Рецензии на книгу «Групповой портрет с дамой» Генрих Бёлль

Как бесконечно долго я читала «Групповой портрет с дамой». Не потому что не нравился (очень нравился), не потому что тяжело читается (специфично, но читается легко), не потому что огромный объем (объем средний, хотя и не самый маленький, но разве нас этим напугаешь?). А вот чёрт знает, почему. Я процеживала сквозь себя по десятку страничек в день и откладывала, читала другое. Что самое интересное, то же самое и с написанием отзыва. Отжимание за каждую букву, подтягивание за абзац.
И всё же это прекрасное и необычное чтение, тот самый Бёлль, который заставляет меня обжигать лодыжки кипятком и маниакально скупать все его издания, что я вижу в магазинах. В центре романа – дева Мария и не-дева Магдалина в одном лице, случайно родившаяся в самый разгар омерзительной ситуации в Германии. На самом деле, вот Магдалиной-то её видят только другие, а вот настоящее её «ангельское» содержание выплёскивается на окружение так, что вся Германия в недоумении. Что это? Что это такое непонятное? Почему она сама по себе, не марширует строем, не радуется тому, что её признали самой арийской девочкой школы? Почему она относится к каждому человеку, как к человеку, не взирая на его социальный статус и условности? Ну вот почему она такая получилась настоящая и теперь своей красотой и естественностью выжигает всем остальным сердца? Неизвестно, как так получилось, но факт остаётся фактом – Лени более человечна, чем остальные, и именно за это её ненавидят. За то, что по сравнению с ней остальные люди чувствуют себя неполными и гадкими. Может быть, именно поэтому автор и рассказывает о ней только окольными путями через тысячу ширм, чтобы мы не ослепли от её блеска. Заодно и отсылка к библии, хотя апостолы такого Евангелия оставляют желать лучшего. В итоге получается интереснейшая подача: полубюрократическая информация в форме досье, со специальными вставками, канцеляритами, доходящими до абсурда. Как будто действительно автор и рассказчик вместе с ним пытаются воссоздать человека из праха этой бюрократической лабуды. С другой стороны – прием, который был отлично использован Гомером в «Илиаде». Помните, как там была описана красота Елены? А никак. Само описание девы, из-за которой разгорелась Троянская война, Гомер не привёл. Но он сделал лучше – показал реакцию на неё других людей. Появляется Елена и мы видим, что старики охают, молодые краснеют и даже девушки волнуются. Такая Елена куда круче, чем могло бы быть описание «глаза крупные, карие, плечи сексуальные, волосы золотые до пят». Каждый здесь может домыслить свою идеальную Елену, опираясь на то, какое впечатление она произвела на других персонажей. С Лени то же самое – мы знаем, как к ней все относятся, читаем её описание чужими глазами, и оно меняется раз от раза, остаётся только общее впечатление. И прекрасное впечатление.
Так о чём же, собственно, сюжет? Ещё одна ширма: некий рассказчик, который себя позиционирует как автор едва ли не документальной биографии Лени, собирает о ней материал. Зачем это надо нам так и не станет понятно, зато сразу очевидно, что этот рассказчик явно не соотносится с Бёллем. Рассказчик долго-долго по крупинкам собирает сведения о Лени, расспрашивает различных людей… И вот что удивительно, в конце концов получается, что почти о каждом «побочном» персонаже мы будем знать больше, чем о персонаже главном. И каждая история будет весьма наглядная. А сама Лени во плоти и крови появится лишь на секунду, даже её точными цитатами мы будем обладать скорее для комического эффекта, чем для трагического, который присущ всему роману.
А Лени — это простая немецкая девушка, потом женщина, которой по боку весь этот нацизм. Она его просто не видит, как не видит всю гадость и грязь мира. Слегка блаженная, вот оно как. В её жизни будет и богатство, и мужчины, и трагические истории (особенно они), и нищета, и несправедливость, но она проплывёт через всё это в лёгком флёре эксцентричности и благости. Можно остаться человеком в той страшной ситуации, ещё как можно.
Для восприятия роман очень непрост, впрочем, Бёлль простых вещиц и не пишет. Традиционный смех сквозь слёзы, приятный слог, немного экспериментов с подачей текста и языком. Всё в меру. Отличное пополнение домашней библиотеки.

Первым прочитанным произведением Генриха Бёлля для меня стал роман «Глазами клоуна», написанный прекрасно и тонко, затронувший серьёзные темы. Затем был «Бильярд» - и опять в цель! Но больше всего меня впечатлил роман «И не сказал не единого слова». Я считаю, что эту книгу должны прочитать все молодые пары, только что узаконившие свои отношения.
Совершенно удивительный роман – «Групповой портрет с дамой». Очень советую прочитать.
Лени Пфайфер – странная женщина с необычной судьбой, чудаковатыми привычками и манерами, которые автор описывает с большим удовольствием. Бёлль придумал замечательную героиню. Читая, я представляла как она сидит напротив, выкуривает сигарету и параллельно жуёт булочку, а потом резко встаёт и бежит к пианино играть один из двух этюдов Шуберта.
Автор пытается узнать о героине как можно больше, препарировать её сущность, залезть в личную жизнь и порыться в грязном белье. Я знаю, что заглядывать в чужую замочную скважину неприлично, но Лени так увлекла меня своей персоной, что я последовала за каждым словом автора, как собачка на поводке.
Лени – наивная женщина, не умеющая говорить «нет», проживающая непростую жизнь, но ищущая уединения и покоя. Она живёт своей жизнью, избегая общения с ненужными людьми. Мне понравилась героиня Бёлля. Возможно, я даже вижу в ней черты, присущие мне самой.
Одним словом, рекомендую.

Лени не озлоблена, но она совершенно не способна к раскаянию; она не раскаивается даже в том, что никогда не оплакивала своего первого мужа. Неумение, или, если хотите, нежелание раскаиваться столь неистребимо в Лени, что в применении к этому ее качеству нельзя говорить о «большем раскаянии» или о «меньшем раскаянии»; Лени, видимо, просто не знакома с этим чувством...

Прежде чем судить кого-то - не суди, да не судим будешь. Даже негодяя-соседа, который вышел в магазин за молоком.
Читая романы Генриха Белля, каждый раз сам себе киваешь, мол, Нобелевская премия получена не просто так. А в дополнение всегда рядом бежит мысль о том, что к каждому его произведению необходимо выработать подход.
"Групповой портрет с дамой" читался нелегко. Хотя, казалось бы, нормальный слог, без излишеств и прочее, в чем же дело. Одно слово - композиция. Она в этом романе такова, что с ходу формируется противоречивое впечатление и взгляд на историю, которую решил нам поведать автор.
Дотошно и местами с легко уловимой иронией, словно прокурор на заседании суда.
Дотошно и без каких-либо стеснений и умыкания интимных и неприятных моментов - словно перед нами пациент психиатрической клиники, а я студент-практикант, которого знакомят с интересным случаем моего куратора.
Дотошно и без какого-либо права персонажей на личное пространство, словно моя задача - стать главной героиней, выучить все о людях и этих людей, стать ими, перенестись в те времена и прожить их жизни. А что самое важное - прожить жизнь Лени и ее шкуру, вынести суждение и быть слушателем-свидетелем-диагностом-призраком. Я сижу в темноте и читаю, смотрю и пытаюсь проникнуть в головы всех персонажей, слиться с этой стаей показаний и стать самой Лени, проникнуть в ее мышление. Но у меня не получается, потому что, благодаря композиции романа, которая оставляет так мало для личного и скрытого, тем не менее, между мной и нашей героиней стена из толстого пуленепробиваемого стекла. Личного нет, но и на близко личное расстояние тоже не получается подойти. Я кричу об этом через страницу, эхо бродит по комнате, но автор ничего не хочет слышать, я должна изучить, я должна оценить все это полотно жизни Германии от и до, от арийских женщин, которые не плачут, и до самого конца. Изучить историю страны и жизни одной единственной девушки, которая была самой собой, теряла и находила, любила и молчала. Я кричу, что не могу быть ей, потому что об остальных персонажах я знаю на товарный состав больше, но видимо в том и должно заключаться мастерство, чтобы из осколков других жизней сложить ее судьбу, ее прошлое и будущее.

Как итог - масштабное полотно особого толка, которое отлично смотрелось бы на театральных помостках в минималистических тонах белого и черного, потому что мир не хочет признавать серый цвет, цвет мундиров и застывших разумов, цвет сплетен и лжи, ухищрений и шепота. Зачем знать о сером цвете, когда люди в большинстве своем сделаны из него. Фашизм - далеко не единственная беда в истории человечества, каждый обман и тень в жизни маленького человека тоже имеют свое пагубное влияние. Из произведений Белля любимым у меня по-прежнему остается его Бильярд в половине десятого , но чтение "Группового портрета с дамой" - это более чем интересный опыт и в плане сюжета, и в плане композиции.

Когда ты спустишься с высот Шмен де Дам, вспомни о крови, пролитой здесь.
Вспомни, что тысячи немецких солдат уже шли до тебя этой дорогой.
Ты – солдат 1940 года – должен пройти ее до конца.

//О, капитан, мой капитан, задание выполнено! Долгая прогулка, часть первая во имя "Банды выхухолей"

Белль произвел на меня двойственное впечатление "Глазами клоуна" и "Групповым портретом с дамой". Кажется, что хорошо написано, хорошие темы подняты, а после сказать что-либо трудно. Начну, пожалуй, с главной особенности именно этого текста - очень странной дневниково-протокольной подачи текста. От лица рассказчика ведется повествование о некой Лени Пфейфер (в девичестве Груйтен). Пока вы ничего о ней не знаете, и мало что узнаете потом. Автор пытается восстановить жизнь этой женщины, которая по каким-то удивительным стечениям обстоятельств оказалась не такая, как все. Кто такая Лени? Весьма занимательная особа, а вместе с тем - ничуть не примечательная женщина. Ну, пьет она кофе, тратит больше, чем зарабатывает, работает на кладбище и не любит делать пошлые дела в кровати. На момент повествования ей 48 лет, она немка (избранная даже самой арийской девочкой), 1 метр 71 сантиметр ростом, 68,8 килограмм весом. Целых три дня Лени была женою кадрового немецкого офицера, а еще она позволила себе любить русского военнопленного. Вот так личность, не правда ли?

Поначалу подача текста вызывает недоумение, кажется странным, как может это быть интересным. Как может быть интересна какая-то Лени Груйтен? Долго и упорно читала по нескольку страничек в день, не чувствуя происходящего, изредко зачитываясь. Пободрее пошло где-то с середины, когда получилось распробовать историю на вкус, а многочисленные свидетельства очевидцев стали образовывать единую картинку. Нет, не о Лени, а о жизни окружавших ее людей. Перескакивая с одного рассказчика на другого, жизнь Лени, как и жизнь всех соприкасавшихся с нею, затягивает и увлекает. И в результате выходит, что Бёлль написал прекрасную книгу об обычных людях, мало чем примечательных, но вместе с тем по своему хороших, в какой-то мере плохих. С одной стороны, Маргарет спит с кем попало, а с другой, что ей терять, когда она уже не сможет вернуть того единственного? Только дарить счастьем окружающим и помогать Лени во всем. И каждый рассказчик здесь, делясь теми крупинками знания о Лени, рассказывает свою историю. И книга про Лени - большая река, вобравшая в себя много маленький ручейков. Групповой портрет с дамой.

И теперь кажется, что именно так, а совсем никак иначе не могла быть написана история о простых людях, Германии периода конца войны, ее народе. И книга получилась очень человечная, мягкая. Даже отталкивающий Пельцер кажется добрым где-то глубоко внутри, а Лени Не-от-мира-сего, которой приспичило почитать Кафку в разгар войны, находит того, кто, веря в людей и ее, достает запрещенную книгу.

Признаюсь честно, мне было страшновато браться за «Групповой портрет с дамой», отпугивал тег фашизм. Да и первые несколько глав книги читались очень и очень непросто – обилие героев, масса труднопроизносимых имён, сухой язык, но потом всё изменилось, как по мановению волшебной палочки. Нет, язык остался прежним, таким же протокольным и канцелярским, с вводом необходимых автору понятий и дефиниций, с множеством сокращений, а вот герои запомнились, обрели характеры, вызвали эмоции и книга захватила меня, чтобы уже не отпустить до самого конца.

Роман охватывает период с начала 20-хх до конца 70-хх годов ХХ века. Главной героиней произведения является Лени Пфейфер, урождённая Груйтен, которую мы встречаем на страницах романа впервые в возрасте 48 лет. Сначала автор снабжает нас исчерпывающей характеристикой героини, включающей её рост, вес, жизненные обстоятельства и некоторые привычки. Далее он с невероятной, поистине немецкой скрупулезностью рисует перед нами картину её жизни. Автор опрашивает друзей, знакомых, соседей, сослуживцев Лени, каждый из которых вносит свою лепту в её историю. Каких только слов и определений не удостоилась Лени – «самая немецкая девочка в школе», «глупая гусыня», «любительница пения, кино и танцев», «трижды вдова» и даже «советская подстилка». Но кто же она на самом деле? На мой взгляд, в первую очередь, Лени – ЖЕНЩИНА! Настоящая женщина с большой буквы. Недаром её так любили мужчины. А в чём же секрет её невероятной привлекательности? Позволю себе предположить, что не только в её внешности, но и в уникальных душевных качествах (скорее всего именно в них). Лени Пфейфер – человек, стоящий выше любых условностей. Она меряет каждого человека по своей мерке, то есть только по внутренним свойствам. Сестра Рахель для неё в первую очередь не еврейка (тут, кстати, подчёркивается и некая невежественность Лени, не знающей о еврейском вопросе в нацистской Германии), а любимая воспитательница, которая так много дала ей и немало способствовала становлению её личности. Борис Львович Колтовский – не советский военнопленный, не враг, а мужчина, который способен стать и становится её возлюбленным. Лени никого не оставляет равнодушными. Её или любят, или ненавидят. А саму героиню это, как будто, вовсе не занимает – она живёт, как умеет, а грязь и низость окружающего мира не прилипают к ней, оставляя вокруг нее некий ореол святости. Хотя Лени вовсе не святая, нет! Для святой она слишком грешна! Женщина, сотканная из противоречий, - вот кем останется она в моей памяти. А еще женщина, в жизни которой была любовь!

Однако Лени Пфейфер не единственная, кто затронул глубинные струны моей души. Педантичный опрос автором свидетелей привёл к тому, что многое становится известным и о них. Их истории порой не менее трогательны и трагичны, чем судьба Лени. Такое сплетение простых человеческих судеб, изложенное сухим, протокольным языком, трогает ещё сильнее, чем самые пространные описания страданий. За каждой цифрой, цитатой или суждением стоит чья-то участь. Самыми горькими были для меня строки о тяготах военнопленных в нацистской Германии. Казалось бы, в данной истории вполне проходной эпизод, но именно он заставил меня заплакать. Отмечу также, что автор мастерски использует детали и для него важно всё - рост не только главных героев, но и основных свидетелей; длительность гробового молчания в ключевом эпизоде с чашкой кофе; одинаковые фразы, употребляемые разными свидетелями в описании одного и тоже лица; суммарное количество часов, проведенных возлюбленными вместе и прочие подобные мелочи. Именно они придают произведению некоторую схожесть с судебным процессом, в котором свидетели под присягой дают показания, а рассказчик выступает в роли судьи и оценивает, насколько заслуживает доверия то или иное "доказательство".

Нужно добавить, что довольно необычно читать произведение о Второй мировой войне и о нацизме, написанное немцем. Несколько удивила меня роль освободителей, приписываемая автором американцам в данном историческом процессе.

Подводя итоги, стоит сказать, что я ничуть не жалею, что прочитала это книгу, ведь именно после её создания Генрих Бёлль был удостоен Нобелевской премии. А вот буду ли я её перечитывать – это уже большой вопрос.

Панорама времени

Эту книгу я сначала планировала читать в оригинале, позже поняла, что хочу отодвинуть лингвистические барьеры в сторону и окунуться в содержание и сюжет. Признаться, даже на русском чтение далось нелегко. Я очень люблю творчество автора с первой книги - "Глазами клоуна", которая попала ко мне случайно, как продолжение Ремарка по стилю и как художественная литература на немецком. От этой книги я была в полнейшем восторге и с тех пор я читаю Генриха Бёлля и могу с уверенностью сказать, что Автор у меня в десятке лучших.
Эта книга гораздо сложнее остальных его творений, однако не менее интересна. Как часто замечает сам Автор, он весьма скрупулёзно пересказывает факты интервью участников "портрета". Каждый со своей стороны дополняет историю Лени Пфайффер. Признаюсь, я сначала вообще хотела бросить чтение, уж больно утомляет детальность личности Лени, её родственников, друзей детства, а эти её увлечения внутренними органами вообще вгоняет в ступор. Но сквозь это стоит пробраться и несколько привыкнуть к такому способу повествования. Я бы сказала, что это одна из книг, которая рисует перед читателем картину жизни внутри Германии в военные годы, как тогда жилось и выживалось, каковы были моральные ценности, и какие ценности были вообще. С присущей Автору иронией он представляет перед своим читателем действующие лица, рисует их с их же слов.
Довольно интересное чтение, но, повторюсь, нелёгкое. Думаю, что вернусь к книге через какое-то время. Понравилось!

"Групповой портрет..." мне видится не как книга, а как огромная, масштабная картина. В центре её Лени Пфейфер, урождённая Груйтен, "самая немецкая девочка в школе". Изначально мы узнаем её рост, вес, цвет глаз и волос, обстановку в квартире, где она проживает. Но постепенно вокруг Лени начинают прорисовываться новые фигуры, начиная с родителей и заканчивая Алоисом Пфейфером, человеком, который целых три дня был мужем героини. Появление каждого из персонажей добавляет несколько новых мазков к изображению Лени, мы узнаем её немного лучше, при этом замечаем, что меняется и фон картины, он словно бы складывается из отдельных, очень мелких кусочков. На нём то проявляется довоенная Германия, то Германия времён Второй мировой, то послевоенная страна. Людей на картине становится всё больше, но все они по-прежнему говорят о Лени, хотя в итоге получается, что они говорят о Германии. От самой Лени почти до конца книги мы не услышим ни единой фразы, авт. признается, что до этого он всего два раза мельком видел её и знаком с нею был лишь со слов других. Она словно бы выше всего происходящего и об этом говорят и впечатления окружающих, близких людей.

В книге вы не найдёте диалогов, но зато здесь присутствуют цитаты из монологов, выдержки из документов и в целом весь роман действительно похож на досье одного человека. Очень много внимания уделяется мелочам, которые, казалось бы, не так уж важны. Наиболее запомнившийся момент - высчитывание до секунды длительности сцены с чашкой кофе. Из таких мелочей и складывается общее впечатление. Но из-за них же, из-за обилия информации книгу читать непросто, мне часто казалось, что я что-то упустила, недочитала, забыла. "Групповой портрет..." нельзя читать наскоком, он требует вдумчивости и, возможно, определённых усилий.

В самом начале автор говорит, что перед нами история о женщине по имени Лени, но в этом заложен небольшой обман, который можно разгадать благодаря названию книги - «Групповой портрет с дамой». Да, про даму нам расскажут много, но помимо дамы, нарисуют еще приличное количество портретов. Несколько слов о форме: произведение представляет из себя «сборник интервью», где автор приходит к людям знавшим Лени, они рассказывают свою историю жизни (отдельные части по теме), автор (он здесь в роли персонажа) немного все комментирует и ездит туда сюда между интервьюируемыми. Так как подача материала больше похожа на досье, чтение дается с превеликим трудом, ибо по ощущениям, как будто читаешь энциклопедию вперемешку с википедией. Информация, информация, информация, и кажется ты не сдвинулся с места, а на тебя уже три ведра вылили.

Я бы поделила книгу на три составляющих: Лени Пфайфер, автор и вторая мировая война. По очереди и пойду:
Лени Пфайфер.
Нам сразу обрушивают, что Лени - непризнанный гений чувственности, и абсолютно все мужчины (в том числе и автор) ее вожделеют. А затем уже начинается разбор откуда ноги растут. То ли то что я не мужчина, то ли мне не хватило «политинформации», но «ахов охов» я перед Лени не испытала. Исходя из данной нам информации, Лени представляет собой ленивую домохозяйку, немного тупенькую (ну какие времена и условия), которая любит танцевать голой, немного играет на пианино (не выше Шуберта), а еще, оказывается, хорошо плетет венки. При этом, по сути, она никогда нормально не работала, окружающую действительность игнорировала, деньги считать не умела (два раза заложить имущество! В дефляцию!). Помимо нее легких женщин было хоть отбавляй, чем она пленила я так и не поняла. В самом начале книги еще подумала, что она действительно стоящая женщина, которую возмущала вся эта ситуация с «чистой расой» и нетерпимостью, и она намерено шла против общества во имя высоких помыслов. Но чем дальше по сюжету, то больше понимаешь, что нет, все только по тупости. Когда Лени встречает Бориса (война войной, а секс в склепе по расписанию), мы видим ее все меньше и меньше. Одеяло перетягивают на себя автор и другие портреты.

Автор.
Автор (персонаж, хотя если в нем истинно Генрих Белль, то и он тоже) мне не понравился совершенно. Особенно его тупые комментарии на отдельные моменты

«Жаль, очень жаль, что небесные приборы до сих пор недоступны нам, не то мы смогли бы ответить почти на библейский вопрос скажи мне, на сколько меньше или больше нормы ты весишь, и я скажу тебе, на сколько больше или меньше Б1, П, Б2 и С2 вырабатывает твой желудок, твои кишки, мозговой ствол, печень, почки, поджелудочная железа, скажу тебе, как твои ошибочные поступки и ложные чувства превращаются в недостающие или излишние килограммы.»

Он смешивает в кучу науку, религию, бытовуху и человеческий фактор и (думает наверное, что творит какие-то гениальны фразы) порит несусветную чушь.
Еще меня бесила скурпулезность, хотела привести цитаты про «гробовую тишину» и «курящие единицы», но там целые страницы бреда, слишком много заняли бы места.
Еще местами проявлялся крайне неуместный романтизм - розы цветут сквозь камень, где похоронена еврейская католичка;

«я влюбился в этот город, в его прах, который скрипел у меня на зубах, в его землю, которая дрожала у меня под ногами»

Может я докапываюсь, но меня резало.
И автор часто «проявлял творчество», от которого я уходила в фейспалм, особенно запомнилось кодовое имя жены высокопоставленного лица – Киска.

Вторая мировая война.
Все портреты, все судьбы наших интервьюируемых и Лени с Борисом, происходят на фоне второй мировой войны, они изобилуют подробностями быта, кто как жил, работал, скрывался. Какие махинации с бумагами, деньгами и имуществами производились. Короче, то же, что и в других миллиардах книг о второй мировой войне (описывающие период несколько лет до и после оной). Да и герои все подобраны типичные (ожидаемые).

Итог: книга читается ужасно тяжело из-за формы. Она скучная, полна неумелых высокопарных фраз, романтизма (редкого, отчего неуместного) и нелепых комментариев "автора". Все главные герои либо страдальцы (что очень любят эксплуатировать авторы, война такая благодатная для них тема! Столько смертей и экстренных ситуаций, можно терзать читателя и без фантастики), либо спекулянты, но все герои скучны. Они запоминающиеся, да, как шаблон (копировать, вставить). В книге понравилось… ничего.
Я, в какой-то мере, нахожу здесь историческую ценность. Все.

У меня есть привычка делать наброски к рецензиям на бумаге, первой попавшейся ручкой и в любом подвернувшемся блокноте. В этот раз под рукой не оказалось ни единого блокнота и писать пришлось на какой-то газетке. Обычно в почтовый ящик подбрасывают свежие новости про Иисуса и леденцовые сердечки на палочке канаане с первого этажа, но в этот раз туда попал какой-то «Wielki marsz». Написано – четвертый выпуск. Ну и ладно, вот, на странице с гороскопами в нескольких местах большие пробелы. Пока писала, присмотрелась и что-то мне этот гороскоп напомнил... Что-то такое, на «д»... Д? Или на «п»? Да, на «п» там точно что-то было, но как-то не вспоминается. На всякий случай, публикую наброски вместе с гороскопом в вольном переводе.

Овен
Сильным и энергичным Овнам в мае наконец-то удастся победить свою горячность и не распыляться на мелочи. Старайтесь двигаться к главной цели, не отвлекаясь на дополнительные задания.

Телец
Тельцов в мае ждет испытание их рассудительности. С одной стороны, выполненная дополнительная задача могла бы привлечь к Тельцам внимание окружающих, которое они так ценят, с другой, никакой практичной цели у этого нет. Не поддавайтесь играм в интернете и найдите времяпрепровождение получше.

На групповом портрете с дамой изображены не только окружающие ее люди, это еще и портрет эпохи. Все эти лица и детали так окружили даму, Лени, что ее и не видно. А может, так ее видно особенно хорошо. Парадокс. Такой же, как и чтение этой книги. Она впечатляет и увлекает своей композицией, но движение по страницам все равно получается крайне размеренным.

Близнецы
Двойственная натура Близнецов делает каждое испытание еще труднее. Читать бонус или нет? Делать ли доп.задание? В мае позвольте себе насладиться приходом летнего тепла без лишней суеты и отвечайте отрицательно на все подобные вопросы!

Рак
Чувствительным Ракам стоит в мае поберечь себя – их и без того ранят несправедливые оценки, не стоит решаться еще и на что-то дополнительное, что тоже может привести к депрессии. Лучше просто воспользоваться своей природной хитростью и звучать в духе судейской эпохи.

Лени хочет нарисовать человеческий глаз со всеми колбочками и палочками, «автор» - нарисовать саму Лени, и процессы максимально схожи. Вы ведь не будете придумывать собственное устройство глаза, если решите сделать иллюстрацию на медицинскую тему? Вот и о Лени читатель получает только достоверную информацию и исключительно с бюрократической точностью. Место для оценки, эмоций, отношения к персонажам – все отведено читателю, автор при этом – не «автор», рассказывающие о Лени, скорее, говорят о себе, словом, все роли здесь меняются.

Лев
Обаятельные Львы в мае не смогут перебороть свою неприязнь к конкуренции. Забудьте о дополнительных задачах и сконцентрируйтесь на себе, ведь делаете это так редко!

Дева
В мае Девам предстоит непростой выбор – они превыше всего ценят перфекционизм и порядок, но выполнять дополнительное условие к заданиям на военную тему им покажется неуместным и непорядочным. Не предавайте себя, не идите на уступки.

У Второй мировой войны тут тоже совсем не центральная роль. Она – такой же фон в этой картине, как и главная героиня. Через косвенные детали, через Бамбергских всадников, высоты Шмен де Дам и вересковые поляны Шлезвиг-Гольштейна и проступает история Германии. Вместо плача вы получаете описание плача. Вместо смеха – описание смеха. Слово «счастье» в этой энциклопедии отсутствует.

Весы
Весам в мае захочется предаться апатии, они заметят потерю интереса к некоторым вещам. Сконцентрируйтесь только на своей любви к чтению книг и этот период пройдет для вас спокойно!

Скорпион
Скорпионам нередко мешает уверенность в собственной правоте, но в мае это чувство будет оправданным. Не хотите нагружать себя никакими дополнительными условиями? Вы абсолютно правы!

Пройдя неторопливый путь по жизни Лени, читатель так и не получает однозначных ответов. Блаженная или глупая гусыня? А вдруг цветение прекратится? Страницы с до абсурда сухим языком не складываются в строгое линейное повествование – это действительно портрет. Невозможно воспринимать картину слева направо, важно общее впечатление. Каким оно будет, зависит от того, у кого это впечатление сложилось.

Змееносец
В мае Змееносцы, как всегда, не могут разобраться даже в том, кто они вообще. Чтобы внести ясность, стоит хотя бы сделать дополнительное задание.

Стрелец
Импульсивным Стрельцам в мае, как и всегда, захочется вызова и приключений. В дополнительном задании не найти ни того, ни другого, поэтому в мае вас может ждать разочарование.

Чтение, безусловно, получается не самым простым. Авт. рец. понимает, что не всем оно может понравиться. Тем не менее, авт. рец. настоятельно рекомендует попробовать, потому как данное произведение совершенно обоснованно стало основным поводом для получения писателем Нобелевской премии и имеет немало всевозможных литературных достоинств.

Козерог
Гордым и независимым Козерогам в мае следует прислушаться к кругу друзей и поступать схожим образом. Не стоит прислушиваться только к мнению представителей знака Змееносца, это может быть рискованно.

Водолей
Водолеям в мае будет крайне любопытно попробовать выполнить дополнительное задание, но помните, что чрезмерно сильные впечатления пагубно сказываются на психике. Окажитесь от излишне амбициозных поступков.

Низ страницы, где был гороскоп для Рыб, помялся при запихивании странной газетки в почтовый ящик, да и переводить уже нет никаких сил. Рецензия, впрочем, тоже уже кончилась. Следовательно, fin.

Необычный роман, в котором о главной героине и об остальных событиях мы узнаем из рассказов других героев, опрашиваемых автором. Повествование ведётся через своеобразные авторские заметки. Всё это напоминает документальный фильм, где из различных интервью очень наглядно можно получить представление не только о главном действующем лице, но и о событиях, трудностях, обстановке того времени.

Однако эта наглядность достаточно тяжела для восприятия. Героев нам представляют только в начале (или в определённом отведенном для этого моменте), кратко и анкетно. Дальше мы будем иметь дело с их высказываниями и некоторым раскрытием характеров, однако повторять, кто кому кем приходится, нам не будут. Запоминать, кто есть кто, надо сразу и быстро.

Все события перечисляются с определенной хронологией, однако моментами случаются скачки по времени и в истории. Тут тоже ориентироваться придётся быстро. История отдельной личности может одномоментно перерасти в историю целой страны. Повествование о нелёгкой судьбе женщины по имени Лени сменяется судьбой военнопленных. Рассказ одного героя обрывается, предвещая рассказ другого. Это даёт полное представление о жизни в Германии военного и послевоенного времени, но в то же время вносит некий сумбур, не всегда укладывающийся в цельную историю. Хотя, если вдуматься, жизнь - тот ещё сумбур.

Бёлль замечателен тем, как он описывает свою страну. Не отрицая произошедшего, позволяет увидеть историю с разных ракурсов. Заставляет видеть в людях именно людей, а не их принадлежность к определенной социальной группе. В его романах поражает, как легко решает судьбу других тот, в чьих руках власть.