Впервые па русском – новейший роман прославленного автора «Тонкой работы» и «Бархатных коготков», также вошедший в шорт-лист Букеровской премии. На этот раз викторианской Англии писательница предпочла Англию военную и послевоенную. Несколько историй беззаветной любви и невольного предательства сложно переплетенными нитями пронизывают всю романную ткань, а прихотливая хронология повествования заставляет, перелистнув последнюю страницу, тут же вернуться к первой.
От слов «умная девушка» у любого мужика стынет кровь.
...иногда к незнакомцам быть добрым легче, чем к самым близким людям.
дни рождения приносят радость не столько самим новорожденным, сколько поздравителям.
Лето почти кончилось, а мы его проворонили.
Поскольку мир так явно склонен уничтожить себя, я давно решила отойти в сторонку и не мешать.
Она так... суетилась из-за меня. И так твердо знала, чего хочет. Это невероятно волновало.
война притупляет чуткость. Вначале воображаешь себя этакой героиней, печально думала Хелен, а заканчиваешь тем, что думаешь лишь о себе.
– Ты вот не залетаешь.
– Типун тебе! – Бетти сдернула перчатку и заколотила по скамейке. – Постучи по дереву, слышишь? В конце концов, так уж устроено, это просто удача – одним везет, другим нет...
Я думала о Кей... Ты же знаешь, какая она – сплошное чертово благородство. Она больше джентльмен, чем любой из известных мне мужиков.
– по-моему, это и есть отличное умение приноровиться! Думать о себе, а не о том, какое впечатление производишь на других
– Тысячи людей пережили то же самое. Каждый потерял кого-нибудь или что-нибудь. Выйди на любую лондонскую улицу, протяни руку и коснешься человека, который потерял любимого, ребенка, друга... Но я не могу это преодолеть, Микки. Не могу преодолеть. – Она горько усмехнулась. – Преодолеть. Смешно! Будто горе – разрушенный дом, и тебе нужно пробраться через развалины... Я заблудилась в своих развалинах, Микки. Не могу из них выбраться. И кажется, не хочу выбираться, вот в чем штука. Вся моя жизнь по-прежнему в развалинах...
– Молчишь и выглядишь невероятно глубокой. А сама в это время думаешь... ну, не знаю... что лифчик жмет, или там, хочется ли тебе в туалет.
– Что толку загадывать? Это был универсальный ответ на любой вопрос.
– Я вел горемык на виселицу и с гордостью пожимал им руку.
– Наверное, это их безмерно взбадривало, сэр! – вставил Фрейзер.
Любая женщина всегда разглядит, что другая только что накрасилась
Хуже нет, когда мужик козел и ты накачиваешься в надежде, что тогда он будет выглядеть маленько лучше
досада – слишком тяжкий груз, чтобы таскать его с собой.
Он преклонялся перед всяким, кто поставленным голосом изрекал умные мысли.
Они дошли до муниципалитета и остановились попрощаться у крыльца, по бокам которого восседали два насупленных каменных льва в сером налете пепла. Джулия одного потрепала и рассмеялась.
– Ужасно хочется на него залезть. Как думаете, что на это скажет мисс Чисхолм?
– Полагаю, будет сердечный приступ.
Я всегда говорил: в тюрьме проявляется все самое хорошее и плохое, что есть в человеке.