Герои книги Айрис Мёрдок, признанной классиком современной английской литературы, запутываются в причудливой любовной паутине и вынуждены бесконечно обмениваться партнерами. Традиционный любовный треугольник превращается в многоугольник, а банальные любовные перипетии принимают фантасмагорический характер.
И все-таки проза поздней Мёрдок кажется мне более насыщенной, выверенной, изящной. Она скорее напоминает саму жизнь, чем театральную сцену или съемочную площадку мелодрамы среднего пошиба (какой конец у романа!). Именно эта нарочитость, театральность немного отворачивает от любимого автора, не позволяя поставить высшую оценку блестящему в общем-то роману об отношениях.
Этот роман погряз затейливых поворотах сюжета. Семь карт-героев. Три короля, четыре дамы, которые складываются во все возможные и невозможные комбинации. И эта скорость смены партнеров утомляет. Они влюбляются, расходятся, снова влюбляются - и так круг за кругом. Они движутся, не останавливаясь ни на минуту в подсознательном поиске идеальных, совершенных отношений. И вопрос "почему эта женщина, а не та?" остается где-то за кадром. И мне катастрофически не хватает осмысления - почему так происходит? А впрочем, как часто мы в реальной жизни отдаем себе отчет в том, откуда взялось то или иное чувство?..
Отношенческий же аспект, как всегда у Мёрдок, на высоте. Она изумительно изображает то, что обычно сопутствует романам, изменам, интригам и расцветает буйным цветом - чувство собственничества, ревность, страх перед переменами, двойные стандарты, обиды. Так бывшая жена хочет сохранить и мужа-друга и любовника. Так муж, не первый год встречаясь с любовницей, оказывается не готов к тому, чтобы почувствовать себя рогоносцем.
Супружеская жизнь у Мёрдок вообще выглядит на редкость не_радужно и не_презентабельно. Но в конце "все сестры получат по серьгам" и, кажется, найдут свое счастье. Вопрос: надолго ли?
И все-таки проза поздней Мёрдок кажется мне более насыщенной, выверенной, изящной. Она скорее напоминает саму жизнь, чем театральную сцену или съемочную площадку мелодрамы среднего пошиба (какой конец у романа!). Именно эта нарочитость, театральность немного отворачивает от любимого автора, не позволяя поставить высшую оценку блестящему в общем-то роману об отношениях.
Этот роман погряз затейливых поворотах сюжета. Семь карт-героев. Три короля, четыре дамы, которые складываются во все возможные и невозможные комбинации. И эта скорость смены партнеров утомляет. Они влюбляются, расходятся, снова влюбляются - и так круг за кругом. Они движутся, не останавливаясь ни на минуту в подсознательном поиске идеальных, совершенных отношений. И вопрос "почему эта женщина, а не та?" остается где-то за кадром. И мне катастрофически не хватает осмысления - почему так происходит? А впрочем, как часто мы в реальной жизни отдаем себе отчет в том, откуда взялось то или иное чувство?..
Отношенческий же аспект, как всегда у Мёрдок, на высоте. Она изумительно изображает то, что обычно сопутствует романам, изменам, интригам и расцветает буйным цветом - чувство собственничества, ревность, страх перед переменами, двойные стандарты, обиды. Так бывшая жена хочет сохранить и мужа-друга и любовника. Так муж, не первый год встречаясь с любовницей, оказывается не готов к тому, чтобы почувствовать себя рогоносцем.
Супружеская жизнь у Мёрдок вообще выглядит на редкость не_радужно и не_презентабельно. Но в конце "все сестры получат по серьгам" и, кажется, найдут свое счастье. Вопрос: надолго ли?
Ох, Айрис, Айрис, что ты со мной сделала?
Я и понятия не имела, что этот роман так меня поразит! Это была моя первая книга Айрис Мердок, которую выбрала за столь необычное название. И аннотацию читать не стала, сюрприза мне, видите ли, захотелось. Ну и получила!
В последнее время, что ни роман, то любовный треугольник, все уже подустали от метаний типа: одна девочка и два мальчика. Возьмите же почитайте Мердок, она не мелочилась – ШЕСТИУГОЛЬНИК, вот вам!
Сюжет так изысканно, так очаровательно запутан, каждая строка раскрывает некоторые скрытые чувства. Герои книги движутся с немыслимой скоростью в своих отношениях. Он будто танцуют странный танец: РАЗ – смена партнера, ДВА – смена партнера, ТРИ - поменялись еще раз!
Только вот из героев мне никто не понравился, не сочувствовала я ну никому из них. Шесть человек то разрушают отношения, то склеивают, то новые строят… И ни грамма раскаяния…
-Ты прав, мы были счастливы, но дело не в счастье. Мы застыли на месте. И ты это знаешь не хуже моего.
-Но в браке и не нужно двигаться. Это не транспорт!
Герои книги выглядят то смешно, то жалко. То ведут себя как негодяи, то ищут сочувствия!
История эта навела меня на размышления: неужели мы все такие слабые, все поддаемся искушению?
Я, конечно, слышала фразу: «Если вам непременно нужна моногамия, лучше выходите замуж за лебедя». Но бывают ли пары, которым хорошо в браке? Может люди изменяют, когда им не очень комфортно в отношениях, не хватает взаимопонимания, интереса или еще чего-то? Наверное, если вы думаете, что все изменяют, это делает вас беспомощным, вы уже заранее подписались, что будете изменять. И вам будут.
А я, как всегда, неисправимая оптимистка, верю, что любовь спасет мир)))))))
И герои в этой книге были бы счастливы, финал то счастливый!
«Согласно Платону – все кто умеют освобождать людей в равной мере способны их порабощать».
Ее зовут Маша, она любит Сашу,
А он любит Дашу, и только ее...
Но Даша готова простить его снова -
Опять бросить Вову, вот, блин, ё-моё...
К чему тут слова из незатейливой песенки? Сейчас всё поймете. Во всяком случае, я постараюсь передать, то немногое что отхватила от книжки.
У попа была собака, он ее любил…
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был Мартин Линч Гиббон, именно от его лица и будет преподнесена вся история. От него же нам станет известно, что рос он в годы войны, в юности был, сорвиголовой, сейчас же носил маску философа циника. Лучше же скажет его молодая любовница: «Похож на человека, смеющегося над чем-то трагическим». В свое время он, как и его старший брат Александр, и младшая сестра Роуз Мари, унаследовал семейный бизнес, но те не горели желанием заниматься винами и он единолично заправлял делами. На момент настоящих событий Мартин успел разменять пятый десяток.
В 30 лет он женился на женщине старшей его незначительно, но, несмотря на это, ту нередко принимали за мать Мартина. Антония была эксцентричной светской львицей и до него не раз отказывала желающим. В браке он занимал твердую позицию, считал себя счастливым, при этом, больше брал, чем давал. Отсутствие детей его удручало, но он старался не думать об этом.
В тот день, когда Мартин еще нежился со своей любовницей, с Джорджи, он считал себя счастливейшим из смертных. Джорджи восполняла то, чего ему так не хватало в Антонии. У мужчин это частое явление – элегантная жена с повадками леди и любовница – дитя природы. Человек должен расслабляться, а когда он или она тот, кто напротив, всегда как с иголочки, то и тебе нужно соответствовать - постоянно, но не все из нас подобны роботам. Вот и выпускают пар, где-то там. Не раз слышала: «Он такой лощеный, гладкий, интеллигентный, а она же хабалка и вкуса у нее нету, одевается так, что мамочки, а жена притом, раскрасавица». Зато при любовнице он может ходить не причесанным. В общем, не люблю объяснять, очевидное и понятное.
Обладая ими, он ощущал себя владыкой мира, пока не услышал от родной и любимой жены: «Я хочу развода». Мыльный пузырь лопнул. И неудивительно, что на ее признание в измене он растерялся. Сначала было неудивительно, потом же… «В твоем возрасте не до перемен, пусть у тебя будет и муж и любовник». Забавно, что в свои сорок с хвостиком он считал, что тем, кому за пятьдесят уже чужды разного рода страсти.
Любовником Антонии был Палмер, ее психоаналитик и лучший друг Мартина. Два человека, которых он так любил, предали его. Одна, в чем-то заменившая ему мать, другой отца (из песни слов не выкинешь). Всё сложно было в датском королевстве.
Было много удивительных сцен, одна из - это когда Антония вместе со своим любовником мало того что отчитывали Мартина, допрашивали его:
«Мы узнали о Джорджии Ханс»
«Антония вправе выслушать твои объяснения»
«Мы желали бы тебя благословить»
Но и это цветочки.
У Мердок талант сводить своих персонажей через непроходимые болота, ямы, бугры… скок-скок-скок.
Путь к бесконечному счастью не прост, а ухабист, как в итальянских сказках.
Он-то думал, что она его ждала
Во темнице честь свою блюла,
Что ему подарит свой цветок.
Размечтался олух. Видит Бог.
Для меня, Антония самый отвратительный персонаж данной истории. Пожалуй, ее первенство может поделить Александр. Одна привыкшая к поклонению и идущая напролом, но при этом создающая условности для других. Другой же сначала отбирал игрушки, а потом, женщин брата… без тени раскаяния.
Вся история не совсем здоровая и если посоветую, то только любителям странностей. Их будет много и не только то, что Вы уже подумали. И все же, порою, происходившее казалось закономерным или скорее логичным.
Наверное, чтобы понять всех героев автора нужно выпить не один стакан виски, с каждым в отдельности…
Извините, но я - пас.)
Многоголовая гидра, дракон - вот какая это история. Одну из голов отсекут. Но вообще отрубленная голова- здесь фигура речи. История отношений, странных, порой непонятных. Три женщины, трое мужчин, которые совершенно запутаны в своих отношениях друг с другом! Кто они друг другу? Что к кому чувствуют? Как им дальше жить в этих ненормальных взаимоотношениях? Как распутать этот чрезвычайно запутанный клубок из ревности, зависимости, страстей, обманов, желания подчинять, слабостей и желания подчиняться и быть обманутым.
Очень узнаваемая и любимая мной Айрис Мердок. И снова кукловоды и куклы. И снова весь мир - большая театральная сцена. Мартин - такая слабая, безвольная тряпичная кукла. Как хочешь его крути, он куда угодно вам повернется, и только слегка недоумевает, а почему не как он хочет получилось, совсем слегка, а вообще вертите его, он этого ждет. Хотя в конце и ему захотелось проснуться и выйти из запределья подобной истории взаимоотношений. И мне порой хотелось, чтоб все описанное с героями, было просто кошмарным сном, чтоб проснулись они в своих постелях со своими любимыми, чтобы не запутывали свои жизни и жизни вроде бы любимых ими людей.
Казалось, что у этого клубка нет ни начала, ни конца, можно только взять ножницы и разрезать его где- то, искусственно найдя конец истории. Настоящей искренней любви я тут не увидела. Мне кажется, ее никто и не пытался показать. Любовь тут - болезненная страсть, фантасмагория какая- то. Люблю того, кого нельзя, кого можно, не люблю или и его тоже люблю. Всех люблю, потому что не знаю, как мне без них. Как - то мир не рисуется без них. Слабый Мартин, ах, какой слабый. С чего бы? Не знаю, особенность характера, наверно. И без психоаналитика не обошлось. Но он ли кукловод? А может, Антония? Мятущаяся дама. Из стороны в сторону прям ее кидает. Скучно ей. А она же считает себя неотразимой в любви. А может, Гонория тут всем руководит, может, ставит спектакль она? Яркий персонаж, колоритный, ничего не скажешь. Сестра психоаналитика, несуразная, несимпатичная дама. И вся себе на уме. Мартину все про отрубленную голову вещала, и как- то пыталась все изменить. Но к лучшему ли? Уж точно нет.
Они все такие странные, такие несимпатичные люди, с такими ненормальными отношениями. Джорджи, Александр- тоже тут не последние герои. Перемешают колоду карт не раз. Часто это выглядело как комедия положений, то ты в роли супруга, то в роли любовника, то в роли рогоносца, то все это одновременно, то уже и сам не знаешь, кто ты есть.
Разные возможности, разные связи, жизнь свою можно перевернуть в кульбите не раз, только будет ли этот переворот на пользу... А другому? Разве можно решать за другого человека, даже за очень близкого и знакомого? Разве можно подчинять всех вокруг в угоду своим страстям, желаниям, прихотям, причудам, снам и фантазиям?
Казалось бы несуразная, абсурдная, полуфантастическая драма. Но заставляет думать. Человек зачастую в ловушке, но не других людей, а в собственной ловушке желаний и слабостей. Несложно в этой паутине запутаться. Лучше уж не идти на поводу у собственной непредусмотрительности, глупости, страсти, бесплодной надежды- а вдруг все образуется... А вдруг- нет? И вся жизнь под откос? Внутренняя сила в человеке должна быть, костяк. Вот Мартин бесхребетный тип, да и другие в этой истории слабые, слабые, запутавшиеся люди.
Люблю Айрис Мердок, люблю ее книги, за психологизм, за бесстрашие показать неприглядную сторону изнанки человека, его слабости и зависимости, за то, как она ставит людей в такую ситуацию, в которой им все равно приходится думать, даже если не хочется, потому что грабли будут бить по голове после каждой ошибки... Сколько бы веревочке не виться, конец будет...
Небольшое лирическое отступление:
Плотный, густой и вязкий, желтый туман окутывает и затыкает рот, уши, наполняет ваши мысли, чувства. Никакой реальности вокруг, только фантасмагорические очертания - нагромождения острых эмоций, бродя между которыми, болезненно натыкаешься на что-то одновременно близкое, но в то же время ненужное, непонятное. Туманное описание? Но здесь всё происходит именно так. Герои романа живут во всепроникающем тумане, никакой ясности. Никакого солнца, радости, зелени. Только плотный, вязкий, густой желтый туман похоти, вины, обиды, ревности, жадности, страсти, усталости, безысходности...
Я заранее оговорюсь, Мердок я по-прежнему люблю, скупаю и растягиваю на годы чтения (это для всяких беззубых иронизаторов). Ну а дальше можно абсолютно спокойно признаться, что и любимый человек автор может наломать дров:
- Роман бесконечно унылый. Такого эмоционально вялого произведения я у нее еще не читала. Это при всем многообразии любовных связей!
- Ни один из героев просто не в состоянии находиться в одной влюбленности или вообще без таковой. Каждый, кто встретится на страницах романа, будет иметь как минимум три одновременные связи с другими героями. Нет, я не поборница морали и нравственности, но это уже чересчур.
- Инцест. А вот это уже вообще для меня за гранью. Я громко сказала "охереть", дочитав до этого места, и с трудом заставила себя читать дальше. С явным отвращением к книге, автору, героям и всей окружающей меня действительности. Вот этого я не люблю. Хардкор хардкором, но заставлять меня крыситься на реальность - это не дело.
И всё же я получила и наслаждение от этой книги. Все герои Мердок - как свора психоаналитиков. Следить за их душевными метаниями и глубочайшим анализом этих мысле- и телодвижений всегда интересно: талант не пропьешь и не испоганишь, даже пахабщиной. Впрочем, ее и нет.
Но: роману явно не хватило действия, размаха, кульминации, катарсиса. Вещь как будто сырая или недоношенная. Не было бы зашкаливающего мастерства Мердок - поставила бы троечку. Но она даже эту унылую историю вытянула на довольно высокий уровень.
Разлюбить кого-то — значит забыть, каким чарующим был этот человек.
— Это трудно выразить. Может, благодаря ему меня стали меньше заботить условности.
— Условности! — засмеялась Джорджи. — Дорогой, ты уже давно к ним равнодушен.
— Видит Бог, ты ошибаешься! — возразил я. — Они мне и сейчас далеко не безразличны. В отличие от тебя я не дитя природы. Нет, дело, пожалуй, не в этом. Но Палмер умеет делать людей свободными.
— Если ты думаешь, что меня это не беспокоит… ну да ладно… А что касается человеческой свободы, не верю я этим профессиональным освободителям. Согласно Платону, все, кто умеют освобождать людей, в равной мере способны их порабощать. Твоя беда, Мартин, в том, что ты постоянно ищешь учителя.
Я улыбнулся:
— Теперь у меня есть любовница и я не нуждаюсь в учителе
— А что остается любви, когда у нее нет ни малейшего шанса?
— Она меняется, превращается во что-то иное, во что-то тяжелое или острое. Вы носите это в себе, и оно живет в вас до тех пор, пока не перестанет мучить.
На нем оказалась гипсовая голова, к работе над которой он только приступил. Глина еще не засохла, и куски проволочного каркаса проглядывали то тут, то там. Сходство с головой лишь начинало проявляться. Я всегда считал опасным момент, когда безликий образ вдруг приобретал черты какого-то человека. В глубине души невольно возникало чувство — вот так и рождаются чудовища.
— А почему современные скульпторы вообще отказались от портретов? — спросил я.
— Не знаю, — сказал Александр. — Мы больше не верим в человеческую природу, как верили древние греки. Между схематическими символами и карикатурой ничего не осталось. А здесь я желал передать ощущение какого-то полного высвобождения. Ничего. Я продолжу свою игру с этой скульптурой, стану задавать ей вопросы и, быть может, получу какой-нибудь ответ.
— Завидую тебе, — признался я. — У тебя есть способ узнать что-то новое о реальном мире.
— У тебя тоже, — заметил Александр. — Твой способ называется моралью.
Я засмеялся:
— Я ею давно не пользуюсь, братец, так что она основательно заржавела.