Именно за этот роман Дж. М. Кутзее был присужден его первый „Букер“… на вручение которого он не явился. Нобелевский лауреат, самый, пожалуй, загадочный, экстравагантный и непредсказуемый из всех награжденных этой главной литературной премией мира.
„Жизнь и время Михаэла К.“ — роман об эпохе, в которой „раздор — отец всем общий и всем общий царь, и одних богами объявляет он, а других — людьми“, и о человеке, обойденном божьим благоволением, но обретающем душевный покой в неспокойном мире, который его окружает.
Среди писателей - да и вообще творцов - существует два вида гениальности. Первый можно понять, взвесить, измерить, в какой-то мере даже скопировать или пощупать руками. Но есть и другой гений - непонятный, фантасмагорический, нереальный. Гений Кутзее как раз такой. Тут хоть в лепешку расшибись, но КАК ОН ЭТО ДЕЛАЕТ так и не поймешь.
И вроде бы ничего нет в этой книге особенного. Ну да, очередная история маленького человека в большом мире. Эта история о том, как он выживает. Нет, не высокопарное "ищет себя", свою "судьбу" или свое "призвание". Он именно что выживает, приспосабливается, пресмыкается перед миром даже в каком-то смысле. В романе есть момент, когда Михаэл, главный герой, видит толпу повстанцев и думает сначала: вот возьмут они меня в плен, будут заставлять делать за них всю черную работу. Через мгновение уже сам Михаэл думает, а не прибиться ли к ним самовольно горшки чистить.
Вот такой вот Михаэл. Он носит с собой прах своей матери, чтобы рассыпать его там, где она родилась. И он не может ничего есть, кроме хлеба свободы.
Не сразу до меня дошло, где находятся все эти Принс-Альберты и прочие местечки, описанные в книге. Частые сноски *африкаанс. наталкивали на определенные мысли, конечно, но что это именно ЮАР я допетрила только к самому концу.
Стиль Кутзее живой, ритмичный. Да просто крутой. Тут не бросаются в глаза отдельные эпитеты или метафоры - повествование просто течет себе, как река. Шикарно. Просто и одновременно шикарно.
Столько ярких персонажей на странице книги! И всем есть какое-то дело до Михаэла, а Михаэлу до них - никакого. Он будет Михаэлом К. и в горах, и в пещерах, и на дне водоема, и даже в космосе. А вы... смогли бы вы в любой ситуации остаться собой?
Среди писателей - да и вообще творцов - существует два вида гениальности. Первый можно понять, взвесить, измерить, в какой-то мере даже скопировать или пощупать руками. Но есть и другой гений - непонятный, фантасмагорический, нереальный. Гений Кутзее как раз такой. Тут хоть в лепешку расшибись, но КАК ОН ЭТО ДЕЛАЕТ так и не поймешь.
И вроде бы ничего нет в этой книге особенного. Ну да, очередная история маленького человека в большом мире. Эта история о том, как он выживает. Нет, не высокопарное "ищет себя", свою "судьбу" или свое "призвание". Он именно что выживает, приспосабливается, пресмыкается перед миром даже в каком-то смысле. В романе есть момент, когда Михаэл, главный герой, видит толпу повстанцев и думает сначала: вот возьмут они меня в плен, будут заставлять делать за них всю черную работу. Через мгновение уже сам Михаэл думает, а не прибиться ли к ним самовольно горшки чистить.
Вот такой вот Михаэл. Он носит с собой прах своей матери, чтобы рассыпать его там, где она родилась. И он не может ничего есть, кроме хлеба свободы.
Не сразу до меня дошло, где находятся все эти Принс-Альберты и прочие местечки, описанные в книге. Частые сноски *африкаанс. наталкивали на определенные мысли, конечно, но что это именно ЮАР я допетрила только к самому концу.
Стиль Кутзее живой, ритмичный. Да просто крутой. Тут не бросаются в глаза отдельные эпитеты или метафоры - повествование просто течет себе, как река. Шикарно. Просто и одновременно шикарно.
Столько ярких персонажей на странице книги! И всем есть какое-то дело до Михаэла, а Михаэлу до них - никакого. Он будет Михаэлом К. и в горах, и в пещерах, и на дне водоема, и даже в космосе. А вы... смогли бы вы в любой ситуации остаться собой?
Может быть, единственное, что он может есть, – это хлеб свободы.
Эта книга совершенно незнакомого автора меня поразила, восхитила и загрузила по полной. И если бы флэшмоба ещё не было - его стоило бы как можно скорее придумать, раз благодаря ему случаются такие открытия! А ради этого романа стоило читать все остальные, даже те, которые не понравились. Но как же трудно пишутся отзывы о самых лучших книгах!
Любимая тема - противостояние индивидуальной личности и общества. Любимый герой - маленький человек, пылинка из всё той же гоголевской Шинели... Но Акакий Акакиевич при всей своей незаметности и недалёкости - всё-таки человек полноценный и вписанный в систему, и бунт его - чисто личного происхождения, это автор уже делает из него обобщения вселенского масштаба. Кутзее же изначально создаёт более острую ситуацию - его Михаэл не только уродлив физически, но и не вполне полноценен умственно. И в систему он оказывется вписанным лишь до того момента, как сама эта система даёт серьёзный сбой. Михаэл работает садовником в одном из парков Кейптауна, и заботится о больной матери - вот и всё, что есть в его жизни. Но он ничего не требует и ни о чём не мечтает. Он лишь хочет, чтобы сбылась мечта матери - уехать из города на ферму, где она провела самые светлые дни своей безрадостной жизни. Разразившаяся в стране гражданская война переворачивает всё с ног на голову, жизнь в городе становится невозможной, и они решают бежать оттуда. Так начинается великий крёстный путь Михаэля К., конца которому нам увидеть не дано, потому что он, похоже, тоже ведёт куда-то в сторону небес...
...Такие, как Михаэлс, связаны с миром, который нам с вами недоступен. Они слышат зов великого доброго творца и повинуются ему.
Люди создали институт государства, чтобы быть защищёнными и решать свои насущные проблемы. В лучшем случае государство это делает, в худшем - поступает с точностью до наоборот. Но при этом всегда требует, чтобы люди беспрекословно подчинялись его установлениям, какими бы нелепыми они не выглядели. Не учли одного - не все нуждаются в том, чтобы им помогали жить. Есть люди, которые просят - пусть им только не мешают это делать! Михаэль К. - как раз из них. Его свобода - не протест, не демонстрация оригинальности, не призыв к чему-то и даже, наверное, не выбор. Просто он - такой, и ничего тут не изменишь, как не сделаешь до конца ручным дикое животное, знающее вкус свободы. Возможно, и умственная неполноценность символизирует его большую близость и родственность дикой природе, чем миру цивилизованных людей. Он ни от чего и ни от кого не зависит, ни в ком не нуждается, способен довольствоваться такой малостью, что трудно поверить. Он знает, что выживет где угодно, если у него будет земля, вода и горсть тыквенных семечек. И в этом - его неуязвимость и его великая свобода. Пойманный в капкан, Михаэль не протестует, просто перестаёт жить и начинает тихо умирать - даже пища в неволе становится для него ядом.
Людские законы зажали тебя сейчас в тиски, они пригвоздили тебя к кровати под трибунами Кенилуортского ипподрома, они, если понадобится, сотрут тебя в порошок. Эти законы написаны железной рукой, Михаэлс, надеюсь, ты начал это понимать. Истай, как свеча, – они все равно не сжалятся. Людям с такой огромной душой на земле нет места, разве что в Антарктике или где-нибудь среди океана.
Кутзее совершенно великолепен! Мало того, что он мастерски владеет словом. Но эта книжечка объемом в сто с небольшим страниц поднимает СТОЛЬКО и ТАКИХ вопросов, что для размышлений о них пришлось бы написать намного больше. Я вот не сказала и сотой доли того, что хотелось бы сказать...
Дорогая ari , огромное спасибо за то, что открыли мне такого писателя! Пока это лучшее, что я прочла не только из флэшмоба, но и вообще за последнее время.
Кутзее какой-то неуловимо достоевский (в данном случае это — прилагательное, "достоевская мама", "достоевский кот", "достоевское солнце", хотя хахаха, какое там у Достоевского солнце, разве что блеснёт на куполе церкви в тот момент, когда тебя поведут вешать где-нибудь на грязной площади), но я недостаточно много его читала, чтобы прийти к выводу, специально это или получается как-то само. Обычно достоевские писатели рождаются где-нибудь в Латинской Америке или другой социальной жопке мира, так что Кутзее как раз подходит. Герой Михаэля К., который должен бы отсылать к бедному маленькому Кафочке, всё же больше похож на какого-то персонажа русской литературы, которого кафкианские вялые страсти давят со всех сторон. Нет нигде ему уютного пристанища, тёплой чашки чая, обнимашек и вообще комфорта, везде неуютно и плохо, никто не понимает и не хочет понять, мир вокруг враждебен даже своей нейтральностью, что-то постоянно происходит, но непонятно что. Хотел бы он найти правду-матушку в земельке родимой, но и земля первородная тоже не спешит раскрыть гостеприимные объятья, хоть ты заройся в неё, как кротоподобное существо из опять же Кафки ("Нора").
Михаэль К. слепо тычется по жизни носом и всегда неудачно, хотя помыслы его простые - такие человеческие и такие животные одновременно. Парадокс в том, что и умереть ему тоже никак не удаётся, потому что какая-то загадочная пуповина всё-таки держит его в мире живых и не может оборваться. При жизни он почти истлел и перешёл чуть ли в не в дух бесплотный, но всё-таки результат один: есть тело, есть дело, шевелись, думай, живи. Не можешь жить - существуй. Не можешь существовать - влачи существование со стонами, хрипами и плачем, потому что просто сказать "нет" всему миру слишком просто, попробуй своими заячьими губами сказать ему что-то другое. Хотя дело вовсе не в окружающем мире, ему, как вы сами догадываетесь, плевать на каждого из нас, что на Михаэля К., что на Джона Максвелла К., что на Васю П. Дело в собственном отношении к мирозданию, и если попытаться погрузиться в самого себя, в метафизическое болото, отдаться течению, то результат вряд ли порадует даже того, кто вообще не ожидал никакого результата и думал, что готов ко всему.
При этом Кутзее не призывает нас быть бодрячками, напротив, он довольно скептически относится к действиям ради действий. Скорее, он ставит кучу вопросов, на которые сам ответа не придумал ещё, и вместе с нами пытается найти хоть какой-то ответ. Или доказать, что его нет, потому что отсутствие ответа - тоже своеобразная его замена. В итоге же всё завешивается, пациент ни жив, ни мёртв, кот Шрёдингера по-мартовски завывает в обоих мирах - загробном и нашем сразу - а бедный Михаэль К. лежит, дрожит и не знает, как остановить эту чёртову карусель, чтобы отдохнуть.
Что, если паразитов гораздо больше, чем организмов, за счёт которых они живут, это те, кто не трудится, и другие, тайные, паразиты в армии, в полиции, в школах, в конторах, на заводах, в сердце? (с)
Наконец-то я добралась до чтения книг по строительству книжного государства, и одной из них стала книга Джона Кутзее, южноафриканского писателя, который получил Букеровскую премию за эту книгу; а потом ещё стал Нобелевский лауреатом по литературе. Весомый багаж, что ещё сказать. Начиная читать эту книгу, я о ней ничего не знала, как и об авторе. Поэтому мне было любопытно окунуться в мир, выстроенный таким писателем. Книга оставила весьма противоречивые ощущения, но не сказать, что они по больше части негативные. Здесь скорее сомнения, вопросы, которые появились после окончания. И всё время задаёшься вопросом: кем же всё-таки был Михаэл К.? Здесь больше вопросов, чем ответов, но в данном случае это не минус, потому что, как мне кажется, читателю придётся самому ответить на множество из них, когда прочтёт последние строки. Данная работа заставила почувствовать на себе всё горе, переданное строками, всю волю к свободной жизни, без жалости кого-либо.Сюжет, задумка и персонажи:Книга поделена на три части. Действие происходит в Южной Африке, в различных местах: от Кейптауна до заброшенной фермы. А сюжет будет разворачиваться вокруг мужчины по имени Михаэл К., который уже с детства чувствовал жалость к его личности из-за того, что родился не таким, как большая часть людей. У него была заячья губа, и, как он сам говорит, это способствовало тому, что ему приятнее проводить время наедине с собой, чем с женщинами, которые и так сторонились его из-за дефекта на лице. Ещё в самом детстве его помещают в приют, так как его матери — Анне К. — также был неприятен факт уродства её сына, да и к тому же, все приписывали ему скудный ум, медлительность, да попросту называли дурачком. Вот такой своеобразный background начнёт формировать личность Михаэла, его мировоззрение и его отношение к людям, к миру, который станет что-то наподобие отшельника, который не будет ни с кем связываться и станет полагаться только на себя. Одиночество и желание добиться целей станут его верными друзьями, и именно они будут сопровождать его на пути осознания и становления. На протяжении всей книги постоянно указывается на медлительность персонажа, скудоумие, слабость, дефектность, а из-за этого к нему всегда снисходительно, с жалостью относились как и его мать, так и лечащие врачи. Эта жалость чувствуется абсолютно от всех, даже в случае, который произошёл с героем после встречи с группой людей в Кейптауне, которые жалеют его и предоставляют такую возможность, которой у него никогда не было. Михаэл постоянно задаётся вопросом, что же его отличает от других людей, которые страдают на войне, бедствуют в городе и лишаются работ? Раненных солдат, мирных граждан пруд-пруди, а все с жалостью бегут именно к нему, будто он воплощение бога, и за помощь они получат что-то взамен. Многие от него ожидают историю жизни, ведь с виду он странный "старик", который готов от всего отказаться, чтобы действовать по своим убеждениям.Странствия учат многому главного героя, показывая изнанку гражданской войны. Слепой протест военной власти, установкой в военном положении проявляется в самом герое, хотя он всеми силами, даже не осознавая это, находится на линии нейтралитета. Военная сторона жизни людей показывается очень чётко, живо, и поэтому кажется, будто все передаваемые чувства боли, отчаяния, голода, страдания передаются тебе. Это настолько хорошо поработал автор над своим текстом, чтобы передать нужную атмосферу через нагнетание событиями, точными описаниями происходящего как вокруг Михаэла, так и в нём самом. Помимо гражданской войны, видно некоторое изменение в самом герое, так как он переходит от материнских целей, поставленных перед ним в самом начале, к своей собственной — жить свободно от обременённых уз общества, которое так и хочет загнать людей в лагеря, разделив их по признакам, дефектам и болезням, добиться полного повиновения, а также получить дешевую рабочую силу, которой будут пользоваться другие граждане. Его призвание — садоводство — помогает ему найти своё место в мире, пускай даже, если это многим не нравится. Это будет его выбором, и он всеми силами будет сбегать от общества, которое стремится навязать ему его устои. Кроме матери Михаэла и его самого в канву повествование вплётен медицинский работник больницы, который изо дня в день следит за главным героем и пытается пробиться сквозь твёрдую, с виду непробиваемую, скорлупу, чтобы узнать все ответы на интересующие вопросы. На самом-то деле всё было на поверхности, так как герой стремился отвязаться от всей жалости, проявленной по отношению к нему, от клеветы со стороны служащих, которые обвиняют его не пойми за что; он же просто стремится жить, хоть постоянно находится на грани жизни и смерти. Медицинский работник слишком поздно это понимает и в итоге постоянно вспоминает Михаэла, пытается постичь его истину, его жизнь и добиться такого же отрешения от всего, что сдерживает его волю. Также интересно взаимодействие героя с другими людьми. С одной стороны, он не болтлив, и это особо заметно в случаях, когда у него пытались чего-либо узнать о его жизни; он сам говорит, что не особо умеет хорошо рассказывать, его этому не учили в приюте; и тогда чего они добиваются? Красиво-грустной истории о бедном "старике", который докатился до такой жизни? Это прибавит ещё больше жалости к нему, поэтому он старается скрывать всякие подробности о жизни. С другой стороны, он периодически рассказывает свою краткую стори незнакомым людям. Его отношения к людям своеобразно. Да, он любит одиночество, ему приятно находиться в собственном коконе, где-нибудь в горах, выращивая различные плоды и кормиться с помощью земли. И он не стремится найти друзей, заставить людей понять его, он же просто хочет жить. Герой понимает, что он занимает низкое положение в обществе, и это даёт право (на самом деле, нет) смотреть на него сверху вниз (ситуация на ферме — явный пример).
Выводы:Когда вы будете держать в руках эту книгу, вы почувствуете, что с каждой новой частью персонаж развивается, становится яснее его цель в жизни, некоторые мотивы героя, который кажется отщепенцем общества, да и мира в целом. Книга поистине замечательна, проста, и слог настолько лёгкий, что читается с удовольствием, однако я не могу назвать эту работу шедевром, или моим фаворитом среди прочитанных книг. Но она несомненно хороша, и её стоит почитать, она небольшая, читается быстро, но зато в на этих страницах скрыты многие темы, вопросы, которые заставляют задуматься о жизни, об обществе.
Прочитано в рамках "Книжного государства".
Причуды и прихоти собственного восприятия
Именно причуды и прихоти, потому что, казалось бы, где африканер Джон Максвелл Кутзее и Южная Африка, и где русский поэт и писатель Борис Пастернак и Россия? Даже континенты разные, не говоря уже о земных полушариях, природных зонах, истории стран и народов и всём прочем. Однако именно Борис Пастернак, а точнее доктор Живаго, Юрий Андреевич Живаго, персонаж и главный герой одноимённого нобелевского романа Пастернака, пришли в голову при чтении «Жизни и времени Михаэла К.».
И в самом деле, поводов для такой на первый взгляд странной, но вполне закономерной аллюзии множество. И там и там речь идёт о периоде гражданской войны; и в одном романе, и в другом главные герои являются довольно похожими по некоторым психологическим характеристикам специфическими личностями, хотя и принадлежащими к разным социальным слоям и группам. И в том и в другом романе главные герои всячески избегают и самой войны, и любого собственного участия в ней, и даже собственного выбора — кому сочувствовать и за кого переживать в этих войнах — они тоже избегают, старательно и тщательно. Наконец, оба романа стали теми самыми триггерами для Нобелевского комитета, которые сработали в отношении Пастернака (в 1958 году) и для Кутзее (в 2003 году) — правда в случае Кутзее нобелевку он получил в совокупности за свои романы, но ведь именно «Жизнь и время Михаэля К.» получил Букера в 1983 году и значит всемирную оценку.
Маленький простой мирный человек. Который знает и, в общем-то, любит своё мирное садоводческое дело. Но которому с бездушностью механизма не дают ни заниматься возделыванием садов и парков, ни просто жить так, как ему хочется. А непрерывно гонят по просторам южноафриканского вельда, помещают в лагеря, принуждают к каким-то работам и непрерывно стараются согнуть, но лучше, если сломать его маленькую мирную простую душу…
Прочитано в рамках игры «Охота на снаркомонов», №221
... он был всего лишь он сам, ржавчина всего лишь ржавчина, единственное, что двигалось, - это время, и оно несло его своим течением.
Лагерь ли паразитирует на городе или город на лагере – наверное, все зави-сит от того, кто громче кричит.
...enough men had gone off to war saying the time for gardening was when the war was over; whereas there must be men to stay behind and keep gardening alive, or at least the idea of gardening; because once that cord was broken, the earth would grow hard and forget her children.
Now I had been taught that the body contains no ambivalence. The body, I had been taught, wants only to live. Suicide, I had understood, is an act not of the body against itself but of the will against the body.
Какое счастье, что у меня нет детей, думал он, какое счастье, что я не хочу быть отцом. Я никогда не хотел стать отцом. Что бы я стал делать здесь, в глуши, с ребенком, ведь ему нужно молоко, нужна одежда и друзья, он должен ходить в школу. Я не смог бы выполнить по отношению к нему свой долг, я был бы никудышный отец. И как же просто жить изо дня в день, плыть по течению времени. Я один из немногих, кому повезло, меня не призвали в армию. Ему вспомнился лагерь Яккалсдриф, взрослые с детьми за колючей проволокой – со своими собственными детьми или с племянниками, внучатыми племянниками, вспомнилась земля, так плотно утоптанная их ногами, так беспощадно выжженная солнцем, что никогда уже больше на ней ничего не будет расти. Прах моей матери я принес сюда, домой, думал он, а отцом моим был «Норениус». Отцом моим был список запретов, приколотый к двери нашей общей спальни, в нем было двадцать одно правило, и первое из них гласило: «В спальне всегда надлежит соблюдать тишину», и еще моим отцом был учитель по труду, у него не хватало нескольких пальцев на руке, но он больно выкручивал мне ухо, если деревяшка, которую я точил, получалась неровной, и еще моим отцом были воскресные утра, когда мы надевали рубашки и шорты цвета хаки, черные носки и башмаки и шли парами в церковь на Папегай-стрит получить отпущение грехов. Вот кто был моим отцом, а мать умерла и еще не воскресла. И потому хорошо, что я, тот, кому нечего передать людям, живу здесь, вдали от всех.