Что ж, подумал он, стены вокруг еще стоят, а дай человеку четыре стены – и у него есть шанс. Вот на улице уже ничего не сделаешь.
Быть приживалом – очень странное занятие, особенно если непрофессионал.
– А знаешь, – сказал Монах, – это чудесно. Мир ведь еще вертится только из-за исключительных людей. Они нам как бы чудеса творят, пока мы на попках своих посиживаем.
- Я вас читала, - сказала она. - Вы действительно мощный писатель. Говна в вас тоже порядочно, но воздействовать на человеческие чувства вы умеете.
Женщины сильнее мужчин. Все ходы знают.
Нет ничего хуже пьяницы в завязке и Вернувшегося к Вере Христианина
У нас в обществе интересные места в основном либо незаконны, либо очень дороги.
Если ты писатель, беда вот в чем - главная беда: свободное время, чересчур много свободного времени. Приходится ждать, пока не припрет, чтобы смог писать, а пока ждешь - сходишь с ума, и пока сходишь с ума - бухаешь, а чем больше бухаешь, тем больше сходишь с ума. Ничего блистательного в жизни писателя нет - да и в жизни бухаря тоже.
Все писатели — тупые ослы. Поэтому они всё и записывают.
Люди терпят то, что терпят.
- Серж, послал бы ты эту девчонку. Она тебе мозг ест. - Она мне карандаши точит.
Макс был полуторачасовым. То есть выносить его можно было лишь полтора часа.
Как ты можешь говорить, будто любишь одного человека, если в мире, может, десять тысяч людей, которых ты бы любила больше, если б знала? Но ты с ними не знакома.
- Ни один мужчина, - сказал он, - не может звать женщину своей. Мы ими никогда не владеем, мы их лишь ненадолго заимствуем.
- Гениальность, вероятно, - это способность говорить глубокое просто.
Я всегда сплю до полудня. В этом секрет моего успешного существования.
Любишь то, в чем нуждаешься, любишь то, от чего тебе хорошо, любишь то, что удобно. Как ты можешь говорить, будто дюбишь одного человека, если в мире, может, десять тысяч людей, которых ты бы любила больше, если б знала? Но ты с ними не знакома.
- Омлет?
- Омлет.
- Десять лет женаты, а ты всё омлет да омлет.
- Поразительнее другое - ты вечно спрашиваешь.
- Пиранделло читали?
- Да.
- Суинбёрна читали?
- Его все читали.
- Германа Гессе?
- Да, но я не гомосексуалист.
- Ненавидите гомосексуалистов?
- Нет, но я их и не люблю.
- А чернокожие?
- Что чернокожие?
- Что вы о них думаете?
- Нормальные чернокожие.
- У вас предубеждения?
- У всех предубеждения.
- Как, по-вашему, выглядит Бог?
- Седой, жидкая бороденка, пиписьки нет.
- Что вы думаете о любви?
- Я о ней не думаю.
- Остряк. Ладно, вот вам адрес. Приезжайте в гости.(из рассказа «Вы читали Пиранделло?»)
Никогда не смирюсь, что настанет день и все съежится до нуля – любовь, стихи, гладиолусы. И в конце нас просто набьют грязью, как дешевые тако.
Любовь - форма предвзятости. Любишь то, в чем нуждаешься, любишь то, от чего тебе хорошо, любишь то, что удобно.
Человек - сточная труба вселенной.
- Что посоветуете молодым писателям? - Пить, ебаться и курить побольше сигарет.