Рецензии на книгу «Мы» Евгений Замятин
Те юноши, что клятву дали
Разрушить языки, —
Их имена вы угадали —
Идут увенчаны в венки.
И в дерзко брошенной овчине
Проходишь ты, буен и смел,
Чтобы зажечь костер почина
Земного быта перемен.
Дорогу путника любя,
Он взял ряд чисел, точно палку,
И, корень взяв из нет себя,
Заметил зорко в нем русалку.
( Велимир Хлебников. "Ладомир")
Внимание! Частичный спойлер!
Из всех чисел, упомянутых в этой книге, больше всего поразило последнее -- 1920, год написания. Что в очередной раз доказывает, что качественная литература никогда не устареет.
Мир, в который вводит своих читателей Замятин, в наше время кажется ретрофутуристическим. Аэромобили и мирный атом, сверхпрочное стекло и загадочные Х-лучи, космические полёты и пища из нефти -- родом из мечты начала ХХ века, когда человек, вооруженный знаниями, казался себе всесильным. Но назвать роман "научной фантастикой" -- не сказать ничего. Атрибуты далёкого будущего -- только инструмент, которым автор пользуется создавая образы своих героев.
Техническая революция изменила мир. Как там у Булгакова? "... меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая аппаратура сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?". Нет, не изменились. Можно сделать стены домов прозрачными, можно доминутно расписать день человека, можно стереть его индивидуальность, заменив имя нумером, а одежду -- униформой, но пока человек остается человеком -- чувства, эмоции, желания не покинут его. Тем удивительнее читать книгу, речь в которой идёт от лица D-503, поэта от математики. Он мыслит и чувствует привычными ему символами и функциями, видит пустой Ø в жаждущих раскрытых губах девушки, оси координат в пересечении улиц, и его настойчиво мучит непонятное, неуловимое, как корень из минус единицы, иррациональное чувство.
Совмещение философских размышлений с математическими формулами придаёт им необычную стройность и категоричность:
Блаженство и зависть -- это числитель и знаменатель дроби, именуемой счастьем. И какой был бы смысл во всех бесчисленных жертвах Двухсотлетней Войны, если бы в нашей жизни все-таки еще оставался повод для зависти...
...Свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой, как... ну, как движение аэро и его скорость: скорость аэро=0, и он не движется; свобода человека=0, и он не совершает преступлений. Это ясно. Единственное средство избавить человека от преступлений -- это избавить его от свободы...
...Таблица умножения мудрее, абсолютнее древнего Бога: она никогда -- понимаете: никогда -- не ошибается. И нет счастливее цифр, живущих по стройным вечным зако нам таблицы умножения. Ни колебаний, ни заблуждений. Истина -- одна, и истинный путь -- один; и эта истина -- дважды два, и этот истинный путь -- четыре. И разве не абсурдом было бы, если бы эти счастливо, идеально перемноженные двойки -- стали думать о какой-то свободе, т. е. ясно -- об ошибке?
Увлёкся. По сути. Вышеприведённые цитаты сами говорят за себя. В мире, где существует не "Я", а "Мы" царит деспотичная статистика, математическая логика безупречна: смерть единиц < спокойной жизни миллионов.И Д-503 в это свято верит.
Вообще, в этой книге самые "говорящие" имена, чем все виденные мною. Иррациональная, до конца не объяснённая, I, её антагонист, лояльный R, всеслышащее ухо "тени" героя -- S, округлая и, в общем пустая О... И при всей кажущейся схематичности, насколько живыми кажутся герои! Какой спектр эмоций выплёскивает на страницы рукописи D! Внезапная любовь + пошатнувшаяся вера в незыблемость постулатов Единого Государства рождают в нем самые противоречивые чувства: сомнения, мрачную депрессию, любовный экстаз и раскаяние, страх, жажду мести, покорность судьбе, жалость, самообман и самообличение, разочарование и опять сомнение, и поиски, поиски, поиски себя...
Малодинамичный мир вокруг с лихвой компенсируется вечно изменяющимся, D - намичным внутренним миром героя. Бунтарь или верный сын отечества, безумный любовник или холодный статист... Кто он, случайно попавший в вихрь революции?
Концовка очень напомнила "О, дивный новый мир!". Цитата из речи Благодетеля ставит точку в описании социальной системы:
Вспомните: синий холм, крест, толпа. Одни -- вверху, обрызганные кровью, прибивают тело к кресту; другие -- внизу, обрызганные слезами, смотрят. Не кажется ли вам, что роль тех, верхних, -- самая трудная, самая важная. Да не будь их, разве была бы поставлена вся эта величественная трагедия? Они были освистаны темной толпой: но ведь за это автор трагедии -- Бог -- должен еще щедрее вознаградить их. А сам христианский, милосерднейший Бог, медленно сжигающий на адском огне всех непокорных -- разве Он не палач? И разве сожженных христианами на кострах меньше, чем сожженных христиан? А все-таки -- поймите это, все-таки этого Бога веками славили как Бога любви. Абсурд! Нет, наоборот: написанный кровью патент на неискоренимое благоразумие человека.
Нечто подобное выслушал в "О дивном..." Дикарь. И отторгнул такую систему... А как поступил D-503 -- если не знаете, прочитайте. Очень настоятельно рекомендую.
Из других антиутопий "Мы" Замятина больше всего схожа с "1984" Оруэлла, но это сходство всё равно далёкое. В "1984" Большой Брат стремился контролировать и подавлять, а в "Мы" общество хочет не столько дрессировки собственных составляющих, сколько их полного омашиновления, синхронизации, резонанса. Забывая при этом, что чрезмерный резонанс оказывает разрушительное воздействие даже на такой крепкий материал, как камень. Поэтому у Оруэлла народу запрещают думать, в то время как у Замятина всем запрещают чувствовать. Вот и болеют у Замятина страшной болезнью - внезапным появлением души. Да не только души, но и чувств. Впрочем, сам Замятин всё это эфемерное ловко упрятывает в одно общее понятие "фантазия". Появилась у человека из тоталитарного общества фантазия, так пиши пропало. Чего доброго начнёт говорить "я" вместо "мы" и недолюбливать стеклянные стены собственного жилища.
Не хочу уходить в сравнение с "1984", так что последнее замечание по этому поводу. У Оруэлла за каждым следил Большой Брат. А у Замятина - хуже, следят братья маленькие, соседи по квартире, по работе, по дороге, по вдыхаемому воздуху. Один мой знакомый, отсидевший в тюрьме, утверждал, что самое тяжёлое в ней - постоянно быть на виду у всех, никакой возможности уединения. На фоне этого размытия границ собственного пусть маленькой, но всё-таки личной комфортной жизни, остальные сопутствующие тюремные невзгоды смотрятся чем-то случайным.
Когда личного пространства и комфорта не остаётся по определению, то приходится искать удовлетворение на другом уровне, кутаться в мягкое, гладкое, спокойное О, размеренные графики и мысли, которые придумали за тебя в специальном бюро. Удобно, когда за тебя всё решили, даже не то, что ты должен думать (думать-то и не требуется, достаточно выполнять свою работу и в нужный момент громко вопить зазубренные до условного рефлекса лозунги), а то, что ты должен чувствовать. Увидел "Интеграл", зажглась лампочка, должна выделиться слю... Эээ, простите, умиление. Должно выделиться умиление, гордость за свою работу и немножечко кипятка патриотического пафоса, чтобы коленки не ошпарить, но тёплой волной окатить.
Беда приходит тогда, когда в это уродливое образование под кодовым названием "душа" закрадывается неуставное чувство, непрописанное в правилах. Правила говорят, что любовь не существует, все должны быть общими, вот тебе розовый билетик на кого хочешь, только записывайся и получай шторки. Странно даже, что шторки выдают, чего стесняться-то, лучше бы все видели, как настоящие интеграловцы это делают, а потом выставляли оценки по пятибалльной шкале, достаточно ли было нужных порывов, хорошо ли выложился боец розового билета, отработал ли полностью всё, что нужно. Из-за таких недоработок, а также всякой либеральщины вроде нескольких часов свободного времени и получаются бунтовщики. Сначала у них душа появляется, как раковая опухоль, потом любовь, затем последняя за собой ещё целую кучу эмоций и чувств притащит: ревность, печаль, агрессию, а там и до сомнений недалеко. Непродумано-с!
Было: чистое-чистое, без оттенков, голубое, прозрачное, ветер в голове.
Стало: мутное, в вихрях сомнений, миллиард нюансов чувств, острое, противоречивое, заставляющее скрипеть заржавленными шестерёнками в голове.
Дважды два, кстати, у Замятина всегда четыре. Мир-труд-май-партия не может сказать, что дважды два будет пять, уж слишком это будоражит фантазию. Только прозрачное, блестящее, чистенькое четыре.
Главный герой делает неожиданный выбор к концу книги, но это вполне закономерно. Я больше верю в такой финал, чем если бы человек, ни разу в жизни не имевший дела с чувствами, вдруг научился бы их укрощать в таких масштабах. И это всё при том, что у него, в общем-то, в этом новом для него мире был проводник, да не один. А вот как же, например, О? Чувства у неё оформились вовсе безо всяких там посторонних лиц, сама всё сделала, но почему же на неё забивают все, включая автора?
Кстати, сейчас я перечитывала Замятина уже раз в третий, но впервые обратила внимание на то, что у мужчин в "именах" согласные буквы, а у женщин - только гласные. Значит ли это, что женщин меньше? Может быть, их и правда меньше, ведь государство стремится расправляться с существами, обладающими фантазией и чувствами, а у дам этот триггер более ярко выражен.
Душа выпить просит...
Начну сразу с главного – хваленая замятинская антиутопия мне решительно не понравилась.
До сих пор я читал его «Островитян», «Уездное», «Бич Божий» и, хотя и не был в восторге, но и разочарованности не было, добротные такие вещи, вполне читабельные и хорошо сделанные. А тут с первых же страниц нарастающее раздражение. Неприятно поразил язык произведения – рваный, сумбурный, местами бредовый. Понимаю, автор пытался через язык показать сложные терзания пробуждающейся души главного героя, возможно, ему это даже удалось, но к сожалению, за мой счет как читателя. Продираться через эту болезненную кривизну было очень тяжело, я бы и бросил к чертям эту книжку, если бы не её наработанная харизма, как же, столько читателей ею восторгаются.
Да и провидцем Замятин оказался неважным. Все заламывания рук критиков, дескать, он предсказал тоталитарную сущность сталинского режима, яйца выеденного не стоят. Сталинский режим будет через 10 лет после написания романа, и он будет совершенно не таким, как у Замятина, он будет в чем-то жестче, но в гораздо большей степени человечнее. Но Замятин-то замахивается на «через 1000 лет», однако его тысяча лет так и остается в индустриальной эпохе.
Пошедший по его стопам Оруэлл был намного эффективнее, он не забирался так далеко, ограничившись пятьюдесятью годами, но зато сумел предсказать информационную сущность общества будущего, а Замятин этого не усмотрел.
Ну, да ладно, будем считать не это главное в его книге, а поднятая проблема обезличивания. Вот здесь, возможно, он более состоятелен, но, как показывает практика постиндустриального общества, для тотального контроля этого общества не требуются вожди и благодетели, достаточно высококвалифицированных манипуляторов общественным мнением, которые успешно действуют в направлении обезличивания общества под знаменами демократии и толерантности. Почитайте «Психологию влияния» Чалдини или «Манипуляцию сознанием» нашего Кара-Мурзы, так что тоталитаризм будущего – это скрытый тоталитаризм, это не тогда, когда что-то запрещает или навязывает Большой Брат или Благодетель, это когда члены общества сами идут как крысы на звуки дудочки и даже не сомневаются в отсутствии у себя свободы выбора. Так что философские рассуждения Д-503 о несовершенстве свободы и гармонии несвободы – есть всего лишь недостаток психологических знаний автора произведения, все должно быть наоборот, манипуляторы должны постараться подменить смысл терминов, чтобы Д-503 принимая несвободу, называл её именно свободой, вот тогда будет ближе к тому, что мы наблюдаем уже сейчас, не говоря о 1000 лет.
Корявой выглядит и идея внедрения суррогатной личной жизни и государственного контроля над ней. Любому студенту, поверхностно знакомому с психологией межличностных отношений, понятно, что это тот клапан, который ни в коем случае нельзя перекрывать, иначе рванет - никакой Благодетель не справится. Так что вся эта муть про розовые билетики только нагоняет тоску и скуку при чтении.
Я вот недавно прочитал «Вино из одуванчиков» Брэдбери, где есть рассказ «Машина счастья», в котором наивный изобретатель попытался построить машину, дающую физическое удовольствие и положительные эмоции, нечто подобное строят и граждане Единого Государства, пытающиеся создать некую эйфорию, заменяющую религиозные переживания. Но зачем это нужно, если есть более проверенный путь к счастью – операция, после которой вся последующая жизнь – сплошная эйфория.
Удивительно выглядят «местные революционеры», заросшие шерстью дети природы. Здесь Замятин выступает истинным последователем Жана-Жака Руссо с его призывом «Назад к природе!», так что роман должен быть близок группам натуралов, выступающих за все естественное.
А вот путь к возрождению души, то есть выхода из-под контроля государства, происходит с помощью приобщения к слабым наркотикам – никотину и алкоголю. Временная победа повстанцев выражается в массовом психозе торжества беспорядочных половых сношений. Интересно, из какого пальца высосал автор сущность конфликтов общества будущего.
Ну, и без косяков не обошлось. Заявляется, что у граждан Единого государства нет имен – только нумера. Однако, во время беседы с Благодетелем, тот заявляет, что имена (именно имена, а не нумера) строителей «Интеграла» войдут в историю. Но, ведь, кроме нестыковки с именами-нумерами, этим заявлением разрушается и основополагающий принцип «Мы». О каком вхождению в историю может идти речь там, где нет «Я», а есть только «МЫ».
Прочитано в рамках игры "Открытая книга"
Никто не «один», но «один из». Мы так одинаковы…©
Не знаю почему, но это произведение в школе мы не проходили. Зуб даю. Оруэлла помню. Платонова с его "Котлованом" - тоже. А вот всех остальных антиутопистов МОНУ, видимо, сочло недостойными влиять на недозрелые детские мозги. Имхо, как-то несправедливо получилось... Так что это восполнение пробелам пришлось очень кстати)
Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа ©
Вообще, антиутопия - один из моих любимых жанров, но в последнее время все чаще кажется, что самым страшным для фантастов-антиутопистов всех времен и народов было лишение человека индивидуальности - тут вам и Оруэлл, и Хаксли, и, конечно, первооткрыватель так-с сказать этой впоследствии широко проторенной дороги Евгений Замятин.
Ни хулить, ни превозносить мэтра я не собираюсь. В том, что идея бунта против "Благодетеля, связавшего нас по рукам и ногам тенетами счастья" (с) и общества, сознательно выбравшего покорность в противовес индивидуальности, набила оскомину, виновата только я: читать с небольшим интервалом несколько однотипных произведений - это все таки зло:( Именно поэтому "Мы" запомнилось мне большего всего отнюдь не тем, чем должно запомниться произведение-основоположник целого жанра, а мелочами, которые в большей степени касаются как раз не глобального замысла, а "техники исполнения".
Поэтому о сюжете, во избежание увеличения количества спойлеров в рецензиях, я, пожалуй, промолчу. Ограничусь только тем, что идея близка и к "1984", и к "Дивному новому миру", но все чуть-чуть иначе... А теперь - о приятных мелочах.
Очень понравились люди-буквы, похожие на свои имена. Почему-то сразу представляла их себе именно такими: D - невысокий дядечка с пузиком, О - пышка на коротеньких круглых ножках, S - извивающийся как змея, а I - худая как жерди... :) Видно, на меня плохо влияет ежевечернее чтение азбуки с малой:))))
Но окончательно и абсолютно бесповоротно меня покорил философский взгляд на мир сквозь призму цифр. В школе я терпеть не могла математику. Цифры-интегралы-тангенсы-котангенсы как были для меня дремучим лесом, так и остались. До сих пор самые банальные подсчеты в рамках школьной программы 3-го класса я перепроверяю на калькуляторе (береженого Бог бережет), а сдачу хватаю не пересчитывая, а оценив на глаз стопку купюр. И поэтому я никогда даже в страшном сне не могла представить, что меня смогут тронуть стихи про любовь цифр... А тронули ведь...
Вечно влюбленные дважды два,
Вечно слитые в страстном четыре,
Самые жаркие любовники в мире –
Неотрывающиеся дважды два…
Книжный вызов 2011
Неистребимые ростки индивидуальности.
Первое, что хочется отметить - отличный стиль. Лаконичный, гибкий, эволюционирующий вместе с главным героем от оцифрованности к лиричности. Ох, уж это неувядающее обаяние советской прозы, перед которым сложно устоять! Сладкоголосые отзвуки поэзии Серебряного века.
Второе – стало ясно, на кого мог ориентироваться Оруэлл. Я, наконец, прочла "первоисточник" и Замятин мне даже больше понравился. Он гораздо увлекательнее читается. Мне показалось, в этом романе больше личного. Может быть, даже – писательского. Есть сатира, но без сарказма. Рассказ идет больше о личности, чем о системе, что даже немного странно для жанра антиутопии. На мой взгляд, писателю важнее поговорить о времени, в котором он жил, чем заглянуть в будущее. Есть дневниковые записи главного героя - как инструмент для всестороннего анализа и они же - питательная среда для развития творческих способностей. Есть точка зрения только одного человека и это тот редкий случай, когда этого достаточно.
Жил парень. Наивный, бодрый, счастливый. Как в раю. И всем-то он был доволен. И все-то ему нравилось. Особенно то, что всё делается по сигналу одновременно всеми. Что все одинаковы. Ну почти одинаковы. Еще чуть-чуть и будет полная идентичность. Нравится ему и то, что государство избавило свой народ от свободы. Что живут они на виду друг у друга. Не надо мучится ни с выбором партнера, ни с тем, чтобы добиться его взаимности. Не надо решать куда идти и что делать. Все уже решили за тебя. Живи и радуйся.
Он и радуется. Наслаждается стихами, воспевающими таблицу умножения. Маршами. Прозрачными стенами квартир. Уверенно идет он проложенным Благодетелем курсом. Отказавшись от собственного Я, признает себя частью Мы. Небо над ним безоблачно. Было. Пока на горизонте не появилась докучливое облако. С жалящей улыбкой. Искусительница.
Она заставляет его делать ужасные вещи – прогуливать работу, видеть сны, пробовать запрещенные "яды". От этого в райском саду вянут цветы и опадают листья. В плодах заводятся черви, а в душе главного героя заводится зараза похуже - душа. Прячется глубоко внутри, за зеркалами глаз, как комната за шторами. Медицина тут бессильна. Одна надежда – на Благодетеля. На то, что Мы окажется сильнее и сумеет подмять под себя Я, излечив героя.
Этот роман о любви и личностном росте в большей степени, чем о политике. Любовь – как противоядие от анестезии, вводимой государством. Д-503 начинает чувствовать то, что не замечал раньше – сомнения, сочувствие, жалость, вдохновение. У Замятина получилась почти поэма в духе Блока, фантастика едва заметна. Главный герой теософ больше, чем ученый. Распятый, истекающий кровью, умирающий и возрождающийся. Интересно было познакомиться с его историей.
Книга прочитана в рамках игр Школьная вселенная, Игра в классики.
Рука не поднимается поставить этой книге тег «фантастика». А почему?... Пугает, что это слишком реально? Да нет, не совсем. Мир «Мы» все-таки отдает чем-то абсурдным. Так и хочется сказать: «Ну разве может такое быть? Ну это же бред!» А отчего-то мурашки по коже.
Скажите, вот вы хоть раз ловили себя на том, что устали? Работа, дом, семья, обязательства. Голова постоянно чем-то забита, ответственность, принятие решений… Хочется просто выкинуть все из головы и чтобы кто-то за тебя решал, что и как нужно делать. Вы уставали от свободы? Свобода – это ведь не так просто, как кажется.
Все это нам свойственно. Мы же люди. Не машины какие-нибудь, в конце-то концов. Машинам-то что, у них работа. Они ее механически выполняют, времени на всякие мысли не остается.
Сколько просуществует такой мир, в котором людям, пока еще людям, изо дня в день, постоянно доказывают, что счастье в том, чтобы быть живым роботом? Любой абсурд можно запихать в головы людям, так что они сами с пеной у рта будут доказывать неверным именно это, но стоит только вспыхнуть маленькой искорке чувства, как вся теория рушится, ставится под сомнение, становится просто ненужной. Спасли от счастливого плена главного героя именно чувства, освободили хоть временно от оков счастья именно они? И когда Д-503 был по-настоящему счастлив? В бреду сомнений или в счастливом неведении? Был ли он счастлив хоть когда-то?
В каждой книге разный читатель видит разные смыслы. «Мы» называли и книгой о любви, и полной бессмыслицей. Для меня же она вот о чем. Вы никогда не задумывались, почему в любом обществе есть как ведомые, так и способные сопротивляться влиянию люди? От чего это – от лени? Когда проще бросить все на самотёк, ничего не решать, не думать, не анализировать, потихоньку отупляться и даже быть счастливым? Или это врожденное? Или просто хорошее воспитание, привитие правильных идеалов, ориентиров? Тот, кто больше думает, кто больше понимает, тот и менее счастлив?
Насколько мне не хотелось проводить параллелей, писать этого уже вымученного «данная утопия актуальна во все времена, вот посмотрите, что сейчас творится»… Хотелось просто взять абстрактное общество, Мы-общество, и порассуждать, получилось бы то, что написал автор или нет. Но не получается. Потому что нет абстрактного общества. Есть Мы.
Вот опять же. В утопии Замятина все равны как спички в коробке, равнее не бывает. На данный же момент из всех утюгов яро пропагандируется индивидуальность. Вспоминается присказка о том, что в обществе индивидуальностей все настолько самобытны, что абсолютно равны.
К чему я все это? На самом деле, не больше, чем просто мысли вслух. «Мы» – достаточно неординарная вещь, чтобы после ее прочтения смолчать и даже не попытаться уложить все по полочкам. Сложно, сумбурно и ядовито. Депрессивно? В какой-то мере, да. Повторюсь, даже абсурдно. Но ход мысли задействует. Казалось бы, сюжет весьма прост и в разных модификациях встречается не так редко. Я, например, точно знаю, что «Мы» не читала, но почему-то все это мне очень-очень знакомо. Предостережение ли это, пророчество ли. Не знаю. Одно знаю точно – думать, анализировать и работать над собой ¬– это тяжкий труд. Но очень большая польза. И привилегия настоящего, живого человека.
Прочитано в рамках ФФантGame
Как в воду глядел
Очень сложное послевкусие у книги, слишком много поднятых интересных тем в небольшой книжке.
Единое государство и недототальный недоконтроль
Смысл Единого Государства прост и понятен - сделать людей стадом, чтобы они могли полностью и безоговорочно слушаться указки верховного Юнифа. Как Благодетель вообще умудрился подчинить себе миллионную толпу, чтобы она лишь по одной указке делала то, что надо? Без вопросов, без эмоций. Уничтожение сущности человека, осталась лишь шестеренка в механизме, которая работает по часам.
Каждый человек здесь - шестеренка огромного механизма. Спят в отведенное время, храпят в унисон, сексом занимаются в отведенное время, лишь столько раз, сколько сказала машина.
С кем? Да с кем попало, лишь бы был розовый талон на секс.
А это — разве не абсурд, что государство (оно смело называть себя государством!) могло оставить без всякого контроля сексуальную жизнь. Кто, когда и сколько хотел... Совершенно ненаучно, как звери. И как звери, вслепую, рожали детей.
Но такое лишь уж Единое Государство единое, если разобраться более подробно? Стекло, стекло, везде стекло. Каждый видит здесь ближнего своего и при любом удобном случае побежит и доложит Верховному.
А Государство это, машинное, вокруг огорожено зеленой стеной (ох, как символично, не находите?), и за стену нельзя ни ногой, иначе тебя ждет полной очищение, но не смерть. Зачем убивать? Верховному нужно больше рабов, а тут еще и детей из интерната растить придется. Вот делать ему нечего. Берем и очищаем провинившемуся мозг, пусть ходит дальше по струнке, как и все остальные.
Так вот. В какой-то момент приходит осознание, что в мире то не только нумеры есть, а есть еще кто-то, троглодиты какие-то с дубинами и волосатыми руками. Казалось бы, что за чушь вообще? Ведь государство-то ЕДИНОЕ. Или не такое уж оно и единое, как показалось на первый взгляд?
Волосатые ручонки
Чего можно требовать от них, если даже и в наше время — откуда-то со дна, из мохнатых глубин — еще изредка слышно дикое, обезьянье эхо.
Вернемся к троглодитам, пожалуй. Потому что есть такой один уж больно интересный вопрос, связанный с ними.
Троглодиты, судя по всему, это те люди, кто выжил после двухсотлетней войны, пережил постройку Часовой Скрижали, Зеленой Стены и прочих потрясающих штук для контроля массы. Но если Единое Государство всем промыло мозги (нумерам), то откуда вообще взялись ЛЮДИ? Толи я проглядел объяснение, как они появились, толи просто напросто не понял. Да и следующий вопрос. ЗАЧЕМ людям понадобилось толпиться около зеленой стены, рушить ее, и пытаться уничтожить Благодетель, если Единое государство по факту это клочок суши, который автономен сам по себе? Нумеры, это стадо, не пойдет воевать с людьми, зеленью, деревьями и живым организмом. Они даже не знают о их существовании. К чему понадобилась эта революция, пожары и уничтожения? В этом вообще не было никакого смысла. Нумеры даже ели нефтяную пищу, они никак не трогали людей, который, в теории, питались животной пищей. Или я не прав?
Тема женщины
Вот что: представьте себе — квадрат, живой, прекрасный квадрат. И ему надо рассказать о себе, о своей жизни. Понимаете — квадрату меньше всего пришло бы в голову говорить о том, что у него все четыре угла равны: он этого уже просто не видит — настолько это для него привычно, ежедневно. Вот и я все время в этом квадратном положении.
Вот тут вообще все очень потрясающе передано, все краски и эмоции. Пожалуй тут я немного абстрогируюсь от романа и перенесу действия уже на современный лад. Есть два типа девушек (я утрирую): первый - спокойная дама, с которой все как бы идет тихо и размеренно, постепенно, никуда не дергает, но в какой-то момент ты начинаешь умирать со скуки, потому что тебе не хватает жара. И тут на сцене появляется вторая - чекнутая на всю голову, девка-огонь, которую рвет просто по швам от ее внутренней энергии.
И вот ты такой сидишь, никого не трогаешь, ездишь на работу, с работы, книги читаешь, тебя все устраивает просто потому что ты привык к своей медленной жизни... и тут появляется она, от которой тебе сносит башню просто напрочь. Что происходит дальше? Внутри тебя зарождается что-то тебе непонятное и оторгаещее по первой, а потом ты это принимаешь, уже не можешь жить без этого...
И в какой-то момент все заканчивается, и ты просто как летящий камень в землю, тебя размазывает так, что ты морально умираешь и что с тобой будет после одному только Благодетелю известно...
Раньше мне это как-то никогда не приходило в голову — но ведь это именно так: мы, на земле, все время ходим над клокочущим, багровым морем огня, скрытого там — в чреве земли. Но никогда не думаем об этом. И вот вдруг бы тонкая скорлупа у нас под ногами стала стеклянной, вдруг бы мы увидели...
Я сейчас буду Каин какой оригинальной и просто капитаном, но это, бояре, мастрид.
Все, что создано в этом дивном новом мире в рамках жанра - все берет начало у Замятина. И если вы читали хотя бы крохотули из жанра антиутопий и/или прошлись по нескольким дистопиям в жанре подростковой литературы (ну когда все когда-то стало плохо, потом стало хорошо, потому что нашлись "правильные" дяди и тети, которые спасли и помогли, и так далее), то вы легко обнаружите, что в "Мы" есть 99,9% процентов того, что вы читали ранее. И как Замятин взял и сваял такое - для меня просто подвиг и загадка в одном лице.
Несмотря на совсем небольшой объем, "Мы" читается одновременно и просто, и сложно. С одной стороны, слог и тематика местами непростые, с другой - я, например, вообще не могла оторваться от чтения, хотя, казалось бы, читаешь матчасть в матчасти. Но, Каин, как оно выстроено, как оно такое в 1921 году вообще родилось на свет. Потрясающе.
Теперь надо браться за Хаксли, приобретать Замятина в домашнюю библиотеку и через пару лет перечитать его. Потому что Замятин говорит, рассказывает, предсказывает, воодушевляет и пугает, предостерегает и ругает в одном лице. Истовая классика жанра, которая будет актуальна всегда, чтобы не забыть, чтобы быть, чтобы отличаться, сохранять себя, уметь сказать, бороться, хранить и помнить.
Давно книга не вызывала у меня противоречивых впечатлений. С одной стороны роман "Мы" невыносимо скучен, хочется поторопить автора, сказать: "Ну все понятно, дальше, дальше!" А все почему? Потому что еще по крайней мере на несколько поколений наших российских людей хватит иммунитета, и нам кажется, что с 90х годов мы благополучно свернули с дорожки, которая непременно привела бы к подобию Единого Государства, описанного в книге. Поэтому можно облегченно вздохнуть, сказать, что роман безнадежно устарел, расслабиться и перейти к антиутопиям посерьезнее, где от описанного мира реально веет угрозой, например, "О, дивный новый мир". Но вот какая штука, мир, описанный Замятиным, скрывает в себе другую проблему, не только проблему тоталитарного общества, не только власть толпы над личностью. Проблема эта всегда была, есть и будет: человек сам хочет быть частью толпы, он сам стремиться слиться с нею, и пусть за него все решают, он хочет этого счастья - быть как все.
Там вас - вылечат, там вас до отвала накормят сдобным счастьем, и вы, сытые, будете мирно дремать, организованно, в такт, похрапывая, - разве вы не слышите этой великой симфонии храпа? Смешные: вас хотят освободить от извивающихся, как черви, мучительно грызущих, как черви, вопросительных знаков.
Ничего на свете человек не хочет так страстно, как храпеть. Если бы это было не так, то религия не имела бы такой власти над человеком, обещая Рай, Джаннат или Нирвану. Но и здесь в земном мире человеку всегда будет свойственно стремление к энтропии, растворению.
Тонне - права, грамму - обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию: забыть, что ты - грамм, и почувствовать себя миллионный долей тонны...
И пусть за человека все решают, пусть не будет свободы, зато будет счастье.
О чем люди - с самых пеленок - молились, мечтали, мучились? О том, чтобы кто-нибудь раз навсегда сказал им, что такое счастье - и потом приковал их к этому счастью на цепь.
Есть в этом романе и еще кое-что, что косвенно, но актуально и сегодня. Я не могла отделаться от мысли, что стеклянные стены в мире, созданном Замятиным, это стекло экрана монитора компьютера в нашем сегодняшнем мире. И недавно принятый закон Яровой - это как раз запуск этого механизма тотальной слежки, так как отражение любого человека сегодня доступно через интернет, а если все что он делает в интернете и все что будет сказано по телефону будет сохраняться несколько лет, это ли не стеклянные стены? Вот уж действительно нам оставлена свобода только на закрытые шторы для интимных дел.
Книгомарафон 2016
Источник
Классика антиутопии
Роман «Мы» Евгения Замятина был написан в 1920 году и опубликован в СССР только в 1988. Считается, что это произведение повлияло на две другие значительные антиутопии в мировой литературе – «1984» Оруэлла и «О дивный новый мир» Хаксли. Последние два романа прочитаны мной уже давно, а вот «Мы» долго оставался пробелом.
Далекое будущее. У людей вместо имен – номера. Все они как единый организм: одновременно встают, одновременно едят, одновременно работают, одновременно спят. Встречаются друг с другом по талонам в малые Личные часы. Живут в изолированных городах, не контактируя с живой природой. Получается страшная для нас действительность, которая видится тем, кто в ней живет, практически раем.
Повествование ведется в виде записей от лица главного героя, Д-503. Он работает на строительство некоего Интеграла, призванного возвести в торжество их нынешнее существование. Внезапно его стройная, подчиненная логике, жизнь меняется, когда он встречает революционерку I-303. Он начинает ставить под сомнение многие вопросы.
Самым уникальным в романе является даже не новаторская жанровая направленность, тем более в контексте недавно организованной СССР, а стилистика текста. Ее можно охарактеризовать как поэзия в прозе. Причем поэзия модернистского толка. По сути нам показано, как бы излагал свои мысли и действия человек, подчиненный одной лишь логике.
Роман «Мы» уникален и удивителен. Несмотря на то, что он читается легко, он требует читателя внимательного. Это не типичная советская литература, там нет ни духа, ни буквы «советчины». Однозначно, буду его еще перечитывать, и если вам нравятся антиутопии, а вы по какой-то неведомой причине еще не читали «Мы» – обязательно читайте.
Эмоции и хаос в мире математики
Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа.
Вот я и прочитала книгу, послужившую началом для всех самых знаменитых антиутопий. Я предвкушала это знакомство, была практически уверена, что книга мне понравится или, как минимум, произведет серьезное впечатление, но... к моему огромнейшему сожалению, этого не произошло.
А ведь для положительного результата были все предпосылки:
- я люблю антиутопии, а прочитанные еще в школе Хаксли и Оруэлл вообще оставили неизгладимое впечатление, особенно второй;
- это первоисточник, вдохновивший многих, что изначально давало ему в моих глазах дополнительные плюсы;
- в конце концов, я просто люблю математику и мне было интересно посмотреть на общество, где все основано на ее принципах.
Не знаю, сработал ли тут "эффект утенка" или что-то еще, но от романа "Мы" я не получила и половины того, что меня однажды так захватило в том же "1984", который просто взбудоражил мне мозг (и это несмотря на то, что схожие мотивы заметны невооруженным глазом).
Нет, поначалу меня книга очень заинтересовала. Первые записи, сделанные инженером-математиком Д-503 (ведь в этом обществе личные имена заменили цифры и буквы, а "люди" превратились в "нумера"), погрузили меня в отделенный от внешнего мира Стеной город-государство. Каждый шаг и каждая мысль его жителей строго регламентированы, вся жизнь расписана по минутам: встаешь по звонку, совершаешь положенное количество жевательных движений в столовой, идешь на работу или в аудиториум, выходишь на обязательную прогулку - ровными шеренгами (предписано для нормального функционирования человеческого организма), в положенные дни приходишь на площадь, чтобы прокричать с детства заученные, как молитва, лозунги в честь Благодетеля или посмотреть образцово-показательное уничтожение недовольных. Все - равны, все - винтики общей Системы. Нет причин для зависти, ведь все одинаково счастливы. Нет ничего личного, кроме общественного.
Даже в интимной сфере должно быть всеобщее равенство. Захотел побыть с каким-нибудь нумером - запишись и получи свой розовый талончик. Нет, ну в самом деле, до чего разумно и правильно устроено. Не то, что у Древних Диких Людей - страдали, понимаешь ли, от любви, мучились... Глупости какие.
Для меня во всем этом самое страшное даже не абсолютная регламентация всей твоей жизни, а полное отсутствие личного пространства. Каждый нумер всегда на виду, как будто выставлен на витрине в своей стеклянной квартире, чуть неверное движение - и ты уже видишь на чьем-то лбу морщины, ясно говорящие, что за тобой следят.
Единственное исключение - шторки в "сексуальные дни". Даже странно немного - и зачем их опускать? Чего уж там скрывать-то, пусть уж на виду, как все остальное... А то мало ли что они будут делать там, за шторками-то? А вдруг совсем не то, что положено по розовому талону? Так ведь и до какого-нибудь инакомыслия недалеко...
Д-503 до некоторых пор живет так же, как и все (а как иначе?), и его это абсолютно и полностью устраивает. Все всегда понятно, никаких неопределенностей, в голове кристальная ясность, можно ни о чем не думать - все уже давно решено за тебя. Ему нравится математическая точность и логичность его жизни, и он только удивляется про себя глупости Древних, которые могли не додуматься до такого замечательного устройства общества (о, Замятин устами своего героя более чем убедительно расписывает доказательства того, что такое общество - единственно правильное и разумное. Этими моментами действительно можно зачитаться).
И все хорошо... до тех пор, пока Д-503 не чувствует, как в нем просыпаются какие-то новые, неясные пока желания и даже эмоции. Он уверен: это - болезнь, это скоро пройдет. Однако же не проходит, и его затягивает в водоворот событий, предопределить исход которых ему не поможет вся математика мира, ведь в дело вмешалось иррациональное...
И вот чем дальше героя уносило в этот омут, тем скучнее почему-то мне становилось читать. Совершенно меня не трогали его переживания, нисколько я не разделяла его любви к I и нежно-братского отношения к О. Мне было совершенно все равно, чем все закончится, кто друг, кто враг, кто спаситель, кто предатель - в общем, абсолютно меня не занимало все происходящее.
Странное было еще ощущение: книга вроде бы о государстве, где царят цифры и машины, логика и разум, а язык главного героя - математика и инженера - настолько перенасыщен всякими странноватыми метафорами, что в голове возникает некий диссонанс. И вообще книга сумбурная очень, настолько, что это даже утомляет.
И метафоры эти мне совсем не по душе. Ну вот не могу я оценить "улыбку-укус", "лезвиеносого доктора", "треугольник бровей" и тому подобные вещи. Это мне сразу напоминает картины современных художников. Да, интересно, да, оригинально... но не мое. Совершенно я не воспринимаю такой язык и не могу находить в нем удовольствие.
...из глаз выскользнула у него улыбка, юркнула вниз по лицу и, чуть пошевеливая хвостиком, присела где-то в правом углу рта
Да, образно, не поспоришь. Оригинальное видение у нашего Д-503. Но от такого очень быстро устаешь и хочется уже, чтобы он хоть иногда, для разнообразия, выражался "по-человечески". Меня не оставляло ощущение, что это очень, просто очень похоже (по стилю, а не содержанию, конечно) на "Книжного вора", которого я тоже недолюбливаю.
Особенно меня почему-то раздражала, просто до тошноты, "милая, розовая, круглая О". Каждый раз, как на страницах книги встречалось упоминание о ней, мне хотелось взвыть. А ведь персонаж-то неплохой, куда более человечный, чем тот же главный герой, и совсем другие чувства мне хотелось бы к ней испытывать. Но эта розовость и круглость меня доконала.
Так что из всего этого и сложилась моя неприязнь к этой книге, и никакие мысли о том, что это "начало начал", "знаковая революционная вещь" и вообще классика, из которой выросли все знаменитые антиутопии, не помогли эту неприязнь побороть. Очень жаль.
Очень странное ощущение осталось после книги. Вроде страниц совсем чуть-чуть , но с каким трудом они мне дались. С каждой страницей я боролась с желанием плюнуть и закрыть книгу, но не могла ,т.к считала , что дальше будет интересно , но нет. Своеобразный язык, придет по вкусу не каждому , сложно было воспринимать. Что я поняла из книги ?! Что "Мы"- это история о людях ,которые стремятся быть частью толпы , но при этом хотим быть индивидуальными ,личностями не похожими ни на кого , НО ...но так же мы и осуждаем людей ,которые не похожи на нас... Замкнутый круг,однако. Да в целом , в реальном мире все так и есть. Закончил школу -институт-работа(по профессии )-девушкам брак и роды -пенсия это считается шикарным сюжетом для жизни и если кто-то свернет с этой дорожки МЫ все будем считать ,что он лузер .
Не получил высшее образование?-лохтупойничего из тебя не выйдет
Работаешь по специальности?- зачем тратил деньги будешь дворником
Не вышла замуж -будешь жить с 40 котами
Вышла замуж и не родила -Фу , старородящая , кто тебе стакан воды подаст
Родила , но не замужем? - Фу, ш****ва.
И так во всем , возможно , я не совсем поняла книгу , но вывод у меня такой получился.
Ну не идет у меня классика , что поделать)
Спасибо, pavelantonyan , очень интересно ,что Ваш выбор пал на эту книгу , если бы не Вы то я даже бы не взялась)
Книга была прочитана в рамках флэшмоба -2018
«— Я ненавижу туман. Я боюсь тумана.
— Значит — любишь. Боишься, потому что это сильнее тебя, ненавидишь — потому что боишься, любишь, потому что не можешь покорить это себе. Ведь только и можно любить непокорное»
Роман «Мы» - сложный, разнообразный, соединяет в себе такие жанры как антиутопия и фантастика. Это именно он дал начало всем антиутопиям, это после него Джордж Оруэлл написал свой знаменитый роман «1984», а Олдос Хаксли «О дивный новый мир». Антиутопия «Мы» была написана в СССР, за что Замятина подвергли остракизму и до конца 80-х гг. он пребывал под запретом. Роман «Мы» был вызовом, посылом обществу, и понятно дело, большинство этот посыл не оценили.
Миром Замятина правят цифры. Точность, расчет, рациональность, вот что лежит в основе всего. Люди равны и незаметны, у них нет имен только нумера, и все, как один поклоняются системе. Человек потерял все, что имел, теперь не существует слова Я, есть только МЫ. Душа, мечта, сердце, эмоции все эти слова утратили свою значимость, теперь есть только цифры, только точность. Человека, как личности больше нет.
Повествование в романе ведется от лица главного героя Д-503. С помощью дневниковых записей главный герой делится своими переживаниями, тайнами, рассказывает об обществе, в котором он существует. На протяжении всей книги, герой психологически растет, он познает себя, начинает мечтать и испытывать эмоции и тем самым бросает вызов системе, которую долгое время боготворил.
Также большую роль в романе играет любовь. Любовь – это символ надежды, она заставляет главного героя держаться на плоту, не сдаваться и верить в собственное Я.
В романе есть много героев, но их образы ничем не выделяются и не запоминаются. Все персонажи размытые и пресные.
Роман «Мы» сложен не только из-за своей идеи и структуры общества, здесь ещё большую роль играет слог писателя. Роман лишен всякой литературной красоты, язык автора сух и наполнен большим количеством математических терминов, сравнений и рассуждений. Атмосфера в романе пессимистическая, депрессивная, подавляющая, где-то напряженная.
Мне роман понравился, пока не могу сказать, что эта лучшая антиутопия, ведь я еще не прочитала ни роман Оруэлла, ни Хаксли, поэтому сравнивать ещё не с чем.
Прочитано в рамках игры "Игра в классики"