Квадрат для покойников

Очень симпатичный роман , не смотря на то, что самыми часто встречающимися словами являются "мертвец", "покойник", "труп", "гроб". Тем не менее, это довольно забавное, местами просто-таки смешное чтение, главной в котором всё-таки является не юмористическая составляющая, а фантасмагорическая жутковатая реалистичность повествования, разворачивающаяся в пределах загадочного Квадрата где-то в старых кварталах Петербурга. Хотя, события происходят ещё не в Петербурге, а в Ленинграде. Уже одно это не могло не заинтересовать меня - милые моему сердцу девяностые, как время действия. Многие писатели в те годы создавали свои тексты в этом и об этом городе именно в таком духе - грань реальности дрожит, рвётся, и автор вдруг обнаруживает себя уже в ткани повествования, уже героем собственного романа, окруженным персонажами, созданными собственной фантазией.Надо сказать, ч то в историческом районе Питера - Коломне, действительно есть такой топоним - Квадрат. Это неофицальное название площади Кулибина, прозванной так местным населением за очевидную форму)) Подозреваю, что в "Квадрате для покойников" имеется ввиду именно это место, поскольку по ходу действия упоминаются и близлежащие реалии - Сенная, Садова,Фонтанка, Нева - всё в пределах пешеходной доступности. От того, атмосфера романа становится достовернее, да и типажи очерчены автором довольно выпукло - "священная" старуха с ломом, дворничиха Катя, карлик Хиронов, бандит по фамилии Труп, карикатурный гей Виталий, проститутка Леночка... Немногословно, красочно и широко обозначены эти характеры, эти архитипические для Петербургского пейзажа портреты. И теперь встречаю подобных персонажей в неофициальном Центре, хотя цвела эта жизнь буйным цветом именно в девяностые, но и сейчас наличествует, лишь нарядилась в новые одежды...
Вобщем, роман, помещенный в такие декорации и такое время не мог оставить равнодушной. Стилистические огрехи есть, и в избытке. Взгляд не может быть "вожделенным" , а только лишь "вожделеющим", слова надо разные стараться использовать в пределах одного предложения, и эпитеты поразнообразнее искать... Но тут тот редкий случай, когда прощаю автору все эти несовершенства, захваченная атмосферой, поглощенная деталями, вслушивающаяся в голоса и звуки, существующие лишь в воображении. Всё это напоминает и детские страшилки, рассказываемые в пионерских лагерях по ночам, и кафкианские лабиринты сознания, и политическую сатиру, и городскую легенду, и фильм "о перестройке"...
По-хорошему безумная книга, наивная в чем-то, в чём-то светлая, как ни парадаксальны подобные сравнения для столь мрачной фабулы, странная и самобытная.