Рецензии на книгу «Суть дела» Грэм Грин
Беспощадность жалости, безнадежность самообмана
Остается, пожалуй, одно – обзавестись тряпками и заткнуть ими все щели моей спальни!
– Вы о чем говорите, мессир? – изумилась Маргарита, выслушав эти действительно непонятные слова.
– Совершенно с вами согласен, мессир, – вмешался в разговор кот, – именно тряпками, – и в раздражении кот стукнул лапой по столу.
– Я о милосердии говорю, – объяснил свои слова Воланд, не спуская с Маргариты огненного глаза. – Иногда совершенно неожиданно и коварно оно проникает в самые узенькие щелки. Вот я и говорю о тряпках.
Вот так сюрприз: вместо острого шпионского сюжета - психологическая драма отношений. Терпеть не могу: вымотала душу до дна, на тряпки порвала - но написано безупречно.
Тема созависомости преследует меня в последнее время. Она в моем черном списке, я хочу о ней забыть... но тряпок не хватает... и истории болезненной любви сочатся и сочатся, как безжалостное африканское солнце... как всюду проникающий африканский дождь, из-под страниц прямо на опаленное да подмокшее сердце. Я никак не могла подумать, что самый совершенный учебник больной любви написан мастером шпионского детектива.
Что ты знал о главном тракте, ведущем в ад, вымощенном добрыми, милосердными намерениями в невыносимой, нестерпимой Африке?..
Блаженны алчущие и жаждущие правды... Нет, ну правда ведь они блаженны - как удачно, что слово в современном языке перешло от значения "счастливый" к "юродивый". А кто поспорит, что честный полицейский в Африке - настоящий сумасшедший? Скоби, правда, уже не пытается найти виновного в запутанном африканском ограблении, так как знает, что может не существовать самого похищенного предмета, - но он все еще пытается уладить дело, чтобы потери всех сторон были минимальны. Скоби держится поодаль от шпионских интриг начала 2-й мировой, от тонких хитромудростей сирийских конкурентов - контрабандистов алмазов, хотя и с той, и с другой стороны он мог бы снять сливки. Скоби просто хорошо делает свою работу, без надежды на повышение по службе или достойную пенсию; гордо отказывается от взятки, готов трясти человека, которому сам должен деньги, ведь так - честно. Но у каждого есть слабое место. Слабое место Скоби - сочувствие.
Блаженны милостивые... Блаженный дурак Скоби. Рисковать карьерой и головой ради червячка жалости к толстому чужому капитану, который вопреки цензуре написал письмо (дочери? а вдруг нет?). Надеяться, что жалость станет защитой для любви?.. Защитит от любви?.. Заменит любовь?.. Надеяться, что жена не заметит подмену и такой подменой довольствуется?.. Надеяться, что подмены не заметит любовница, которая упивается твоей жалостью, как алкоголик или наркоман (ключевое слово романа, которое ни разу не прозвучит, потому что еще не придумано - созависимость), лелеет и растравляет свой нарыв скорби. Жалость - хрупкий материал, он не выдерживает реальности, плывет под твоими ногами. Если твоя мотивация - жалость к другим и безжалостность к себе, ты в итоге не получишь ни капли жалости ни от кого.
Блаженны кроткие... Ты думаешь, что "ответственен за счастье других" (мысли Скоби)? Но сам же себе отвечаешь: "Когда ставишь себе недосягаемую цель — плата одна: отчаяние". Те, кто не позволяет себе чувств, - юродивые, которые будут растерзаны чувствами других. Ты думаешь, что спрятал свою злость, свое отчаяние, что самое главное - чтобы счастливы были другие, не ты?.. Ну, лады - ты и не будешь счастлив! Но не будут счастливы и те, чьи чувства ты проживаешь, потому что ты забрал у них их отчаяние, их злость, их скорбь. Тебе не склепать их счастье - за свое счастье каждый ответственен только сам. Может быть, их чувства даже убили бы их, но они по крайней мере жили бы хоть сколько, жили сами.
Блаженны плачущие... Счастливый Уилсон, который непрестанно жалеет сам себя, который знает, чего хочет - и поэтому получает это. Который позволяет себе слезы, и слабость, и детскую обиду, и наивные стихи, и ненависть, и бордель, и запретную (замужнюю) женщину. Каким негодяем, эгоистом, антигероем кажется он на фоне Скоби, но он счастлив в своем мире чувств.
Блаженны вы егда поносят вас... имени Моего ради... Блаженный Скоби, в жаркой страшной Африке не потерявший веры, верящий искренне, как ребенок, не формально и не ханжески. Блаженный - это ведь, так кстати, официально низшая ступень святости. А настоящим юродивым всегда было позволено больше, чем самым рьяным исполнителям "всего закона". Вот только гонимого Христа Скоби жалеет и любит чуть меньше, чем терзающих его женщин. Тот ведь уже Там, а они еще здесь... (Хорош шпионский мастер - теологический агитатор!)
Блаженны чистые сердцем... Наивный, блаженный Скоби, он думал, что спрятался от слухов, он думал, что защитил женщин, не нуждающихся в его защите, терзающих его, потому что он - разрешил, подставился. Он не спас никого, никого не сделал счастливым. Он потерпел полное поражение, неудачник. Кристально честный полицейский пошел на самый страшный обман - он обманул самого себя. Он отказал себе в честности, в жалости, в искренности чувства. Ком обмана не удержать. Жалость, потворство, невозможность сказать "нет" - такие мелочи... кто скажет, что в совершенстве владеет этими приемчиками из популярной психологии. На второй чаше весов - опасный долг, измена жене, возможная измена стране во времена войны, контрабанда, святотатство, убийство. Если обманул себя - мелочей не бывает.
Радуйтесь и веселитесь, ибо награда ваша на небесах... Скоби запутался в паутине, которую сплел сам. Адом стали для него те, кто мог быть его земным счастьем. На последних строчках автор словами священника дает надежду в безнадежьи... надежду на суд Божий, более милостивый, чем земной, надежду, которую Скоби не предусматривал, не видел для себя возможности оправдания. Юродивый Скоби... неудачник Скоби, мне тебя жаль - самое страшное, что ты мог бы услышать (интересно, это связало бы нас, или наоборот, мы шарахнулись бы друг от друга, как однополярные заряды? этого никогда не узнать, потому что ты не существуешь - но ты для меня реальней многих). Но, может, ты как никто поймешь тяжесть и блеск, силу и славу этого слова - мне жаль.
Па-беларуску...
Вось дык неспадзяванка - замест вострага шпіёнскага сюжэту псіхалагічная драма стасункаў. Цярпець не магу: выматала душу дашчэнту, на анучы парвала - але напісана бездакорна.
Тэма сузалежнасці пераследуе мяне апошнім часам. Яна ў маім чорным спісе, я хачу на яе забыцца... але анучак не хапае... і гісторыі хваробнага кахання сочацца і сочацца, як бязлітаснае афрыканскае сонца... як усюдыпранікальны афрыканскі дождж, з-паміж старонак да самага спаленага ды падмоклага сэрца. Я ніяк не магла падумаць, што самы дасканалы падручнік хворага кахання напісаны майстрам шпіёнскага дэтэктыву.
Што ты ведаў пра ўрачысты гасцінец да пекла, забрукаваны добрымі, міласэрнымі намерамі ў невыноснай, нясцерпнай Афрыцы?..
Блажэнныя тыя, што жадаюць і прагнуць праўды... Не, ну праўда, блажэнныя - як удала, што слова ў сучаснай мове перайшло ад значэння "шчаслівы" да "бажавольны". А хто паспрачаецца, што чэсны паліцэйскі ў Афрыцы - сапраўдны вар'ят. Скобі, праўда, ужо не спрабуе знайсці вінаватага ў заблытаным афрыканскім рабаўніцтве, бо ведае, што можа не існаваць самога выкрадзенага прадмета, - але ён усё яшчэ спрабуе ўладзіць справу, каб страты ўсіх бакоў былі мінімальныя. Скобі не ўлазіць ні ў шпіёнскія інтрыгі пачатку 2-й сусветнай, ні ў тонкія хітрамудрыкі сірыйскіх канкурэнтаў - кантрабандыстаў дыямантаў, хоць і з таго, і з другога ён мог бы зняць вяршкі. Скобі проста добра робіць сваю працу, без надзеі на павышэнне па службе або годную пенсію; ганарліва адмаўляецца ад хабару, гатовы трэсці чалавека, якому сам вінны грошы, бо так - чэсна. Але ў кожнага ёсць слабое месца. Слабое месца Скобі - спачуванне.
Блажэнны міласцівыя... Бажавольны дурань Скобі. Рызыкаваць кар'ерай і галавой дзеля чарвячка шкадавання да тоўстага чужога капітана, які насуперак цэнзуры напісаў ліст (дачцэ?)!.. Спадзявацца, што шкадаванне абароніць каханне?.. абароніць ад кахання?.. заменіць каханне?.. Спадзявацца, што жонка не заўважыць падмену і такой падменай здаволіцца?.. Спадзявацца, што падмены не заўважыць каханка, якая абапіваецца тваім шкадаваннем як алкаголік або наркаман (ключавое слова рамана, якое ні разу не прагучыць, бо яшчэ не прыдуманае - сузалежнасць), песціць і развярэджвае свой нарыў жалобы. Шкадаванне – крохкі матэрыял, ён не вытрымлівае рэальнасці, плыве пад тваімі нагамі. Калі твая матывацыя – шкадаванне іншых і бязлітаснасць да сябе, ты ў выніку не атрымаеш ні кроплі літасці ад іншых.
Блажэнныя лагодныя... Тыя, хто не дазваляе сабе пачуццяў, - бажаволкі, якія будуць разадраныя пачуццямі іншых. Ты думаеш, што схаваў сваю злосць, сваю роспач, што самае галоўнае - каб шчаслівыя былі іншыя, не ты?.. Ну, лады - ты і не будзеш шчаслівы! Але не будуць шчаслівыя і тыя, чые пачуцці ты пражываеш, бо ты забраў у іх іхнюю роспач, іхнюю злосць, іхні адчай і жалобу. Табе не скляпаць іхняга шчасце - за сваё шчасце кожны адказны толькі сам. Можа быць, іх пачуцці нават забілі б іх, але яны прынамсі жылі б хоць колькі, жылі самі.
Блажэнныя тыя, што плачуць... Шчаслівы Уілсан, які няспынна шкадуе сам сябе, які ведае, чаго хоча - і таму атрымлівае гэта. Які дазваляе сабе слёзы, і дзіцячую крыўду, і наіўныя вершы, і нянавісць, і бардэль, і забароненую (замужнюю) жанчыну. Якім нягоднікам, эгаістам, антыгероем падаецца ён на фоне Скобі, але які ён шчаслівы.
Блажэнныя вы калі ганьбяць вас... дзеля імя Майго... Блажэнны Скобі, які ў гарачай страшнай Афрыцы не страціў веры, верыць шчыра, як дзіця, не фармальна і не па-ханжаску. Блажэнны - гэта ж, так дарэчы, афіцыйна ніжэйшая прыступка святасці. А сапраўдным бажаволкам заўсёды было дазволена больш, чым самым заўзятым выканаўцам "усяго закона". Вось толькі гнанага Хрыста Скобі шкадуе і любіць крыху менш, чым жанчын, якія Скобі раздзіраюць. Той бо ўжо Там, а яны яшчэ тут... (Вось табе і шпіёнскі майстар - тэалагічны агітатар!)
Блажэнныя чыстыя сэрцам... Наіўны, блажэнны Скобі, ён думаў, што схаваўся ад чутак, ён думаў, што абараніў жанчын, якія не мелі патрэбы ў ягонай абароне, раздзіраючы яго, бо ён - дазволіў, падставіўся. Ён не ўратаваў нікога, нікога не зрабіў шчаслівым. Ён пацярпеў поўную паразу, няўдачнік. Крыштальна сумленны паліцэйскі зрабіў самы страшны падман – ён падмануў сябе. Ён адмовіў сабе ў сумленнасці, у шкадаванні, у шчырасці пачуцця. Ком падману не стрымаць. Шкадаванне, патуранне, немагчымасць сказаць “не” – такія дробязі... хто скажа, што дасканала валодае гэтымі прыёмчыкамі з папулярнай псіхалогіі. На другой шалі вагаў - небяспечная пазыка, здрада жонцы, магчымая здрада краіне ў часы вайны, кантрабанда, святатацтва, забойства. Калі падмануў сябе - дробязяў не бывае.
Радуйцеся і весяліцеся, бо ўзнагарода вашая на нябёсах... Скобі заблытаўся ў павуцінні, якое сплёў сам. Пеклам сталі для яго тыя, хто мог быць ягоным зямным шчасцем. На апошніх радках аўтар словамі святара дае надзею... надзею на суд Божы, больш міласэрны, чым зямны. Скобі не бачыў для сябе магчымасці апраўдання. Вар'ят Скобі... Няўдачнік Скобі, мне цябе ШКАДА - самае страшнае, што ты мог бы пачуць (цікава, гэта звязала б нас ці наадварот мы шарахнуліся б адно ад аднаго, як аднапалярныя зарады? гэта ніколі не даведацца, бо ты не існуеш - але ты для мяне такі рэальны). Але, можа, ты як ніхто зразумееш цяжар і зіхоткасць, сілу і славу гэтага слова - мне шкада.
If one knew, he wondered, the facts, would one have to feel pity even for the planets? If one reached what they called the heart of the matter?
Спокойным, элегантным, совершенно изумительным стилем Грэм Грин повествует нам о таких глубинах человеческой души, заглядывает в такие пропасти, что мне, если честно, стало немного жутко.
Отношения, как они есть, отношения между мужчиной и женщиной, очень много правды именно об отношениях, о природе любви, хотя опять же, у каждого свой опыт.
When he was young, he had thought love had something to do with understanding, but with age he knew that no human being understood another. Love was the wish to understand, and presently with constant failure the wish died, and love died too perhaps or changed into this painful affection, loyalty, pity. . . .
В этом, основанном на биографическом материале романе (Грин служил во время Второй Мировой в английской разведке в Сьерра-Леоне), вошедшем в замечательный список издательства Новейшей библиотеки "100 лучших англоязычных романов 20 века" (еще не попадалась мне плохая книга из этого списка), Грин рассказывает историю Генри Скоуби, майора и офицера полиции в Британской колонии в Африке во время Второй мировой.
За свою долгую и верную службу Скоуби, очень трудолюбивый, принципиальный и хороший, извините за клише, человек, ни разу не оступился, ни разу не поддался соблазнам, которых ой как много было там, и материальных, и чувственных. Но это в начале романа.
This is how it ought to be: I am too old for emotion. I am too old to be a cheat. Lies are for the young. They have a lifetime of truth to recover in.
А потом он спускается в ад, медленно, постепенно, безнадежно. Путь, начавшийся с жалости, перешедшей в нежданную, нежеланную любовь и ненавистную измену, в том числе и измену своим принципам, своей душе, и приведший к горькому, но честному концу.
Thinking of what he had done and was going to do, he thought, with love, even God is a failure.
Если вы не боитесь депрессивных повествований, то могу посоветовать только одно - читайте этот роман, он прекрасен.
В желтой жаркой Африке, в западной ее части
Я прочла довольно трудную для себя книгу - она наполнена удушливой атмосферой процентов на 90. Безнадега, отчаяние, а затем некое липкое сумасшествие выпускало свои щупальца, когда я знакомилась с данным текстом. Казалось, что вот-вот и главный персонаж прекратит страдать и найдет награду, осознает смысл своих деяний и начнет новую жизнь, более счастливую, но это не происходит. Конец романа трагичен и собственно показывает реакции загнанного в угол человека, изначально неплохого. Все кончается предсказуемо, интриги нет, а от описания мытарств становится тошно, прочтя пару глав.
В центре сюжета история заместителя начальника полиции Генри Скоби. Он живет в колониях с женой Луизой, их единственный ребенок, дочь, умерла в возрасте девяти лет, живут они бедновато, о них ходит море сплетен - мол, и взятки берет он, а его жену откровенно презирает местная элита - сборище бледнолицых, которые также чахнут в колонии, в надежде, правда зыбкой, построить себе карьеру.
Короче, все началось с каприза Луизы, которая чувствовала себе одинокой и не могла хвастаться прекрасным бунгало бледнолицым амебам. Она узнает, что начальник мужа уходит в отставку, а ее супруг не будет назначен на руководящую должность, вроде как другой молодой и дерзкой займет место. С этого момента начался пилеж и скулеж о том, как ужасно тут жить без друзей и давай переедем в дорогую Нигерию, хотя денег с шиш без мака. Скоби не смог вынести этого и начал брать взятки, связавшись с криминальным сирийцем Юсефом, но смог отправить жену в Нигерию, а потом повстречал женщину, которую полюбил - она правда стала выносить мозг не сразу, наверное от того и клюнул на нее. А потом начался шантаж от того сирийца и Скоби стал погружаться в лож, криминал и отчаяние.
Все закончилось печально, от части от того, что Скоби не мог стукнуть кулаком по столу и указать своей нежной, амебной жене на ее место. В итоге, его растерзали хотенья двух дамочек, которые в момент, когда становилась жарко сбегали, оставляя его с проблемами "ну, ты же мужик, дорогой". В целом ровненько, но я не люблю такое удушливое отчаяние, безнадежность, хотя о нравах чернокожего населения написано было интересно. К этой книге не буду возвращаться.
Исследование одной веры.
1942 год, английская колония в Западной Африке. Грин описывает ее жизнь со знанием дела, так как работал в Серра-Леоне. Главный герой - пятидесятилетний майор Генри Скоби, помощник начальника полиции. Показана его внутренняя жизнь. Он не такой как все. Скоби человек долга и порядка, безупречной репутации, которой не вредят даже сплетни. По вероисповеданию католик. Ходит к причастию. Не берет взятки. Не сплетничает. Материальные вещи как ценности его не интересуют. Не имеет любовниц. Не честолюбив, не обидчив. В закрытой английской общине выглядит белой вороной. Его уважает начальник. Особенность Скоби - обостренная жалость ко всем несчастным людям. Сам он потерял дочь.
Мне Скоби понравился. Тронуло его отношение к жене, с которой прожил более пятнадцати лет. Ее не любят, у нее много недостатков, но Скоби считает себя ответственным, что она стала такой за годы брака с ним. Он ее жалеет, заботится, защищает.
Замечательны эпизоды с утешением умирающей девочки, с импровизацией при чтении в больничной палате..
А потом Ноев ковчег вдруг превращается в Титанник. Жену он терпит, жалеет, но все более равнодушен к ней. Жалость к людям ведет к оправданию прелюбодеяния, ведет к служебным преступлениям, к лицемерию по отношению к Богу. Неосознаваемая гордость, похоже, становится основой жалости, уже похожей на глупость. Ложь и обман растут как снежный ком. В конечном итоге жизнь Скоби полностью разрушается. Сомнительным правоверием веет от финального комментария священника, хотя такого понятного. Сам Скоби не питал никаких надежд.
Прочитал роман с большим интересом. Кроме Скоби, другие герои книги неяркие. Кое-что показалось малоправдоподобным. С трудом верится, что Скоби мог так запутаться в нравственном выборе, так искренне заблуждаться. Не считаю это серьезным недостатком. Может Грин хотел подчеркнуть слабость человека. Скоби запомнился и вызвал сочувствие. Благими намерениями вымощена дорога в ад - поговорка и в русском и в английском языках.
Вот я и разобрался с беднягой майором. А ведь согласно его вере, пусть для меня сомнительной и противоречивой, "в человеческих отношениях доброта, даже с ложью, дороже тысячи истин" и он остался верен себе, ситуация скорее оказалась не силам". Да, непросто все это, легко судить.
После прочтения узнал, что в 1998, в 2005 "Суть дела" входил в сотню лучших англоязычных романов двадцатого века.
Уже второй роман Грина добавляю в любимые. Буду читать следующий.
Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, Остров невезения в океане есть.
В желтой жаркой Африке,
В центральной ее части,
Как-то вдруг вне графика
Случилося несчастье.
Сложно написать положительную рецензию на книгу, которая целиком и полностью кажется тебе вторичной - словно автор взял и постранично списал её у пресловутого, затасканного Маркеса, Габриэля-Гарсиеса, чтоб ему там искалось. Сложно самой не скатиться в самоповторы и не переписать познаково собственную рецензию на того самого, не перепутать, не вплести её в тягучие, как ночной прилив, мысли о том и другом.
Конечно же, это не одна и та же книга, и любовь здесь другая, и время и мотивы, но антураж-то, обстановочка вся вот эта вот с потом, стекающим по загоревшей спине, со слезами и вздохами, с воздухом, который как кисель и духовка одновременно, с дождями этими бесконечными, а? То-то и оно.
Но речь, собственно, вовсе не о жаре и пыли, не о сезоне дождей и не о малярийных комарах. И даже не о любви, что странно, потому что этой самой любви в тексте даже слишком много и на любой вкус, если он (вкус, конечно) вполне традиционен и слегка пуританен. История, как мне показалось - о лжи. О большой-большой, как океан, о разной, как все эти глубоководные течения и солёности лжи. Обман, самообман, подлог, подставление, взяточничество, цензура, шантаж, лжесвидетельство и чего там только нет. О, эта книга - целая энциклопедия вранья. И вся эта ложь, обман, самообман и так далее тесно переплетается в каждом мало-мальском герое, плещется там, как болото в банке, расплескивается и залепляет всё вокруг. Самое грустное, что это всё бессмысленно, все же взрослые люди с глазами и ушами, все всё понимают, но продолжают ходить со своими болотными банками, потому что они-то, как им кажется, аккуратно носят, за пазухой, удобненько и незаметно. А то, что оно уже расплескалось и огромным пятном на жопе растеклось - так скажем, что упал в лужу.
Так и скажем, что енот, как читатель, упал в лужу и лежит там, пузыри пускает, а про африку читать больше не хочет. Слишком жарко, слишком много врут. Слишком несчастные все от этого.
Долгая прогулка 2017, Кровь Кишки Доброта
спасибо мамепапе и этимвсем
Одолжение Господу Богу.
Как же больно, как невыносимо больно от этой потери. И не потому, что глубину этой потери можно физически измерить, не потому, что утрата осязаема и вещественна. А потому что шаг за шагом, сначала мелочью, оплошностью, потом проступком, провинностью, а дальше чудовищным преступлением, грехом, разрушилось самое ценное, самое важное, что есть у человека – его душа. Ведь на самом деле, всё, что о нас говорят и думают другие не имеет значения. Самое главное, как мы сами оцениваем свои поступки, умеем ли себя прощать, сохраняем ли свои моральные принципы, или наоборот, корректируем их до бесконечности, пока от них не остается чего-то отдаленно напоминающего совесть.
Генрих Скоби не хотел искать компромиссов со своей совестью, ему претила ложь, он просто не мог простить себя. Он искренне верил, что может сделать одолжение даже самому Богу…
«Как глупо ждать счастья в мире, где так много горя. Свою потребность в счастье он урезал до минимума: фотографии убраны в ящик, мертвые вычеркнуты из памяти; вместо украшений на стене – ремень для правки бритвы и пара ржавых наручников…» Майор Скоби уже пятнадцать лет несет свою службу заместителя главы полиции в маленькой африканской стране. В этом богом забытом месте полгода идут дожди, а полгода земля плавится под ногами от жары. Чиновники-англичане здесь так надолго не задерживаются, каждый мечтает о повышении, о возвращении в Англию, грезит о далекой цивилизации. А он не похож ни на кого. Он лишен тщеславия, до абсурдности честен, за годы работы он стал в меру циничным и безразличным, но он по-прежнему любит свою работу, любит этот край, и эту погоду, он испытывает нежность к чернокожим жителям этого города, когда они бесхитростно и упрямо пытаются его обмануть. Он жаждет покоя, но каждый день дома, разговаривая с женой, будто бы идет по минному полю, готовый в любую минуту взорваться на мине замедленного действия – ее недовольство, упреки, жалобы, слезы. Она мечтает уехать отсюда, она ненавидит это место, она одинока и несчастна здесь.
Эти слагаемые сюжета могут пообещать читателю многое, события могут развиваться в самых разных направлениях. Вот вам сложные семейные отношения. Какой может быть любовь после долгих лет брака, насколько сильно близкий человек может измотать другого, возможно ли сделать счастливым другого человека? Вот вам почти детективная история. Контрабанда алмазов, обыски на кораблях, коварные сирийцы, попугаи-курьеры, шпионы, засекреченные телеграммы. Вот вам адюльтер, безрассудный поклонник, пишущий стихи и нежданно негаданная нежность. Можно ли добиться победы в любви, поразить соперника, убрать с дороги любовницу?
«В любви не бывает побед; иногда достигаешь незначительного тактического успеха, конец же всегда один – поражение: наступает либо смерть, либо безразличие»
Да, слагаемые сюжета обещают многое, но Грэм Грин вновь цепляет меня совсем другим. Тем самым медленным и неотступным разрушением души. Как бы то ни было, главный герой цельная, здоровая личность. Жить честно не так уж и просто. Возможно, его жизнь с женой нельзя называть честной, ведь он контролировал каждое свое слово, дабы избежать ссоры. Но я не о том. Он был честен перед самим собой, и то, до чего он дошел в конце, уму не постижимо. Мне казалось, он сам копает себе могилу, он будто загонял себя в угол. Все те проблемы, что мучили его, те проступки, что он совершал – все это сбивало меня с толку. Казалось – все дело в этом, а значит все это технически можно разрешить. Но нет, дело не в Луизе, не в Элен, не в Али и не в Юсефе. Дело в нем самом. В этой мучительной борьбе за свою душу, в вере в ад, в коротких разговорах с богом…
Это только второй роман Грина, что я читаю, но вот опять меня поражает его талант. Сила его слова такова, что на сердце так тяжело и беспокойно, и больно.
Так странно. Раньше, чтобы добиться такого уровня сопереживания, мне нужно было полностью погрузиться в мир героя, привязаться к нему накрепко, и потом, дочитав книгу, я чувствовала, что рассталась с родным человеком, почти родственником. Герои Грина не заключают браков на небесах со своими читателями. Они живут своей особой независимой жизнью, но отчего-то, сопереживаешь им едва ли не сильнее.
Эту книгу хочется цитировать, спорить о ней и молчать о ней. Она похожа на бурный поток тропических дождей, и в то же время, она словно миг тишины глубокой ночью – время, когда задумываешься о самом главном. «Когда мы кому-нибудь говорим: «Я без тебя жить не могу», - мы на самом деле хотим сказать: «Я жить не могу, зная, что ты страдаешь, что ты несчастна, что ты в чем-то нуждаешься». Вот и все».
Вот и все.
Это рецензия из моего жж
"У дома для приезжих он остановился. В окнах горел свет, создавая удивительное ощущение покоя, если, конечно, не знать, что происходит внутри; вот так и звёзды в эту ясную ночь создавали ощущение полнейшей отрешенности, безмятежности и свободы. Если бы мы всё знали досконально, подумал он, мы бы, верно. испытывали жалось даже к планетам. Если дойти до того, что зовут самою сутью дела...
Дорогой Уилсон,
я не хотел бы отвлекать Вас от важных дел своими пространными беседами о сути дела и проповедовать любовь к нашим ближним, родине, человечеству и тому подобным вещам. Вы не стали бы к этому прислушиваться (Вы живы и надеетесь быть мужем этой женщины, а я в известном вам положении и больше никогда с ней не увижусь). Моя система ценностей нынче настолько изменилась, что мои рекомендации могут оказаться неуместными, если вспомнить связующее нас прошлое.
Итак, я хочу дать только один совет, который может пригодиться Вам на практике сейчас, когда Вы планируете совместную жизнь с этим милым созданием. Я не стану давать Вам совет не попадать в сети любви, не стану из страха показаться глупым стариком. Я ведь и сам хотел осчастливить.
В крайнем случае могу посоветовать Вам не задерживать внимание на других юных особах, нуждающихся в вашей помощи и опеке. Не верьте, что такой подход может помочь кому-либо исполнить своё предназначение. Верьте мне, потому что у меня больше опыта. Вы знаете, к чему привёл этот образ мыслей.
Но я не об этом хотел с Вами говорить, а о болезни, которая поразила Ваше и предыдущее поколение, которое уже учится в университетах. Я говорю о созависимых отношениях.
Это правда, что если Вы захотите сохранить тёплые отношения, Вам нужно разделять вкусы и интересы компаньонки. Делайте это, когда это нужно, но не забывайте себя, не перекраивайте свою личность под другого, не становитесь зависимыми от чужой улыбки, чужого слова. Оставайтесь собой. Ваш дом должен быть доказательством совместной жизни, там должны быть вещи, которые любите лишь вы. Не делайте то, что полностью претит Вашим установкам и ценностям. Запомните: если человек несчастен, это не значит, что Вы должны его спасать. Это не означает, что Вы вообще в силах кого-либо спасти. Вы можете лишь быть рядом, но не стирайте границ между своими действиями и чужими ощущениями. Вы не сможете сделать одолжение Господу.
Если Вы перестанете ходить, то превратитесь в человека, вынужденного передвигаться в инвалидной коляске.
Если Вы перестанете любить себя, то не сможете любить другого. Это - замаскировавшийся эгоизм.
"...люби своего ближнего, как самого себя."
Луки 19 гл.,19 ст.
Вот ловушка, вот болезнь, поразившая меня.
Будьте честным. Избегайте преступников и их замыслов. Не сближайтесь с сирийцами. Берегите верных друзей и верных слуг. А самое главное - любите себя не меньше, чем любите её.
Ваш Скоби
Материал из дела "Алмазы для врага или продажный полицейский"
Долгая прогулка 2017, команда "Знак четырёх", отзыв вдохновлён публикацией Arlett
Охота на снаркомонов
Флэшмоб "Тринадцать путешествий во времени"
Открывая этот роман, забудьте про шпионский детектив. Драма, полноценная драма человека среднего возраста, в уже привычных ему, но чуждых по своей сути декорациях колониальной Африки.
Там, в огромном мире, гремит вторая мировая, тут ночами +30 и сезон дождей грозит вторым потопом. Приходят лодки с беженцами, промотавшиеся по океану 40 дней, и надо спасти тех, кого еще можно. Здесь надо поймать алмазы, что бы не пошли на финансирование не той стороны в большой игре. А самое главное, надо остаться честным, и не потерять уважение к себе. Но вот только +30 не располагает к усердному занятию своим делом, а когда вокруг слишком много глаз, сложно утаить что либо. И сложно остаться честным, когда интриги главное развлечение.
Грин написал практически идеального моего героя - его сложно любить, но невозможно не уважать. Вновь поднял вопрос веры и догматов. Женщины попутавшей соринку с бревном, и использующую веру как таран у ворот осажденной крепости.
Я плоховато отношусь к роялям из кустов, но когда было прочитано 80%, я о нем беленьком, концертном, практически мечтала. Но нет - концерта не будет. Все ружья выстрелят в свой положенный срок. И снова +30, ночь, и снова остается лишь говорить или молчать.
Я думаю, что прежде чем собственно приступить к рецензии, мне необходимо пояснить, как она получилась такой, какой получилась. Я не читала раньше ни одной книги Грэма Грина, но слышала о нем много хорошего, как о мастере политического детектива. И когда пришло время выбрать книгу, я опиралась исключительно на аннотацию на livelib и решила не читать уже имеющиеся рецензии, чтобы ненароком не узнать, в чем заключается интрига, раньше времени. Согласитесь, сложно устоять перед книгой, чье описание обещает сочетание "колониальной прозы, политического триллера и классического детектива". Глупо слепо доверять аннотациям, но соблазн был слишком велик. В общем, несовпадение ожиданий и реальности достаточно сильно повлияло на мое итоговое мнение.
Первую половину книги я проглотила довольно быстро, описание жизни в колонии было не то чтобы захватывающим, но определенно интересным и реалистичным. Над историей про приключения бравого Иеремии Архипастыря и банту я искренне посмеялась. Но от каждого мало-мальски значимого события я ждала, что оно, вот оно, положит начало развертыванию интриги. Ведь у нас тут Вторая мировая, западная Африка и контрабанда алмазов! Ну!
Книга перевалила за половину и я смирилась и решила просто насладиться тем, что имею. Но и этого мне не дали, потому что совершенно неожиданно я оказалась на, знаете, таком стереотипном сборище малознакомых и на редкость противных родственников, где все уже напились и на повышенных тонах выясняют отношения, а ты сидишь такая в углу со стаканом сока и спрашиваешь себя, что я тут забыла. И уже собираешься уходить, но зачем-то присматриваешься к несчастному стакану и понимаешь, что его не мыли со времен пришествия, не меньше. И тут накатывает тухлая волна безысходности. Господи, за что мне это, даруй мне покой и пусть все закончится.
Наконец все закончилось, я смогла вздохнуть полной грудью свежий воздух.
Я даже не могу сказать, какие именно чувства книга у меня вызвала. Пожалуй, смесь удивления и отвращения. Такая концентрация мерзких людей просто поразительна.
Не думаю, что захочу продолжить знакомство с Грином, не в ближайшее время точно.
Прочитано в рамках Долгой прогулки-2017, команда Бадлон Козловского.
Русский перевод: Грэм Грин "Суть дела"
История о милиционере полицейском, который не брал взяток. Ну или история болезни души (а душа она девочка-африканка). И все было бы даже смешно, если бы не было так грустно.
Где-то в середине истории я стала задыхаться с героем. Вопреки Оруэллу, который рецензировал этот роман и оценил его не высоко, заявляю, что произведение стоящее. Хотя депрессивное (ахтунг, особо впечатлительные!)
В центре «Сути дела» — один герой, в сущности, единственный, остальные — тени, близнецы, зеркала, отражающие иные возможности его собственной судьбы.
С годами люди могут превратиться в близнецов: прошлое – их общая утроба; шесть месяцев дождя и шесть месяцев солнца – срок созревания братства. Эти двое понимали друг друга с полуслова. Их вышколила одна и та же тропическая лихорадка, ими владели одни и те же чувства любви и ненависти.
(цитаты для рецензии искала в переводе, оригиналы сохранены в цитатнике)
Генри Скоби, главный герой, полисмэн заслуженно славящийся своей безупречной репутацией, после многих лет тихой и незаметной жизни, опустошившей его изнутри, сталкивается с искушениями.
И за что только, думал он, круто сворачивая, чтобы объехать дохлую собаку, я так люблю эти места? Неужели потому, что человеческая натура еще не успела здесь прикрыться личиной? Никто тут не станет болтать насчет земного рая. Рай находился на своем положенном месте – по ту сторону могилы, а по эту сторону царят несправедливость, жестокость и подлость, которые в других местах люди так ловко умеют скрывать. Тут можно любить человека почти так, как его любит Бог, зная о нем самое худшее; тут вы любите не позу, не красивое платье, не надуманные чувства…
Итак, Африка как фон для всего происходящего не оставляет места для политической или социальной утопии, но место для личной нравственной утопии — все еще вакантно...
...в хаосе этой ночи он вдруг позабыл о том, чему научил его опыт: ни один человек не может до конца понять другого, и никто не может устроить чужое счастье.
Герой решает, что он должен и (более того) может осчастливить близких ему людей. И ему нужно всего лишь вступить в сделку с одним сирийцем (любящим камни, которые можно превращать в хлеб с ченой икрой). Это не продажа души, коею столь откровенно переживали литературные герои типа Дориана Грея, даже не взятка, просто маленький долг... Малюсенький проступок. После такого всегда можно вернуться на путь истинный, но искушения могут продолжиться
‘You have only to say the word,’ he addressed God, ‘and legions of angels ...’
Ох, не даром герой (он — католик, а насколько верующий поймете, если решитесь читать) вспоминает эти евангельские слова, которые тревожили еще душу мятежного и гениального нашего соотечественника Федора Михайловича (см. Легенду о Великом Инквизиторе). Хотя майор Скоби не Великий инквизитор... Он — маленький человек. Куда менее мистичен, куда более современен и более похож на нас с вами.
Итак, «Суть дела» роман-притча о простом, хорошем человеке, который своих искушений выдержать не смог.