Перед вами - новый роман Эдгара Л. Доктороу. Роман, жанр которого определить практически невозможно. Интеллектуальный детектив? Современная нью-йоркская легенда? Притча о поиске Бога и смысла бытия? Или - нечто большее? Пусть каждый читатель решит это для себя сам!
Жемчужина постмодернизма. К этой книге такое название подборки относится в полной мере. Благодаря этой книге я в очередной - не в первый уже раз - задумалась, зачем все-таки пишут и читают книги, и почему в двадцатом веке некоторые авторы их начали писать именно так...
Эта книга написана на рубеже веков, нет, даже тысячелетий, но Эдгар Доктороу утверждает, что это - совершенно неважно. Эта странная магия цифр пытается привязать нас к конкретному событию, которое не просто весьма условно, но и не вполне достоверно... Именно потому всю книгу он размышляет обо всем сразу - о происхождении Вселенной, о развитии биологических видов на земле, о нужности политики, о роли музыки, о сущности религии, о поиске Бога, об ответственности за преступления, о случайности и закономерности, о птицах... Было бы несправедливым полагать, что в этой книге нет какого-то определенного сюжета или главного героя. Есть и герой, и сюжет, причем сюжетов даже несколько - для авторов, которые пишут сюжетные произведения, тут их хватило бы для написания бестселлеров с избытком. Но эта книга вряд ли могла бы стать когда-то бестселлером - Доктороу заставляет читателя думать, задевает за живое, провоцирует, тревожит, он говорит почти обо всем, о том, что считает особенно важным... Такие вещи редко нравятся массовому читателю.
И я задумалась, почему для Доктороу важно рассказать свою историю именно так. Почему он намеренно вводит нас в заблуждение, нагромождая в тексте детективные линии, исторические расследования, историю любви, полемику с Блаженным Августином (иногда, впрочем, весьма ехидную), размышления о судьбах знаменитостей... Почему двадцатый век подарил нам совсем другой тип литературы? Почему она не осталась в прошлом веке и тысячелетии, а перешла с нами в сегодняшний день?
Мне кажется, кратко это можно сформулировать примерно так. Для литературы постмодернизма (наверное, и для всего искусства этого направления в целом, но не хочу заранее обобщать - я еще не думала об этом) становится важна личность читателя. К чему нас приучили классики? Подумал Гончаров или Толстой умную мысль - рассказал читателю так, чтобы он вникнул. Читатель может соглашаться или спорить, но он воспринимает рассказанное автором. И тогда личность автора приобретает громадное значение, важно не то, о чем написана книга, важно кто её написал - его основные идеи, взгляды, проблемы, которые поставлены. Автор пишет так, чтобы читатели его поняли.
В постмодерне автор намеренно отдает читателю куда больше прав в интерпретации текста, и восприятие книги начинает особенно сильно зависеть от того, чем, какими мыслями и смыслами наполнен сам читатель. Наверное именно потому возникает столько споров о том, что хотел сказать автор, как понимать те или иные его идеи, зачем введены какие-то сцены и персонажи. Автор пишет так, чтобы читатель задумался о тех вещах, которые кажутся ему наиболее важными. Чтобы он сам начал искать ответ на поставленные вопросы. И автор понимает, что выводы читателя могут не совпадать с его собственными... И даже рад этому.
Именно так написана книга Доктороу. Её восприятие будет зависеть не только от того, как вы относитесь к религии и холокосту, представляете ли вы себе, как выглядит Нью-Йорк - главный герой книги, но даже от того, какие именно книги вы прочли незадолго до "Града Божьего", какие фильмы видели, о чем беседовали с друзьями. Чем больше лежит внутри вас, тем больше отразится при чтении. Наверное, настоящая рецензия на эту книгу должна быть похожа на автопортрет. Вот только не все на него решатся...
Мне сложно сказать, какая линия в книге именно меня зацепила больше других. Пожалуй, все-таки история еврейского мальчика в Вильнюсском гетто, но это, возможно, потому, что во мне всё еще шумят "Благоволительницы" недавно прочитанного Литтелла. Конечно, Доктороу также мастерски заставил меня задуматься об идеях Людвига Витгенштейна, которого он представляет на страницах книги совершенно живым персонажем. Теперь буду копить силы, чтобы вникнуть в первоисточник. Очень много созвучного моему миропониманию встретилось также в теологических исканиях Тома Пембертона - и здесь Доктороу набросал массу идей, достойных обдумывания и переосмысления. Ну и чудесные фрагменты книги посвящены птицам - тут он перекликнулся во мне с "Книгой птиц Восточной Африки" Дрейсона и пересвистнулся с моим любимым попугаем, висящим на потолке своего домика.
Эта книга для тех, кто готов читать современную жизнь целиком, именно так, как она возникает вокруг нас - фрагментами, эпизодами, незавершенностью, разножанровостью, вперемешку с песнями, фильмами, фрагментами научно-популярных передач и философскими трактатами... Эта книга для тех, кто готов трудиться, читая... Эта книга для тех, кто любит думать о прочитанном.
Книга прочитана в рамках командной игры "Долгая прогулка".
Уровень 7.
Команда МАНьЮчки.
Жемчужина постмодернизма. К этой книге такое название подборки относится в полной мере. Благодаря этой книге я в очередной - не в первый уже раз - задумалась, зачем все-таки пишут и читают книги, и почему в двадцатом веке некоторые авторы их начали писать именно так...
Эта книга написана на рубеже веков, нет, даже тысячелетий, но Эдгар Доктороу утверждает, что это - совершенно неважно. Эта странная магия цифр пытается привязать нас к конкретному событию, которое не просто весьма условно, но и не вполне достоверно... Именно потому всю книгу он размышляет обо всем сразу - о происхождении Вселенной, о развитии биологических видов на земле, о нужности политики, о роли музыки, о сущности религии, о поиске Бога, об ответственности за преступления, о случайности и закономерности, о птицах... Было бы несправедливым полагать, что в этой книге нет какого-то определенного сюжета или главного героя. Есть и герой, и сюжет, причем сюжетов даже несколько - для авторов, которые пишут сюжетные произведения, тут их хватило бы для написания бестселлеров с избытком. Но эта книга вряд ли могла бы стать когда-то бестселлером - Доктороу заставляет читателя думать, задевает за живое, провоцирует, тревожит, он говорит почти обо всем, о том, что считает особенно важным... Такие вещи редко нравятся массовому читателю.
И я задумалась, почему для Доктороу важно рассказать свою историю именно так. Почему он намеренно вводит нас в заблуждение, нагромождая в тексте детективные линии, исторические расследования, историю любви, полемику с Блаженным Августином (иногда, впрочем, весьма ехидную), размышления о судьбах знаменитостей... Почему двадцатый век подарил нам совсем другой тип литературы? Почему она не осталась в прошлом веке и тысячелетии, а перешла с нами в сегодняшний день?
Мне кажется, кратко это можно сформулировать примерно так. Для литературы постмодернизма (наверное, и для всего искусства этого направления в целом, но не хочу заранее обобщать - я еще не думала об этом) становится важна личность читателя. К чему нас приучили классики? Подумал Гончаров или Толстой умную мысль - рассказал читателю так, чтобы он вникнул. Читатель может соглашаться или спорить, но он воспринимает рассказанное автором. И тогда личность автора приобретает громадное значение, важно не то, о чем написана книга, важно кто её написал - его основные идеи, взгляды, проблемы, которые поставлены. Автор пишет так, чтобы читатели его поняли.
В постмодерне автор намеренно отдает читателю куда больше прав в интерпретации текста, и восприятие книги начинает особенно сильно зависеть от того, чем, какими мыслями и смыслами наполнен сам читатель. Наверное именно потому возникает столько споров о том, что хотел сказать автор, как понимать те или иные его идеи, зачем введены какие-то сцены и персонажи. Автор пишет так, чтобы читатель задумался о тех вещах, которые кажутся ему наиболее важными. Чтобы он сам начал искать ответ на поставленные вопросы. И автор понимает, что выводы читателя могут не совпадать с его собственными... И даже рад этому.
Именно так написана книга Доктороу. Её восприятие будет зависеть не только от того, как вы относитесь к религии и холокосту, представляете ли вы себе, как выглядит Нью-Йорк - главный герой книги, но даже от того, какие именно книги вы прочли незадолго до "Града Божьего", какие фильмы видели, о чем беседовали с друзьями. Чем больше лежит внутри вас, тем больше отразится при чтении. Наверное, настоящая рецензия на эту книгу должна быть похожа на автопортрет. Вот только не все на него решатся...
Мне сложно сказать, какая линия в книге именно меня зацепила больше других. Пожалуй, все-таки история еврейского мальчика в Вильнюсском гетто, но это, возможно, потому, что во мне всё еще шумят "Благоволительницы" недавно прочитанного Литтелла. Конечно, Доктороу также мастерски заставил меня задуматься об идеях Людвига Витгенштейна, которого он представляет на страницах книги совершенно живым персонажем. Теперь буду копить силы, чтобы вникнуть в первоисточник. Очень много созвучного моему миропониманию встретилось также в теологических исканиях Тома Пембертона - и здесь Доктороу набросал массу идей, достойных обдумывания и переосмысления. Ну и чудесные фрагменты книги посвящены птицам - тут он перекликнулся во мне с "Книгой птиц Восточной Африки" Дрейсона и пересвистнулся с моим любимым попугаем, висящим на потолке своего домика.
Эта книга для тех, кто готов читать современную жизнь целиком, именно так, как она возникает вокруг нас - фрагментами, эпизодами, незавершенностью, разножанровостью, вперемешку с песнями, фильмами, фрагментами научно-популярных передач и философскими трактатами... Эта книга для тех, кто готов трудиться, читая... Эта книга для тех, кто любит думать о прочитанном.
Книга прочитана в рамках командной игры "Долгая прогулка".
Уровень 7.
Команда МАНьЮчки.
"Рэгтайм" - уникальный роман, на страницах которого известные исторические личности (Гудини, Эмма Гольдман) встречаются с вымышленными персонажами в захватывающем круговороте времени, событий и мест.
Эта мастерски написанная символическая притча показывает Америку рубежа 19-20 веков, во всем блеске и нищете.
Итак,"Град Божий" - это уже рубеж следующих веков, 20-21, современный Нью-Йорк, и исторические личности, дополняющие главных вымышленных героев, это Альберт Эйнштейн, Людвиг Витгенштейн и Франк Синатра, как символы именно 20 века, и это тоже притча.
Но начнем с названия. Оно символично. "О граде Божьем" - это название одного из самых знаменитых теологических текстов:
«О граде Божьем» (лат. De Civitate Dei) — один из основных трудов философа и богослова Аврелия Августина, в котором Августин представил развёрнутую концепцию философии истории.(из Википедии).
Так что уже из названия понятно, что роман не будет легким, теология и история, а особенно история 20 века, для любого писателя и любого читателя - темы серьезные и сложные.
Один из моих любимых литературных критиков, Гарольд Блум, в своей чудесной книге о чтении "How to read and why", которая вышла в свет в 2000 году, этом символичном рубеже, и символично именно тогда, когда вышел в свет "Град Божий" Доктороу, говорит о чтении, в первую очередь, как о сложном и трудном удовольствии:
We read deeply for varied reasons, ... Yet the strongest, most authentic motive for deep reading…is the search for a difficult pleasure.
Этот роман Доктороу именно для тех, кто не ищет легкого и быстрого чтения, кто может получить удовольствие от интеллектуально сложного и очень умного романа, романа, заставляющего читателя трудиться. Чтение - как труд, как интеллектуальный процесс, как открытие и познание, чтение как восторг, когда понимание приходит в процессе, а сам процесс так блестяще и мастерски создан автором, и так интересен.
Августин представлял мировую историю как борьбу между Земным Городом и Городом Бога, который и побеждает в последнем, апокалиптическом сражении. В преддверии Апокалипсиса выбор между добром и злом, светом и тьмой должен сделать и каждый из героев Доктороу. Доктороу совершенно гениально изображает символический хаос, что накануне символического конца света, с помощью рваного повествования-коллажа, различные темы которого отражают важнейшие вопросы истории, философии, жизни, и всеобъемлющего искусства. Очень сложно, очень красиво, очень умно и совершенно талантливо.
Это не IQ тест, и я не собираюсь утверждать, что поняла абсолютно все идеи и связи в этом романе. Я получила огромное эстетическое и интеллектуальное удовольствие от процесса чтения этого уникального романа, и это не громкие слова, а именно ощущения мои и многих других читателей, которые полюбили этот роман, несмотря на его сложность.
"Мой город, моя белоснежная возлюбленная, слушай меyя, моя нежная.." Э. Паунд
Детектив перемежается в этой книге с космологией, астрофизикой, любовными линиями, джазом. Начинается все с астрофизики, половину слов я не слышала, потомдетектив - кто-то украт распятие из церкви, межну ними - женщины, истории из жизни и джаз.
Все перемешалось в Нью-Йорке. Спасибо, innashpitzberg за напоминае\ние, что надо все-таки Доктороу читать.
Повествование страдает от обилия говорящих, и очень трудно определить, кто на этот раз ведет свою историю.
У книги были хорошие места с позиции литературного языка, но всё это меркнет на фоне того, что автор не дает возможности своему читателю понять, кто говорит.
Мне нравятся книги, которые бросают вызов интеллекту. Но эта была просто чудовищно трудна для понимания. Если автор пытается таким образом заставить мозги читателей работать, то в скором времени он потеряет их (читателей, а не мозги) всех.
Итак, проблему можно сформулировать следующим образом: имеется солипсическое сознание, без которого мир не существует, однако само оно до самых своих границ заполнено этим миром и, следовательно, не может выйти за его пределы, чтобы наблюдать в нем себя самое. Этим парадоксом я предлагаю постулировать слияние реального мира, который существует независимо от моего восприятия, и мира, который может существовать исключительно в качестве восприятия моего разума. И поскольку я дарю и вам правила устройства этого солипсического царства всего сущего, постольку мы имеем парадокс в трех измерениях того, что можно назвать демократическим солипсизмом: каждый из нас является исключительным, единственным в своем роде правителем мира, зависящим от нашего понимания существования… но никто из нас не может быть различим иначе, чем как субъект сознания других.
По общему признанию, эта странная и, по-видимому, противоречивая идея принадлежит Витгенштейну, который собирался сорвать с философии весь ее бессмысленный метафизический нонсенс.
Репортеры ищут конфликтов — от войн до разводов, они паразитируют на междоусобицах и схватках — чем больше крови, тем лучше. А там, где они сталкиваются с сочувствием, стараются описать его полную противоположность…
Он почувствовал ее отчужденность, отчужденность английской аристократки, которая всегда делает только то, что должно.
Они могут обноситься до нитки, жить в нищете, но они всегда делают только то, что должно.
Принцип простоты объясняет, почему многие эталоны кажутся нам похожими один на другой. Кто-то даже может сказать, что песня не может стать эталоном, если она не напоминает существующие эталоны. Может быть, поэтому, первый раз в жизни слушая новую хорошую песню, мы не можем отделаться от ощущения, что она существовала всегда. В каком-то смысле так оно и есть. Так же как нам кажется, что мы существовали вечно, независимо от даты нашего рождения, также и эталонность предполагает, что она была всегда, данная Богом, и лишь ждала подходящего момента стать доступной нашему исполнению.
Стремление отлучить от Церкви, демонизировать, искоренить, этнически очистить — это религиозное стремление. В практике и политике религии Бог всегда служил оправданием и разрешением убивать.