Рецензии на книгу «Скандал» Сюсаку Эндо

Ты меня спрашиваешь, может ли Ланцелот победить Дракона?
Я тебе отвечаю, отвечаю как сыну, искренно.
Может.
Один раз не побояться, собраться с силами взять его за глотку и мордами, наступив на хвост, и мордами его, гада, понимаешь...
Вот так думают некоторые и ошибаются.
Потому что нашего Дракона победить может только он сам.
''Убить Дракона''

Воистину: нет глубже колодца, чем душа человека - темного, бездонного, таящего в своих глубинах такие сюрпризы, что днем с огнем не сыщешь. Неожиданно-бездонного. А на дне этого колодца водятся чудовища, а может быть дракон, который иногда может и победить, но его самого может победить только другой дракон, помните, как у Шварца: Единственный способ избавиться от Дракона - это иметь своего собственного. Это внутреннее чудовище можно любить, можно бережно взращивать, можно с ним бороться, можно рвать его из себя с кровью, но сначала очень-очень важно увидеть его в себе. Можно всю жизнь прожить с маской на лице, словно персонаж пьесы театра Но, скрывая от сотрудников, друзей и близких людей свое тайное чудовище, играя определенную, выбранную самим собой роль, совершенно искренне играя, страшась посмотреть и признать внутри себя источник не просто греха, а самого низменного и страшного зла. Жил-был заслуженный и почитаемый писатель-христианин Сугуро, получал премии, уважал жену, достойно прожил жизнь, его любили читатели, в своих книгах он делал акцент на том, что грех является трамплином к искуплению, вернее к воскрешению духовному, то есть, пройдя испытание грехом, человек получает шанс очиститься. И к шестидесяти пяти годам, написав свой главный роман, получивший престижную премию, Сугуро обнаружил, что некто очень-очень на него похожий ходит по злачным местам, участвует в садо-мазохистских шоу, яростно и сладострастно выплескивая в мир самый настоящий чудовищный и липкий порок, то, что таится где-то глубоко-глубоко внутри. Липкое, опутывающее, склизкое и темное…И страшно-то как посмотреть в глаза этому чудовищу. Вот этим альтер-эго, готовому разрушить гармонию в душе, жизни и творчестве, и перевернуть с ног на голову равновесие, достигнутое верой и творчеством, Эндо очень наглядно показал раздвоение человеческой личности: жена – добродетельная, скромная, которую и осквернить-то скандалом нельзя; Нарусэ – удивительно нежная, трогательная и заботливая волонтер в детском отделении больницы и в то же время неистовая участница пип-шоу. Две стороны человека: светлая и темная. Если попытаться встретиться со своим двойником, который и вовсе не ты совсем, взглянув сквозь увеличительную линзу потаенного зеркала на свое самое заветное желание, можно заглянуть в бездну, которая в свою очередь заглянет в тебя. Выдержите ли вы? Как выдержал Сугуро. Повод узнать о самом себе немного больше, чем думаешь сейчас, до этой увеличительной линзы. А если приглядеться?...

Роман-матрешка: матрешка в матрешке и ещё в матрешке. Множество тоненьких ниточек торчат из клубка под названием ''Скандал'' – тяните за любую: насколько писатель несет ответственность перед читателем; может быть, в разных религиях есть точки пересечения; является ли грех путем к очищению; что такое творчество. Множество вопросов, а вот ответы читателю придется поискать самому. На дне своего колодца. Почему истинная чистота и доброта вызывает такое страстное желание со стороны причинить боль, измазать грязью, ущипнуть, вызывает насмешки и ухмылки? Почему же? …

Почти скучный и бездейственный роман Эндо оставляет в конце множество вопросов, на которые отвечать не очень удобно – хочется заслониться от того зеркала, отражающего тебя самого...

Жил-был писатель - известный и талантливый. Всю жизнь он старался жить достойно и книги писать тожее достойные, в общем, стремился к гармонии. Во многом ему это удалось: он много лет живёт с любимой женой, воспитал сына, книги его помогают людям, казалось бы, живи и радуйся. Но приближается старость, а вместе с ней и смерть. И на пороге смерти многое приходится переосмыслить, например, абсолютно изменить взгляд на самого себя.
Роман Эндо таит в себе мощнейшее противоречие: завязка его по-настоящему детективна (да и продолжение, кстати, тоже): у писателя появляется двойник, скользкий и мерзкий тип, который, прикрываясь его именем, творит всякие непотребства: якшается с проститутками, уважает садо-мазо, не брезгует юными девочками, и вообще тот ещё сладострастник. Вместе с тем повествование развивается по-японски неспешно, и размышления о человеческой природе - тонкие и глубокие - занимают Эндо куда как больше.
Книга яркая, неожиданная, провокационная. Совершенно точно не для моралистов - некоторые описания их могут травмировать, но и не для любителей чернухи - мир японских трущоб, конечно, изображен ярко, но довольно скупо, не разгуляешься.
Ницше писал: «Чтобы обрести мудрость, вы должны научиться слушать лай диких собак, что доносится из вашего подвала». Собственно, книга для тех, кто не только уже знает о существовании своих собак, но и кого они уже покусали за пятки. Невероятно насыщенное, горькое, но честное повествование.

Сильный роман. Автор на примере своего героя исследует светлую и темную стороны человеческой души, пытается понять, может ли человек быть полностью добродетельным, или где-то там, в глубине его души, свиваются кольца порока, который находит себе выход подчас невероятными способами. Пожилой писатель Сугуро, добропорядочный христианин, примерный семьянин, в общем, идеальный образчик человека и гражданина, неожиданно узнает, что кто-то, как две капли воды на него похожий, шляется по злачным районам города, пьет, творит всякие мерзости, и его настолько возмущает этот слушок, что он решает проверить, на чем же он основан.

На выходе получается этакий Дориан Грей с японским колоритом: с лица милый юноша, а душа черная. Сугуро мучается тем, что в своих произведения не пытается учить кого-то жить, однако читатели и критики воспринимают его прозу именно как наставления, воздвигая самого Сугуро на пьедестал непогрешимости, тогда как сам писатель знает, что он всего лишь человек. Много параллелей я увидела и с другим романом Эндо, "Молчание", по которому снят замечательный одноименный фильм - о том, как нелегко было японским христианам в семнадцатом веке, а "Скандал" показывает, что и по-прежнему непросто им и сейчас в окружении японского общества, которое верит совсем в другое.

Персонаж школьницы Мицу, которую Сугуро встречает на улице и желает вырвать из хватки порока, а посему берет ее к себе помощницей по хозяйству, чтобы облегчить труды своей немолодой жене - это вот та лакмусовая бумажка искушения, пройдя которое можно понять, добропорядочен ты или нет. И тут важен вопрос: по деяниям ли определяется грех или же достаточно мыслей? Нарусэ же, как по мне, это кривое зеркало самого Сугуро: днем добропорядочная вдова, волонтер в больнице, а по ночам - искушенная в садомазохистских играх дама, не чурающаяся лесбийской любви и никак не воспротивившаяся желанию своей юной любовницы покончить с собой. В своем письме Сугуро она признается, что открыла темную сторону своей души в день, когда ее муж признался в зверствах, совершенных в Китае во время войны, а ее это не ужаснуло, а наоборот - привело в состояние возбуждения. Она вспоминает Жиля де Рэ и Эржбету Батори и задается вопросом: не эти ли странные кинки подчас будят в людях эротизм, способность к чувственному наслаждению? А Сугуро, который, похоже, никогда об этом не задумывался, пока носом не ткнули, начинает понимать обманчивость внешности, в том числе собственной.

Как оказалось японская литература совсем не для меня. Все в этой книге трещало по швам, когда я ее читала. Мои нравственные устои были совершенно не согласны с выводами автора, подведенными им в конце, но, как и все другие, Эндо, как автор, тоже найдет своих почитателей, увы, не в моем лице.

Знаете, когда я читала данную книгу, то подумала, что данный автор вполне мог бы оказаться мизантропом, т.е. человеконенавиcтником. Лично я не думаю, что все жестокости, склонность к садизму и мазохизму являются частью нашего "альтр эга". Эндо, как я считаю, прав лишь в том, что любой человек может опуститься на самое дно. Но, что делать ему дальше: избежать падения в полную аморальность или вылезти к свету - выбор каждого отдельного человека, а не врожденная внутренняя уродливость каждого из нас.

В книге были одни запомнившиеся мне слова священника: "Почему ты не пишешь о чем-то более красивом, чистом?" - до конца данного произведения этот вопрос вертелся и у меня на языке.

Конечно, я не считаю себя таким огромным скоплением добродетели в сверкающих доспехах невинности и безгрешия. Но, на мой взгляд, не все люди такие мерзавцы, как представляет всех нас в своих глазах автор.

Писатель, привыкший вскрывать чужие души, не ожидал, что придет время вскрыть свою. И результат оказался отвратительным и прекрасным, греховным и чистым.

На фоне картин японских борделей, на фоне грохота пачинко и стонов художницы-мазохистки. На фоне тумана и темноты человеческого сердца.

Написано прекрасно. Повествование плавное, но читается на одном дыхании. Вкуснейший слог, оригинальные образы. Это мое первое знакомство с автором, и оно оказалось удачным.

Насмешливое и бесстрастное исследование двойственности каждого человека, полярности его установок и устремлений, удивительно гармонично уживающихся вместе. Знаем ли мы самих себя? Хотим ли знать?

Успешный пожилой писатель Сугуро, в своих книгах вдохновенно проповедующий идеалы христианства, узнает, что у него есть двойник, снискавший весьма дурную славу в самых гнусных районах Токио. Он искренне не понимает почему его - добропорядочного семьянина, моралиста, почти затворника, все подозрительно часто путают с другим мужчиной - извращенцем, садомазохистом и любителем молоденьких девочек?

А потом Сугуро встречает женщину по имени Нарусэ, которая зеркаля его, доверяет ему секрет своей поразительной двойственности. Днём она работает в детской больнице и все своё сердце, всю сущность отдаёт больным детям. А вечером участвует в пип-шоу, садомазохистских оргиях и возбуждается при воспоминаниях о том, как ее муж во время войны сжигал женщин и детей. Нарусэ смотрит в самую глубину черноты своей души и спокойно принимает ее, в то время как Сугуро бегает от самого себя и своих потаенных желаний. Единственное, я считаю этот контраст слишком гротескным и резким - ну не может один человек быть и дьяволом во плоти и самаритянином с большой душой.

Очень ярко передан колорит злачных японских заведений, туманных улиц, ядовито-неоновых вывесок и тихих лапшичных, в которых Сугуро очаровывается порочным обаянием бесстрашной и равнодушной Нарусэ. Интересно, поймает ли он наконец загадочного двойника, скрывающегося в клочьях тумана на пропахших грехом улицах? Узнаем ли мы себя ночью со спины?

Насколько всё-таки в литературе мало сюжетов - навскидку могу назвать с десяток произведений, где обыгрывается тема двойничества (есть такое слово? или правильнее всё-таки немецкое доппельгенгер?). Что обидно, у того же Сарамаго ("Двойник") или дю Морье ("Козёл отпущения") тема раскрывается и глубже, и тоньше, и интереснее.

Есть писатель Сугуро. Образ очень автобиографичный; даже странно становится, как Эндо не побоялся вывести практически самого себя в качестве героя романа. Сугуро живёт размеренной добропорядочной (читай: унылой) жизнью, сидит в своём рабочем кабинете-утробе, изредка выбирается в мир, пишет романы о христианстве в Японии, ничем не беспокоит жену да и себя самого тоже. Ему даже страшна мысль о том, что его роман кого-то сподвиг на принятие судьбоносного решения. А есть двойник Сугуро. Он шатается по злачным местам, сомнительным заведениям, приватным вечеринкам, снимает девочек и при этом называется именем писателя. Скандал? Да не то слово. Хотя Сугуро всё это скорее возмущает, чем заставляет действовать. Каких решений можно ждать от человека, если единственное его желание - это чтобы его оставили в покое? И проблема не столько даже в пятне на репутации, которое точно появится, если самозванца не остановить, сколько в боязни запачкать свой чистенький внутренний мир чем-то неудобным, неприемлемым, некрасивым. Неслучайно же в голову Сугуро начинают приходить неприятные мысли - даже предположение о том, что кто-то, похожий на него как две капли воды, живёт развратной жизнью, перетряхивает сами незыблемые основы, запрещающие разговаривать, скажем, с женой о сексе. Боже мой, а как они сына сделали-то?.. Мне в целом нравится японская сдержанность, но порой она воистину доходит до абсурда.

Предполагается, что трансформация внутреннего мира Сугуро - это и есть основа романа. Он начинает сомневаться, начинает видеть червоточину и в себе, начинает видеть в грехе просто грех, а не шанс выйти к добродетели. Мир больше не чёрно-белый, потому что кто-то, оказывается, может днём искренне помогать больным детям, а ночью впадать в экстаз при мыслях о сожжённых с жителями деревнях. Все события романа так или иначе плавно подводят Сугуро к пересмотру своего я. И всё же "Скандалу" очень не хватает цельности, отдельные эпизоды с трудом подгоняются друг к другу, стыки плохо заделаны. Я понимаю, какую роль играет в романе Нарусэ (та самая противоречивая женщина с детьми и деревнями, которая ещё и очень сексуально поглощает еду), но переписывать её письма, историю её отношений с мужем или выдержки из книги про Жиля де Рэ, которым она восхищается - это слишком. 200 страниц - это не тот объём, который позволяет шататься в стороны.

Сложно сформулировать, что именно меня оттолкнуло в романе - не пара откровенных сцен, так точно. Возможно, их неаппетитность. Так может писать о чувственном только тот, кто по примеру Сугуро, считает это грехом. Да, в сцене с участием девочки-подростка никто не отменял моральный аспект и Уголовный кодекс, но эта сцена не вызывает вообще никаких эмоций. Сугуро слишком неживой в начале романа, чтобы то, что его шокирует, могло задеть и перевернуть заодно и внутренний мир читателя. Возможно, неинтересность "Скандала" для меня заключается в том, что во-первых, он постулирует в качестве открытия то, что для меня и так очевидно (добро и зло могут сосуществовать в одном человеке), а во-вторых, абсолютно беспомощно барахтается на волнах фрейдизма.

Монолог писателя

К чему стремиться, если у тебя все есть: ты немолод, но успешен, обладаешь заслуженной славой, высказал уже все что хотел, направил этот мир на путь истинный, посеял вечное и разумное в души читателей. И тут наступает внутренний взрыв, объективная реальность перестает быть объективной, образы действительности расслаиваются и в каждом из образов-слоев проступает нечто такое, что заставляет усомниться в самом себе.
Не легко открывать в себе неизведанное, проще абстрагироваться, уйти в ракушку повседневности, притворяясь, что ничего больше за пределами этой раковины нет. Или нет, есть другой путь – найти обидчика, пятнающего образ прославленного писателя непотребным поведением, наказать его. Можно, конечно, но вдруг обидчика и нет, тогда какой из я-образов настоящий, а какой фальшивка?
И что делать потом, когда правда будет раскрыта…
Так откуда взялось это расслоение объективности, неужели оно кроется в том, что ты делал всю жизнь, в тех словах и мыслях, что ты исповедовал и нес окружающим?

– Герои моих произведений действительно после многих мытарств и душевных терзаний совершают грех, преступление, но если подумать об этом грехе… с их точки зрения, в конце концов… – Подыскивая слова, Сугуро, казалось, исподволь следит за реакцией ведущего. – Этот грех выражает их желание начать жить не так, как они жили прежде.

Или может быть это подавление своей индивидуальности к тому ведет?

– Живя в обществе, мы вынуждены каждый день подавлять в себе всевозможные желания и инстинкты, и есть в душе место, где все это накапливается. Так называемая область бессознательного, – он показал пальцем себе на грудь. – Подавленные желания и инстинкты не исчезают, они продолжают действовать бессознательно, стремясь вновь вырваться наружу. И когда им это удается, в искаженной форме, мы нередко совершаем поступки, которые я и называю грехом.

Но есть же все-таки спасение, ведь понимание первопричины позволяет найти способ ее устранения?

– Значит, вы, господин Сугуро, утверждаете, что именно в бессознательном зарождается грех и в то же время – спасение?
Пока звук был отключен, разговор сильно продвинулся.
– Да, так мне кажется. Речь не столько о спасении, сколько о том, что греховный поступок человека выражает его тягу к воскрешению.

Так кто же я на самом деле? Вопросы, одни вопросы.

…человеку присуще наслаждаться своим падением. Душа человеческая – это бездна.

«Давным-давно я где-то прочёл, что в юности человек живёт своим телом, в зрелые годы – умом, а в старости – душой, которой предстоит отправиться в мир иной. Говорят, что с годами становишься восприимчивей к отсветам потустороннего мира, но неужели открывшийся мне мир мерзости является необходимым этапом. Своего рода инициацией перед уходом в другой мир?»

Книга повествует о писателе (Сугуро), пишущий свои книги, рассказывающем в них о грехах человеческих, о христианстве и благе добра, но придерживающегося «одной из идей буддизма»: зло, как проходящий этап к достижению добра. В скором времени, сама жизнь даёт ему «шанс» поверить в свои убеждения, с которыми он пытался жить только на страницах своих книг: знакомя его с ортодоксальными художниками, с девушкой (Мицу), открывающими ему истоки человеческой души.
Книга слегка мистическая, возможно от того, что много в ней говориться о пути человека, о значении дел человеческих, когда уже не повернуть назад и, конечно же, о самой смерти. Порой, одна за одной мысли в книге соединяются, будто волны в бушующем море, накрывают с головой и уносят в глубину мытарств уже не одного человека, а всех, кто как-то был упомянут в книге.
Читается легко и интересно, что самое главное, после прочтения не вспоминаются отталкивающие от себя сцены в книге, автор гармонично повествует о низменном и высоком, кажется, что первое и второе едино.
Пожалуй, эту мысль С. Эндо и пытался до нас донести: зло и добро неотделимы друг от друга; и мы, произошедшие от самой мелкой первоначальной частички, стремимся вновь проявить в себе свойства того, чем были раньше, превратившись в одно, возможно, самого разумного на планете Земля животное.

Человек-это Тайна,огромный и запутанный Клубок из намертво переплетенных тончайших нитей.Размотать невозможно,можно только разорвать,но тогда Тайна превратится в Ничто.
Говорят,чужая душа-потемки,а своя тем более.Даже самый уверенный в себе человек не может с точностью утверждать КАК поведет себя в той или иной ситуации,КАК отреагирует его внутреннее Я на стечение тех или иных обстоятельств.Мы бессильны перед Природой своего внутреннего Зверя,который ищет момент показать свою непредсказуемость.
Книга рассказывает нам о том,как может ввести в заблуждение первое впечатление о человеке,вполне приличного и солидного на вид.Тут даже,на мой взгляд,больше шокирует не писатель Сугуро,главный герой романа,который страдает раздвоением личности.Самый сильный шок я пережила,читая о Нарусэ,женщине с которой Сугуро довелось познакомиться.Женщина лет 50,ухоженная,интеллигентная,красивая,работающая волонтером в детской больнице.Но какое ЧУДОВИЩЕ скрывается за этим вполне привлекательным фасадом! Мерзость! Отвратительное и гадкое существо! Автор называет ЭТО внутренним противоречием,греховным началом.Нет,нет и нет! Нарусэ-это самое настоящее исчадие Ада,если ее приводят в экстаз то,что она описывает.
Сугуро и Нарусэ...Две темные души.Но если сравнить,то Сугуро-просто человек с воспаленным мозгом,он раздвоился.Нарусэ же-полностью распавшаяся личность.Ее сознание расщеплено настолько,что превратило Женщину в извращенку,от которой смердит.
Очень неплохая книга,показывающая грани Человека.Доказывающая одну нехитрую истину-Человек,разгадавший столько загадок Вселенной,все еще слепо блуждает в темных потемках своей же Души.

Внутри человеческого сердца — магма. Снаружи ее не видно, но в один прекрасный день магма вырывается. У всех людей с рождения в сердце клокочет магма, утверждает одна из героинь книги. И с ней не хочется спорить - уж очень красивая и меткая метафора о внутрянке и изнанке каждого из нас. Читая подобные истории, я чувствую, как закипает магма моего сердца, как она прикипает к стенкам кровеносных сосудов и бурлит в венах в поисках выхода... Очень много вопросов. Почти нет ответов. Автор то ли сам остаётся в неведении, то ли намеренно уводит с главной дороги в сумрак. Если характеризовать книгу с точки зрения синоптика, то это, определённо, роман-туман, тягучий и беспросветный. Ныряешь в его ватную сущность и теряешься в догадках - что более всего цепляет душу человеческую - красота или уродство? Доброта или злодеяния? Любовь или похоть? Избавление от боли или причинение страданий? И как хорошо, что люди не наделены даром телепатии. Сколько всего невысказанного и потаённого сокрыто в наших мыслях. Сколько разных жизней и образов проживаем мы в фантазиях и снах. Хорошо, если границы между реальным и надуманным мирами держат оборону. Но что если стены рухнут и мы окажемся в заложниках собственного подсознания... Главный герой пережил нечто подобное, он увидел истинного себя, без прикрас и масок. Затем пришла паранойя. И ночные телефонные звонки с молчанием в трубке... А магма все клокочет и клокочет...