Авель Санчес

Пронзительная, пронизывающая книга. Библейская история, вечная, переложенная на начало прошлого века. Верные слова не хотят приходить на ум, потому что, полагаю, книга близка мне по духу. В ее экспрессии, в отяжелевших словах ее есть что-то, что проникает далеко вглубь и залегает почти в центре сердца.

Двое лучших друзей, Хоакин и Авель, составляют уникальную пару, невозможную, если бы не их знакомство с раннего детства. Авель - парящий, легкий, творец. В его руках изначально всё: обаяние и талант посланы ему в дар. Он почти не знает, что такое упорный труд, и любая вещь, которой он касается, выходит хорошо и правильно.
Хоакин угрюм и печален, в сердце своем он носит вековечную скорбь того, кто лезет из кожи вон, но остается стоять на том же месте, с отчаянной беспомощностью провожая взглядом тех, кто уже далеко впереди. В его горьких словах сквозит постоянная обида, он суров, ему необходим виновник произошедшего. Хоакин человек науки, и не верит в Бога, так что единственным, на кого можно направить огонь, оказывается его лучший друг и худший враг, Авель...

Заронив в себе пагубное зерно и тщательно его удобрив (нужен был только повод, и он дал его сам), Хоакин с благоговением и сатанинской одержимостью наблюдает за тем, как взрастает в нем ненависть к успехам и любым деяниям Авеля, как само лицо его становится невыносимым, а любой поступок трактуется Хоакином как козни против него. Он живет назло Авелю, все его существование заключено в том, чтобы разбить и изничтожить мир другого человека.
Его первородная зависть застилает ему глаза. Он не проживает свою жизнь, всё у него - вопреки Авелю. Если бы еще сам Авель столь же волновался об этом!

Рассуждая о двух этих людях, можно представить их себе как прекрасную аллегорию: Авель - как бытие внешнее, фасад; то, что мы хотим, чтобы увидели другие; и Хоакин, как наше нутро, вечно борющееся за свою самоопределенность, затаенные глубины, подтачивающие наш ладно скроенный образ, горечь, о которой нельзя забыть. Эти чувства рвутся наружу, пытаясь обрести полнокровность, они ненавидят нас внутри нас - ту лицемерную нашу часть, без которой не выжить в обществе. И если дать ход такой ненависти, она вполне может заменить собою душу, как у Хоакина.

Что он делает? Мстит за то, чего понять не в силах. Мстит, потому что любит своего друга до такой степени, что начинает ненавидеть. Он думает, что они неразрывны, и портит Авелю кровь, наказуя прежде всего себя. Авель - лучшая его часть, воплощенная в другом человеке, и он уничтожает ее, не в силах заполучить.

Удивлена, что у такой многозначной работы столь мало читателей. Книга совсем небольшая, мои выводы слишком субъективны, чтобы претендовать на серьезность, но я прочла подлинную и красивую трагедию, несколько старомодную, местами подчеркнуто нереальную, метафоричную; но, безусловно, она заслуживает внимания и хорошей оценки.
Из этой внутренней-внешней борьбы я выношу до боли много. Я не вижу преступления, я вижу горе. Горе борьбы каждого.

Читала в рамках "книжного путешествия"

«Зло на то и зло, чтобы портить всем жизнь, и прежде всего тому, кто его делает».
Жан-Поль Сартр
Вероятно, существует в библейской истории Каина и Авеля нечто таинственное, ускользающее от исчерпывающего толкования и не имеющее окончательного объяснения, что и заставляет художников и писателей снова и снова обращаться к древней притче. Кто такой Каин – первый в истории человечества убийца или романтический герой-богоборец, «воплощение всевластия человеческого духа»?

Небольшая и в некотором смысле сжатая повесть Унамуно (автор намеренно опускает или не договаривает некоторые моменты из истории героев, оставляя читателю простор для размышления и самостоятельных выводов) о современных Авеле Санчесе и Хоакине Монегро в то же время синтезирует важнейшие «вечные» темы философии и творчества испанского мыслителя: предопределённость судьбы, раздвоенность сознания и внутренняя бездна в человеке, трагедия одиночества и страх смерти.

В плане повествования это традиционный, на первый взгляд, рассказ от лица всезнающего автора, но с некоторыми особенностями: если повествователь и говорит вместо персонажей, следит за их переживаниями, описывает мысли и чувства, то он никогда не вторгается в действие (кстати, рассказчик на протяжении всей повести так и остаётся неназванным, возможно, это душеприказчик Хоакина или издатель исповеди), не позволяет себе быть судьей или комментировать, давать оценку происходящему. Рассказчик словно подчиняется исканиям героев, в то время, как автор свободно «играет» с разными точками зрения, чередуя «объективный» рассказ с цитатами из исповеди Хоакина или монологами героев. Так перед читателями разворачивается драма страсти между светлым Авелем, тёмным Хоакином, прекрасной Еленой и символом вечной женственности Антонией.

Каин Унамуно находится в сложной ситуации самопознания – он понимает и однозначно интерпретирует существующую в нём ненависть к Авелю, пытается бороться с недостойным чувством, но вынужден постоянно биться «об удушающие стены собственной судьбы», недоумевая, почему Бог создал его таким плохим. Кто он: великий грешник или великий страдалец? Впрочем, в отличие от романтической традиции двойничества: братья и враги, светловолосый сын солнца и мрачный сын земли, дух и разум (или искусство и наука, неслучайно Авель в повести художник, а Хоакин – врач), - Унамуно рисует не «обычную» картину борьбы добра и зла, а обнаруживает единство противоположностей, взаимозависимость и неразрывную связь Авеля и Каина.

Поразительно, как в небольшом по объёму рассказе, используя минимум выразительных средств, Мигелю де Унамуно удалось изобразить невероятную по своей сложности и волнующей силе "архитектуру личности", показать печаль души человека, одиноко борющегося с самим собой и обречённого на вечное поражение. Однажды прочитанная эта повесть навсегда оставляет в сфере собственных эмоций читателя сочувствие к трагедии человека, с которым произошло нечто, чего он не ожидал и чему не смог противостоять.

Если чувства - то непременно РОКОВЫЕ, СТРАСТНЫЕ и БЕЗУМНЫЕ. Уж какой-какой стилистический приём, а гипербола у автора в чести.
Читается как письмо в газету à la "Непридуманные истории" из серии "Я его любила, а он мне такой!.. А я ему в ответ!.. А он взял и!.. Сердце моё разбито, подскажите, как жить дальше".
Можно поставить мне как читателю упрёк в том, что я всё упрощаю. Но не то же ли сделал Мигель де Унамуно?

„Характер человека — это его судьба“, — говорил старик Гераклит, и не всегда приятная судьба.

Унамуно рассказывает в романе „Абель Санчес“ историю человека, умирающего от зависти. Он живет завистью. Завистник зорко следит за судьбой того, кому завидует, принижает его заслуги или, напротив, безмерно их преувеличивает, чтобы успокоить свою совесть. Он строит вокруг себя особый мир, некую искаженную легенду, в которой все события, признаки и приметы служат лишь укреплению его веры. Он живет в своем чувстве, сливаясь с ним, растворяясь в нем, не имея возможности сделать шаг назад и понаблюдать за действительностью и за своей ролью в ней. Он считает, что осознает, хотя в действительности лишь интерпретирует. Хоакин Монегро, герой романа Унамуно, сгорающий в своей страсти, не верит в то, что он испытывает зависть. Он полагает, что объективно осознает коварство и злонамеренность тех, кому завидует. „Они поженились, чтобы унизить меня, чтобы растоптать меня, чтобы опозорить меня; они поженились, чтобы посмеяться надо мной; они поженились из враждебности ко мне“.

Ничто так не характеризует человека, как его недостатки. Ничто так не характеризует произведение, как отрицательный герой, особенно, если он является главным, как в романе Мигеля де Унамуно "Авель Санчес".
Ядром повествования становится страсть - но страсть не хорошая: речь здесь идёт не о прекрасной любви, а о чёрной зависти и неистовой злобе. Тёмная, одуряющая страсть Хоакина Монегро буквально пропитывает книгу нервозной напряжённостью. Этот предельный надрыв добавляет трагичности диалогам и уподобляет произведение театру абсурда Стриндберга. Однако книга отличается своеобразной музыкальностью: чувства переданы очень тонко.
Созвучно театру абсурда и переосмысление библейской легенды о Каине и Авеле. Действующие лица поначалу кажутся схематичными: ведь, по сути, автор обыгрывает у каждого одно-единственное качество. Но перенесение мифических событий на современных людей заставляет вздрогнуть: жутковато осознать, что в любом человеке есть свой собственный Каин. Унамуно хотел показать катакомбы человеческой души - и замысел удался.
...И тем не менее книга названа в честь персонажа второго плана - а это персонаж положительный. Таким образом, писатель делает виноватым именно Авеля. Согласно Унамуно, вина Авеля - в бессловесности, за которой стоит равнодушие; в соглашательстве, в котором угадывается безволие; в нравственной мягкотелости, которая на поверку оказывается не чем иным, как чересчур легкомысленным восприятием жизни. Хоакин и любит глубже, и чувствует по-настоящему, а Авель и ему подобные (например, Антония) не способны понять всех глубин души, потому что попросту боятся заглянуть в её бездну.
Убеждённые пессимисты, лишённые самокритики, нашли бы в романе хорошее подспорье. Действительно, недостаткам главного героя есть разумное оправдание. В присущей ему желчи виноват, конечно, Господь Бог, потому что в своё время не дал любви, а в зависти и злобе виноваты, безусловно, окружающие, потому что не смогли понять человека и пожалеть его. Хоакину же уготована роль отвергнутой, глубоко страдающей жертвы. Но, по правде, жалеть такого как-то не хочется: благодарности всё равно не дождёшься! Да и зависть, по его собственному признанию, была для него живительной силой - вроде как даже на пользу пошла!
Впрочем, отбросив иронию, могу порекомендовать роман "Авель Санчес" тем, кто ценит романы-настроения: в них, по большому счёту, герои и события сами по себе не важны, зато важна психологическая составляющая. Такие книги интересны незаурядным стремлением осветить иную точку зрения, которая может несколько отличаться от общепринятой.