В королевстве Иллар настали тяжелые времена. Мятежники опустошают город за городом, селение за селением и все более дерзновенно вторгаются на территорию сопредельного мирного Миллреда.
Союзники Миллреда, суровые горцы-роддарцы, грозят Иллару войной, если королевские войска не усмирят бунтарей.
В королевском дворце же плетутся бесчисленные интриги и заговоры, расшатывающие последние остатки недавно еще крепкой власти.
Грядет беда. И беду эту предстоит грудью встретить троим слишком быстро ставшим мужчинами мальчикам - Артемию Торну из рода серебряного Оленя, Эмитрию Дину из проклятого рода Орла и Марку Лессу из рода Ласки.
Так продолжается история трех княжичей. История дружбы и предательства, нерушимых уз побратимства - и отчаянной резни за власть. История суровых богов и отчаянно смелых людей…
Когда я закончила читать "Черные пески", то чуть ли не рыдала.
Ну почему надо было заканчивать так? Почему? Почему так? Неужели нельзя было...
И понимаешь, что нельзя. Живетьева пишет всегда очень честно и достоверно.
Нельзя спасать того, кто пришел к своему логичному финалу, достойному завершению пути. Даже если очень хочется, нельзя. Потому что не было там другого пути. Точнее как, если очень захотелось бы, может, и нашелся бы, но это была бы уже не Живетьева, которая мне так нравится, да и не герой ее, к которому я привязалась за две книги. Мир не тот, люди не те, поэтому единственный выход был - уйти. Выбора действительно не было. Так было нужно, и он ушел. Но все равно, как же печально, что иначе нельзя.
Когда я закончила читать "Черные пески", то чуть ли не рыдала.
Ну почему надо было заканчивать так? Почему? Почему так? Неужели нельзя было...
И понимаешь, что нельзя. Живетьева пишет всегда очень честно и достоверно.
Нельзя спасать того, кто пришел к своему логичному финалу, достойному завершению пути. Даже если очень хочется, нельзя. Потому что не было там другого пути. Точнее как, если очень захотелось бы, может, и нашелся бы, но это была бы уже не Живетьева, которая мне так нравится, да и не герой ее, к которому я привязалась за две книги. Мир не тот, люди не те, поэтому единственный выход был - уйти. Выбора действительно не было. Так было нужно, и он ушел. Но все равно, как же печально, что иначе нельзя.
– Чудо уместно лишь там, где течение обыденности замедляет свой ход или же закручивается водоворотом.
Нет защиты более хрупкой, чем ладони, скользящие по волосам, и все-таки нет покоя надежнее, чем под материнской рукой.
Шпаги вернулись в ножны. Митька снял плащ, отряхнул его от налипшего снега.
– Я средненький фехтовальщик.
В глазах противника - неподдельное изумление, перерастающее в отвращение. Митька вопросительно поднял брови.
– Вот так взять и себя обгадить. - Парень сплюнул.
– Правильная оценка своих сил называется «обгадить»?!
– А если бы ты бабу не мог уходить, так тоже бы орал на всех перекрестках?
– Это разные вещи, - выдавил Митька.
Не забывай, что служить короне - оберегать подданных короля.
Крестьяне глянули недоброжелательно, один так и вовсе чуть ли не с ненавистью. Первое время Темка никак не мог понять: ну почему? Королевские войска сражаются ведь и за них тоже! Но когда осталась за спиной не одна деревня, где под бабьи вопли кололи последних коров и под тяжелое молчание мужиков выгребали запасы зерна, то понял. Какая им разница, кто лишает последних крох: королевские солдаты или мятежники?