Роман Олдингтона «Дочь полковника» некогда считался одним из образцов скандальности, — но теперь, когда тема женской чувственности давным-давно уже утратила запретный флер, читатели и критики восхищаются не «сенсационностью» этого произведения, но его искренностью, реализмом и глубиной психологической достоверности.
Мужчины погибли на войне, — так как же теперь быть молодым женщинам? Они не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей — детей, семью, постельных супружеских радостей. Но… общество, до сих пор живущее по викторианским законам, считает их бунтарками и едва ли не распутницами, клеймит и проклинает…
Этот роман о девушке Джоржи, которую война лишила счастья. Нет, отец ее вернулся с войны жив и здоров, да и брата у нее не было, чтобы его забрала война. У нее война украла право на простое женское счастье – быть женой и матерью. Существуют тысячи и тысячи таких Джорджи, возможные мужья которых лежат, истлевая, под надгробными памятниками жертвам войны… Поколению Джорджи не хватает миллиона мужчин. Этот миллион остался на полях сражений.
Вообще, тема потерянного поколения весьма характерна для творчества Ричарда Олдингтона. Она всплывает буквально в каждом его романе. Хотя это мое первое знакомство с этим автором, но, именно к таким выводам я пришла, после прочтения послесловия к этому роману, где очень подробно раскрываются аспекты творчества писателя.
Герои Олдингтона очень своеобразны, их характеры описаны и продуманы до мелочей. Автор некоторых героев наделил живым умом и остроумием, а на носы некоторых (Джоржи) навсегда нацепил розовые очки. Особенно «дельным» советом мне показался совет матери Джоржи:
– Если ты когда-нибудь выйдешь замуж, не забывай, что некоторых очень неприятных вещей избежать нельзя. Просто не обращай внимания. Я не обращала.
И этим все сказано. Именно в такой атмосфере «терпения» росла Джоржи. А терпеть было то кого, ведь она дочь полковника.
Вообще, роман мне очень понравился. Я обязательно почитаю еще что-нибудь Олдингтона.
Этот роман о девушке Джоржи, которую война лишила счастья. Нет, отец ее вернулся с войны жив и здоров, да и брата у нее не было, чтобы его забрала война. У нее война украла право на простое женское счастье – быть женой и матерью. Существуют тысячи и тысячи таких Джорджи, возможные мужья которых лежат, истлевая, под надгробными памятниками жертвам войны… Поколению Джорджи не хватает миллиона мужчин. Этот миллион остался на полях сражений.
Вообще, тема потерянного поколения весьма характерна для творчества Ричарда Олдингтона. Она всплывает буквально в каждом его романе. Хотя это мое первое знакомство с этим автором, но, именно к таким выводам я пришла, после прочтения послесловия к этому роману, где очень подробно раскрываются аспекты творчества писателя.
Герои Олдингтона очень своеобразны, их характеры описаны и продуманы до мелочей. Автор некоторых героев наделил живым умом и остроумием, а на носы некоторых (Джоржи) навсегда нацепил розовые очки. Особенно «дельным» советом мне показался совет матери Джоржи:
– Если ты когда-нибудь выйдешь замуж, не забывай, что некоторых очень неприятных вещей избежать нельзя. Просто не обращай внимания. Я не обращала.
И этим все сказано. Именно в такой атмосфере «терпения» росла Джоржи. А терпеть было то кого, ведь она дочь полковника.
Вообще, роман мне очень понравился. Я обязательно почитаю еще что-нибудь Олдингтона.
Роман «Дочь полковника» только-только появился на прилавках магазинов, в электронном варианте его еще нет. Меня заинтриговала краткая рецензия на обложке книги: «Мужчины погибли на войне. Молодые женщины не желают оставаться одинокими. Они хотят самых обычных вещей – детей, семью, постельных супружеских радостей». Тот, кто писал эту рецензию, явно книгу не читал. Я ожидала найти там историю о женщинах, потерявших мужей на войне и страдающих без мужского внимания, борющихся с мыслью о том, что они предают память своих погибших возлюбленных. На деле выяснилось, что книга совершенно не об этом, даже и близко ничего подобного в ней нет.
В романе описываются спокойные послевоенные годы, перед нами семья – полковник в отставке, его жена с довольно примитивными взглядами на жизнь и дочь, девочка, воспитанная в духе викторианства. На протяжении всего произведения я прямо чувствовала ненависть, которую автор питает к главной героине – Джорджи. По-видимому, Олдингтону следовало родиться несколькими десятилетиями позже, когда уже совершилась сексуальная революция. Он так возмущается тем, что у Джорджи классические взгляды на семью и брак, буквально бесится от того, что молодая девушка понятия не имеет о том,что такое сексуальные взаимоотношения полов. Спрашивается – откуда бы ей это знать? Близких подруг у нее нет, мать считает, что Джорджи должна все узнать от мужа, а полковник наивно полагает, что между матерью и дочерью настолько доверительные отношения, что они давно могли бы все обсудить. Один персонаж, мистер Перфлит, у которого были какие-то поползновения к Джорджи, сказал про нее так:
«Родилась в казарме, росла в траншее. Одно время я подумывал, не спасти ли ее – чисто безнравственным способом, разумеется. Но она безнадежно добродетельна».
И вот тот факт, что Джорджи «добродетельна» (терпеть не могу это слово, но тем не менее), приводит автора в ярость, он говорит об этом так, будто вульгарность и свободные нравы могут спасти современное общество. Я не сторонница викторианства, но, тем не менее, не вижу ничего ужасного в непросвещенности. Как говорится, мужчины предпочитают жениться на «хороших» девочках.
В целом книга читалась легко, Олдингтон пишет с прекрасным циничным юмором, в некоторых местах было действительно очень смешно. Однако, эпилог вызвал у меня удивление – рассуждения двух клоунов о побочном персонаже сэре Хоресе, и ни слова о главных героях. В общем, впечатление двоякое, по 10-ти балльной шкале оценила бы на 6-7.
Ура, ко мне вернулся Олдингтон двух первых частей «Смерти героя» - Ричард, кромсающий и топчущий викторианство! Проходите, мистер, уцелевший на страшной войне, располагайтесь, снимайте походные сапоги!
Главная героиня романа, как можно догадаться уже по названию, – Джорджи Смизерс, дочка отставного полковника. Семья Смизерсов живет в сельской глубинке, где подноготная любого из обитателей – едва ли не единственное развлечение. Прозаичные довольно, обыденные происшествия производят в Кливе эффект разорвавшейся бомбы, и автор умело преподносит это читателю, так что последний, повинуясь его мастерству и, чего темнить, собственной природе, в той или иной степени жадной до сплетен, не устает следить за повествованием.
И только тебе начинает хоть немного нравиться кто-нибудь из героев, как немногим позже Олдингтон сбрасывает с его головы хлипкий венчик (тревога! спойлеры!): критичный и оригинальный Перфлит оказывается похотливым трусом, добрый пастырь Каррингтон не продолжает начатого сопротивления и покидает приход, богатая наследница Марджи… та, впрочем, вертихвостка с самого начала. Однако Олдингтон желчен еще не так, как во «Все люди – враги», что позволило мне, не потерявшей еще веры в человека, оценить «Дочь полковника» нейтрально.
Хочу возразить тем, кто считает, что автор терпеть не может своих героев и – совсем удивительно – Джорджи. Олдингтон ироничен, саркастичен, резок – он таков, и в том его сила. Но персонажи не однозначно плохи, они по-булгаковски «люди как люди» и «напоминают прежних» людей, нынешних – тоже. Младшую Смизерс, неплохую, добрую девушку мне искренне жаль. Ее воспитание и окружение слишком мало предоставили шансов на то, чтоб она научилась мыслить критически и выбралась из ханжеского болота. Заметьте, кстати, что «прогрессивными» молодыми людьми писатель тоже далеко не восхищен…
В моем восприятии этот роман – об издержках традиционного воспитания (в придачу к Джорджине Смизерс вспомним Джорджа Уинтернборна) и несовершенстве человеческой породы. Любителям литературы «потерянного поколения» - тоже сюда.
Пару месяцев назад я прочитала роман «Смерть героя» того же автора, и это сильно повлияло на впечатление. К сожалению, «Дочь полковника», второй роман Олдингтона, написанный через два года после первого, в сравнении скорее проигрывает.
В «Смерти героя» речь шла об одном молодом англичанине, погибшем на войне, а здесь – о молодой девушке, которая из-за войны осталась без женихов. Конечно, какие-то шансы выйти замуж у нее есть, но совсем небольшие: Джорджи небогата, непривлекательна, неумна, ничего не знает об отношения мужчины и женщины и непоправимо добродетельна. Такая среднестатистическая героиня без среднестатистического жениха.
Если Джоржди из-за войны останется без мужа, ее жизнь, скорее всего, будет несчастной, а что если все-таки ей повезет? Героиня по своим взглядам на жизнь недалеко ушла от поколения своих родителей, и ее история, как мне кажется, могла бы быть близка к истории отца и матери Джорджа Уинтерборна из «Смерти героя». Джорджи, кажется, готова ответить согласием на любое предложение руки и сердца, готова влюбиться в каждого холостого мужчину, кто хоть как-то годится на роль спутника жизни… и через очень короткое время после венчания неизбежно бы обнаружила, что вышла замуж за совершенно чужого ей человека, а обратной дороги нет. Думаю, что беда Джорджи совсем не в небольшом числе оставшихся в живых мужчин, а в ней самой.
Книжное путешествие, тур 4
Джорджи живет под сенью отчего дома, воспитанная в строгости и лучших традициях пуританства, а потому наивна, доверчива и стыдлива, несмотря на то, что возраст уже подбирается к тому порогу, после которого на девушке отпечатывается несмываемое клеймо «старая дева». Количество мужчин вокруг, достойных внимания, исчезающе мало – спасибо войне. И даже легкие ухаживания пожилого Перфлита, которых он сам же и пугается, осознав, к каким нелепым ожиданиям со стороны девушки они могут привести, воспринимаются Джорджи как нечто чрезвычайно постыдное, ведь они пробуждают ее чувственность.
Джорджи, несмотря на возраст, оставшаяся романтичной девочкой, выращенной в тепличных условиях, грезит широкоплечим, надежным и верным спутником жизни, рожденным ее фантазиями и внезапно материализовавшимся в лице приехавшего погостить кузена, поэтому не сразу замечает, а заметив, не сразу осознает его вульгарности, похотливости и недобросовестности.
Не трудно поверить, что когда-то, по меркам истории буквально вчера, по меркам морали современного общества тысячелетия назад, этот роман был образчиком скандальности, распущенности и вопиющего желания растоптать викторианскую маску благонравия и скромности. Сейчас же, в век феминисток, эмансипации, парада гологрудых «Фемен» и развратно-разбитных «Pussy riot», Джорджи, дочь полковника, воспринимается, скорее, как эталон невинности, скромности и целомудрия, которых так не хватает современному обществу, а потому позиция автора, выставляющего ее в неприглядном свете, кажется натянутой, надуманной и несправедливой. Все персонажи этого общества, считающего себя великосветским, а на деле провинциального, кажутся гротескными, не вызывающими совершенно никаких эмоций – ни возмущения, ни одобрения – ничего. Эмоции автора, те его гнев, ярость, обличение общества, которые, казалось бы, должны были зажечь меня, как читателя, никак не желают вспыхивать и только изредка проскакивает искорка жалости к Джорджи, обреченной влачить свое скучное и унылое существование в этом болоте до конца своих дней.
Прочитано в рамках флэшмоба-2014
Рецензия на моем сайте
Есть две породы предателей, внушающих мне особое отвращение. Во-первых, самодовольные сукины сыны, бубнящие, что все прекрасно в этом лучшем из миров, и молящиеся о продлении нашего беспримерного процветания. Во-вторых, брюзгливые скептики вроде вас, нудящие, что все бессмысленно, что человеческая природа никогда не изменится, что чем скорее все это кончится, тем лучше.
– Если ты когда-нибудь выйдешь замуж, не забывай, что некоторых очень неприятных вещей избежать нельзя. Просто не обращай внимания. Я не обращала.
– Боюсь, мне пора. Мама меня уже ждет.
– Какая жуткая штука семья! – с глубоким чувством произнес мистер Перфлит. – Каждый ее член мешает остальным делать то, что им хочется, и они называют это любовью!
Грех от избытка Любви менее гневит Бога, чем грехи, порождаемые отсутствием Любви.
Странно, как мы связываем себя с людьми, оказывая им одолжения, которые вовсе оказывать не хотим. Тщеславное ощущение своего превосходства над благодетельствуемыми.