагать свои речи стихами!
Теперь я понял, что такое поэт: это тот, кто умеет красиво воспевать все, что чувствует и видит. Вот-то весело, да и нетрудно! Будь только у меня гитара!

Вот мы уже и до главного героя добрались. Кто такой Антонио? Впрочем, он скажет сам за себя:

Да, все мужчины были так не похожи на меня! Неужели Санта права, неужели я только «поэтическая фигура»?

Итак, как и подобает поэту, Антонио – не человек, а поэтическая фигура. С детства он был предназначен для духовного звания, да и стал впоследствии аббатом, но, по некоторым причинам, вынужден жить в миру. Это, кстати, одна из важных тем романа – соприкосновение мирского и духовного (церковного). Однако, нельзя сказать, чтобы в романе ставился вопрос: церковь или мир? И, выбирая ремесло импровизатора, Антонио вовсе не отвергает церкви:

— Лучше всего будет мне пойти в монастырь! — сказал я. — К этому ведь и готовила меня судьба! И что мне осталось теперь в мире? Я ведь только поэтическая фигура, а не человек, как все! Да, только в лоне церкви обрету я приют и мир!

Вообще, возможно, именно в этом и состоит главный недостаток романа – ни один вопрос не ставится в нем достаточно ясно. И, если бы я захотел рассказать: «о чем же этот роман?» то был бы вынужден в большей степени акцентировать внимание на конкретных событиях из жизни Антонио, на том, что с ним случилось (вот он учится в иезуитской коллегии, вот он сводит дружбу со славным задиристым Бернардо, вот он готовится к своему первому выступлению на публике, вот он влюбляется). Но и тут я не уверен, такой ли уж это недостаток... И все-таки, даже, например, антагонизм поэта и не понимающей его великосветской публики в романе представляет собой не более чем жизненный эпизод:

Мое непосредственное чувство заставляло меня описывать только то, что я пережил сам. Материалы для описания пастушеской жизни Давида дала мне моя собственная жизнь в Кампанье.
— Да ведь это ты сам! — воскликнула Франческа. — Ты описал самого себя в Кампанье!
— Это можно было знать заранее! — сказал Eccellenza. — Без него самого дело никогда не обойдется! Да, вот уж своеобразный дар у этого человека — вечно выдвигать вперед собственную особу!
— Стихи нуждаются в отделке! — заметил Аббас Дада. — Я бы посоветовал держаться Горациева правила: «Пусть лежат, лежат, пока не созреют!»
Мне показалось, что у изваянной мною прекрасной статуи отбили руку. Я прочел еще несколько строф, но услышал лишь одни холодные поверхностные замечания. Места, в которых непосредственно вылились мои заветные чувства, были признаны заимствованными у других поэтов; вместо ожидаемого восторга меня встретило одно равнодушие.

В жизни оно, конечно, так и бывает, не всякое же событие стоит раздувать до размера вселенской проблемы, но на то уж писатели и писатели, что они как раз раздувают пожары из зажженных кем-то спичек. У Андерсена же спички зажжены, но пожара, пожалуй, все же нет. В сказках же каждая строчка полыхает…

Ну и конечно, без романтики в романе не обошлось, а наш Антонио, хотя и великий скромник, однако по ходу развития событий он вступает в различного рода отношения сразу с четырьмя женщинами, даже с пятью, если не забыть веселую Мариучию:

И впрямь, сам не знаю почему, я недолюбливал женщин; в них было, на мой взгляд, что-то отталкивающее. Я пренаивно высказывал это, и за то все девушки и женщины, приходившие к моей матери, безжалостно дразнили меня, настаивая, чтобы я непременно поцеловал их. В особенности донимала меня своими насмешками и часто доводила даже до слез Мариучия, веселая, жизнерадостная крестьянская девушка. Она была натурщица по ремеслу и поэтому одевалась всегда очень красиво и пестро, на голове же носила большое белое покрывало. Она часто служила моделью Федериго, заходила и к матери моей, и при этом всегда называла себя моею невестой, а меня своим женихом, который непременно должен поцеловать ее. Я всегда отказывался, но она заставляла меня силой.

Мариучия донимала Антонио в детстве, далее же его истязали четыре других женщины: Аннунциата, Фламиния, Санта и Лара; каждая – со своей неповторимой судьбой. Аннунциата – покорившая Рим блистательная певица; с детства предназначенная к жизни монастыре Фламиния; слепая красавица-нищенка Лара, представшая перед Антонио словно некое божественное видение, и, наконец, настоящая «дщерь соблазна» (я пользуюсь терминологией романа) Санта – нормальная земная женщина, которая хотела доставить Антонио немного нормальной земной радости. Но, хотя Санта и бодрствует, Мадонна тоже не спит, не давая Антонио пасть:

- Вы можете сделать со мной все, Антонио! Я день и ночь думаю, мечтаю о вашей любви, жажду ваших поцелуев! — Она крепко прижала меня к своей груди; губы ее горели, и поцелуй ее зажег во мне всю кровь… Матерь Божия! Со стены упало на меня в эту минуту Твое святое изображение! Да, это была не случайность! Нет, Ты сама дотронулась до моего чела, Ты не дала мне пасть в бездну пагубной страсти!
— Нет! Нет! — вскричал я и вскочил с кушетки. Кровь во мне горела, словно расплавленная лава.

Что же случится с нашим Антонио? Станет ли он настоящим импровизатором? Разберется ли в своих запутанных любовных отношениях? Чем ближе к финалу, тем словно бы все более колеблется автор – как же стоит ему все закончить: в духе - «все умерли», или все-таки в духе - «кое-кто счастлив»? Определенным образом Андерсену даже удалось совместить два этих типа концовки, а уж как это у него получилось – вы узнаете, дочитав эту книгу до конца, чего она, конечно же, заслуживает.

В 1833-1834 годах Андерсен совершил заграничную поездку по Франции, Швейцарии, Германии, Австрии и Италии. Но именно Италия произвела огромное и неизгладимое впечатление на писателя. Его восторг архитектурой, восхищение природой, ароматами цветов, ясным и свежим воздухом вылилось в потрясающий роман «Импровизатор». Удивительно, что Андерсену пришлось чуть ли не умалять напечатать издателя такое прекрасное произведение.

Антонио, альтер эго Андерсена, но он намного удачливей своего автора, баловень судьбы. Он рано остался сиротой, но ему посчастливилось найти себе богатых покровителей. Антонио талантливый мальчик, с очень тонким чувством и пониманием прекрасного. Он сам развивает в себе умения и способности, и занимается любимым делом. Он – импровизатор, Антонио может создать прекрасную песню на любую заданную тему. Он хочет всегда вызывать восхищение, но порой, самые близкие люди не понимают его, называют его творения несовершенными и сырыми. Это именно то, с чем пришлось сталкиваться и Андерсену.

В этом совершенно отличном, в жанровом плане, произведении все равно есть что-то сказочное. И это прекрасно. Грусть и разочарование, которые поселились в сердце Антонио, были вытеснены с помощью любви, которой не удалось познать автору.

В последнее время с нечеловеческим удивлением понимаю, что писатели не ограничены сферой творчества, и фразы типа "писатель-романист" или "детский писатель" - не более чем оценка смотрящего. Вспомним знаменитого товарища Конан Дойля, который был крайне неоволен тем, что он стал знаменит, как отец Холмса. А Льюис Кэрролл, который трудом своей жизни почитал "Сильви и Бруно"? Примеров миллиард. Не так давно я читала вполне себе взрослые романы Алана Милна (это тот, кто создал "Винни-Пуха". Чуковский сразил меня наповал своей недетской язвительностью и остротой.
В этот раз я решила причастится к всеми любимому и известному товарищу Андерсону, сказочнику, именем которого названы города и премии.
про книгу - создавалось ощущение, что она несколько, ммм, автобиографична, буду перечитывать досье на автора, бо любопытно.
Это роман о ребенке, который рано лишился мамы, и попал в благородные руки меценатов. Ребенок талантливый, самолюбивый и очень амбициозный. Все довольно ожидаемо и соответствует жанру, я как-то сразу прочувствала тот век и даже позавидовала юноше, которого всерьез захватил Данте. С ума сойти - взахлеб читать "Божественную комедию"! Человек-шайтан просто.