Когда Шаста узнал от таинственного незнакомца, что он приемыш, он решил бежать из жестокого Тархистана, и с помощью говорящего коня Игого попасть в северную страну Нарнию, где воздух свеж и царит свобода. Путешествие через пустыню было трудным и опасным, но они все же добрались до высоких гор Орландии. Таких приключений Шаста и представить себе не мог – даже в самых фантастических снах. На него нападали львы, ему пришлось переночевать в усыпальницах. Ему было очень страшно. И только когда...
– Разве ты не можешь сам назначить наследника? – удивился Кор.
– Нет. Мы, короли, подчиняемся закону, так что я не свободнее, чем часовой на посту.
– Это мне совсем не нравится. А Корин… я и не знал, что подкладываю ему такую свинью.
– Ура! – воскликнул братец. – Я не буду королем и навсегда останусь принцем, что куда веселее.
– Ты даже не представляешь, Кор, как твой брат прав, – заметил король Лум. – Быть королем – это значит в самый страшный бой идти первым, а отступать последним; в годы неурожая облачаться в праздничные одежды и принимать за пир самую скудную трапезу.
– А завтра, Кор, мы осмотрим с тобой замок и земли, которые, когда я умру, будут твоими.
– Отец, – возразил Кор, – править будет Корин.
– Нет, – твердо сказал Лум. – мой наследник – ты!.
– Но я не хочу! Мне бы лучше…
– Дело не в том, кто чего хочет, – таков закон.
– Стыдись! – попенял ему король. – Нехорошо издеваться над теми, кто слабее.
– Аслан, – потупился Игого, – прости мне мою глупость.
– Счастлив тот зверь, который может сознаться в глупости, пока еще молод, как, впрочем, и человек.
– Дочь моя, я прожил сто девять зим, и ни разу не видел, чтобы кому-нибудь повезло, – возразил отшельник. – Везенья нет, есть что-то иное. Я не знаю, что, но если надо, мне откроется и это.
– Я знаю много о настоящем, – проговорил старец, – мало – о будущем. Никто не может сказать, доживет ли человек или зверь до сегодняшней ночи.
– Мой хозяин едет на Север, в Ташбаан, ко двору Тисрока.
– Почему ты не прибавил «да живет он вечно»? – испугался Шаста.
– А зачем? Я свободный гражданин Нарнии. Мне не пристало говорить, как эти рабы и недоумки. Я не хочу, чтобы он вечно жил, и знаю, что он умрет, чего бы ему ни желали. Да ведь и ты свободен, потому что с Севера. Мы с тобой не будем говорить на их манер!
– Падать умеет всякий, – ответил Шаста.
– Навряд ли, – сказал конь. – Ты умеешь падать, и вставать, и, не плача, садиться в седло, и снова падать, и не бояться?
– Я… постараюсь.
– Как же продам я, твой верный раб, своего собственного сына? Разве не сказал поэт: «Сильна, как смерть, отцовская любовь, а сыновняя дороже, чем алмазы?»
– Возможно, – сухо выговорил тархан, – но другой поэт говорил: «Кто хочет гостя обмануть – подлее, чем гиена». Не оскверняй ложью свои уста.
Как сказал мудрец, прилежание – корень успеха, а те, кто задает пустые вопросы, ведут корабль глупости на рифы неудачи.