Транзит – значит проезд через определенную территорию и вместе с тем – переход от одного состояния к другому. Та часть жизни героя, названного Зайдлером (это не настоящее его имя), которая стала сюжетом книги, была именно таким переходом.
Вначале было пассивное, томительное прозябание в лагере интернированных, куда во время войны французские власти загнали всех немцев без разбора, в том числе и антифашистов… Потом несколько месяцев напряженных усилий, затраченных прежде всего на то, чтобы спасти себя лично.
Завершение перехода – осознанная решимость разделить судьбу французского народа и готовность бороться, ощущая при этом неразрывную связь с настоящей Германией, а не с «серо-зелеными» колоннами гитлеровских войск.
"Транзит" Анны Зегерс и "Ночь в Лиссабоне" Эриха Марии Ремарка посвящены одной и той же теме, но если не знать, кто авторы этих произведений, никогда не догадаешься, что безжалостный и откровенный "Транзит" написан женщиной, а сентиментальная, торжественная "Ночь..." - мужчиной. Начать хотя бы с того, что главный герой "Транзита" – "посмертный персонаж". Писатель Вайдель умирает до начала повествования, но именно факт его жизни и смерти становится причиной всех описанных в романе событий. Второй отличительный знак – разное отношение к эмиграции у двух немецких писателей: отстраненно-философское у Ремарка и яростное, почти злое у Зегерс. Работу над "Транзитом" Анна Зегерс начала в 1941 году под влиянием личного опыта эмиграции из Марселя в Мехико. Тогда, в 40-ые годы, не надо было объяснять, почему Марсель (последний порт Франции, который не контролировался немцами), что такое быть изгнанником (и потерять всё, включая собственную личность) и какое требуется мужество, чтобы, имея возможность уехать, все-таки принять решение остаться. Не от отчаяния и безысходности, нет. Ради продолжения борьбы.
Рассказчик в "Транзите" иронизирует над попытками немецких эмигрантов уехать из Марселя: только избранные могут получить въездную визу в одну из заморских стран (известные личности, представители востребованных профессий, люди, обладающие нужными знакомствами и связями), но даже наличие такой визы ничего не гарантирует.
Не можете же вы только силою своего желания прямо по стратосфере перенестись в нужную вам страну. Вам придется долго плавать по морям, пересечь целый ряд государств. Вам нужны транзитные визы. Вот для этого-то потребуется много изобретательности и еще больше времени… Вы должны, если позволительно так выразиться, пока начисто забыть о своей главной цели и заняться теми странами, через которые вам предстоит проехать, иначе вы не сдвинетесь с места. Сейчас для вас главное – объяснить консулам всех государств, что у вас серьезные намерения, что вы нимало не похожи на тех людей, которые так и норовят застрять где-нибудь в пути. И в подтверждение этого вы должны привести веские доказательства… Предположим теперь, что произойдет такой счастливый случай, по сути дела – чудо, если учесть, сколько людей хотят уехать и как мало отплывает пароходов, предположим, вы получите билет на пароход и ваш отъезд будет обеспечен. … Не думайте, однако, сын мой, что этим билетом решаются все проблемы транзита. Даже если ваш проезд будет обеспечен, на все эти хлопоты уйдет столько времени, что вы не сумеете уже осуществить своей главной задачи, – виза на въезд в страну окажется просроченной. Конечно, транзитные визы были необходимы, но с ними одними далеко не уедешь… и так далее, и так далее, и так далее…
Транзит – это тупик. Кто-то из немецких эмигрантов сможет уехать в Мексику, США или Венесуэлу. Каждый из уехавших найдет оправдание этой эмиграции. Но с точки зрения оставшихся, это будет дезертирством. Настоящей смертью. В то время как давно умерший писатель Вайдель, как внезапно понимает рассказчик, продолжает жить после смерти. Почему? Возможно, пафос коммунистки Зегерс будет непонятен современному читателю, но:
когда истечешь кровью на земле, которая стала тебе родной, ты не можешь исчезнуть бесследно, ты даешь начало какой-то новой жизни, подобно тому как корни срубленного дерева дают новые побеги
Книга прочитана в рамках 12-ого тура "Игры в классики"
"Транзит" Анны Зегерс и "Ночь в Лиссабоне" Эриха Марии Ремарка посвящены одной и той же теме, но если не знать, кто авторы этих произведений, никогда не догадаешься, что безжалостный и откровенный "Транзит" написан женщиной, а сентиментальная, торжественная "Ночь..." - мужчиной. Начать хотя бы с того, что главный герой "Транзита" – "посмертный персонаж". Писатель Вайдель умирает до начала повествования, но именно факт его жизни и смерти становится причиной всех описанных в романе событий. Второй отличительный знак – разное отношение к эмиграции у двух немецких писателей: отстраненно-философское у Ремарка и яростное, почти злое у Зегерс. Работу над "Транзитом" Анна Зегерс начала в 1941 году под влиянием личного опыта эмиграции из Марселя в Мехико. Тогда, в 40-ые годы, не надо было объяснять, почему Марсель (последний порт Франции, который не контролировался немцами), что такое быть изгнанником (и потерять всё, включая собственную личность) и какое требуется мужество, чтобы, имея возможность уехать, все-таки принять решение остаться. Не от отчаяния и безысходности, нет. Ради продолжения борьбы.
Рассказчик в "Транзите" иронизирует над попытками немецких эмигрантов уехать из Марселя: только избранные могут получить въездную визу в одну из заморских стран (известные личности, представители востребованных профессий, люди, обладающие нужными знакомствами и связями), но даже наличие такой визы ничего не гарантирует.
Не можете же вы только силою своего желания прямо по стратосфере перенестись в нужную вам страну. Вам придется долго плавать по морям, пересечь целый ряд государств. Вам нужны транзитные визы. Вот для этого-то потребуется много изобретательности и еще больше времени… Вы должны, если позволительно так выразиться, пока начисто забыть о своей главной цели и заняться теми странами, через которые вам предстоит проехать, иначе вы не сдвинетесь с места. Сейчас для вас главное – объяснить консулам всех государств, что у вас серьезные намерения, что вы нимало не похожи на тех людей, которые так и норовят застрять где-нибудь в пути. И в подтверждение этого вы должны привести веские доказательства… Предположим теперь, что произойдет такой счастливый случай, по сути дела – чудо, если учесть, сколько людей хотят уехать и как мало отплывает пароходов, предположим, вы получите билет на пароход и ваш отъезд будет обеспечен. … Не думайте, однако, сын мой, что этим билетом решаются все проблемы транзита. Даже если ваш проезд будет обеспечен, на все эти хлопоты уйдет столько времени, что вы не сумеете уже осуществить своей главной задачи, – виза на въезд в страну окажется просроченной. Конечно, транзитные визы были необходимы, но с ними одними далеко не уедешь… и так далее, и так далее, и так далее…
Транзит – это тупик. Кто-то из немецких эмигрантов сможет уехать в Мексику, США или Венесуэлу. Каждый из уехавших найдет оправдание этой эмиграции. Но с точки зрения оставшихся, это будет дезертирством. Настоящей смертью. В то время как давно умерший писатель Вайдель, как внезапно понимает рассказчик, продолжает жить после смерти. Почему? Возможно, пафос коммунистки Зегерс будет непонятен современному читателю, но:
когда истечешь кровью на земле, которая стала тебе родной, ты не можешь исчезнуть бесследно, ты даешь начало какой-то новой жизни, подобно тому как корни срубленного дерева дают новые побеги
Книга прочитана в рамках 12-ого тура "Игры в классики"
Улыбка, в высшей степени презрительная, скривила губы заведующего канцелярией испанского консульства. Он вежливо объявил мне, что ходатайствовать о визе бесполезно, меня ни в коем случае не пропустят через Испанию.
— Почему? — спросил я.
— Вам лучше знать, — последовал ответ.
— Я никогда не бывал в вашей стране.
— Вы можете принести стране вред,— объяснил он, — и не ступая на ее территорию.
Он был очень доволен и горд, что в его власти отказать мне в визе. Когда он говорил, я видел кончик его языка — чиновник слегка шепелявил. Этим кончиком языка ему когда-то довелось лизнуть то, что именуется «властью». Власть пришлась ему по вкусу...
- Помните,как вас учили в школе,как вам говорили на уроке закона божьего: < Все преходяще,все мы смертны >>
- Врач только в силах устранить от больного все то,что мешает его выздоровлению,в лучшем случае очей,осторожно попытаться дать больному то,чего не хватает его телу или душе,-продолжал он.-Но даже если все это удастся сделать,есть еще нечто,и,быть может,самое главное,хотя я не знаю,как это выразить словами,нечто такое,над чем не властен ни больной,ни врач...Я имею ввиду врожденный запас жизненных сил.